Пламя сердца твоего

      Впереди, наконец, стали видны пункт назначения и капитан Варии, о чем-то разговаривающий с подчиненными. Завидев приближающуюся компанию, он отправил остальных прочь, а сам остался ждать.       — Скуало! — Улыбка Дино сияла, несмотря на просачивающуюся напряженность. — Неужели Вария взаправду проявляет гостеприимство?       — Мест нет, — резко выбросил фразу Скуало, не выказав никакого восторга.       — А… Кхм…       Дино глуповато замялся, стоя у крыльца вместе с толпой вяло переговаривающихся подростков, которые явно подустали. Переговаривались девочки, бросая косые взгляды на капитана. Парни с видом конвоиров стояли в арьергарде. Тсунаёши мялся, переступая с ноги на ногу, и смотрел то на дом, то на девочек с сомнением и виной во взгляде.       Акира выглядела слегка скучающе, и, не выдержав, первая прошла в дом, бросив Скуало:       — Мы вернулись.       Ее проводил безразличный взгляд Гокудеры Хаято и неуверенный взгляд Савады-пацана.       — Аха-ха-ха! — засмеялся Ямамото, ероша волосы и также направляясь к входным дверям:       — Мы вернулись!       — Мы вернулись! — бодренько крикнул Сасагава, направляясь следом.       — Вернулись! — эхом повторили звонкими голосами девочки, присоединяясь к тянущейся ко входу гусенице.       Скуало скорчил раздраженную гримасу, в которой отчасти угадывалась вымученная улыбка:       — Врой! И за вами не гонятся с ножами и вендеттой, а?! Чертяка! — Скуало оглянулся было через плечо, когда его окликнули:       — Эм… Извините, — негромко сказала одна из девочек, светленькая Сасагава Киоко, стоя на пороге.       — А?!       Когда Скуало резко развернулся, заговорила другая:       — Хару с Киоко-чан помогут на кухне! — с уверенностью бульдозера заявила девочка.       Скуало было вдохнул, чтобы привычно, видимо, что-то ответить, затем снова окинул всю компанию взглядом. За спинами девочек в дом уже просачивались рослыми тенями хранители Акиры. Он выдохнул и махнул рукой, словно отпуская их:       — Не мешайтесь там, — грубо напутствовал он, возвращая внимание на Дино. Затем сказал:       — Всё, Мустанг, командование принял. Что-то еще? — скосив глаза за спину, Скуало буркнул. — Говори быстрее, иначе и от этого дома останется один подпол…       — А? Был еще один? — Недоуменный взгляд Дино опустился с фасада второго этажа и вернулся к старому знакомому. — И почему вы здесь? — В вопросе Каваллоне слышалось нарастающее подозрение, пока он не спросил главное:       — Как вы все туда вместились?!       Опрятный, но небольшой двухэтажный дом никак нельзя было заподозрить в том, чтобы в нем с комфортом размещалось больше пяти семейных пар — максимум.       Речь не шла о паре дюжин подростков, мужчин, ребенке и тройке девчонок.       Скуало раздраженно покатал желваками, после чего резко выдохнул:       — С территорий Вонголы нас вытурили. — Он мотнул головой, кивая на особняк. — Босс с чертякой устроили догонялки в доме Риччи, а Советник, чтобы за ними внутрь не соваться и не искать, раздолбал крышу до фундамента, — вид заместителя босса Варии был довольно кислым и уставшим, хотя понятно это было только тем, кто хорошо с ним был знаком: в движениях и глазах засело напряжение.       Дино открыл рот. Дино закрыл рот.       — Советнику ничего не предъявишь, а вот его дочурке с боссом Варии — запросто! — язвительно заметил Скуало, старательно занижая голос, чтобы не орать на всю улицу — довольно пустынную, но всё слышащую.       Каваллоне огляделся на редких прохожих, не смотревших на них то ли из-за приличий, то ли из-за страха, и нахмурился.       — Ромарио, — он посмотрел на своего подчиненного, который через секунду гляделок кивнул, прикрывая глаза и сосредотачиваясь. Ощущение интереса и внимания, которое сопровождало людей, вроде них, повсюду, заметно отступило. Дино, возможно, и не был лучшим учеником, но Реборну удалось заставить его уловить грань между простой неуверенностью и реальным ощущением чужого взгляда на самом себе. Его ребята, кто продолжал стоять рядом, отступили на пару шагов, якобы переключая интерес на окружение.       Снова посмотрев на Скуало, Дино старательно подобрал слова:       — Значит, Советник… — он не договорил.       — Публично признал чертяку, да, — Скуало проворчал, махнув рукой. — Тут без понятия, что и как — после того, что устроили эти черти… А-аргх, тогда и Спейд вылез… Молчать было бесполезно и вредно, — Скуало скрестил руки, прикрыв на секунду веки, и тоже повернулся, глядя на дом.       Дино замер, напряженно раздумывая. Картина происходящего ощущалась как переполненная емкость с водой, что вот-вот даст трещину, а Дино не мог решить, стоит ли пытаться заклеить ее или лучше отойти куда подальше. Скуало был тот, у кого как раз лучше всего спросить, а Савада и Гокудера — как раз те, при ком лучше не спрашивать!       Молчание затянулось на пять секунд. Под боком снова неловко переступил с ноги на ногу всеми игнорируемый Тсунаёши, и надо было либо идти к нему, либо срочно продолжить разговор, чтобы Скуало их не послал или чтобы Хаято не сообразил подать голос, в раздражении от того, что его боссом демонстративно пренебрегают. Но Дино, бывало, терялся в полностью непредсказуемых ситуациях. В конце концов, обычно его задачами были больше управленческие и, возможно, дипломатические в заранее известных условиях. У него была задача, ресурс и инструменты решения. Редко он попадал в проблемную ситуацию с теми, чьи возможности стояли несоразмерно выше.       То есть было непонятно, можно ли продолжить срочный разговор с аж двумя детьми Вонголы под боком.       — Спейд? — наконец, с осторожностью спросил Дино, скосив взгляд на Тсунаёши.       Дымовая Бомба фыркнул в сторону, держа руки в карманах:       — Джудайме побил его тогда, но этот старый мертвяк слишком живуч.       — Деймон Спейд… — подал голос Тсунаёши. Он стал выглядеть сконфуженным и растерянным:       — Он сказал, что Кира его племянница.       — Что-о?! — Дино не сдержался. Внутри него словно надулся воздушный шарик вопля, который он все же оставил при себе. Нет, он знал, что семья Савады Акиры не подарок: взять ее саму, или, того хуже, ее отца, не говоря уже о «названном брате»…       Тсунаёши в ответ панически замахал руками:       — Я-а-а не знаю! Нет! Не в прямом смысле! Он говорил… — Здесь на него смотрел уже и Скуало. — Там… Что-то там про то, что мы — потомки Примо, и… — Савада зажался, опуская глаза.       — Решил прибрать сестру Джудайме к рукам, пф, — подвел черту Хаято, сузив глаза. Определенно, он был недоволен, что само имя Спейда было слишком давящим, с такой внушительной репутацией, что вызывало, пожалуй, заранее как минимум опаску. Дино при упоминании первого хранителя Тумана Вонголы испытывал нечто подобное. Словно суеверность, что ли. — Раз от Джудайме получил, теперь к нему не суется…       Судя по виду Тсунаёши, тот имел иное мнение, но промолчал.       Дино послал Скуало неуверенный «Скуало-помоги» взгляд, как когда искал подсказки, что ему делать, у более просвещенного в некоторых моментах товарища.       Скуало посмотрел на него недоверчиво. Дино вздохнул, понимая, что школьный товарищ сейчас может ляпнуть при подростках что-нибудь вроде «ты же вырос из этого возраста», и спросил:       — Кстати, Скуало… Насчет угрозы Спейда… Можно тебя на минуту?       В конце концов Дино решил, что ничего неординарного он не совершит, и не так уж страшно, что Советник теперь может узнать об этом. Это вполне нормальный интерес в данной ситуации.       Секунду Скуало смотрел так, словно считал, что Дино идиот, Дино и сам знал своего старого знакомого достаточно, чтобы понять, что сейчас в его глазах выглядит по меньшей мере глупо, когда вот так мнется на месте. Однако Скуало затем резко развернулся:       — Отойдём, — хрипло произнес, шагая в сторону дома и вставая у стены.       Дино послал одну из самых очаровательных извиняющихся улыбок Тсунаёши с хранителем, говоря:       — На пару минут, хорошо? Тема может оказаться довольно неприятной для всех, — это он сказал более серьезно.       Тсунаёши пробрало. Ромарио понятливо остался стоять рядом с ними, прикрывая подохранного будущего Десятого.       — Так они и сказали, что все они там жидко обделались по полной программе, кроме Джудайме, — отходя, услышал за спиной Дино. — И вообще, чего от нас скрывать, мы, что ли, рассказов о кишках испугаемся, да, Джудайме?       Голосом Тсунаёши донеслось какое-то невразумительное бульканье, а затем бормотание.       — В чем дело? — Скуало скрестил руки. Дино отметил это мимоходом: неприятие собеседника, нежелание говорить, здесь, сейчас или вообще — но это он и сам ощущал. — О чем таком тебе приспичило перетереть, что ждать не можешь?       — Это не предлог, — мягко сказал Дино вполголоса, — я на самом деле чувствую, что с этим появлением Тумана времен основателей Вонголы все не так просто, но насколько и чем грозит?       Скуало хмыкнул:       — Что, никто из дорогих возможных родственничков не спешит тебя посвятить в хоть что-нибудь? — голос был совершенно спокойным.       Тем не менее Дино поспешил откреститься:       — Они не родственнички, — в его голосе против воли проступило раздражение, — хотя если Советник, который не спешит делиться планами, что-то решил, будет затруднительно справиться с его недовольством, — признал в конце.       — И твое старопеньское заседание скупило еще не все деньги и не всю информацию, — заключил Скуало, — чем вы вообще там занимаетесь? Джакомо впал в спячку?       Дино было набрал воздуха в легкие.       — Не важно, — старый знакомый отмахнулся раньше, чем Дино что-либо сказал, — ты сам там был, ничего, случайно, не заметил? Следы боя, остатки крови, нет?       — Был бой, — медленно протянул Дино.       Он не дурак, это не его специальность. Дино знал, когда следует оставить дело профессионалам — его максимумом было немного поработать на имидж. По следам, оставшимся на прибранных, между прочим, кораблях, было понятно, что в ожесточенной схватке сошлись пламенные, только и всего.       — Этот беспокойник покрошил на салат в районе половины от составов всех отрядов, что там были, — медленно перечислил Скуало, — всех десантировавшихся на остров для его поисков показательно казнил, отрезав головы и вывалив их нам на палубы: несколько десятков человек. Мы долго разбирали это национальное ассорти, с опознанием. Тела нашли на острове. Он неуязвим: у него нет тела, и единственный раз, подозреваю, когда его реально задело — это ему прилетело от чертяки. Опять что-то изобрела, — под пристальным и немигающим взглядом серых глаз у Дино не то чтобы холодело внутри. Скорее, он проваливался в чувство нереальности. — Немного еще что-то мог Рокудо. Но Спейд вытряхнул того из его собственного тела, как сосунка из сваливающихся штанишек, и конкретно надрал зад. Теперь вот собрался влезть в политику.       Скуало выдохнул, отворачиваясь в сторону стены, и Дино как-то жалко спросил:       — И что теперь он хочет?       Скуало пожал плечами:       — Никто не знает, и в этом проблема. На тот остров послали не всех, но лучших. Мертвяк показал, что количество против него бесполезно, а управы нет. Он может прирезать в любой момент всех, кто ему не понравился… — Скуало замялся. — Как-то порывался придушить Ноно, сказал, ему не нравится его курс. Но в итоге намотал кишки на нож, этим ограничился. Полный состав хранителей старику никак не помог.       — Боже правый, — медленно проговорил Дино.       Это было как-то несерьезно. Это было абсурдно. Скуало говорил про тех, кто вселял подавляющее ощущение: мощные, хоть и немолодые, хранители Ноно, отряд Варии, в котором состоит Скуало, чувствовался всегда как трансформатор — такой же напряженный, мощный, небезопасный, — и ведь где-то там также были родственники отмороженного Хибари Кёи, как подозревал Дино, являвшиеся законченными головорезами. Один-единственный человек не может диктовать свою волю на основе силы, но если этот порог перешагнуть? — И он невменяем так же, как сказали?       — Хуже, — кратко произнес Скуало, покосившись на людей Дино. — Периодически он полностью вменяем. По крайней мере, ему ничто не мешает пользоваться мозгами для того, чтобы загнать нас в угол.       — А Кира? — Дино задал важный вопрос. — Зачем ему она?       — Он понял, что чертяка… — Скуало, Дино был готов поклясться, изменил слова, которые думал сказать сначала. — …Может ему что-то противопоставить. В перспективе. — Он помолчал, бросив взгляд на мыски сапог. — И решил поиграться: в семью, политику, дядюшку, непонятно, сколько у него это продлится и как он сейчас будет всё вертеть. В силовом противостоянии это был полный разгром. Он просто всех раскрошил, — Скуало пристально посмотрел на Дино. — Все, хорош трепаться. Хочешь знать — найди кого-то, кто расскажет, на континенте, связи у тебя остались, а сейчас пора.       Скуало сорвался с места, грубо толкая Дино в плечо, когда пролетел мимо, и негромко произнес:       — И думай, что говоришь, в каждый момент.       Дино отступил на пару шагов, восстанавливая равновесие, и возмущенно воскликнул:       — Скуало!       — Вали, пока босс не пришел на твое нытье! — рявкнул Скуало, скрываясь в доме. — Бывай, Савада, — он даже не оглянулся и с грохотом закрыл дверь.       Дино задумчиво направился обратно к спутникам. Он старательно делал собранный вид, потому что улыбка не натягивалась.       — Реборн просил присмотреть меня за моим младшим братом, Тсуна, — Дино снова перешел на японский, на котором Савада-младший говорил и понимал лучше. — Неизвестно, когда он вернется, так что… Мы проводим вас до общежитий школы.       Тсунаёши повернулся в сторону пересечения улиц, негромко спросив сам себя:       — И куда Реборн мог пойти?..       Реборн не говорил Дино о подробностях. Дино знал лишь, что тот пошел на встречу с Советником, и теперь понял, что не получал никаких намеков на сроки. Дино какую-то секунду думал забрать Тсунаёши из общежития в дом, арендуемый им самим, до возвращения Реборна. Однако потом он оценил ситуацию с точки зрения безопасности, которая сейчас была на нем. Если на них нападут в отсутствие Реборна, то по крайней мере в школе они будут на виду. Дино по надобности даже может задержаться в школе, попросив Ромарио и Карло заодно присмотреться к ученикам. Конечно, все самые талантливые заранее отобраны какими-то семьями, которые, может быть, с самого начала их и отправили, но всегда есть место удачному случаю…       Всю дорогу до общежития Дино разговаривал с Тсунаёши на несложные темы и перешучивался со своими людьми, честно оставив все это на свой автопилот.       Разговор со Скуало оставил после себя неизгладимое впечатление. Дино привык к мысли, что знает результаты любых силовых столкновений кого-либо с Вонголой на ближайшие несколько лет. Знать актуальную расстановку сил было обязательно для босса семьи. По крайней мере, он думал, что ничего не выйдет за рамки ожиданий: Вонгола пока не проиграет. Это была прогнозируемая константа.       Она полностью рухнула.       В старой и устоявшейся Вонголе начались шевеления с совершенно новыми участниками. Вонгола и прочие, кто сражался со Спейдом, ведут крайне осторожную кампанию, придерживая слухи о разгромном проигрыше одному-единственному иллюзионисту. Однако ни в чем нельзя быть уверенным: ситуация выглядит неопределенной, возможно, очень скоро произойдет взрыв. Информация о том, как легко пошатнуть силы семей, лидирующих в своем регионе, привлечет весьма гастрономический интерес партнеров и конкурентов, дышащих в спину. Возможно, уже сейчас начались брожения, готовые вылиться в столкновения, жертвы, вендетту, «несчастные случаи», смену руководства у фирм и предприятий; и то, что никто и ничего особого не знает — только затишье перед бурей.       Дино перед входом в общежития украдкой проверил телефон и только нахмурился, скрывая недовольство: работали глушилки.       — Карло, узнай ближайшие зоны связи, — попросил Дино, обращаясь к своему безопаснику.       — Конечно, босс, — вежливо согласился тот, — однако давайте сначала обратимся к директору? Если он знает, мне не придется уменьшать сопровождающую вас группу.       — Верно, Карло, — признал с улыбкой Дино.       Ему срочно надо было связаться с дядями. Хотя бы поручить обратиться к той части Варии, оставшейся в Италии. Мармон заломит цену, как обычно, но не откажет благодаря Скуало.       — Дино-сан? — стоящий на входе Тсунаёши вопросительно обернулся вместе с Хаято.       У Дино была куча вопросов.       От тех, что затрагивали собственную безопасность, до прочих, глупых и несущественных, вроде: «А что там, Скуало сказал, делала на острове Кира?»       Ему показалось, знакомый сказал это так, будто она принимала участие в противостоянии. Что вообще значит — что-то может противопоставить в перспективе? Но об этом не говорят. Ни Тсунаёши, ни его хранители, ни Реборн… Советник вообще ни во что Дино не ставит. Дино знал такую манеру: словно про себя Советник относит Дино Каваллоне в категорию «гражданский».       Вопрос не к месту совершенно. Однако не к месту и вражда с Кирой. Кира никогда не проявляла к нему симпатии; чаще ее эмоции, связанные с ним, были спектра от безразличия до отрицательного. Она дочка Советника и подросток в период выброса гормонов — это нормально, за этим даже может скрываться симпатия. Когда она Небо многих агрессивных и опасных хранителей — это терпимо, хоть и опасно. Когда она связалась с Варией, все стало в пару раз сложнее. Надо внимательней контролировать, что говоришь, иначе за неудачно и невовремя сказанное слово можно потом собирать челюсть по кусочкам из-за вспыльчивого названного брата. Спасибо, наслышаны.       Теперь же к ней проявил интерес этот самый Деймон Спейд…       И когда появились подозрения… Вернее как — подозрения… Акира сказала ему почти прямо. Он прекрасно понял намек, хоть и без подробностей и даже не особо понятно, что конкретно она имела в виду… Но ясно точно, что его не ставят в известность о какой-то довольно значимой детали.       Но даже не говоря о Спейде, оскалившая сегодня зубы Акира действительно серьезна настолько, как в этот раз, всегда, и просто не показывает? Но она подросток, Дино в ее возрасте был совсем другим, он еще не пришел к выводу, что можно что-то показывать, чего на самом деле нет. А она… Вспыльчивая, но сдержанная, как Скуало? Ее мимика была сегодня совершенно для нее нехарактерна.       О хранителях Акиры вообще можно говорить отдельно. С Реборном, который оставил где-то там, в прошлом, сотни трупов, они не сравнятся ни в плане опасности, ни в плане благорасположения к нему, Дино. В итоге и он их не боялся, и отношения с ними были неприязненно-свойские. По крайней мере, так их отношения ощущал Дино.       Рокудо Мукуро официально был маньяк, а неофициально та давняя история была настолько мутной, что, возможно, за то, что этот пакостный ребенок сделал, в иных случаях бы дали медаль… Дино никогда не углублялся, опасно это, и вело к опасным выводам. Будучи с юности знакомым со Скуало, будучи вхожим в дом Савад наравне с Мукуро, Дино пребывал в уверенности, что угрозы нет: другого бы Савада Емитсу из тюрьмы не вытащил и своей семье под бок не поселил. Однако соль в чае Дино как-то неожиданно встревожила: возможно, опасность от Мукуро и выше. Что это, неприязнь или намек на то, что вместо соли могло быть что-то еще? Тот мечник-туман, Генкиши, кажется, делал куда более прозрачные намеки. И когда успел появиться? Очевидно же, что Советник отправил для защиты дочери кого-то постарше, видимо, уже тогда рассчитывал представить вскоре обществу свою дочь.       Хибари Кёя по всем параметрам был послушным ребенком с отвратительным характером, но из приличной семьи: всегда идеально выглядит, умеет себя поставить, опрятный и волосы приглажены — как-то так безобидно по-детски. Обманчиво, но все же Хибари никогда не огрызался всерьез, временами сильно напоминая Скуало. К тому же воспитание и общество накладывало ограничения. На Востоке старших принято уважать. Понятно, что Дино видал всякое, и Хибари не давал забыть о том, откуда он родом, и что к нему надо относиться как к бойцу. Однако сегодня был первый раз, когда Дино почувствовал себя реально в небезопасности, стоя напротив него в общественном месте при свете дня.       Конрад, Эрнесто, знал, в чем его главная ценность — в том, что в нем нет ценности, кроме его босса. Поэтому вперед подопечной не лез, особо нигде не высовывался, пока не забывался — однако порой Дино посещала неприятная мысль, что между ним и очередью из «Узи» только субординация, привитая дворовому псу. Как-то не обнадеживало, учитывая их взаимную неприязнь.       Коробка с сюпризом «Деймон Спейд» еще не открылась до конца, и почти никто пока не осознал даже, насколько она приоткрылась. Однако именно ее пример кричит о том, что обстановка может быть опаснее на порядки, чем это пытаются показать.       И ему, Дино, кричит в первую очередь. Шутка ли, Советник Вонголы делает вполне понятные намеки на выгодную партию, а Реборн просит присмотреть за будущим Десятым. При ходящей рядом опасности в виде Деймона Спейда, о котором Дино никто и предупредить не вздумал!       — Иду, — серьезно кивнул Дино, поднимаясь в здание общежития вслед за Савадой-младшим. ***       — Иэ-э-э-эх, — издала я долгий тяжкий выдох, осматривая пустую комнату.       Не пустую в смысле мебели, как раз мебели тут достаточно, хотя комната не особенно большая по сравнению с остальными. Все-таки ее оставили для девочек из-за малого количества и на самом деле парням наверняка придется ютиться теснее. А тут был стол, на котором уже стояло зеркало и оставленные в спешке инструменты прихорашивания в виде блеска для губ, румян, расчесок, нескольких заколок и резинок. Я прошла к шкафу, открыв дверцу. Внутри все еще были только мои вещи, еще пара платьев и что-то еще лежали прямо на диване. Видимо, Киоко и Хару не успели разложить больше ничего из своих чемоданов, которые ютились у дивана, на котором мы все, скорей всего, поместимся. Диван раскладной и довольно объемный, так что вряд ли нам будет тесно, если только никто не будет пинаться.       Меня отправили наверх как раз освободить место для девочек, но я не успела особенно разложиться, потому и освобождать было нечего.       На самом деле, по возвращении, Каваллоне отправился восвояси, получив приветственного пожелания от Скуало, а девочки сразу пошли на разведку кухни, продолжив озвученную мысль, что надо заняться готовкой. Парням тоже надо было разбирать вещи, так что я отправила Конрада организовывать процесс, а сама пошла присмотреть за девочками. Те сразу пошли в верном направлении, и, промедлив пару минут, чтобы перекинуться парой фраз с рыжим, я едва их успела догнать у кухни, где, судя по разговору, они встретили уже виденных ими рядовых варийцев. Они оба были сложно определимого возраста, не блистали красотой или модельной внешностью, скорее, смотрелись этакими плотно сбитыми простыми мужиками, но довольно опрятно выглядели, и я могла бы точно разве что сказать, что они были старше меня как бы не вдвое. Завидев меня, зашедшую последней, они тут же отчетливо уставились.       — Марьяни-сан, вы уже начали? — громко всплеснула руками Хару.       Они оба отвлеклись, и, видимо, названный Марьяни, мужчина повыше с массивным квадратным подбородком, немного неловко дернув рукой, чуть не промахнулся мимо ручки сковородки, все же крепко схватившись за нее рукой.       — Да, мы должны успеть к трем, — ответил он, быстро принявшись помешивать что-то шкворчащее.       Второй мужчина, по его примеру, собрался и спешно вернулся к кастрюле побольше, помешав, и проверил, что под крышкой кастрюли поменьше.       — Мы пришли довольно поздно, но все же мы просто обязаны вам помочь! — сказала Киоко, решительно подойдя к разделочной доске.       Заметив ее маневр, Хару закатала рукава:       — Возьмите нас в руководство!       Глаза двух рядовых, судя по нашивкам, принадлежавшим отряду Солнца и Урагана, как будто приклеились ко мне. Я принялась закатывать рукава тоже:       — Тогда и я помогу.       — Может быть, у вас есть другое занятие? — выпалил неназванный рядовой из отряда Солнца, выделявшийся появляющейся плешью и, как ни странно, выпиравшим животом.       Марьяни толкнул его локтем, сказав поспешно:       — Он хотел сказать, у вас наверняка есть другие дела. А здесь довольно немного места, и мы тут и вдвоем бы справились.       Напряжение, источавшееся этими двумя, направленное в мою сторону, ощущалось физически.       — Кира-чан, здесь и правда места немного, — вдруг поддержала их Киоко. — Да и нужно работать быстро, чтобы успеть, не хотелось бы мешать друг другу. Почему бы тебе не освободить пока место для наших с Хару-чан вещей?       От ее взгляда на Хару та растерялась и неловко добавила, поддержав Киоко:       — Да, согласна с тобой, Киоко-чан.       — Я все же могу чем-то помочь, — возразила я, чувствуя неладное, в особенности от того, что ощущала косые взгляды варийцев, но стоило мне только прямо на них посмотреть, как мужики тут же смотрели в кастрюли, или, если не успевали, то куда-то левее или правее меня.       — Что ты, Кира-чан, — Киоко подошла и мягко развернула меня за плечи к выходу. — Я не думаю, что здесь оценят твои макароны по-флотски.       — Что не так с моими макаронами по-флотски?! — возмутилась я, развернувшись к ней лицом.       — Все с ними хорошо, — улыбнулась мне Киоко. — На самом деле мы с Хару-чан хотели бы научиться немного итальянской кухне, будет хорошо, если нам это позволят. Прости, но ты нам будешь только мешать и Марьяни-сан нам не разрешит.       Я взглянула на того Марьяни, а тот поднял руки в защитном жесте, замахав ими, как будто не желая, чтобы его тут приплетали. Его пламя Урагана как-то даже будто тревожно зашевелилось, показав ауру на секунду, выдавая эмоции владельца. Киоко же активней стала меня подталкивать к выходу, я могла бы сопротивляться сильнее, но не стала.       — Не обижайся, Кира-чан, мы обязательно приготовим специально для тебя что-нибудь вкусненькое на десерт, — добавила Киоко, упрямо выталкивая меня за порог.       А затем закрыла двери на кухню.       Конечно, я и не думала обижаться на Киоко, я не особо умела в готовке, она явно просто хотела поскорее меня выгнать с кухни, потому что время поджимало. Хотя да, за макароны немного обидно, но с другой стороны, Киоко уделяет приготовлению еды и ее разнообразию гораздо больше внимания. И дело тут даже не в макаронах, а в том, что… похоже, варийские рядовые меня сторонятся.       Я даже не успела им, кстати, пригрозить, что, если они хотя бы нагрубят девочкам, я с ними что-нибудь сделаю.       — Зато у тебя есть свободное время, — появился Мукуро с утешением.       — Лучше присмотри за ними на кухне, — проворчала я, не в настроении. — Понятно, что варийцы будут за девочками присматривать, чтобы ничего в еду не добавили, но не хотелось бы, чтобы они их запугали.       — Генкиши справится, — легкомысленно отмахнулся Мукуро, и судя по движению воздуха, мечник за мгновенье проявился.       — Положитесь на меня.       Я повернулась к туманнику, склонившемуся в поклоне, выпрямившемуся обратно и прямо посмотревшего на меня. Кивнула ему, после чего Генкиши снова скрылся.       — Да, и здесь не обязательно скрываться, — добавила я уже в воздух.       Надеюсь, ему все же хватит разумения, чтобы не приставить меч к чьему-то горлу. Впрочем, посмотрим, как он решит проконтролировать ситуацию, надеюсь, проблем вообще не возникнет.       Затем я отправилась наверх, но, сообразив, что раскладывать из вещей нечего, снова спустилась вниз, на первый этаж. Но пошла не на кухню, а заглянула проверить, как располагаются парни. Конрада я услышала издалека:       — Ей, выше поднимай! Ножки по полу!       — Это же не девушка, чтобы так нежно держать, Эрнесто-кун, — веселый голос Ямамото, — хотя Вария явно отвесит пару комплиментов за поцарапанный пол.       — Давай я! — следом восклицание Рёхея и почти сразу какой-то грохот и чертыхания рыжего.       В общем, они стаскивали в их комнаты и передвигали мебель. Ямамото не привлекали, и тот сидел на сумке, посмеиваясь и насмешливо комментируя процесс.       В соседней комнате передвижением мебели занимался Фуюки и… Игното, про которого я уже успела подзабыть опять. Мураками тоже занимался едким комментированием и управлением процесса по «дизайну помещения», как он выразился. Фуюки на него коротко огрызался, а Игното помалкивал. По итогу на две комнаты два небольших дивана, кресло, четыре стула, пять подушек и один тонкий, но двуспальный матрас, появление которого отдельно от кровати вызывало вопросы без ответов.       Немного с ними переговорив, я выяснила, что парни обходили весь дом, стучась в комнаты и спрашивая, что им могут выделить. Узнав у Конрада, что тот сразу выяснил, где комната Занзаса, и они туда ни за что не пойдут, да и к другим офицерам не будут приставать, я немного успокоилась за их целостность. А вот рассудить их в том, кому достанутся диваны, отказалась, сказав только, чтобы Такеши выделили один, так как ему наверняка еще требуется восстановление. Для себя сделала отметку в памяти поспрашивать еще офицеров, есть ли в их комнатах лишняя мебель. В общем, парни тоже были заняты делом и готовились раскладывать вещи, разделяя территорию и полки в шкафу.       Я пошла обратно и задумалась, спросив воздух:       — Мукуро, а вы с Генкиши где будете спать?       — С тобой, конечно, — появился в клочьях тумана разноглазый. После того, как я на него искоса посмотрела, повернувшись в коридоре, Рокудо добавил: — В смысле, Генкиши, конечно, с остальными или где-то на посту, а я останусь с тобой и буду медитировать.       — Ты же понимаешь, что я там буду не одна и со мной будут Киоко и Хару?       — Конечно. Мне они не будут мешать, — заверил он меня.       Я попыталась найти аргументы и не смогла. Головой-то я понимаю, что девичник — это девичник и вообще Мукуро не должен видеть девочек в пижамах и без них, но уж чего-чего, а стеснения у него точно не наблюдалось. Это уже не говоря о том, что никакая причина, казалось, не могла переубедить его в том, что сторожить меня от Деймона надо круглосуточно и ежеминутно. У меня заканчивались аргументы, как только Мукуро приводил этот довод, а мы с ним уже поднимали этот вопрос, но решить его я так и не смогла. Заверение в том, что я смогу отбиться, как аргумент не принималось.       В итоге я снова вернулась к себе наверх и завалилась на диван, вяло терзаясь этими мыслями. Делать до обеда мне ровным счетом нечего. К Занзасу я определенно предпочту заглянуть на разговор после обеда, когда он наестся и, может, немного подобреет. До девяти тянуть не стану, скорей всего, это крайний срок, озвученный Скуало.       Да и на настроении Кёи прием пищи должен сказаться самым лучшим образом. Ему-то уж точно с дороги лучше поостыть, да и разговор наш мог затянуться. Не хотелось бы его прерывать. Парни сказали, что Хибари полез на чердак. Хоть там была невысокая крыша, но Кёя предпочел свободное пространство отдельно ото всех. Думаю, это тоже положительно скажется на его эмоциональном состоянии. И пусть Хибари может даже спать на ровном полу или на крыше, надо бы тоже проверить, есть ли там у него где прилечь.       Но как, собственно, скоротать время до обеда? Только лежать животом кверху и размышлять, раз выдалась свободная минутка.       Кстати, о еде. Я реально стала очень прожорливой. Даже чересчур. Раньше я скидывала все на растущий организм с пламенем. С годами мой объем удерживаемого пламени рос, причем за последний так год, кажется, особенно сильно. После тех событий на острове Шимон, когда я поглотила довольно много пламени, хоть и не все переработав, стало ясно, что я могу удержать реально много. Скорей всего, этот эффект накапливался незаметно от меня, а в тот момент был уж очень наглядный. С другой стороны, у меня так же появился Бес, который все-таки пламенный зверь, и питается он моим пламенем. И он тоже прожорлив. Пытается ли он так добавить энергии на свое содержание или просто любит вкусно покушать?       Как будто почувствовав мое внимание, дракончик появился во вспышке пламени, выскочившей из медальона. Он сформировался и, не услышав моих указаний, тут же принялся обследовать комнату, обнюхивая чужие вещи.       — Не опрокинь ничего, — предупредила я, когда Бес обнюхивал блеск для губ. Кажется, фруктовый.       Ам — он проглотил тюбик.       — Выплюнь! — возмутилась я. — Это не моя вещь!       Бес покосился на меня возмущенно и одновременно немного виновато, но медленно открыл рот, так же медленно выкатив языком обслюнявленный тюбик обратно на стол.       Чертыхаясь, пошла искать салфетки, чтобы вытереть все. Что так привлекло внимание Беса, я быстро поняла: блеск пах сладкими ягодами.       