Пламя сердца твоего

      Пришлось очень быстро и поспешно собирать сумки со всеми вещами. Вряд ли я уже смогу вернуться в школу мафиози.       Корабль отплывал в одиннадцать часов дня. Забиралась я в числе самых последних, за полчаса до отплытия и уже перед самым закрытием посадки. Эта маленькая предосторожность была рассчитана на всякие непредвиденные ситуации, где при неудачном развитии событий появляется какой-то человек Емитсу и останавливает частный корабль. Перед самым отплытием позвонила Кёе в Намимори, чтобы предупредить. Опять же, чтобы на случай прослушки не оставить никому возможности меня остановить. Голос у Кёи звучал… не так, как всегда. В смысле, я по тону смогла понять, что он волнуется и беспокоится по поводу новых изменений плана, но на всякий случай уточнила, все ли в порядке в Намимори. И у него там явно тоже были новости. Расспросить сразу же подробней не могла, поэтому, пока корабль не отплыл, мысленно грызла ногти.       Мало мне было Емитсу и посланного им отряда с иллюзионистами, так теперь еще терзаться в неведении!       Терзалась я, стоя у огражения прямо на палубе. Смотрела на пирс, вроде бы пытаясь увидеть возможных преследователей и просто странных личностей, но мысленно то и дело ускользала сознанием в себя, вспоминая и перечисляя, что уже сделано, а что еще нет. В конце концов, поставив на то, что парни стояли рядом или за моей спиной и тоже наблюдали за пирсом, я все же позволила себе погрузиться в себя.       Отряд, посланный Емитсу, мы встретили вчера после обеда. Приближение группы мафиози почувствовал издалека сначала Мукуро, а потом и я. Мы даже не успели пойти на урок, поэтому известие Рокудо донес до нашей небольшой группы в небольшой парковой зоне.       Слова отгремели. Я стояла на дорожке, под перекрестком ожидающих взглядов Мукуро, Конрада, Фуюки, Мураками и даже Игното, который, по совету Федели, поплелся хвостиком за нами. Парень уже был в нашей компании, так что обратно ему отступать было некуда, и в наших делах так или иначе увязнет.       — Для меня они не проблема, — чуть прищурив разного цвета глаза на меня, добавил в образовавшейся тишине Мукуро.       Верю. Иллюзионист уровня Рокудо вполне может справиться с небольшой группой захвата, пусть даже усиленной иллюзионистами. Но он желал убедиться, что я согласна с его действиями.       — Нет, ты не пойдешь один, — решила я. — Знаю, что ты можешь сделать это сам, Мукуро, но ты не должен так поступать. Я тоже пойду.       — Ей! — воскликнул рыжий, привлекая к себе внимание. — Босс, ты ранена, так что тебе не обязательно участвовать. Мы справимся сами.       Я отрицательно мотнула головой, но ответить не успела.       — Босс, — обратился ко мне Фуюки, из уст которого это слово звучало с сильным акцентом. Он продолжил на японском, так как все изначально говорили на нем: — Это для нас возможность показать, на что мы способны.       Фуюки горел желанием показать свои способности. Конечно, пока они были не так уж высоки, но на этой мысли я себя оборвала, так как оценивала окружающих по завышенной планке и мне на это не так давно указали.       Долго заниматься планированием не вышло бы, поэтому мы поспешили скрытно среди бела дня покинуть школу. С двумя иллюзионистами это оказалось несложно. Генкиши все слышал и, как было ранее приказано, не показывался, но пламя я его чувствовала.       Я стояла на дороге, ведущей в школу через то ли заросшую посадку с деревьями, то ли в самом деле лес, и мчащиеся на огромной скорости черные лакированные автомобили остановились, с визгом заскрипев шинами и оставив черные полосы на асфальте. Мафиози высыпались из них, как горох из стручка. Лица некоторых были знакомые. Четыре автомобиля… Около двадцати человек… Не так уж много.       Пелена иллюзии спала, то ли от желания моих иллюзионистов, то ли от воздействия пришедших. По правую и по левую сторону от меня появились будто из воздуха ребята.       — Возвращайтесь обратно, пока живы. Церемониться с вами мы не намерены, — я сразу же предупредила, пока ничего не началось.       Моим словам не вняли. Кто-то открыл огонь, целясь явно в кого-то из моей команды. Я выставила левую руку, выпустив сильный, но не слишком концентрированный поток пламени, который далеко не распространился и сыграл роль щита, поглотившего атаку и расплавившего жаром пули. Немного с запозданием я вспомнила об иллюзии, слегка менявшей мой облик, главным образом потому, что в этот момент она натурально поплыла. Пламя Тумана не могло держаться, если я более активно использовала свое пламя.       Это словно стало спусковым крючком.       Едва пламя затихло, Конрад открыл очередь, поливая свинцом противников. Те поспешили укрыться за удачно поставленными автомобилями. Нескольких явно задело, судя по воплям, но тех быстро утащили следом в укрытие их товарищи. Там их поджидал Генкиши, мечами начавший резать без какого-либо сожаления. Фуюки, прикрываясь и отстреливаясь пистолетом, незнамо откуда взятым ранее, пошел в ближний бой. Мураками и Игното остались рядом со мной. Мукуро, по-моему, занялся вражескими иллюзионистами, которых среди всей оравы было сложно вычислить. Они, очевидно, пытались иллюзиями скрыть и помочь своим товарищам, — я чувствовала их пламя, то и дело замечая синюю дымку, но их иллюзии, оформляясь, оборачивались против них же, перехваченные контролем другого иллюзиониста.       Мафиози Вонголы вступили в ближний бой — появились вспышки красного, голубого и зеленого пламени. Конрад стал также стрелять пламенем. Он выстрелом пробил машину и попал в одного из противников. Чувствовала себя словно во сне, пытаясь уследить за всей картиной боя, но стоя пока в стороне.       Я перестала следить за Конрадом, отвлекшись на крик вперемешку с рыком Фуюки. Его ранили огромным ножом в потасовке трое на одного, но благодаря усилению пламени он не только не упал, хватаясь за рану на животе, но и раскидал троих противников. Если двое вырубились без явных признаков, то голова третьего покрылась кровью — налицо разбитый череп. И это голыми руками, так как пистолет у Фуюки выбили из рук. Игното очнулся и поспешил на помощь Фуюки, видимо, делиться пламенем Солнца. Хотя нет… Вступил в бой.       Я хотела уже было вмешаться, но меня остановил Мукуро, положивший руку на плечо. Он криво ухмыльнулся, покачав головой:       — Я знаю, что ты можешь справиться с ними быстро. И я могу. И даже Акаге может.       Точно. Фуюки просил показать себя.       Я нахмурилась, вновь окинув взглядом картину боя. Не буду отрицать, перевес и так, как мне казалось, был на нашей стороне. Даже Игното — и тот на удивление хорошо сражался, пусть и в паре с Фуюки. Конечно, вырезали противников они не так быстро, как это делал Генкиши, с методичностью и хладнокровностью взмахивавший то одним, то вторым мечом в правой и левой руке соответственно, но все же. Конрад даже не выпустил своего добермана, просто выкашивал противников своей бронебойностью Грозы.       Через пять минут все и вовсе закончилось. Сложно оценить, насколько сильный отряд послал Емитсу против Мукуро… Мне он не показался таковым. Может быть, конечно, дело в том, что отряд не рассчитывался против группы и Мукуро пришлось бы повозиться подольше, одновременно блокируя иллюзионистов и увиливая от атак боевиков. Хотя, может быть, Емитсу был-таки в курсе, что происходило на острове, и знал, что Деймон там слишком сильно вымотал Мукуро, еще и применение пули… В общем, я и сама не хотела лишний раз напрягать свой Туман.       