Вино из крови твоих врагов.

      Мои глаза открыты. Довольно широко, но недостаточно, чтобы объять полотно звёздного неба над моей головой. Тихая пелена тумана, едва осязаемого, окутывает моё тело полупрозрачным саваном. Я умираю в очень красивом месте и мне приятно думать об этом. Кто бы подумал, приятные мысли во время агонии, поразительно. Человеческий мозг вообще довольно удивительная штука. Например, сейчас, это розоватое желе в моей голове смогло замедлить время. Само, без заклинаний, невероятно. Поэтому я лежу, смотрю на звёздное небо, а моя жизнь утекает сквозь рваную рану в моей груди, застывая багровыми сгустками на холодной земле. Там почти не болит, просто чувство, как бы это сказать, неприятное. Однажды я сломала руку, этому поспособствовала подножка зазнобы Джейкоба из Гриффиндора, и она не сгибалась в локте. Когда я зачем-то предпринимала попытки сделать это, возникала сковывающая, тупая боль. Вполне терпимая, но… Да ну его в задницу, просто неприятная. Эти ощущения никак не опишешь, это нужно на собственной шкуре прочувствовать. Надеюсь, что вы меня поймёте. А кто это «вы», кстати? Я тут одна в поле умираю. Ну максимум какие-нибудь жучки-паучки, мыши, змеи, да ночные птицы могут составить мне компанию, но вряд ли им будет интересен предсмертный монолог неудачницы с пробитой грудиной. Я бы сейчас посмеялась, вот только мой смех больше похож на хрип.       Перед приходом жнеца с косой, как я полагаю, люди начинают вспоминать своё прошлое, дабы скоротать время. Что же, и я попробую. Лежать без движения слишком скучно. Где-то сбоку, правее от моего посмертного ложа, окрашивает небо зарево горящей защиты Хогвартса. Тёмный Лорд говорил, что нам нужен большой «бум!». Эд тогда так глупо рассмеялся. Ему всегда хотелось выделиться из толпы Пожирателей, выслужиться перед Лордом. Вспоминая лицо нашего повелителя, его исказившееся в усмешке губы и снисходительно приподнятые надбровные дуги я понимаю, что Эдвард заслужил лишь презрение с его стороны. Я сто раз говорила ему, что Тёмный Лорд не любит подхалимство, тем более перед глазами всегда был пример Люциуса Малфоя, но этот самовлюблённый придурок никогда меня не слушал. Интересно, жив ли он сейчас? Если учитывать его рвение и поразительное тугодумие, то вряд ли. Когда дело касалось убийств во имя Лорда, он терял голову. Мне представилось, как какой-нибудь мальчишка в школьной форме с размаха отрубает голову Эдварда топором. Она с глухим звуком падает на каменный пол и какое-то время катится по нему, а в окроплённых кровью волосах путаются камешки и мелкая пыль. В его мёртвых глазах я вижу отражение Волан-де-Морта и угасающую искорку жизни, которую он посвятил ему. Эдвард видел в нём спасителя, великого волшебника, который поведёт нас к будущему, о котором мы и мечтать не могли. И он сражался, как лев. А может и продолжает сражаться, кто знает. Я попробовала слегка пошевелить пальцами. Склизкая от крови земля встретила меня липким холодом. Глупо было надеяться, что моя палочка может быть где-то у ладоней. Не помню, в какой именно момент у меня её выбили экспеллиармусом. Такой мерзкой подставы от своих никогда не ждёшь. Мне остаётся только надеяться, что моя смерть послужит Тёмному Лорду, и мальчишка Поттер наконец отдаст душу тому богу, в которого верит. Со стороны школы чародейства и волшебства слышны взрывы и крики. Крики детей, сражающихся за свою правду. Я бы снова попробовала посмеяться, но этот хрип раздражает. Почему они не убили меня заклинанием Авада Кедавра? Сейчас бы уже попивала дайкири, сидя на коленях у Элвиса Пресли, а не валялась на холодной, мокрой земле, словно брошенная тряпичная кукла. Может стоит попробовать трансгрессировать? Но это небо такое красивое. Все эти звёзды светят сейчас для меня одной, и я могу придумать какие угодно созвездия, мысленно связывая их в цепочки. Эдвард так делал с веснушками на моих плечах. Вдоль скулы и вниз, окаймляя лицо, скатилась тёплая, солёная капля. Как я поняла, что она солёная? У меня адски защипались мелкие ранки на щеке, подбородке и шее. Я закрыла глаза и слёзы полились сильнее, выдавленные наружу тяжестью век. Настало время умирать. Это я поняла, потому что увидела кадры моей жизни, проносящиеся мимо со скоростью Хогвартс-экспресса. Так быстро, но так явно я их ощущала. Хочу сделать остановку, чтобы посмотреть на некоторые моменты со стороны. Так ведь можно?