Когда я закончила, Бес лег на полу и натурально тяжко вздохнул. Я покосилась на него, но дракончик тоже явно маялся со скуки.       Вспомнив кое-что, я села на диван, достав из карманов кофты перчатки, в голубоватых камнях которых все еще то и дело виднелись всполохи желтого. Пламени Солнца там все еще было хоть отбавляй. Я, честно говоря, не знала, что с этим делать. До сих пор я их носила, думая, что — ну, Солнце где-нибудь да пригодится. Хватило бы немного пламени Солнца, чтобы залечить какую-нибудь рану. Но что делать с таким количеством? Его ведь даже тому же Луссурии в нужный момент не передашь в аккумулятор. Пламя, даже одного атрибута, сопротивляется друг другу и без предварительного «переваривания» с помощью того же Облака и Неба только навредит. А сколько понадобится людей для вливания в каждого раненого медленным потоком пламени Солнца?       Это все долго и муторно — хранить это «на потом», к тому же я не могу поместить какой-то другой вид пламени в накопители на перчатках, пока там находится пламя Солнца.       Я даже думала использовать его для экспериментов со смесью Неба и Солнца, в конце концов, я уже делала такую атаку, пусть даже она мне не особо нравилась из-за неприятной отдачи. Можно было бы выбраться на полигон, но, похоже, в ближайшее время мне лучше тут на полигонах не отсвечивать, а пока мы вернемся в Намимори, пройдет куча времени. Хотя… Я читала об одном эксперименте в записях из будущего. Тогда я не особо уделяла этому внимание и не долго задумывалась, так как информации было море, а это была и не техника вовсе, а просто наблюдение. Причем теоретически полезное.       В общем, Акира из будущего подсмотрела, что солнечный кенгуру Рёхея имеет необычную функцию. Можно было что-то положить в его карман — какой-то накопительный камень, к примеру, и довольно быстро этот камень насыщался пламенем Солнца до предела. Этакая розетка, где Рёхей мог быстро подзарядить свои перчатки для более мощного удара, когда у него заканчиваются силы, насытить солнцем мази и даже бинты. Кстати, бинты были больше распространены в практике Вонголы, а вот японцы предпочитали практику мазей. Не знаю, почему так сложилось, но бинты так же напитывались пламенем Солнца, и пострадавший обматывался ими с ног до головы в особенно запущенных случаях. Видимо, примерно так же, как обматывали Тсуну после того, что с ним сделал Деймон. И ничего, он довольно быстро встал на ноги после кучи переломов. Бинты были напитаны пламенем Солнца и постепенно отдавали его организму, ускоряя регенерацию, и медику не приходилось все время стоять рядом с ним. В общем, даже чтобы мне попробовать сделать такие бинты, надо найти специальный материал, который не сгорит. С мазью то же самое. Так что сейчас я обратила внимание на другую часть экспериментов, а именно на ту, где «заряжали» таким образом зверя из коробочки. Не знаю, кто рискнул отдать зверька на такой эксперимент, но зверек после этого изменил свой внешний облик, форму и размер.       Взрослая Акира после этого сделала выводы — пламенные звери не растут так же, как обычные звери. Они могут оставаться статичными годами и десятилетиями. Но так как они состоят из пламени на сто процентов, то, если меняется пламя, меняется и зверь. Даже если меняется пламя Неба, хотя у Неба и есть способность подстраиваться под другие виды пламени и открывать чужие коробочки, но это, скорее, какая-то обманка, имеющая от силы половину мощности зверя, уже не говоря про отсутствующее сознание изначального зверя. Кстати, если коробочку открывал не владелец, но обладатель идентичного атрибута, сознание также отсутствовало.       Теоретически получалось, что если объем пламени рос, то и зверь должен расти, но на деле так не работало. Зверь мог прибавить в мощности атак или изучить новые техники — тоже своего рода рост. Он мог "питаться" пламенем, но куда оно шло: на открытие коробочки, на поддержание жизни зверя из коробочки? Бес вообще иногда сам выскакивает из медальона, то ли от припасенного в закромах пламени, то ли из-за особенностей медальона - не поймешь.       Зато если это два разных вида пламени гармонично объединены, то результат даже получается каким-то гибридом из двух видов пламени. Там была еще отсылка к лигру Занзаса, но это, кажется, немного другой случай, хоть и приведенный как пример. В остальных случаях так не работало. Работало только с пламенем Солнца, как с исключением, скорей всего, из-за его стимулирующих организм свойств, и то не так, как можно было бы ожидать, остальные виды пламени только вредили. Но в моем случае… можно и поэкспериментировать.       — Бе-е-ес? — позвала я, хитро посмотрев на него.       — Мра? — поднял он голову, сложенную на лапы.       — Хочешь попробовать изменить свою форму?       Дракончик быстро вскочил на лапы, с энтузиазмом приподняв хвост. Он с любопытством меня рассматривал.       — Смотри, тебе нужно медленно и аккуратно впитать, то есть съесть, пламени отсюда, и сможешь изменить свой внешний вид. Попробуй представить, что хочешь изменить.       Бес принюхался к перчатке с камнем, которую я протянула. Не успела я продолжить, как он приоткрыл пасть и пламя оттуда перетекло в него. Вертикальные зрачки у него застыли на пару мгновений, а потом передние лапы резко начали расти: от туловища до кистей утолщились, а сами кисти с пальцами вытянулись в длину, перестав быть похожими на мягкие кошачьи лапы. В довесок к этому спрятанные когти вышли вперед и стукнулись с характерным звуком об доски пола все разом, что сразу развеивало все сомнения в их остроте.       Снизу послышался какой-то приглушенный шум, похожий на чертыхание. Я молчаливо переглянулась с Бесом. Бес медленно приподнял одну лапу, чересчур тяжелую для него. На полу остались глубокие борозды. Скуало меня прибьет. Или Мармон раньше взыщет компенсацию.       Недолго думая, я потянула за собой диван, переместив его так, чтобы он закрывал борозды на досках пола. Ножки дивана противно заскрипели по полу.       Где-то за дверью, откуда-то снизу, послышались шаги. Похоже, на лестнице. Мы с Бесом снова переглянулись. Дракончик панически задергал радужками глаз из стороны в сторону, пытаясь что-то придумать. Попытался куда-то спрятаться под диван, но я вовремя остановила, зашикав, чтобы не двигался, иначе длинные когти, не привычные для него, снова попортят полы. Я не сразу догадалась, что он не может вернуться в медальон, хотя и хочет сейчас. Только Бес едва ткнулся мордой в него и жалобно посмотрел на меня.       — Это, наверное, из-за пламени на лапах, — сделала я предположение. — Надо его убрать.       Дверь с силой дернули, отчего я вздрогнула. Затем быстро и гулко стукнули:       — Чертяка, что у тебя там?! — донесся злой и раздраженный голос капитана Варии. — Зачем дверь закрыла! — и почти сразу:       — Я выбиваю!       Донесся еще один более громкий удар.       — Это я держу дверь, — показался из иллюзии Мукуро, — но поторопитесь с этим что-то сделать.       — Бес! — возмутилась я, так как дракончик, уже явно нервно или панически, приподнял лапы и дунул на них.       Да дунул так… с придыханием. Приложил совсем немного пламени, видимо, пытаясь избавиться от лишнего приобретения, но покрыл облачком рассеянного Неба комод. Край комода медленно начал покрываться чем-то серым, похожим на камень.       — Просто ничего не делай! — приказала ему и быстро приблизилась, положив руки на его лапы.       Я отлично почувствовала пламя Солнца и вытянула его обратно, переместив снова в камень на перчатке.       Дверь вылетела, хлопнув с гулким звуком по полу. На ней стоял Скуало с мечом, которым, похоже, вырезал замок, а за ним виднелась массивная фигура Леви-а-тана.       Я оглянулась на место, где стоял Мукуро, но того и след простыл. Я повернулась к дракончику, тот отвел взгляд от Скуало… и решил тоже слинять в медальон! Только оранжевое пламя вспыхнуло и впиталось в украшение.       — Эм… — протянула я, заметив, что Скуало уже обшарил глазами комнату и заметил подпорченный комод, наполовину окаменевший, задержавшись на нем. В конце он встретился со мной взглядом, и я пояснила:       — Это такая гармония.       