Несмотря на это все, группа, посланная Емитсу, все же могла доставить проблем кому-нибудь другому.       Все нападающие с нашей стороны, зайдя с разных сторон, замерли над последним бойцом. Это был знакомый мне бородатый, который приходил в школу вместе с Базилем. Парни словно не могли решить, кто возьмет его.       Затем решили побахвалиться:       — Вы не против того пошли, — сказал с сильным акцентом Фуюки, слегка напортачив с расстановкой слов.       — Вам следовало уходить, пока вам это было позволено, — заметил Генкиши.       Мафиози быстро дернулся, наверное, хотел что-то предпринять, но не успел — одновременно его лоб, шею и живот прошила очередь и разрезал грудную клетку меч.       Конрад уже спокойно опустил свои узи, внимательно окинув взглядом поле боя. Будто ничего такого не случилось, Генкиши тоже отправился по-деловому среди павших, как я поняла через минуту — добивать оставшихся в живых. Фуюки с Игното смекнули, глядя на более опытных товарищей, и сами занялись тем же.       — Нужно оттащить тела и автомобили от дороги, — буднично заметил Мукуро.       — Я скрою их иллюзией, — кивнул ему Генкиши.       — Загрузите их внутрь, я отгоню авто, — вызвался Мураками, слегка бледный, но уверенно и быстро отправился за руль.       В тот момент я чувствовала в ушах какой-то белый шум. Не от выстрелов — этого уже наслушалась. Нет, меня поразила не увиденная кровь или смерти — такого видела на острове Шимон достаточно, и даже поболее. Даже не то, что это было сделано по сути по моему приказу — мне просто не оставили другого выбора, кроме как ударить в ответ. А то, как это было сделано: буднично и выверенно. Разумеется, Фуюки и Игното рядом с более опытными ребятами смотрелись как неловкие стажеры, но в целом у меня возникли ассоциации с отточенными движениями повара, который абсолютно рутинно режет ингредиенты для обеда. Так и Конрад, Мукуро и Генкиши быстро сработались, зашли с разных сторон и просто сделали это. Как человек отрубает голову курице, как потом потрошит, чтобы напихать яблок. Это просто работа, ничего больше.       Сначала я была недовольна детским садом, который они устроили под конец, желая утвердиться. Все же ситуация серьезная, пусть половина парней уже опытные бойцы, но вторая-то нет. Я уже молчу про сработанность. Хорошо, конечно, что обошлось, без серьезных ран и потерь — Фуюки отделался скользящим ранением. Я проследила, чтобы Игното поделился с ним пламенем Солнца неспешно, чтобы не навредить. Навыкам лекаря взяться было неоткуда, но и так первую помощь мы оказали, включая обработку дезинфицирующими средствами и обмотку бинтами. Натаскивать ребят опять же надо, и тот же Фуюки сам рвался за новым опытом. А тут сразу столкновение с довольно сильным противником, но под прикрытием своих опытных бойцов. Потом Конрад мне пояснил общие действия: они ждали, что у последнего выжившего могут сдать нервы, и он выдаст какой-нибудь информации, начнет умолять оставить в живых, а там можно его как-нибудь использовать, дезинформировав противника. Я поняла, что я пусть вроде бы соображаю, но чего-то в реалиях мира не понимаю.       Этот белый шум все еще оставался слегка на фоне до сих пор. К этому, наверное, я все же привыкну. Только надо внутренне переварить данный факт. Таков мир мафии.       — Кира… — позвал меня Мукуро, мягко прикоснувшись ладонью к плечу.       Я повернула к нему голову, мельком заметив, что пирс уже давно исчез из видимости. Рокудо заглядывал мне в глаза, видимо, пытаясь понять, как я.       — Может быть, пойдем поищем каюту и отдохнешь? — предложил он.       — Ей, босс, тут наверняка должна быть столовая! — бодро добавил Конрад, оскалившись. — Столько голодных ртов этих нахлебников, наверняка там куча еды!       Я не смогла не улыбнуться. Знают, чем меня порадовать, хах.       — Я не понял, что эта пигалица тут делает?! — услышала я возмущенный вопль. — Разве экзамен проходит не один четвертый курс?!       Повернулась к возмутителю спокойствия. Чиполла, который был в числе преподавателей, отправленных присматривать за учениками, поднялся на палубу откуда-то из кают и, завидев мою команду, особняком стоявшую от выстроившихся школьников, не смог сдержать возмущения. Едва слюной не брызгал, с ненавистью смотря в нашу сторону. Четверокурсники, прекрасно знакомые с учителем еще с третьего курса, инстинктивно напряглись.       — Бруно! — завопил Чиполла, хотя он и так уже привлек всеобщее внимание. — Ты у нас назначен главным, так решай вопрос!       Бруно перевел меланхоличный взгляд на меня и спокойно выдал:       — Данный вопрос не в моей компетенции. На этот раз с нами отправили лучшего киллера — Реборна. В силу договоренности между ним и школой, он будет одним из экзаменаторов на экзамене, взамен экзамен будет проходить несколько дополнительных лиц.       Ага, дополнительных лиц. Судя по присутствию вездесущей парочки Конте-Пелагатти, запустили вообще всех, кто хотел прийти. Хотя я вообще не понимаю, чем они руководствовались, когда решили сюда попасть. Разве что их заинтересовал Десятый босс Вонголы.       Реборн мог думать подобным образом. Можно было бы, конечно, заставить Тсуну пожить в общежитии и немного обвыкнуться, но… школа в Намимори до сих пор не заставила его перестать ее бояться. Сможет ли это сделать школа мафиози или лучше не ухудшать имидж наследника Вонголы? То ли дело меньшая группа учеников, состоящая из уважаемых в школьной среде четверокурсников. Подружившись хотя бы с парочкой из них и «проявив свою силу», то есть показав пламя, Натса, перчатки, пули либо пилюли, Тсуна определенно больше станет похож на следующего Десятого. Я была уверена, что Реборн приложит к этому усилия.       До моих ушей донесся сдавленный и полузадушенный всхлип-вопль Тсуны. У него стало такое лицо, как будто бы его уже выгнали на доску и предложили прыгнуть в море к акулам. Несомненно, братец, стоящий также особняком от общей группы, уже прекрасно представлял, что означает лично для него участие Реборна в любом мероприятии. Коротышка, собственно, и так его постоянно «экзаменует». К чести Тсуны, он не выглядел особо удивленным новым известием, привыкнув, что Реборн буквально пролезет везде.       Сам аркобалено спокойненько стоял неподалеку от ученика, только что тоже любуясь удаляющимся пирсом, и от вопля Тсуны лишь ухмыльнулся, чем вызвал новую перекошенную гримасу братца. Хорошо, что на людях он Тсуну старается меньше лупить, а то вижу уже, как черные глазки нехорошо блеснули.       Даже я не звала коротышку. Он сам пришел и притащил Тсуну, Гокудеру и жутко воодушевленного Базиля. Я вообще планировала проникнуть под иллюзиями на корабль и так же тихо исчезнуть, чтобы мой след хоть ненадолго да потеряли. С корабля бы уже не выгнали, а обратно возвращаться не резон. Но к моему удивлению, моей команде даже не пришлось долго сидеть под иллюзией (Реборн ее заметил), а наше появление не вызвало ажиотажа. Учителя, до появления Чиполлы, стоически отнеслись к нашему появлению, а ученики и того поболее привыкли, что я нахожусь там, где не должна. Мне кажется, Бруно даже не рискнул поднимать этот вопрос.       — А вот этот, вот, разноглазый, кто такой вообще?! — продолжал брызгать слюной и орать Чиполла, для наглядности указав пальцем на Мукуро.       