Ненависть не постоянна

— Профессор, я… — Гермиона осеклась, не зная что и сказать. — Вас что-то беспокоит, миледи? — ласково спросил профессор. — Н-нет, профессор, — ответила Гермиона и проклиная всё на свете и нехотя, села рядом с Малфоем. — Отлично, — сказал профессор и улыбнулся ей. — Ты что села рядом со мной? — тихо прошипел Малфой, который возмущённо смотрел на свою соседку. — Ты думаешь я этого хочу? — в ответ прошептала Гермиона. — Не видел что ли, меня заставили. — Тебя не заставляли, я это видел, — ответил Драко. — Прям только что. Но ты могла бы и отказаться, — он мысленно хлопнул себя по лбу. — Это разве сложно, а? — Нет, но… — Вам что-то не нравится, мистер Малфой? — прервал профессор Слизнорт. — Я… если честно, сэр, то да, — вызывающе ответил Драко. А Гермиону смутила его дерзость. — И что же? — с интересом и удивлением задал тот вопрос. — То, что со мной сидит Грейнджер. — Ну и почему же, мой мальчик? — Мне не нравятся такие девушки, как она, «сэр», — Малфой нарочно отчеканил последнее слово. — Понятно, — ответил профессор. Но в его взгляде пронеслось непонимание. — тогда мисс Паркинсон, — Пэнси повернулась к нему, — сядьте с мистером Малфоем. — Конечно, сэр, — глаза Пэнси загорелись от счастья. А Драко закатил глаза. Ему совсем не нравилась Паркинсон, как и никто из девушек. — А вы мисс Грейнджер, сядьте с мисс Гринграсс, — он указал на девушку, которая раннее сидела с Паркинсон. — Думаю, она будет не против. Гермиона посмотрела на Дафну. Но та похоже не была против. И поэтому Гермиона села с ней. — Все довольны? — спросил он и осмотрел класс. Но все молчали. — Отлично. Он дал им задание, а сам начал читать газету. Наверняка только сегодня вышел. Малфой заметил взгляд Слизнорта, когда он дерзил. Похоже у него привлечь внимание получается отлично. «Нужно продолжать в том же духе, » — подумал он. Через некоторое время он поднял руку и важным тоном произнёс: — Я закончил, сэр. Профессор Слизнорт подошёл к нему и посмотрел на его зелье. — Так быстро? — с восхищением сказал он. — Да ещё и всё правильно! Драко ухмыльнулся и смотрел довольным взглядом на преподавателя. — Это не так уж и трудно, сэр, — ответил он. — По крайней мере, для меня, — и тут он победно посмотрел на Грейнджер. Та злобно сверкнула глазами. — О, мне очень нравится ваша дерзость и самоуверенность, — рассмеялся профессор. — Вы тот ещё нахал. — Не настолько, профессор, — усмехнулся Драко. После этого профессор Слизнорт заметил Малфоя. И начал обращать на него внимание. Похоже, Малфой добился своего. — А он самовлюблённый, не так ли? — сказала Гринграсс новой соседке, которая сверлила взглядом своего напарника по работе. — И не говори, — произнесла Гермиона. — Не знаю даже как вы его терпите. — Сама не знаю как, — ответила Дафна и улыбнулась. — Но терпим же. Гермиона улыбнулась ей в ответ. Впервые в жизни она была в хорошем мнении о слизеринце. Дафна казалась хорошей девочкой. * * * На собрании старост. Старосты сидели в кабинете Истории магии и смотрели на директора. Профессор МакГонагалл очень любила свои дела заместителя директора. Вот поэтому она занималась этими делами до сих пор, даже если она и была директором школы. Среди других старост сидел и Малфой. Как всегда с маской на лице. Он делал вид будто скучает, хотя, на самом деле тоже было так. — Итак, старосты, — начала профессор МакГонагалл. — Я распределила ваше дежурство. Мисс Грейнджер, мистер Малфой, — она обратилась к старостам школы. — на вас излагается большая ответственность и вы должны понять это, — Грейнджер кивнула, а тот лишь молча слушал, но можно было и без слов понять, что тот не хочет слушать. — И поэтому вы дежурите три раза в неделю, вместе. — Что?! — в один и тот же момент выкрикнули Гермиона и Драко. Они не хотели смириться с этим. Как так вообще можно? — Вы разве против? — спросила МакГонагалл, глядя на них сквозь свои очки. — Нет, конечно нет, — ответила Гермиона и ей стало не по себе от вранья. — Но я против, — сказал Малфой. Впервые в жизни Гермиона надеялась на Малфоя. Она хотела, чтобы тот либо выиграл спор, либо его отстранили от этой должности. Скорее всего она надеялась на второе. — И почему же? — спросила профессор. — Как