Я попыталась собраться с мыслями, чтобы дать более вразумительное объяснение, но капитан Варии громко перебил:       — Врой, что ты тут, черт подери, делаешь?! Ты дом хочешь снести?!       — Нет, просто небольшой эксперимент с предсказуемым результатом, — пояснила я, успокаивающе подняв руки.       Капитан, видимо, что-то хотел добавить матерное, но ему на плечо положил руку Леви, сказав:       — Ты сам сказал при ней не ругаться.       Скуало оскалился, заскрипев зубами.       — Да знаю я! — гаркнул на Леви-а-Тана, и уже мне:       — Пойдем! Боссу расскажешь про эксперимент!       Я, конечно, понимаю, что это дом Варии и отчитываться за испорченный комод мне придется перед их боссом, но я бы предпочла замять это незначительное дело и, вообще, не понимаю, чего он так из-за комода взъелся, ведь Занзас мог попортить гораздо больше вещей, вспылив.       — Да ладно тебе, это же всего лишь комод, чего так злиться, — сказала я. — Ты же дверь сам выбил.       И, кстати, не просто выбил, вырезав замок, а еще сделал в двери вмятину, почти проломив натуральную древесину.       — А могла бы и задницу босса так поджечь опять!.. — вспылил Скуало.       — А можно? — улыбнулась я, коротко вставив слово, чтобы разрядить обстановку.       — …И что мне тогда прикажешь делать, если вы весь дом разнесете! — договорив эту фразу, он, видимо, сообразил, что я ляпнула, и заорал:       — Вро-о-о-ой!       По моим ощущениям задрожал даже воздух. Но Скуало на этом не остановился и подлетел ко мне… схватив за ухо. Да что ж такое!       — Идем, поговорим!       Капитан Варии явно был настроен очень недобро. У него билась венка на виске и глаза на выкате покрылись красными капиллярами от злости.       — Побереги уши! — возмутилась я, все-таки не поспевая за его широким шагом, но это его не смутило и, подхватив меня подмышки, он просто понес, пользуясь разницей в росте.       Скуало спустился со мной по лестнице, Леви-а-тан его на этот раз не останавливал. Конрад с остальными парнями высыпали в коридор, Скуало «вройкнул» на них и выставил руку с указательным пальцем в знак предупреждения, а потом так же быстро потащил меня в комнаты Занзаса.       Скуало ногой открыл дверь, втолкнул меня внутрь и так же быстро закрыл за собой, хлопнув дверью. К счастью, меня поставил на пол ногами, ухо в процессе отпустил, и я отошла в сторону, его потирая.       — Врой! Полюбуйся, босс! — заорал он Занзасу, только лениво приоткрывшего глаза в его сторону и продолжившего полулежа сидеть в кресле, закинув ноги на столик со стаканом чего-то бурого со льдом на столе. Взгляд у него выглядел слегка затуманенным. — Она прямо над нашими головами эксперименты с пламенем проводит!       — Испорчен только комод, — добавила я, отодвинувшись от Скуало еще немного подальше.       — Вро-о-ой! — как и ожидалось оглушительно заорал он. — А если бы не только комод?! Ты же весь дом могла разнести!       — Нет, не могла, — возразила ему. — Результат эксперимента был относительно ожидаем.       — Как это не могла?! А кто остров разрушил?!       — Я бы попросила, его разрушили до меня, — возмутилась я, так понимая, что это остров Шимон, который и правда до меня разрушили Тсуна и Энма.       — Еще немного — и я буду готов тебя выгнать отсюда, и делай что хочешь! — пригрозил неожиданно Скуало.       Тут мне возразить было нечего. И правда ведь может. Но я вскоре нашлась и решила ему напомнить:       — Когда я проводила эксперимент с Занзасом, ты не возмущался.       — Ни слова об этом, — вдруг снизил голос Скуало, наклонившись к моему лицу.       Я встретилась с его светлыми льдистыми глазами, почувствовав, что сейчас он всерьез. Что-то я в последнее время все косячу и косячу.       Спустя пару долгих мгновений Скуало выпрямился и гаркнул:       — Босс, твое слово!       Занзас выглядел так, как будто ему вообще это все даром не сдалось. Взглянув в его лицо, я поняла, что он был не выпивший, а сонный, как будто его только что разбудили. Он успел снова прикрыть веки, с явно усиливавшимся раздражением на лице, а теперь поднял усталые глаза, смотря исподлобья.       — Вы меня бесите, — глухо прогудел он, начиная распространять ауру своего пламени. В помещении быстро становилось жарко. — Хватит орать. Разберись, мусор.       Сказав это, он бросил стакан в Скуало, который отбил его мечом в стену. Я, к счастью, успела отскочить, чтобы не порезаться осколками. Жидкость из стакана потекла по стене и полу.       — Чтоб тебя, чертов босс! — завопил Скуало. — Подними свою задницу и разберись с этим сам!       — Я все сказал.       Занзас, красноречиво смотря на Скуало, поднял руку и зажег пламя. Капитан заскрипел зубами, но схватил меня за плечо и пошел на выход. Вот это я понимаю — сила внушения!       Дверь быстро распахнулась, я едва успела заметить кого-то, быстро сбежавшего за поворот коридора, да не одного.       — Чертяка! — гаркнул Скуало, едва закрылась дверь. — Чтобы больше никаких экспериментов! По крайней мере, без моего ведома. Иначе — выгоню!       — Ладно-ладно, — согласилась я, снова подняв примиряюще руки.       — И без ужина оставлю! — добавил он.       Вот это угроза прям была серьезная, но в этот момент что-то гулко ударилось в дверь. Мне показалось, что Занзас мог запустить собственный ботинок, чтобы Скуало не орал прямо под дверью. Капитан Варии намек, видимо, понял и пошел прочь, сказав:       — Пошли, посидишь у меня на виду! Иначе натворишь еще что-то!       Я закатила глаза, но пошла, так как делать действительно больше было нечего. Что Конрад, что Рёхей, что Такеши — все только глазками моргали, выглядывая из комнат, когда мы прошли мимо. Ну и где эти хранители, которые должны защищать? Даже Мукуро — и тот спрятался.       Скуало привел меня, видимо, в кабинет и засел за бумаги. Я присела на стул, отодвинутый Скуало подальше от рабочего стола. Капитан Варии то и дело посматривал на меня, как будто желая убедиться, что я еще сижу тут на месте.       — Так что мы будем делать? — полюбопытствовала я.       — Ты — сидеть, а я — работать, — громко буркнул он, бегая глазами по бумаге.       — Может быть, я тоже поучаствую и помогу чем-то? — поинтересовалась я.       Капитан Варии поднял на меня глаза и, видно, даже на пару секунд задумался над этим вопросом, а затем выдал категоричное:       — Нет.       — Почему? Мне будет полезно, так что я буду внимательна.       — Тебе здесь ничего не будет понятно, а если будет понятно, то лучше бы не было.       Я с сомнением взглянула на него и его прямо-таки очень-важные-бумаги. Но я поняла, почему такая реакция.       — Да ладно тебе, есть же что-то не секретное, что можно мне доверить? В конце концов, я прекрасно контролирую пламя и психически уравновешена, — Скуало красноречиво вопросительно изогнул бровь, и я добавила:       — Я же не стреляюсь серо по тараканам.       Скуало мрачно посмотрел на меня, явно не оценив шутки или не восприняв мою улыбку.       — Этого еще не хватало, — проворчал он не слишком громко, но отчетливо. — Просто посиди спокойно.       Я, конечно, понимаю, что до обеда осталось совсем немного времени, чтобы действительно занимать меня каким-то делом, но возникло такое ощущение, что я какое-то стихийное бедствие, которое Скуало решил локализовать в одном месте.       Мечник хоть и пытался показать, что у него куча дел, но, видимо, они не спорились, потому что он то и дело поднимал глаза, чтобы на меня посмотреть. Причем не просто проверить, что я не испарилась, а как будто над чем-то раздумывая. Но говорить не говорил.       — Ну что еще? — не выдержала я.       — Ничего, — буркнул снова, натужно уставившись в стопку листов перед собой с занесенной ручкой.       Я вздохнула, закатив глаза.       — Кстати, Скуало, — вдруг вспомнила я свои недавние мысли. — У меня есть к тебе просьба. Можешь проконтролировать, чтобы все мои ребята разместились с удобством и хотя бы спать нормально могли. Мы все так или иначе спали на футонах, так что хотя бы какие-то матрасы сможешь достать?       Я решила снова воспользоваться старой мудростью и переложить дело на кого-то другого. А этот кто-то еще обладает какой-то тут властью и достаточно ответственный, чтобы выполнить просьбу. Идеально же.       