Почему ему не понравился именно мой хохолконоситель? Несмотря на ненависть, выплёскивающуюся из него, он не спешил предпринимать более активных физических воздействий и оставался на противоположном конце корабля.       Бруно, на секунду прикрыв глаза и выдохнув, со стоическим спокойствием продолжил:       — Меня устраивает, пока Кровавый Туман сидит тихо в сторонке. Если ты имеешь что-то против, прошу, — Бруно приглашающе кивнул, — сделай с этим что-то.       Чиполла, сжав челюсти от переполнявшей его злости, зло сощурился, но к решительным действиям не перешел. Вместо этого обратился к другому учителю:       — Армандо! Ты со всем согласен?!       Так вот как зовут того учителя физкультуры, которому я сдавала нормативы! В нем, похоже, Чиполла видел свою поддержку и однодумца.       Качок, несмотря на ветренную погоду стоящий в майке, отвел глаза в сторону:       — М-м-м… — протянул, неожиданно промямлив. — Нормативы эта мелочь сдать может, а все остальное — будет видно. Раз господин Реборн ручается…       Лицо Чиполло покраснело, как помидор, как будто у него сейчас что-то где-то взорвется.       — Тогда! — рявкнул он. — Вы наверняка знаете, господин Реборн, что на экзаменах случаются травмы?! От этого не застрахован ни один ученик! И если какой-то из учеников слишком молод и переоценит свои силы… — он задохнулся. — Я вам говорю! Я отвечать за это не буду! Я скажу, что предупреждал!       У меня в голове прозвучал голос из далекого прошлого: «У вас на стройке несчастные случаи были?».       Да, пересматривала пару лет назад, еле в переводе достала. И то в английском.       Реборн в ответ продолжал усмехаться. В его исполнении это выглядело тем не менее очень зловеще и никак не по-доброму. Хотя в том, что коротышка веселился, не сомневаюсь.       Чиполла, видя эту недобрую ухмылку, продолжать не решился, развернулся, с уверенностью в своей правоте, и вернулся обратно в трюм. Инцидент был исчерпан, но покидать палубу и расходиться никто не спешил. Бруно вздохнул снова и помахал рукой:       — Чего застыли, ничего интересного больше не случится. Расходитесь по каютам, мы будем на месте через пару часов.       Ученики принялись лениво расползаться, все еще с любопытством украдкой поглядывая на аркобалено — эка невидаль!       Гокудера что-то нашептывал Тсуне.       — Реборн, зачем мы здесь? — не выдержал Тсуна, смешав одновременно ноющие и обвинительные интонации. — Это ведь экзамен для выпускников! Если бы ты раньше сказал, я бы не пошел!       — Пошел, — коротко и бескомпромиссно отрезал коротышка, ответив также на японском. — Тебе нужно проявить себя, глупый Тсуна.       Лицо Тсуны скисло. С Реборном спорить не выйдет. Гокудера решил поддержать поникшего было братца:       — Зато мы им всем покажем, насколько сильна Вонгола, Десятый!       Тсуна его энтузиазма не разделял и еще больше скис под гнетом явно не самых позитивных мыслей.       — Может быть, нам даже позволят поучаствовать в спаррингах! — Базиль тоже был полон воодушевления.       Тренироваться и становиться сильней ему, похоже, нравилось. Это можно было заметить еще перед битвами за кольца, когда они на пару с Тсуной устраивали спарринги. Только Тсуна опять же их радости не разделял. Вздохнул тяжело — совсем как Бруно. Кстати, того тоже надо бы порадовать.       — Учитель, кофе?       — Да, не откажусь, — Бруно тут же оживился, тряхнув длинными кудрящимися волосами.       — Розетку можно найти внизу, а накрыть стол предлагаю здесь, пока погода располагает, — предложил еще один, низкорослый, кофеман.       Ну, разумеется, без утренней кружки они не могли обойтись, ведь ранние сборы в плавание не располагали к ставшим уже почти привычными спокойным посиделкам.       — Не зря я взял с собой несколько вкусностей, — тут же приблизился так и не ушедший, а теперь еще и сияющий улыбкой Спагетти.       — Сыра и колбасы тоже нарежем, — не отставал от него Конте. — Хороший завтрак будет!       — Мгм… — видимо, не такой предусмотрительный Федели просто застыл в их компании, явно рассчитывая сесть им на хвост.       Реборн по виду чуть ли не потирал мелкие ручки. Не верю, что так жаждал завтрака с кофе. Да и в то, что ему понравились эти посиделки, как-то тоже. Может, рассчитывает с них что-то поиметь?       — Тогда встречаемся где-то через час здесь же. Мы поищем удлинитель и кофе, а с вас вкусности и стол со стульями, — предложила я уже направившись к спуску вниз.       Никто возражать не стал. Я не стала дожидаться и наблюдать, что они будут делать, а пошла на поиски нашей каюты. Поспешила, так как планировала отправить парней распаковывать кофемашину, притащенную с сумками, искать розетки и кружки, заваривать кофе, а Мукуро тем временем может связаться с Кёей и я наконец смогу узнать, что у него там происходит.       Рана Фуюки на боку затягивалась. Я на всякий пожарный тоже взглянула, что там сделал Игното, но вроде бы порез неглубокий, Игното просто добавил своего пламени для ускорения регенерации, но и в своих заключениях я не была уверена. Поэтому отправила Фуюки под присмотром Игното и Мураками на поиски корабельного доктора. Тот точно должен был отправиться со школьниками. Потому что, как там говорил Бруно: «Без ранений не обойтись»?       План был идеален. Пока парни были загружены работой, я осталась сидеть с Мукуро в каюте, присматривать за его телом, чтобы всякий мимокрокодил не захватил его в отсутствие владельца. Рокудо не особо радовала перспектива «перелета» в Японию, я видела, что он рассчитывал отделаться от этой обязанности за пять минут, поэтому настоятельно попросила узнать как можно больше у Хибари.       Мукуро задержался на пятнадцать минут. По возвращении в его взгляде было что-то такое зло-язвительное, что я поняла: они успели сойтись в пикировке. Тем не менее поторопила:       — Что там?       — В Намимори наведались Хибари, — сразу же начал Мукуро с главного.       — Как Кёя? — сразу же спросила я.       Вот чувствовала же, что что-то случилось! Раз говорил с Мукуро лично, значит, живой, лишь бы еще и целый!       — Все такой же отвратительно наглый, — Рокудо от вопроса как-то одновременно смягчился и слегка улыбнулся.       Вспомнил, может быть, их стычку? Обстоятельства вообще-то не располагали к язвительным танцам, какими их любил делать Мукуро. Иллюзионист мягко прикоснулся к моей руке, явно видя волнение, которое я не пыталась скрывать, и желая успокоить, потому продолжил:       — Он немного взъерошен, зол и потрепан, но в целом, похоже, все прошло относительно легко и без потерь.       Без потерь — это хорошо. Это очень хорошо. Но…       — Зачем они приходили? Что хотели?       Мукуро обрисовал пересказ со слов Кёи, и картина вырисовывалась следующая. Прибыл только его отец, Хибари Хизэши, со своей свитой. Не Цуру, уже хорошо. Конечно, отец Кёи имеет на Кёю больше влияния, но убивать не станет… Наверное. Нет, все же не станет, если будет возможность этого не делать. Я один раз едва успела к моменту после того публичного отказа Кёи подчиняться Вонголе и видела ту картину. В тот момент бойцы клана ждали только приказа главы напасть. А тот в свою очередь едва не отстраненно размышлял, глядя куда-то мимо Кёи, чуть ли не на горизонт.       Клановое воспитание не располагало к ослушанию — это я видела не раз в действиях и реакциях Кёи, который ожидал, что его приказы будут выполнены людьми нижестоящими неукоснительно. Собственно, вышестоящими по школьной иерархии приказы Хибари тоже выполнялись таким же образом, но то — школьная иерархия, а Кёя явно выстроил свою личную, основанную на силе.       