вы знаете, я ненавижу грязно… — под строгим взглядом директора он исправился, — маглорождённых. Но тут не только в этом дело. А в другом. — Прошу прощения, за мою грубость, но личные проблемы меня не интересуют, — ответила МакГонагалл и это для Драко прозвучало почти как: «Меня не интересуют проблемы бывшего Пожирателя смерти, » — К тому же, я пытаюсь возродить дружбу между факультетами. И если вы, ученики из Слизерина и из Гриффиндора подружитесь, вы будете примером для других. Это было бы замечательно, не так ли, мистер Малфой? — Да, и вправду было замечательно, — мило улыбнулся Драко, но только неискренне. — Но не для меня. — Так вы против или нет? — Ну раз уж вы настаиваете, то хорошо, «директор», — отчеканил последнее слово Драко и проклинал свой язык. — Если это так, — продолжила профессор. — то можете приступить к делу сегодня же. — Боже, Грейнджер, — злился Малфой на Гермиону во время дежурства. — У тебя даже своего мнения нет. — В смысле нет? — переспросила Гермиона, идя по коридору и держа палочку, в котором на конце светил яркий свет. — Ты никому в лицо не можешь сказать своё мнение, — произнёс с эмоциями Малфой. — Да неужели? — разозлилась Грейнджер. — Да, ты только что не смогла озвучить директору свои мысли, — закатил глаза тот. Было видно, насколько он недоволен. — Ты называешь это «я могу сказать своё мнение в лицо человеку»? — Я просто уважаю её, Малфой. Вот и всё. И ничего личного, — припечатала Гермиона. — Ну конечно, я безусловно верю тебе, Грейнджер. — Козёл, — обозвала его та, чисто из-за злости. — Идиотка. — Хорёк. — Грязнокровка. — Придурок. — Жалкая. — Сумасшедший. — Дура. Грейнджер хотела было что-то сказать, но ей не дали такой возможности. — Да хватит уже вам, — закричал кто-то из портрета. — Вы не даёте нам спать! — Заткнись ты! — тем же тоном ответил ему Драко. — Твоё мнение меня не волнует. — Как грубо, малец! — разозлился тот и даже встал со своего кресла в портрете. — Простите нас, — вмешалась Гермиона. — Мы не хотели вам мешать спать. А у Малфоя, просто настроения нет, — она взглянула на Малфоя злым взглядом. Драко закатил глаза, а тот махнул рукой давая знать, что ему как всегда плевать. — Ну ладно, — ответил тот. — Я вас прощаю, а теперь идите и не мешайте мне и другим спать! — Ладно, мы уходим. И с этими словами Гермиона оттащила Малфоя от портрета. — Ты что вытворяешь? — спросил Драко и потом будто вспомнив что-то, усмехнулся. — Ну конечно же, как я мог забыть? У Грейнджер своего мнения нет. Верно? Не так ли, заучка? — Молчи ты, мерзкий слизеринец! — ляпнула Гермиона. — Если ты научилась этому слову, это не значит что… — Ой заткнись уже, а? А то у меня уши болят из-за тебя. — Да неужели? — его брови взметнулись вверх. — Ужели. — Такого слова не бывает, сумасшедшая. — Сам ты такой, больной, — раздраженно кинула ему девушка. — Я больной? — переспросил тот. — Может случаем не ты такая? — Нет, я вполне здорова. Можешь не беспокоиться. — Я? За тебя? Пфф. Да я лучше умру. — А знаешь, я не против. Вот так и ссорами прошло их первое дежурство. Ни Гермионе, ни Драко не понравилось вместе дежурить. Гермиона как только пришла в спальню, сразу же уснула. Было видно как она устала. Малфой пришёл в гостиную и зашёл к себе в спальню. А там никто не спит и каждый занимается чем-то. Теодор писал сочинение по Истории магии. Он то в этом прекрасно разбирался. А Гойл и Забини играли в волшебные шахматы. — О, ты пришёл? — первым Малфоя заметил Забини и сделал свой ход. — А почему вы не спите? — выгнул одну бровь Малфой. — Да так, — ответил Гойл. — Просто спать неохота. — И это ваше оправдание? — Да, а что? — спросил Блейз. — Да бросьте, — усмехнулся Драко. — Вы чего-то дожидаетесь или как? — Малфой, если мы не спим, так не спим, — сказал Гойл. — Тебе то какое дело? В последнее время он что-то много начал говорить. Малфой чуть не сорвался. Но к счастью Гойлу, его остановил Нотт. — Ты весь на нервах, Малфой, — сказал Нотт, который раньше не вмешивался в беседу. — Что случилось? — А тебе то что, Нотт? — огрызнулся Драко. — Поссорился с Грейнджер? — весело спросил мулат. — Да, — коротко ответил Малфой и сел на свою кровать. — И кто же начал ссору, мм? — поинтересовался