Минуты Мародеров

Жюли со скукой смотрела на Распределяющую шляпу, даже не вслушиваясь в слова песни. А, собственно, зачем ей это? Единственный факультет, на который она планирует попасть — это Слизерин, а об остальных она немного знает из разных книг. Дождавшись, когда шляпа закончит свою песню, МакГонагалл взяла длиннющий свиток и громко прочитала: — Блэк, Сириус! Мальчик вышел из толпы первокурсников. Жюли хмыкнула. Она была уверена, что Блэк точно попадет на Гриффиндор. Однако, видимо, Лестрейндж была одной из немногих, кто так думал. — Гриффиндор! — выкрикнула шляпа, и в зале воцарилась тишина. Сириус встал с табурета и довольно прошел к столу Гриффиндора, где сел рядом с каким-то русоволосым мальчиком, который, увидев Блэка, отодвинулся подальше от него. По залу прошлись шепотки. — Блэк? — На Гриффиндоре? — Шляпа уже совсем рехнулась… Чтобы прервать образовавшийся неловкий момент, МакГонагалл прокашлялась и продолжила: — Лавгуд, Ксенофилиус! — Педофилиус, блэт, — тихо хмыкнула Жюли, отметив высокий рост Ксено. — Равенкло! — почти сразу же произнесла шляпа. — Ахах, умный педофил, — Лестрейндж не смогла без ехидного комментария. Следующей, чье имя произнесла МакГонагалл, оказалась Пандора Лайри. Идя к табурету, девочка улыбалась старшекурсникам за столами. — А, так это та ненормальная… — негромко фыркнула Жюли. На этот раз к ней с интересом обернулись несколько стоявших рядом первокурсников, однако Лестрейндж так на них посмотрела, что они сразу покраснели и отвернулись. Шляпа решила, что лучше всего Пандоре подойдет Хаффлпафф, и девочка, улыбнувшись еще и МакГонагалл. — Высе-таке, главный педофил здесь сама мадам деканша, — усмехнулась Жюли. К счастью, МакГонагалл ее не услышала. — Лестрейндж, Жюли. Девочка не сразу поняла, что обращаются к ней, а когда сообразила нарочито медленно направилась к табурету. МакГонагалл надела на Жюли шляпу, и Лестрейндж вздрогнула, услышав будто у себя в голове голос, как она потом поняла, принадлежащий шляпе. — Хмм… Куда же мне тебя отправить, девочка? — Давай быстро на Слизерин и не заморачивайся, — хмыкнула Жюли. — А ты точно в этом уверена? — спросила шляпа. — Точнее не бывает, — усмехнулась Лестрейндж. — Давай, не тяни время. Шляпа, казалось, задумалась. — А ты дерзкая девчонка. Кстати, я слышала все твои комментарии в адрес распределения других учеников. — Эээ… да? — Лестрейндж на секунду замялась, а потом вновь начала торопить шляпу. — Давай говори «Слизерин», а то время не резиновое, а мне не очень-то, знаешь ли, улыбается, всю оставшуюся жизнь просидеть на этом проклятом табурете. Шляпа загадочно хмыкнула. Жюли от нетерпения заерзала на стуле. Она явно просидела тут дольше всех предыдущих учеников. — Гриффиндор! — вдруг на весь зал вынесла свой вердикт шляпа. Жюли в шоке не смогла сдвинуться с места. — Ты совсем, что ли? — зло прошипела она шляпе, но та не ответила. По залу разнесся шепот многих голосов, как тогда, при распределении Сириуса. Однако в отличие от того случая Жюли сейчас была совсем не рада. Наоборот — очень рассержена. Почему? ну почему эта дурацкая шляпа отправила ее на Гриффиндор?! И как ей теперь смотреть в глаза Беллатрикс? — Мисс Лестрейндж, вы нас задерживаете, — МакГонагалл, похоже, единственная из всех, находящихся в зале, сохраняла спокойствие. Жюли встала с табурета и неохотно поплелась к столу Гриффиндора. Со всех сторон слышались голоса учеников. — Еще одна змея на Гриффиндоре… — Что за хрень? — Как она к нам попала? — Вот же ж шляпа фигачит… Жюли постаралась не обращать внимания на все эти шепотки и гордо села на скамью за столом Гриффиндора. Все-таки, свое величие надо сохранять в любой ситуации. — Хай, малышка Ли, — вдруг раздался прямо у нее над ухом очень знакомый голос. — Блэк… — Жюли сама не заметила, как села рядом с ним. — Вот черт. — Чего ты забыла на Гриффиндоре, а? — не очень добро спросил Сириус. — Не твое дело, Блэк, — прошипела ему Жюли и стала дальше наблюдать за распределением. Вскоре на скамью рядом с Сириусом под громкие хлопки зала опустился Ремус Люпин. — Петтигрю, Питер! — возвестила МакГонагалл. Пухлый мальчик, покраснев, спотыкаясь прошел к табурету, и МакГонагалл надела ему на голову Распределяющую шляпу. — Гриффиндор, — сообщил головной убор после минутного раздумья. Хлопали не все. «Ладно, — подумала Жюли, — раз даже этот пухляк попал на Гриффиндор, то я могу тоже здесь немного побыть. А потом попрошу шляпу отправить меня на Слизерин». — Поттер, Джеймс. — А, это тот выпендрежник… — пробормотала Жюли, за что получила от Сириуса подзатыльник. — Подбирай слова