Возвращаясь к Хибари Хизэши… Была бы у него показанная мне ненависть, презрение или пренебрежение сыном — он бы уже воспользовался таким любезно предоставленным поводом и избил бы Кёю до смерти. Может быть, даже сам.       Спроси у него в тот момент, когда бойцы клана ждали приказа убить — наверняка, вполне закономерного, по их меркам, — Хибари Хизэши еще бы наверняка протянул что-то вроде: «Этот вопрос еще подлежит рассмотрению» — и сослался бы на какие-то обстоятельства непреодолимой силы, которые не позволяют ему убить сына на месте. Может быть, я, конечно, преувеличиваю, но я могу судить лишь по немногим моим с ним встречам и наблюдениям. И, на мой взгляд, для него было важно сохранить лицо в первую очередь. Пресловутая честь и гордость, только он еще и глава клана, а значит — терять лицо не может даже при своих. Но в то же время к сыну он, по меньшей мере, привязан. В том, что Емитсу не отдаст такой приказ, я была не так уж уверена, а Кёя рос у Хибари Хизэши на глазах. Даже если он его разочаровывал, то хотя бы немного не привязаться к своему сыну он не мог.       Это же я видела в поведении Кёи. Он хотел оправдать отцовские ожидания и стать сильнее. Его уязвляло то, что при первой нашей с ним встрече сказал про него отец. Вероятно, для Кёи это не было новостью, и он слышал это раньше, но тем не менее я ни разу не чувствовала от него изливаемой ненависти к отцу. Насчет клана не берусь утверждать наверняка, но то, что Кёя и им хотел что-то доказать — тоже факт. Кланом и отцом он смог пренебречь еще тогда, когда сказал, что станет моим хранителем Облака, но это все равно не отменяет того, с каким удовлетворением Кёя показывал возможности Ролла в клане.       Кёя рассказал отцу, куда я отправилась и с кем. Это не было какой-то тайной — я специально сказала это прилюдно, слышали все, кто стоял в тот момент на палубе, но, увы, на палубе корабля Вонголы не было представителей Торикай. Соответственно, они не могли этого знать. Передать им мог разве что Кёя, которого я и оставила в Намимори на этот самый случай. Мы с Кёей не обговаривали дословно, что он может говорить, а что нет. Он мальчик умный, сам догадался. Хватило и того, что Кёя был в курсе моих планов.       Конечно, ему пришлось выдать тех, кто со мной отправился. Но какой Торикай от этого толк? Фуюки и Мураками пока фигуры слишком для них мелкие. Пришлось выдать наличие Генкиши, но невелика потеря. Открыто врать бы, похоже, не сработало. Мукуро, конечно, при мне, но ничего не мешает ему быстро вернуться в Намимори, а Торикай вроде бы все еще нет смысла нападать на нас. Еще Кёя передал обрадовавшую меня новость, что конкретно Хибари готовы идти на контакт, причем даже в обход Торикай. Это уже более полезная информация для дальнейших маневров, которые следует делать уж очень осторожно.       Кёя припугнул их Спейдом. Умно. И очень вовремя. Меньше будут пытаться лезть к нам. Такой ход конем я как-то даже не рассматривала, надо взять на вооружение.       Что дают выданные сведения о недавнем отбытии Реборна с Тсуной, пока сложно сказать. Со своей стороны не вижу пользы от этого знания для Торикай или Хибари — а последние явно дали понять, что их следует разделять. Торикай даже в отсутствие Реборна и Десятого в Намимори не выгодно туда сунуть нос, так как Вонгола, едва об этом узнает, может быстро наехать в ответ. Все же Вонгола считает Намимори своей территорией.       Также были вопросы о моих людях, о моем составе хранителей и всех остальных. Хорошо это или плохо… С одной стороны, хорошо, что Торикай будут знать, кого нельзя трогать, если не хотят со мной вражды, а они как раз нацелились на путь заманивания к себе. С другой, как бы Торикай не попробовали выйти на путь шантажа… Но обойти этот вопрос Кёя никак бы не смог. О моих самых безобидных привязанностях, вроде Ламбо или Киоко, можно узнать и от любого жителя города. А то, что подробней расспросили про Расиэля… Так и пусть спрашивают. Парень не безобидный, пусть и слепой.       В целом все складывалось не так уж плохо. У Торикай и Хибари сложится впечатление, что они хоть что-то контролируют, и они успокоятся. Они будут уверены, что, если спросят Кёю — он ответит, прикажут навязать действия — навяжет, а если соберутся действовать жестко, заманят меня в ловушку опять же с помощью Кёи. Это будет стоить большого количества информации, но полученное в ответ спокойствие — дороже.       Похоже, это было все, но Кёя сказал, что пока не выпроводил «гостей» и должен будет к ним вернуться. Но в целом продолжения допроса можно не ожидать. Гости пришли лишь с разведкой.       Едва Мукуро закончил рассказ, замолчал, давая мне время переварить и обдумать услышанное. Иллюзионист терпеливо ожидал, пока я с недовольством постукивала пальцами левой руки по коленке.       Мое недовольство вызывала сложившаяся с Хибари ситуация в целом. На этот раз все обошлось миром. Но Хибари Хизэши, если того потребует ситуация, поставит клан выше жизни сына. Тот момент миновал, но если этот вопрос вновь станет ребром, то кто знает, сможет ли он так же смотреть куда-то в горизонт с отстраненным видом мыслителя. Он, может, и не хочет этого делать, но все же кроме Кёи есть и другие Хибари. У него есть другой сын. И за его жизнь он тоже в ответе. А в сложившейся ситуации он ответственен за мою вербовку с помощью Кёи. И он будет давить, он будет снова и снова как минимум задавать вопросы. Что хуже того — Хибари Хизэши будет воздействовать на Кёю. Мне-то что? Ветвь Хибари мне никто, как и какой-то там Хизэши. А Кёя все же отца не ненавидит, не презирает, а очень даже уважает. Представляю, как Кёю сейчас там трясет. У меня Емитсу уважения не вызывает, я могу легко проигнорировать его слова, но у Кёи все немного иначе, и заставлять Кёю все время лавировать между мной и отцом… Участь двойного шпиона незавидна, и тем более я не пожелаю ее никому из своих близких.       Даже упуская из внимания то, что однажды Кёе может показаться, что я у Хибари — вполне хорошее развитие событий. Кёя все же может выбрать сторону Хибари — как бы я ни была уверена в обратном, вероятность на то и вероятность, что она просто существует. Но! Я просто не хочу заставлять Кёю делать выбор. Я не хочу его мучить постоянным давлением клана, а оно так и будет продолжаться. Другое дело, если его отец будет поддерживать нас в противостоянии с Торикай и принимать давление только на себя, не передавая его дальше по цепочке… Сейчас он, конечно, не пойдет на это, пусть и ясно выразил мысль, что готов налаживать связи с небольшим Фениксом. Подозреваю, конечно, что эти связи в его видении будущего будут иметь вид старшего-младшего, но все же… Да, если доказать Хибари, что Феникс пусть и маленький, да удаленький… То это уже другое дело!       Решено! Надо идти на контакт с Хибари. Но на своих условиях, пусть это и сложно. Все складывается довольно неплохо, надо развить успех и использовать это удачное обстоятельство с отделением Хибари от Торикай.       Неожиданно раздался стук в дверь, заставивший нас с Мукуро перевести на нее взгляды. Я никого не ждала. С парнями мы договорились встретиться уже на палубе.       Мукуро придержал меня за плечо, когда я хотела было уже подняться, и пошел сам открывать. Иллюзионист выглядел уж очень сосредоточенным, наверное, пытаясь прощупать своим чутьем, кто за порогом, и испытывая опасения по этому поводу, если не сказать нервозность.       