Забини и сделав ход, сказал. — Шах и мат! Я выиграл. Гойл схватился за голову. — Давай ещё одну партию? — попросил Грегори. — Всё равно проиграешь, — довольный собой произнёс Блейз. — Да плевать. — Ну ладно. — Да замолчите уже! — закричал Драко прерывая их. — И так голова болит. — Оу, прости, — извинился Блейз. — А на мой вопрос ответишь? — Если не заткнёшься, то сейчас же получишь ответ заклинанием. — Ладно, ладно, не горячись, — сдался тот. * * * Дни так и проходили. Гермиона и Драко каждый раз ссорились. И всё из-за пустяков. Каждый из них не хотел уступать второму и был на нервах. И всё это нужно было терпеть не только этим двоим, но другим тоже. Им не нравилась ссора двух заклятых врагов. Среди них была и Джинни. Она хотела с кем-нибудь поделиться со своими переживаниями и просто сидеть с кем-то и помолчать. Но единственный человек который понимает её и поддержит в любую секунду сама была на нервах и не могла её выслушать. С тех пор как умер Фред, на сердце Джинни не было спокойно. Она до сих пор не хотела смириться с этим и плакала по ночам. Да, она казалась сильной девушкой, кого трудно сломить. Но на самом деле она была хрупкой как цветочек и очень ранимой. Рассказывать всё по письму Гарри она не хотела. Во-первых, на пергаменте выразить чувства очень сложно. А во-вторых, она не хотела чтобы Гарри волновался. Ей было трудно, но никто этого не знал. — Что с тобой? — кто-то спросил. Джинни была на Астрономической башне и думая обо всём плакала. Услышав голос она быстро вытерла слёзы и повернулась. Перед ней стояла Луна. — Ничего, — выдавила слабую улыбку из себя Джинни. — Я же вижу, с тобой не всё в порядке… Это из-за Фреда? Тут Джинни не стерпела и заплакала. А Луна… Луна просто подошла к ней и обняла. Ничего не спросила, ничего не сказала. А просто крепко обняла. Джинни не знала причину, но от этого ей становилось всё легче. И ей казалось будто бы она выпустила из себя всё тяжелое. — Мне было 9, когда моя мама умерла, — сказала Луна отпустив Джинни. — Она любила экспериментировать. Однажды с одним заклятием случилась беда и там взорвалось. С тех пор я не видела её. Луна говорила всё это так спокойно, что сердце Джинни обливалось кровью. — Ты бы... тебе бы хотелось её снова увидеть? — спросила Джин. — Да, хотелось бы. Но она рядом со мной, в моём сердце. Разве этого недостаточно? Все кого мы любим живы до тех пор пока мы храним о них воспоминание в наших сердцах. — Да, ты права, Луна, — улыбнулась рыжая. — Фред тоже жив, — сказала Луна. — Он живёт в сердцах у тех людей, кто его любил и тех кто до сих пор о нём помнит. — Спасибо, Луна. Ты хорошая подруга. — Хороших друзей, как и морщерогих кизляков очень мало. Джинни искренне рассмеялась.  — Ты подняла мне настроение, — улыбнулась она и обняла свою подругу. Джинни сидела около камина и читала книгу, которую предлагал Гарри о Квиддиче. Это её и вправду отвлекало. — Идиот, придурок, сумасшедший! — громко ругаясь вошла в гостиную Гермиона. — Ну и что опять случилось? — спросила Джинни. — Он вылил на меня тыквенный сок, вот что, — как злая кошка ответила Гермиона. — И ты разозлилась. — А как же ещё? — задала риторический вопрос староста и похоже, комментарию своей подруги рада не была. — То, что я волшебница и могу всё исправить не значит, что я не могу злиться. — Ну да ладно тебе, не трать ты зря на него нервы. — Тебе то легко говорить. — Не стоит так много думать о нём, — как-то недвусмысленно послышалось. — В каком это смысле? — не поняла Гермиона. — Ну, так можно и влюбиться, — пояснила Джинни. — Что? — возмутилась та. — Влюбиться в этого придурка? Он же Малфой! Джинни, о чём ты? — Как говорят маглы: «Большая любовь начинается с большой ссоры», — она развела руками. — Ты точно издеваешься. Я лучше умру чем полюблю его. — Гермиона, я просто сказала своё мнение. Что ты психуешь? Я всё равно не верю что ты можешь его полюбить. — Больше так никогда не говори, — сказала Грейнджер и ушла в свою спальню. — В жизни всякое бывает, Гермиона, — в след ей тихо сказала Уизли. — Всякое, даже то, что ты считаешь невозможным. Но я очень надеюсь на то, о чем я сейчас подумала никогда не сбудется. Потом Джинни спокойно продолжила читать свою книгу.