Серые глаза мечника на секунду затуманились, будто он что-то просчитывал.       — Я тебе все еще должен, так что сделаю, — наконец сфокусировал взгляд он на мне. — Но у меня еще есть просьба. Мне нужна твоя помощь.       — С чем? — оживилась я.       Ну видела же, что он точно что-то хочет спросить! Да, видимо, после устроенной взбучки было жутко неудобно что-то еще просить.       Скуало перестал делать вид, что занят бумагами, и положил ручку на стол. Его лицо напряглось, и он рвано сообщил:       — Мне кажется, я понял, как я смогу разделить пламя босса и получить только Небо для той техники. Я хочу, чтобы ты проконтролировала то, что я буду делать, и подстраховала, — он сверлил меня острым взглядом, роняя слова:       — От всяких эксцессов.       Я поняла, что он имеет в виду. Опасно работать со льдом, если вовремя его не вывести из тела, можно себя же закатать в лед. Но, кроме всего прочего, это просто интересный эксперимент. Интересно, что он придумал.       — Конечно, я тебя подстрахую, — улыбнулась я. — Скажи только, когда и где экспериментируем, а то у меня уже график забит на ближайшее время.       — На местном полигоне могут быть глаза и уши, он не подходит, даже если это займет пять минут, — пояснил мечник. — Я также не хочу это сильно откладывать и вряд ли смогу скоро попасть в твой родной город. Не думаю, что от этого будут разрушения, поэтому я подготовлю тут комнату…       — Ага! — моя улыбка сама собой становилась шире, по мере того как он говорил, а теперь я просто не скрывала насмешливости.       — Врой! Я же сказал, я подготовлю отдельное помещение и не буду проводить эксперимент над чьими-то головами! — рявкнул он, мгновенно вспылив.       — Да-да, конечно, — я не прекращала улыбаться, отчего Скуало скривился.       — Тем более я не был замечен в масштабных разрушениях, так что ты у меня все равно на карандаше, поняла?!       — Не был замечен, то есть было? — невинно уточнила.       — Не придирайся к словам! — гаркнул Скуало и показательно взял в руки бумаги, показывая, что разговор окончен, на что я только пожала плечами.       От скуки я принялась слегка раскачиваться на стуле и почувствовала сонливость. Прислушавшись к ощущениям, я поняла, что мерное поскрипывание ручки и шорох бумаг, конечно, действуют успокаивающе, но не настолько, чтобы после активных действий и криков хотелось так спать. А вот пламя Дождя, когда Скуало молчит, явно так может.       Мне стало интересно, как оно на меня повлияет и сможет ли вообще это сделать, если я не буду явно проявлять ауру своего пламени. Я придумала для себя такое задание и благополучно дождалась обеда, не уснув, но начав зевать, чуть ли не до вывиха челюсти.       Столовая по японским меркам оказалась очень просторной, но все равно для приема пищи пришлось разделиться на две группы, и чтобы еда не остыла, второй сборный стол накрыть в комнате. То, что в первую, которая в столовой, вошел Занзас, даже никаких вопросов не вызвало — варийцы явно заблаговременно решили, что лучше накормить босса пораньше, чтобы пошел потом довольный спать после обеда, а не буянить. Сами рядовые, видно, хотели сесть в комнате, но, вдруг завидев меня, мужики решили поесть на кухне. Сообщив, что просто потому, что не привередливые, и вообще они еще не весь стол накрыли в столовой.       Я проводила их взглядом, решив не допытываться.       Рёхей развлекал Ламбо, нивелируя разрушительность обоих, Мураками наставительно что-то рассказывал обоим о том, как стильно мужчина должен выглядеть. Девочки еще накрывали на стол, а остальные ребята взялись помогать переносить тарелки с кухни, как я поняла, что чего-то не хватает. А точнее, кого-то.       — А Кёю позвали? — спросила я.       Конрад, как раз ставивший стопку тарелок на стол, ответил:       — Я сказал ему, но Хибари сказал, что предпочтет поесть в одиночестве. Не беспокойся, босс, я отнес ему тарелку.       — Да, Кира-чан, все в порядке, мы с Хару-чан сложили Хибари-сану бенто, — подтвердила Киоко.       Мне не было смысла сомневаться в их словах, так что я пошла за ложками и вилками на кухню. На кухне никого не оказалось, и, воспользовавшись моментом, я решила ради любопытства заглянуть в кастрюли и сковородки.       В одной оказался суп, во второй что-то похожее на рагу, открыв крышку сковородки, обнаружила что-то жидкой консистенции. Я задумчиво наморщила лоб, не спеша переходить дальше. Явно спеша, через открытую дверь в этот момент влетел рядовой, уже виденный мною ранее. Он резко сбавил шаг, встретившись со мной взглядом, и, напряженно выпрямив спину, чеканным шагом подошел к неизвестной мне кастрюле.       — А это что? — спросила я.       — Подлива для пасты, — коротко ответил он, на пару секунд остановившись, едва взял ручки кастрюли.       — Понятно, — сделала я вид, что поняла, но на самом деле ничего не поняла и снова спросила, не дав ему быстро уйти:       — Вы для чего-то специально добавляете пламя в еду?       За следующие несколько секунд я могла наблюдать, как у мужчины сначала удивленно распахиваются глаза, лицо становится будто ошеломленным, а затем на нем появляется почти что паника:       — Подождите! Не ешьте это! Так не должно быть! — он едва не уронил кастрюлю, резко дернувшись на выход в порыве и пошатнувшись. — Босс! Босс сейчас начнет обедать! — снова повернулся ко мне:       — Оставьте все на месте, ничего не трогайте! — и убежал с кастрюлей.       Я почесала затылок. Не видела в комнате, где мы сделали импровизированную столовую, каких-то кастрюль, мы только посуду начали раскладывать. Чтобы ни с кем не разминуться, посторожу тут, если кто-то зайдет за едой.       Так и вышло. Правда, пришли первыми еще виденные мною рядовые Варии, но я им объяснила ситуацию и они решили почему-то покинуть кухню, хотя вообще-то сказали ранее, что будут тут обедать. Потом пришел сначала Такеши, затем Конрад, затем Ямамото отправился обратно сообщить, что обед откладывается, а потом прибежал обратно рядовой с запомнившимся мне Марьяни. Оба выглядели взъерошенными, с глазами навыкате, и характерно пахли потом. Оба застыли истуканами на пороге. За ними ярким пятном появился Луссурия.       — Вы же ничего не ели? — с надеждой спросил Марьяни.       Я, задумчиво помешивавшая половником в кастрюле с супом, отрицательно качнула головой:       — Нет. Так что мы будем со всем делать?       — Придется приготовить весь обед заново, Кира-чан, — почти ласково, успокаивающе сообщил Луссурия, плавающей походкой подойдя к кастрюле, забрав ополовник и накрыв кастрюлю крышкой. — Наши рядовые должны были контролировать пламя, раньше подобного не было, но случился непредвиденный случай и пламя кого-то из них отравило еду. У нас, скорей всего, было бы несварение, но все равно неприятно. Хорошо, что ты вовремя обнаружила, может, скажешь, чье это пламя?       Луссурия, мягко улыбаясь, заглядывал мне в глаза через темные линзы очков. Оба рядовые за его спиной на глазах стали белые, как мел.       — Урагана, — ответила я.       — Так вы нас Ураганом отравить хотели? — ощетинился Конрад. — Крепкое же от него было бы «несварение»! Особенно у беспламенных.       — Поэтому хорошо, что все вовремя обнаружили и никто не успел ничего попробовать, — также намеренно мягко ответил ему Луссурия. Он повернулся, прямо посмотрев на рядового, и ровно произнес:       — А Марьяни сообщит боссу, что обед откладывается еще минимум на час.       Названный сглотнул и в панике посмотрел на товарища. Тот покачал головой, мол, не смотри на меня. Я к этому моменту уже догадалась, что, похоже, не обошлось без… скажем так, моей причастности, и сообщила:       — Ну, концентрация меньше, чем у еды Бьянки, и не все блюда отравлены. Но на всякий случай я еще попробую.       Я подошла к шкафчикам в поисках какой-то небольшой тарелки, куда можно было бы наложить немного еды на пробу. Но остановилась, найдя нужное.       — Конрад… — повернулась к рыжему. — Ты говорил, что отнес Кёе бенто…       Чертыхнувшись, рыжий бегом вылетел с кухни.       