За порогом каюты нарисовался Пелагатти. Он тут же приветливо улыбнулся дежурной улыбкой. Мукуро даже, кажется, расслабился в позе и, мне почудилось, — выдохнул. Не знаю, кого он ожидал тут увидеть. Деймона, что ли? Хотя да, этот может…       — Сенапе, могу я зайти? — уточнил Мартино, смотря или, точнее, кося в сторону Мукуро.       — Заходи, — разрешила я, пытаясь догадаться о цели визита.       Рокудо отступил в сторону, пропуская Пелагатти, а тот, пытаясь не показывать нервозность, все же зашел, став тем не менее вполоборота к Мукуро, но обращаясь ко мне:       — Сенапе, помнится, если мне не изменяет память, я обещал тебе бесплатный пробный заказ, — продолжая явно по привычке обольстительно улыбаться, Мартино достал из-за пазухи сверток и, тряхнув длинной челкой, падавшей на глаза, протянул этот сверток мне, дополнив: — В последнее время с тобой сложно переговорить без посторонних.       Я переложила сверток на небольшой привинченный к полу столик, чтобы можно было развернуть одной рукой оберточную ткань. Внутри действительно лежали перчатки. Батюшки! Перчатки! С виду довольно годные и от моих мало отличаются. Разумеется, изначальный дизайн по остаткам восстановить, вероятно, не представляется возможным. Даже цвет под слоем копоти уже практически не разобрать. И кстати, у этих перчаток темно-коричневая кожа с каким-то зеленоватым отливом. Едва заметным. Крепления для камней они сделали свои, но выглядят тоже практически идентичными. Надо потом будет проверить.       Я повернулась к Мукуро с безмолвной просьбой, и тот помог мне примерить левую перчатку. Села та довольно удобно. Немного не так, как прежние, но это я придираюсь. Пальцы по-прежнему обрезанные, так что по размеру тут сложно ошибиться. Мукуро застегнул застежку на запястье с внутренней стороны.       Кожа на перчатках кажется немного другой. Я не знаток, но… По правде, я рада и этому. Не шить же мне второй раз перчатки из куртки босса Варии, в самом деле. И не то чтобы я не могла стащить еще одну… просто что тогда останется носить боссу Варии, если у него закончатся куртки? Или если я потом перейду на брюки, Вария вообще останется без обмундирования.       Кстати говоря, швы гораздо аккуратней, чем у Хару, которая пусть и шьет хорошо, но опыта работы с кожей не имела. И металл на костяшках удобно сидит, хотя и тяжеловат, кажется.       Нужно взглянуть на то, как они поведут себя на практике, но даже так, как пробник очень хорошо.       — Здорово, — вынесла я вердикт. — Пошив мне нравится, но я бы хотела еще их проверить в работе. Потом уже вынесу окончательный вердикт, стоит ли что-то дополнить или поменять. Я вижу, что у вас есть люди, которые умеют работать с кожей.       — Усиленной пламенем, прошу заметить, — польщенно ухмыльнулся Пелагатти. — Если у твоей семьи будут вопросы, назначить встречу можно через меня. Мы можем обеспечить довольно большие объёмы.       Опять пытается разузнать о моей семье. И только я изобразила скучающее лицо, собираясь ему ответить, как меня буквально дернуло от ауры, которую я почувствовала. Подняв глаза, встретилась с побледневшим Мукуро, смотревшего на меня тревожным взглядом.       Предел моей чувствительности растягивался на приличное расстояние. Я могла просмотреть всю территорию школы, но сейчас я отчетливо ощущала, что в одном из направлений приближается Деймон Спейд. И я даже представить себе не могла, что это значит.       Аура показалась внезапно. Спейд уже был даже не на краю радиуса, который я чувствовала, но и не близко. Раньше ему ничего не мешало, скрыв ауру, подобраться почти впритык. Теперь же аура показалась вовсю, вселяя ощущение приближения чего-то огромного, как песчаный шторм, заволокший весь горизонт.       — Очень близко к кораблю, — сказал Мукуро, внимательно смотря на меня, но куда-то явно вглубь.       — Что близко? — не понял Мартино, вертя головой, смотря на нас, взглядом перескакивая с одной на другого.       Значит, Мукуро смог определить более точное местоположение. Я ощущаю лишь направление и присутствие. Мне придется подойти ближе, чтобы точно понять, где. Только что от Деймона ожидать? Очередное нападение или какая-то задумка, с виду полностью бессмысленная?       — Идем, — решила я и сорвалась с места, прихватив с собой перчатки, не став их даже заворачивать.       Пробегая по коридору и лестницам, засунула правую перчатку в левый карман.       Мукуро в процессе бега обогнал меня, а Мартино увязался за нами, толком не понимая, что произошло. Его вопросы мы игнорировали.       Перед самой лестницей наверх, на палубу, наша группа столкнулась с Реборном, Тсуной, Гокудерой и Базилем, изрядно перепугавшись. Обе стороны ожидали увидеть врага.       В узком коридоре светильники располагались достаточно далеко друг от друга, не оставляя тем не менее темных участков, но в какой-то момент мне показалось, что тень Реборна непропорционально его росту вытянулась. Спустя секунду коротышка переместился так, что тень оказалась под его ногами, и я списала это на угол падения света, а не какую-то странность. Раньше я подобного не замечала, но не могу припомнить, когда бы я видела Реборна при таком освещении.       Реборн быстро опустил пистолет, в приказном тоне сказав:       — Быстрее на палубу, в замкнутом пространстве у него преимущество.       Я попыталась не отвлекаться и сосредоточиться.       — Реборн, ты уверен, что нам стоит к нему идти? — спросил Тсуна взволновано. — В прошлый раз я, конечно, его победил, но второй раз со сломанными костями я не хочу лежать! Я до сих пор не восстановился полностью!       Я бросила быстрый взгляд на него. Тсуна был белее простыни. На Реборна смотрел, пытаясь того разжалобить, что ли? Конечно, восстановление не было причиной, из-за которой Реборн мог отменить свое веселье, но также он не заставил бы Тсуну делать что-то особо тяжелое какое-то время. Увы, сейчас ситуация была нестандартная. Более того, никем не контролируемая, даже Реборном, а значит, просить того не посылать Тсуну наверх бессмысленно. Спрятаться же на корабле невозможно.       Погодите. Он сказал «победил»? Он что, так и…       — Нет времени рассусоливать, — отрезал Реборн, возвращая меня из недоуменного состояния в собранное.       Мукуро, едва я дернулась к лестнице, опередил меня и снова пошел вперед.       Мы буквально вырвались из трюма на палубу.       Так же быстро, как показалась эта аура Тумана, так же и изменилось ее ощущение. Теперь я чувствовала, что она разделилась… Шесть медиумов? Шесть точек в разных углах корабля двигались. Зная трюки Деймона, можно догадаться, как он это провернул. Только зачем так явно, будто хочет чтобы его заметил каждый? Здесь нет тех, кто смог бы с ним сразиться сейчас.       Я замерла вместе со всеми остальными, кто почувствовал изменения. Казалось бы, атака была бы самым вероятным исходом, но шесть аур пламени мало того, что убавили в интенсивности «излучения» в ощущениях, так и двигались совершенно непонятно, как будто в броуновском движении. Притом ни один не приближался и не показывался на глаза. Возможно, они уже даже проникли в трюм, а там найти Спейда будет еще сложнее.       — Синьор Реборн! — услышала я крик Чиполло и обратила внимание, что на палубе прибавлялось народу.       