повнимательней, малышка Ли, — прошипел он ей и повернулся, чтобы и дальше смотреть над распределением друга. — Идиот, — зло пробормотала Жюли, потирая голову. — Гриффиндор!!! — закричала шляпа. Жюли поморщилась, когда Джеймс дал «пять» Сириусу прямо над ее ухом. Да дальнейшим распределением Жюли практически не следила. Ей было не до того. Лестрейндж старалась не смотреть вокруг, но всё равно поймала на себе недоумевающий и слегка сердитый взгляд Беллатрикс. Может, все-таки зря она глумилась над теми, кого Шляпа распределяла до неё?.. Жюли отмахнулась от своих мыслей, послав их куда подальше: все эти психованные грязнокровки не заслужили даже учиться в Хогвартсе! Так чего же наследница чистокровного рода аристократов должна их уважать и не отпускать в их сторону всякие мерзкие шуточки?! Жюли думала о том, как бы побыстрее увидеться с Беллатрикс и всё ей объяснить: что она совершенно не хотела на этот проклятый Гриффиндор; что это просто шляпа сглупила. Лестрейндж понимала, что тупо злиться на головные уборы (пусть и волшебные), но ничего не могла с собой поделать. Эта шляпа её ужасно раздражала. Хотелось врезать ей, да посильнее… Боже, что за тупые идеи! Жюли сама поразилась собственным мыслям. Девочка попыталась сосредоточиться на распределении, но это было трудно. Из уже знакомых Лестрейндж первокурсников, она запомнила куда попали только двое: Снейп и Эванс. Северуса шляпа распределила на Слизерин (в этом Жюли ему очень позавидовала), а Лили — на Гриффиндор. Лестрейндж немного удивилась. Насколько она поняла, Снейп и Эванс были довольно дружны — а попали на разные факультеты. Интересно, рассорит ли это их. После распределения начался пир в честь начала учебного года. У Жюли совершенно пропал аппетит, хотя рядом с ней стояло много очень вкусных блюд, которые бы в другой раз доставили бы ей много удовольствия. Но только не сейчас. Вокруг все ели и болтали, наполняя свои тарелки разными аппетитными лакомствами. Рядом с Жюли Джеймс и Сириус о чем-то смеялись, во всю умирая картошку с жареной курицей. Лестрейндж заметила, что у Лили, сидевшей чуть сбоку напротив неё, какое-то грустное выражение лица. Эванс медленно жевала свой салат, иногда поглядывая на слизеринский стол. Жюли проследила за её взглядом и поняла, что Эванс смотрит на Снейпа. Лестрейндж хмыкнула. Почему-то Жюли на секунду показалось, что у них с Лили очень похожие ситуации, но она сразу же отмела эти мысли. Как вообще можно сравнивать себя и какую-то грязнокровку?! После пира старосты факультетов должны были проводить первокурсников то их гостиных. Жюли хотела было подойти к Беллатрикс, но та вместе с парой-тройкой своих подружек уже направлялась в сторону подземелий, а саму Лестрейндж сразу унесла с собой волна Гриффиндорцев. Посмотрев на алые с золотом мантии представителей этих факультетов, Жюли поморщилась. Неужели, ей тоже придётся носить такое? Нет. Конечно же нет. Не придётся. Как только выдастся свободное время, она сразу же отыщет Шляпу и упростит её распределить Лестрейндж на более подходящий ей факультет. А точнее — на Слизерин. Благополучно прослушав всю речь старосты о том, какой Гриффиндор прекрасный и тэ дэ и тэ пэ, Жюли вместе с новыми однокурсницами пошла в спальню девочек. Её новыми соседками по комнате оказались Лили Эванс, Алиса Джонс и Доркас Медоуз. Девочки ещё немного пообщались, а Жюли сразу залезла в постель и отвернулась к стенке. Как же все-таки позорно спать под ало-золотым пологом! Доркас и Алиса быстро разговорили Лили, и та им рассказала, что расстроена из-за того, что они со Снейпом попали на разные факультеты. Вскоре все трое девчонок уже весело болтали о чем-то своём — от грусти Лили не осталось ни следа. — Эй, Лестрейндж! А ты какой вкус «Берти-Боттс» больше всего любишь? — вырвал Жюли из полудремы весёлый голос Доркас. — Никакой, — буркнула темноволосая и покрепче завернулась в одеяло. Жюли всегда считала, что «Берти-Боттс» и прочие волшебные сладости — это какое-то извращение. В их семье вообще не ели подобное, за исключением очень редких случаев — когда семью Лестрейндж навещали какие-нибудь дальние родственники из «более низких кругов магического общества», как называла это Беллатрикс. — Странная она какая-то, эта Лестрейндж, — пожала плечами Доркас. — Ага, — согласилась Алиса, и девочки продолжили свой разговор. Ближе к полодиннадцатого вечера, Лили сказала, что пора уже ложиться спать, так как завтра рано вставать — уроки. Доркас и Алиса согласились, и, пожелав друг другу спокойной ночи, девочки разошлись по кроватям. Жюли тому времени уже давно спала.