Я зачерпнула суп, отпила из пиалы. Попробовать я решила, потому что, когда ела печенье Бьянки руками, не все пламя оттуда могла вытащить. Но я тогда не особенно старалась, так как могла внутри тела небольшие части переварить, добавив к своему пламени. С микроскопическими частями это было даже легко, если сравнивать с моими первыми попытками поглотить чужую атаку, растворив в моем чистом пламени Неба.       — Суп чистый, — вынесла вердикт.       — Это ваши девочки готовили, — негромко сообщил под нос сконфуженно присутствовавший Марьяни.       — Тогда можно относить, — решила я.       — Винс, сходи за остальными и принеси все, что вы уже успели отнести в столовую, — отдал приказ Луссурия, и второй рядовой с готовностью сбежал. Луссурия же подошел ближе к ураганистому Марьяни:       — Боссу и остальным все же надо объяснить ситуацию. Или прикажешь это сделать мне?       Тон у него был спокойный и ровный, но я впервые, наверное, видела, чтобы Луссурия на кого-то давил. Жутковато. Рядовой тоже как-то даже вжал голову в плечи:       — Выполняю! — и поспешно покинул кухню.       Я нашла салат, накрытый крышкой, и внимательно к нему «принюхалась», ощущая слабый флер Урагана. Для меня это загадка, каким образом пламя Урагана умудрилось отравить его, ведь овощи уже все готовые, тунец в салате консервированный, а значит, был защищен металлом. Хотя, скорей всего, не весь салат отравлен, а какому-то одному ингредиенту досталось.       Луссурия поднял крышку над блюдом, где оказалась запеченная бройлерная курица, и поджал губы:       — Да, отсюда я тоже чувствую пламя.       И действительно, стоило крышке подняться, я почувствовала не просто каплю, как от салата. Такое, похоже, точно на столе бы заметили. Только если бы оно попало к беспламенным… Я никогда на это не обращала особого внимания, имея под боком отравительницу Бьянки, но, если ее еда случайно (или совсем не случайно) попадала в руки обычным школьникам, те хватались за живот от боли, теряли сознание, могли даже пустить пену и не только пену изо рта. А когда Реборн по приколу подсовывал Тсуне что-то из ее арсенала, Тсуна тоже хватался за живот, но сознание не терял. Устойчивость, что ли, Реборн к чужому пламени так развивал. Во время боя же постоянно рядом агрессивное пламя и так или иначе воздействует.       — Интересно, получится ли вытащить? — произнесла я вслух, подойдя ближе.       Не успела я протянуть руку, как на кухню зашли Киоко с Хару.       — Кира-чан, Луссурия-сан, что-то не так с едой? — взволнованно вопросила Киоко.       — Мы же все делали, как нам говорили, не должно быть проблем, — решительно сообщила Хару. — Но если что-то не так, мы исправим!       — Нет, проблема в другом, — ответила я, а потом, сообразив, что девочки же уже были в будущем и уже в курсе пламени, просто пояснила:       — В некоторые блюда попало пламя Урагана, так что теперь они могут вызвать несварение.       Девочки растерялись.       — Что тогда нам делать? — спросила Хару, первой сориентировавшись. — Надо же тогда заново обед готовить.       — Я проверю всю еду, не всем блюдам досталось. Суп точно чистый. В какую из столовых его?       — Это к нам, — ответила Киоко. — Мы тогда позовем кого-то из ребят, чтобы забрали.       Они, все еще слегка растерянные, покинули кухню, Луссурия ничего не сказал, а я наконец протянула руку над запеченной курицей. Потом подумала еще, — сходила, помыла руки, — и положила ладошку на жирную корочку. Потянула своим пламенем чужое, а курица через пару секунд вдруг начала шкворчать жиром, как будто она все еще в духовке. Чертыхнувшись, пошла за фартуком, снова вернулась. Луссурия остался на месте наблюдающего. Снова положила руку на курицу. Та заново зашкворчала.       На кухню забежали рядовые Варии во главе с Винсом. Они притащили еще блюда, некоторые накрытые, а другие нет. Да так и замерли на пороге.       Я закончила прощупывать своим пламенем курицу и убрала руку. Та медленно остывала, выделяя горячий пар, который вызывал слюнки.       — Чисто, — сообщила я Луссурии, — если что-то и осталось, то пламенным точно не навредит.       — Отлично, — улыбнулся медик Варии и уже стоявшим столбом у входа рядовым:       — Чего застыли. Оставьте все тут для проверки, курицу отнесите в столовую.       — Есть! — гаркнули те, как отрепетированные, и зашевелились.       Оставив сковородки, тарелки и кастрюлю на столешнице и столе, один забрал кастрюлю, остальные скучковались глазеть возле входной двери. Лусс им замечания не сделал, придвинув мне на проверку пасту, так что я пожала плечами. Паста оказалась чистая, а вот заправка к ней, как я уже сказала — нет. Пасту решено было отложить для беспламенных на всякий случай, так как неизвестно, сколько еще здесь незадетой еды, а заправку можно сделать быстро. Ну, не буду никому говорить, что пришлось руками пошевелить макароны.       Следом я взялась за пиццу. Их было аж три штуки. Как ни странно, две источали флер пламени, а одна нет. Похоже, досталось опять из-за какого-то ингредиента. Один рядовой понес пиццу в комнату к ребятам, второй пошел с двумя в столовую. Салат все-таки пришлось выкинуть, все-таки он запекся от моего пламени. Винс с еще одним рядовым быстро принялся в одном углу кухни нарезать новый и что-то еще готовить на плите, а я продолжала свое дело за столом и, такое ощущение, под присмотром Луссурии.       Вернулся Конрад:       — Босс, все в порядке, — доложился рыжий. — Хибари сказал, что почувствовал что-то неладное с этим мясом и не стал есть.       Он поставил на стол коробочку с бенто, которую, видимо, девочки привезли с собой, иначе ей просто неоткуда взяться. Там имелось в одном отсеке мясо с подливой, и от него действительно чувствовался флер. Я нахмурилась. Слишком тонкий флер для того, кто не чувствует свое пламя.       Решив это отложить на потом, продолжила работу. Рис я уже проверила, и он точно весь чистый. Вернувшиеся девочки присоединились к дополнительной готовке за столешницей, а Такеши и Фуюки присоединились к зевакам, которые ждали, когда что-то можно будет куда-то отнести.       Дело пошло как по конвейеру, и в кухне хоть и становилось тесновато, но, так как носильщики бегали туда-сюда, терпимо.       А тут пришел Занзас. Распугал зевак у порога, и те посторонились, пропуская его.       — Что тут происходит?       — Проверяем еду, босс, — доложился Луссурия. — Скоро все остальное принесем.       — Долго еще? — обведя кухню темно-карими глазами, вопросил он низким голосом.       Я заметила, что костяшки у Занзаса на правой руке сбитые. Повернула голову к столешнице, где с еще более усиленной скоростью что-то нарезалось, звонко стуча разделочным ножом.       — Вот это — все, что осталось, — кивнула на стол, где еще стояло с семь блюд.       — Ох, еще же десерты в холодильнике, — всплеснула руками Киоко, бросившись к холодильнику.       — Десерты? — обрадовалась я.       Десертов, похоже, хватило бы на всех. Ну или на большинство, так как было штук двадцать, не меньше. Простые пирожные из тонкого бисквита и крема с кусочком шоколадки сверху в качестве украшения. Одно из них особенно выделялось цветочком из крема.       — Это твое, как и обещала, — улыбнулась мне Киоко.       — Спасибо, — вежливо ответила и хотела было уже проверить, протянув руку, как Занзас подошел и схватил это пирожное.       Мы с Киоко, да и не только мы только непонимающе смотрели на его набитые щеки, так как он проглотил его целиком.       — Пойдет, — хмыкнул, дожевав, развернулся и вышел с довольной ухмылкой.       — Как-то некрасиво, — прямо заметила нахмурившаяся Хару. — На него бы тоже хватило пирожного.       — Да ладно, — махнула я рукой. — Я привела сюда всех вас пожить, а он только съел мое пирожное — и довольный.       — М-да, — только и донеслось от Луссурии.       В десертах, к счастью, я пламени не почувствовала. К тому моменту, как я проверила все, наши повара и кашевары успели еще что-то доготовить взамен испорченного и не подлежащего восстановлению. Так что, отнеся все по столовым, что-то оставили на кухне для рядовых.       Наконец, все сели за стол, Ламбо был усажен на подушку, Киоко с Хару взяли на себя ответственность насыпать по тарелкам порции, никому этого дела не доверив. На нашем столе также присутствовали «очищенные» блюда, но их отодвинули подальше от девочек, Ламбо, Фуюки, Мураками и Игното на всякий случай.