Четверокурсники — это те, кто уже может чувствовать и управлять пламенем. Они все переполошились из-за внезапных ощущений. Аура Деймона настолько сильная, что даже они почувствовали ее. А уж учителя… Думаю, здраво оценили ситуацию и ожидали нападения. С Реборном у них шансов побольше, но также неизвестные могли охотиться за аркобалено.       — Вам известно, кто это? — спешно спросил приблизившийся вместе с Чиполло Бруно, выглядевший настолько взъерошенно, будто его внезапно подняли посреди ночи.       — Соберите всех наверху, — вместо ответа приказал Реборн. — Враг опасен и может захватить чье-то тело.       Учителя, включая и Армандо — учителя физкультуры, сначала переварили сказанное, недоуменно нахмурились, а затем быстро взялись пересчитывать учеников.       Я осталась стоять на месте, наблюдая за ними и продолжая отслеживать медиумов Деймона. Вскоре нас нашел Конрад, таща на хвосте Фуюки, Игното и Мураками. Базиль давно сжимал в руке заостренный бумеранг, Гокудера сжимал динамитные шашки. Тсуна, надев перчатки, держал наготове пилюли.       Шесть источников продолжали куда-то неспешно передвигаться, даже не пересекаясь. Я напряженно отслеживала окружение.       Время шло. Учителя еще раз проводили перекличку, но кажется, все были на месте. Только управляющий персонал корабля остался на своих местах, но у капитанской рубки дежурил физрук. Как ни прислушивалась к своим ощущениям, я не чувствовала, чтобы кто-то был под контролем. Мукуро тоже не подавал знаков.       Наша небольшая группа стояла особняком от остальных. Наверное, это из-за Реборна.       — Похоже, он не намерен сейчас нападать, — предположил Мукуро, нарушив молчание, которое никто не рисковал нарушать. — Тем не менее действия уж очень настораживающие.       Я вопросительно взглянула на него, прося пояснений. Парни навострили уши.       — Он легко мог бы захватить чье-то тело на корабле, — Мукуро смотрел на меня. — Но он привел с собой шестерых медиумов. Зачем? — и сам же ответил: — Значит, те, кто на корабле, показались ему слишком слабыми для того, что он задумал.       Значит, Деймону нужны сильные медиумы для большего арсенала возможностей.       — Есть предположения, что он задумал? — напряженно поинтересовался у него Конрад.       Мукуро медленно прикрыл глаза и покачал головой.       — М-может быть, он пришел за мной? — Тсуна от волнения начал опять косноязычить. — Он наверняка хочет отомстить!       Братец даже вздрогнул от этой мысли, дернувшись.       — Десятый! — поспешил его ободрить Гокудера. — Вы же не последний, кто с ним сражался. А Вонголе, Торикай и Джиг Спейд может мстить долго.       Фух, значит, Тсуне все же рассказали, что сражение на том не окончилось. Братец не выглядит так, будто услышал новость.       — Правда, Деймон Спейд творил такое, что страшно представить… — неуверенно протянул Базиль. — Если он все же пришел за Савадой-доно, нам всем стоит быть готовыми сражаться насмерть.       — Насмерть?! — воскликнул Тсуна слишком громко, отчего неподалеку стоявшие ученики стали оборачиваться. Братец понизил голос и громким шепотом продолжил мысль: — У меня нет кольца Энмы! Я не смогу с ним сражаться!       Я смотрела на него долгим взглядом, кажется, даже по-глупому приоткрыв рот от того, что хотела сказать и не могла подобрать слов. Тсуна заметил это и, видимо, узнав это выражение лица, спросил:       — Ч-что? — одновременно стушевался он.       Я закрыла рот и попыталась все же как-то сформировать мысль.       — То есть ты до сих пор уверен, что смог если не победить, то почти победить его? — уточнила я.       — Ну, почти, — подтвердил братец, от смущения почесав пальцем по носу. — Не сам, но вместе с Энмой у нас почти получилось. Я об этом хотел с тобой еще поговорить наедине, но сейчас не время, имото.       Слегка наклонив голову набок, я смотрела и не знала, рассказать ли ему все, как было на самом деле, или все же не стоит. От воспоминания, что они с Энмой «ух» и «ого-го», братец даже приободрился весь, сумев собраться. Паника не совсем исчезла, но подуспокоилась.       Наверное, все же не в этот раз. По крайней мере, не при всех.       — Тогда что ты предлагаешь нам делать сейчас? — спросила, чтобы вернуть тему разговора в прежнее русло.       — Слушай, не делай такое лицо! — взвился Гокудера. — Вонгола и Торикай сражались со Спейдом потом и не смогли показать тот же результат, что и Десятый, без потерь! Уж Десятый сможет придумать что-то.       Кажется, в моем голосе все же прозвучала толика неуместного сарказма, от которого Тсуна мог растеряться, а вот Гокудера среагировал.       — Потери? — заволновался Тсуна, переспросив. — А… а большие?       И тут Гокудера широко улыбнулся, приготовившись привычно возвеличить Десятого Вонголу:       — Очень большие!       Тсуна так приуныл и почти посинел лицом, что Гокудера тут же понял, что ляпнул что-то не то. Последовавшие утешения от Гокудеры уже были как мертвому припарки.       Вернулись учителя, принявшись обмениваться данными. Собрались подальше от учеников, но почему-то поближе к Реборну. Я догадывалась почему. В такой ситуации лучше держаться поближе к тому, кто может больше знать о том, что происходит.       — Капитан корабля передает, что показания приборов с ума сошли и те строят маршрут куда-то в сторону, будто нас ведут куда-то, — сказал напряженный Чиполло.       — Похоже на засаду, — вынес вердикт Бруно, обмозговав услышанное. — А связь с берегом?       — Отсутствует.       — Еще и солнце, как назло, заволокло тучами, — поморщившись, физрук поднял голову к небу, где действительно погода как-то испортилась.       Хорошо хоть ветер не сильный, иначе мы на палубе могли бы продрогнуть. А судя по всему, мы тут надолго.       — Есть предложения, что делать? — спросил Чиполло. — У нас тут полная палуба золотых детишек, за которых головой отвечать.       Вместо ответа Бруно и Армандо повернули головы, уставившись на Реборна. То же самое сделал и Чиполло.       — В такой ситуации никому из учеников не позволяйте покинуть палубу и следуйте моим приказам, — резко ответил выглядящий напряженным аркобалено.       Слово Реборна стало решающим… Только все равно никто не знал, что делать. Корабль шел дальше, по одному ему известному курсу. Ученики топтались на палубе. Десять минут. Двадцать минут. После часа ситуация ничуть не поменялась, ученики расслабились, а я почувствовала, что все же уже не лето. Поежившись, скучающим взглядом следила за волнами.       Реборн стоял неподалеку, и я повернулась, почувствовав его взгляд. Коротышка непонятно смотрел снизу своими черными глазами. Я приподняла вопросительно бровь.       — Я думаю, он решил запутать твои и Рокудо сенсорные способности, как наиболее широкие, — сообщил Реборн. — Поэтому мы можем полагаться только на то, что вы будете внимательны и заметите его действия прежде, чем он это поймет.       Ничего на это не ответив, пожевала губу, переведя взгляд на учителей, которые успокаивали и строили слишком расслабившихся учеников. В ощущениях пламени и правда была путаница. Пламя Тумана Деймона ощущалось буквально везде. Вполне вероятно, что вычленить шесть источников могут не все.       — Имото, можно тебя на минуту?       Ко мне приблизился Тсуна, видимо, решивший переговорить о той недоговоренности прямо сейчас, раз уж все равно все просто ждали. Даже разговор не завязывался. Так, обменивались короткими фразами. Реборн не стал задерживать, видимо, продолжать разговор не было необходимости. Зато Мукуро положил мне руку на плечо.       — Моя прелесть, в условиях возможного нападения ты же понимаешь, что я не могу отойти от тебя ни на шаг? — спросил он, приподняв бровь, но мне показалось, что он имел в виду риторический вопрос.       Правда, учитывая, что в прошлый раз меня утащили прямо буквально из его рук… Пожалуй, он даже прав. Стоит взять его с собой хотя бы ради его же душевного спокойствия.       Со времен церемонии Мукуро любит Тсуну не больше, чем любимую мозоль: подозреваю, так бы и вырезал. На время заварушки с Деймоном он временно отложил злобу, но наверняка ничего не забыл.       — Только, пожалуйста, дай мне выслушать его, — попросила я иллюзиониста.       Рокудо чуть прищурился, наклонив голову, будто размышлял, давать ему согласие или все же не стоит разбрасываться словами. Я смотрела на него в ответ, собираясь дождаться ответа, но Тсуна позвал:       — Ты идешь, имото?       И я отвлеклась, прервав зрительный контакт. Иллюзионист воспользовался этим, приобняв меня за плечи и развернув:       — Мы идем, — сладко произнес.       Гокудера хотел было тоже пойти с Тсуной, но тут уж сам Тсуна оказался против. Странно, что он не побоялся присутствия в нашей беседе Мукуро, хотя видно было, что самого Рокудо братец боится, но понадеялся, что ли, что я сдержу иллюзиониста?       Мы отошли метров на двадцать. Небольшая дымка оградила нас от всех остальных. Мы продолжали видеть все, что там происходило, а они — нас, но легкая рябь будет мешать читать по губам.       — Кира, Реборн сказал мне, что благодаря тебе Энму и остальных все же оставили в живых и сейчас они у Варии, — сказал Тсуна сразу же, едва мы остановились. — Не могла бы ты как-то убедить Занзаса отпустить их?       Я уставилась на Тсуну, на полном серьезе делающего такие просьбы всего лишь с легким волнением. Возникало ощущение, что он вообще не понимал, почему Шимон не отпустили восвояси после того, как стало ясно, что всю заварушку организовал Деймон.       — Ты сейчас серьезно? — спросила я, силой заставляя себя сохранять спокойствие и не язвить.       Тсуна резко скосил глаза в сторону, и его веки расширились. Мы стояли полубоком к нашей группе, но мне даже не надо было смотреть в ту сторону, чтобы догадаться, что происходит. Нет, это не Деймон там объявился, я видела, что все спокойно, а потому понимала — Тсуна смотрел на Реборна. Следующие его слова лишь подтвердили это предположение.       — Я понимаю, что поступил неправильно, — сказал Тсуна, вновь взглянув на меня, стыдливо наклонив голову чуть вперед. — И там, на церемонии, и на острове, оставив тебя искать выход, как спасти Энму и остальных. Но я правда не хотел сделать тебе плохо. Просто я привык, что ты умеешь решать проблемы и тебе не нужна чья-то помощь, поэтому положиться я мог лишь на тебя. Я же был измотан после боя. Это все равно меня не извиняет, но пожалуйста, прости меня, я не должен был так поступать.       Хоть я и получила извинения, но чувствовала, что внутри начинаю закипать. Тсуна не отличался особой доходчивостью, я могла просчитать его мысли практически точь-в-точь и понимала, что из-за этой наивной детской глупости Тсуне нужен пинок Реборна для корректировки действий в правильном направлении. Просто даже для того, чтобы вспомнить, что прежде чем что-то просить, надо сначала извиниться за ранее сделанное и убедиться, что на тебя не держат зла. Но все равно было как-то… неприятно осознавать, что для того, чтобы понять, что он кинул меня на церемонии и подсунул свинью на острове, ему нужны были пинки Реборна. На церемонии еще ладно, горячность боя, неразбериха, куча незнакомых людей, непонятная ситуация с тем, кто друг, а кто враг, но на острове… свинья была подсунута полностью осознанно. Энма однозначно добился хорошего результата, раз Тсуна готов сделать для него все, осознанно Энма хотел этого или нет.       Я сжала и разжала кулак, чувствуя, что очень сильно хочу его ударить. Кёя… Или Занзас на меня плохо влияют.       Плохая идея бить по лицу уже провозглашенного Десятого Вонголу при свидетелях.       — Ты ведь простишь меня? Я понял, что поступил не очень хорошо. Но мне нужна твоя помощь для того, чтобы помочь Энме.       Чувствуя, что пламя ворочается внутри и приливает к глазам, я чуть повернула голову в сторону, чтобы умельцам читать по губам было сложней.       — Неужели ты понял, во что вляпался твой «друг»? — сарказма в голосе все же не удалось спрятать. — Правда, я хочу знать, видишь ли ты всю картину полностью.       — Мне рассказали, что было сражение с Деймоном Спейдом еще раз, и я понял, что даже были погибшие, — Тсуна, кажется, слишком поспешно воодушевился, увидев, что я иду на диалог. — Но ведь правда, Энма и остальные Шимон всего лишь жертвы его замыслов. Нельзя давать остальным срывать на них злость на Спейда. Я не знаю, что могу сделать, чтобы помочь им так, чтобы еще и Реборн меня потом не бил за то, что я повел себя не как босс Вонголы, — Тсуна нервно улыбнулся и добавил: — Я же никакой не босс Вонголы и вообще не хотел им быть.       Значит, Реборн таки побил его за такое поведение. Вслух же спросила:       — И ты думаешь, что я хотела бы быть на твоем месте?       — Н-нет, — Тсуна почувствовал в моем голосе проскочившую угрозу и поспешил пояснить. — Но ты же умеешь решать проблемы, у тебя всегда все получается. И можешь найти общий язык с Варией. У тебя ведь получилось убедить их защитить Энму и остальных!       Как и прежде, Тсуна говорит без утайки. Может быть, он и пытался как-то склонить меня помочь ему, но соврать для этого он не может, потому и выложил все, как есть.       — Дело не только в Варии, — ответила я, не уверенная, что это ему также объяснил Реборн, то ли по профессиональной привычке, то ли в воспитательных целях, как всегда, не все договаривающий. — Давай я расскажу тебе, что было на том собрании, когда ты восстанавливался после боя со Спейдом. Там выступали сразу несколько сторон. Все пострадали от него, но Деймон после твоего боя сбежал, и Шимон попали под горячую руку. Они все хотели хотя бы этих подростков удавить. Отпустить их никто не мог, даже если бы захотел — никто не захочет потерять лицо, я даже не говорю о мести за погибших. Шимон-то и живы только потому, что потом Деймон появился еще раз и всем стало не до них. И потом, после еще одного страшного по последствиям боя, им тоже было не до них. Виноваты они или нет, совершенно никого не волнует.       — Но раз Вария их забрала и всем не до них, значит, их можно теперь отпустить, договорившись с Варией, — воодушевленно выпалил Тсуна, будто я сама подошла к той мысли, с которой он шел ко мне изначально.       — Отпустишь на все четыре стороны — и их тут же схватит кто-нибудь другой, — продолжила я, прищурившись на него. Я ощущала какой-то неприятный отклик на братца и пыталась разобраться в тех ощущениях, что вызывал во мне Тсуна. — Скажи спасибо уже за то, что Вария за них вписалась. Они могли этого не делать и не вешать на себя проблемы.       — Ты думаешь, им там хорошо? — воскликнул Тсуна сведя брови с видом, уверенным в противоположном. — Думаешь, над ними там не издеваются? Я уверен, что с ними прямо сейчас происходят ужасные вещи. Вария жестокие и беспощадные убийцы, вполне возможно, что Шимон уже на грани смерти!       — Даже если так, не могу сказать, что они этого не заслужили, — отрезала я, и Тсуна задохнулся от возмущения. — То есть то, что Энма пытался меня убить, это тоже ничего не значит?       — Да, но потом, когда всплыла вся правда, Энма вместе со мной защищал тебя от Спейда! — горячо возразил Тсуна.       Считает, что это уравновешивающие события? Что если Энма понял, как сглупил с этой затеей, и исправился, то можно забыть о прошлом? Да, будь я на месте Тсуны, а на месте Энмы тот же Мукуро, я бы тоже постаралась того вытащить. Потому что он — уже свой. И я бы знала, почему Мукуро так поступил. Но я наконец разобралась, что это за неприятное чувство.       Пренебрежение.       Кажется, именно это я чувствовала в свою сторону. Я же всегда рядом, и можно спихнуть на меня все проблемы, меня можно даже не выручать, а подождать — сама выберусь. Правда, я никогда не просила у Тсуны помощи. Главным образом потому, что — ну кто в здравом уме будет просить помощи у ребенка? Я сейчас не про простые задачи или помощь по дому, а в более общем смысле.       Я даже поняла, почему Реборн мог хорошенько пнуть Тсуну. В правилах мафии есть правило — свою семью не бросают. Конечно, не все этих правил придерживаются, но если это будет делать даже Десятый босс Вонголы… Это сильный удар по репутации Вонголы и в целом по всему миру мафии.       — До чего же отвратительно наблюдать за действиями будущего Десятого Вонголы, — напомнил о себе Мукуро, до этого тихо и смирно стоявший рядом со мной и даже прикрывавший меня от взглядов толпы. — Ты только что просил прощения за то, что взвалил свои проблемы на чужие плечи, а в следующую секунду просишь сделать это еще раз. Позволю себе напомнить тебе, что более пользоваться моей прелестью я не позволю. Я уже предупреждал тебя, Савада Тсунаёши.       Мне даже поднимать голову не надо было, чтобы представить, как Мукуро в этот момент посмотрел на Тсуну. Достаточно было взглянуть на самого Тсуну, который вновь весь побледнел и с расширенными глазами смотрел на разноглазого, не в силах оторваться.       Я нахмурилась, собираясь попросить Мукуро перестать его запугивать, как вдруг сам иллюзионист наклонился ко мне, и я почувствовала легкое прикосновение к своей макушке, в следующую секунду догадавшись, что это был мягкий поцелуй в волосы.       «Позволь тебе помочь, — услышала я в голове его вкрадчивый голос, — и обратить твое внимание на желания самого подсудимого. Будет ли горячо рад Энма предложению покинуть Варию и перейти в жаждущие руки Вонголы или Торикай?»       Мукуро выпрямился. Не удержалась, расплывшись в улыбке и чуть не прыснув, но все же смешок не вырвался. Я попыталась собраться, но, чувствую, глаза, как всегда, сочились весельем. Стоило только представить, настолько это комично будет выглядеть: Тсуна, полный радости, что выручил друга из лап злобной Варии, ждет, что Энма бросится ему в объятья, а Энма разворачивается и просит страшного Занзаса взять его обратно.       В отличие от Тсуны, который я-не-босс-Вонголы, но все равно наверняка надеется, что Вонгола поможет ему «спасти» Энму, сам Энма посообразительней и понимает, что Вонгола на них еще отыграется при любой возможности. Пока что у Тсуны нет той власти, а у Девятого могут быть свои мысли на этот счет.       — Н-но! — очнулся Тсуна. — У имото ведь лучше получается с ними дружить. Они ее наверняка больше послушают, если она попросит. Занзас вообще к ней добр.       — «Доброта» боссов мафии обусловлена выгодой, и пока им выгодно «дружить» с Акирой-чан, — любезным тоном пояснил ему Мукуро, пока я думала, как объяснить ему тонкости такого вопроса. — Но, поверь мне, эта «доброта» не безгранична и когда-нибудь может стать слишком обременяющей. Примерно как ты в моих планах. Пока твоя «дружба» с Кирой не стала слишком обременяющей, ты еще можешь попросить свою имото об услуге, но будь готов дать что-то в ответ.       В тоне Мукуро так и не появилось открытого яда, но, мне показалось, мягкий тон не предвещал ничего хорошего.       — Погоди, Мукуро, — сказала я, — Тсуна мне все же не враг. Я думаю, можно попробовать сделать, как просит Тсуна, — я повернулась и обратилась к братцу. — Если ты думаешь, что сможешь их защитить, то я могу предложить Занзасу их отпустить.       — Х-хорошо, — выдохнул Тсуна. — С-спасибо, — и прервал на этом разговор.       Он развернулся и на деревянных ногах отправился обратно, в сторону границы «зоны приватности». Едва Тсуна до нее дошел, рябь рассеялась и испарилась. Братец, не оборачиваясь, вернулся к остальным, где к нему тут же прицепился Гокудера, громко спрашивая, все ли в порядке.       Я не спешила, оставшись на месте, чтобы обдумать то, что где-то царапало сознание. Короткая фраза привлекла мое внимание больше, чем могло показаться: «Примерно как ты в моих планах». Мукуро, видя, что я почти готова отказаться и послать Тсуну куда подальше, подал ситуацию таким образом, что злостный вредитель тут он. Именно он якобы настраивает меня против Тсуны. А все потому, что Мукуро, несмотря на неприязнь к Тсуне, понимает, что посылать того пока рано, как и делать открытые шаги тому во вред.       Во-первых, Тсуна все же уже провозглашенный Десятый и может в будущем принести своим титулом как проблемы, так и преимущества для Феникса. Наличие брата-Дечимо определенно имеет ряд плюсов — возможность держать руку на пульсе и как-то на что-то влиять. Особенно если его не послать куда подальше с его просьбой и не рассориться вдрызг прямо сейчас, что плохо получается.       Во-вторых, если Мукуро все же смертельно навредит Тсуне, разумеется, аккуратно и подчистив хвосты, то на кого ляжет все внимание Вонголы, ищущей нового наследника? На Занзаса, которого Девятый открыто динамит с титулом босса? Вряд ли. Скорее она всецело посвятит свое внимание Фениксу, а для нас оно пока слишком тяжелое.       Именно поэтому Мукуро сделал главным злом себя. Он и раньше, не стесняясь, запугивал Тсуну, хотя для этого не так уж много и надо. Рокудо сам по себе пугающий, пусть об этом легко забыть, имея его расположение.       Мукуро очень инициативен в важных для него вопросах. Только к чему в будущем это приведет? Опыт манипулирования у него — практически единственное оружие, и он не раз его выручал. Это уже часть его самого, что значит — бороться с этим бессмысленно. Сейчас он помог и подал ситуацию выгодным образом. Но что в следующий раз покажется ему выгодным? Я постаралась дать ему понять, что за действия против Наны он совсем не выиграет в моих глазах, и он наверняка не готов потерять мое расположение за такую цену. Мукуро рационален, этого у него тоже не отнять… и это мне в нем даже нравится. Но как он поступит в следующий раз при подобной ситуации? Что, если он будет знать, что Тсуна мне серьезно навредит, понимая также то, что за убийство Тсуны я его по головке не поглажу? Будет ли он действовать лишь еще более скрытно и окольными путями, добиваясь своей цели… а затем успокаивая мою душевную рану?       В какой момент весы имени его рациональности перевесят в сторону «решения проблемы»?       Надо с ним поговорить об этом наедине, ведь разговор ожидается не из легких. Мне нужно еще подумать над этим. Мало того, сейчас над нами нависла проблема «Деймон Спейд» и ее решение нельзя игнорировать. Он что-то задумал. Найти иллюзиониста, который не хочет, чтобы его нашли, задача практически невыполнимая. Нам пока ничего не остается, кроме как дождаться его действий… Даже интересно, что он задумал на этот раз и почему решил действовать.