Никогда

- Вы хоть понимаете, что это запрещено на территории замка? Уже несколько минут Северус Снейп выплевывает мне в лицо тысячу и одну причину, по которым выходит, что я - непроходимая бестолочь. А началось все с невинного замечания Драко после "собрания в гостиной", что нам просто необходимо сейчас же обговорить все детали его проигрыша. А так как я, находясь в прострации от осознания, кто именно является нашим деканом, не отзывалась довольно долго, блондин решил, кажется, повторить погромче. И, конечно же, именно этот момент наш обожаемый профессор выбрал, чтобы зачем-то вернуться. А ещё он решил, что ему какого-то Мордреда очень нужно узнать, о чем идёт речь. И вот теперь мы с Драко стоим по разные стороны от разгневанного зельевара с закатанными по локоть левыми рукавами, а на запястьях у нас виднеются светящиеся нити связи: синяя у меня, как у победителя, и красная у блондина, как у побеждённого. Что же вы, профессор, не присоединитесь к нашей вечеринке, у вас тоже есть, что показать на своём предплечье. Но я, конечно, не самоубийца, чтобы такое сказать. Поэтому просто молчу. - Что толку с вами говорить, - Снейп бросает на меня свой фирменный уничижительный взгляд и разворачивается ко второму актеру сия действа. - Мистер Малфой, а известно ли вам, почему магические споры запрещены на территории школы? Драко сливается с местностью. Наверное, он позаимствовал мою тактику, поэтому теперь просто молчит, прикидываясь глухонемым. Но по лицу Северуса можно понять, что эта стратегия себя изжила ещё несколько минут назад, и теперь, если ему никто не ответит, произойдет взрыв. Что ж, Лилика, придётся брать удар на себя - все-таки именно ты первой протянула руку. - Ну, если подойти к данному вопросу чисто формально, сэр, то правила мы не нарушили - спор был осуществлён и закреплён за стенами Хогвартса. Ой, лучше бы я молчала. Кажется, он в бешенстве. Нет, не кажется - он точно в бешенстве: ноздри хищно трепещут, глаза сузились, а губы растянулись в оскале. И как я могла забыть, насколько он бывает опасен. Адреналин тут же начинает струиться по венам, а губы растягиваются в предвкушающей надменной улыбке - прямо как раньше, когда мы спорили. Лилика, нет, что ты сделала! Ты же только что всем своим видом бросила ему вызов! Еще его удивленно поднимающуюся бровь скопируй! Мерлин, зачем ты ее скопировала? Все, сознание уходит в отставку - все равно после такого он меня убьет: первогодка, возомнившая, что в состоянии тягаться с профессором. Жаль, это был очень перспективный, но очень короткий шанс на новую жизнь. - Как интересно, - он нарочито спокойно наклоняется, пока его глаза не становятся на уровне моих. Вся его поза выражает превосходство: спустился "до моего уровня", убрал руки за спину, чтобы ненароком не дотронуться и, видимо, не заразиться глупостью от одиннадцатилетки. Дыши, Ли, дыши. - А в чем же именно, позвольте узнать, заключался спор, юная леди? - это было произнесено так обманчиво мягко, что меня бросает в дрожь: я знаю, что будет дальше. Дальше от меня останется лишь жалкая, раздавленная морально пародия на Лилику. Выдыхаю и отвечаю, что суть разногласий касалась моего распределения в Слизерин. Снейп, прикрыв на секунду глаза, будто успокаиваясь, поворачивается к Малфою, как бы спрашивая подтверждения только что услышанного. И, получив его слабый кивок, словно срываясь, резко полностью поворачивается к мальчишке. - Я повторю свой вопрос, мистер Малфой. Знаете ли вы, почему в школе запрещена такого рода магия? - он одной рукой удерживает запястье Драко, а пальцем второй проводит по красному переплетению заклятия. - Не знаете? Так я вам отвечу: в случае неисполнения желания, которое, к слову, может быть абсолютно любое, эта самая магия будет день за днем осушать ваши запасы Силы, передавая их через канал установившейся связи победителю, то есть - ей, - палец указывает на меня. Профессор так и замирает в пол-оборота, а за его плечом маячит испуганное лицо блондина. - Школе не нужны сквибы, а мне лично не нужны проблемы с вашим отцом - и именно поэтому я сейчас негодую, мистер Малфой. А вы? Вы теперь, кажется, тоже негодуете? - Драко на это заявление выдергивает свою руку из цепких пальцев и делает два шага назад, после чего с ненавистью воззряется на меня. Губы его дрожат: - Это она. Это все она - заставила меня. Обманом принудила, чтобы перекачать себе мою магию! Хотела почувствовать вкус настоящей Силы, грязнокровка? Что? Принудила? Мерлин, Драко, ты серьезно? Ты же прекрасно знаешь о магических спорах, и не пытайся убедить меня в обратном - я тоже воспитывалась в чистокровной семье. И что еще за "вкус настоящей Силы"? Это твоей-то? Если бы я хотела его ощутить, поспорила бы с кем-то более состоявшимся, уж прости. Надеюсь, Снейп посмеялся? Потому что если нет, мы сейчас посмеемся вместе. - Не делай из меня изверга, Малфой, и не льсти себе. Ты не тот, чья Сила является лакомым кусочком, и если бы я преследовала цель обогатиться магически, то выбрала бы точно не ребенка, - на это заявление мой однокурсник лишь поджимает губы и скрещивает руки на груди, подражая декану. - И все мы прекрасно знаем, что магический спор заключается добровольно, когда два его участника знают, на что идут. Так что если бы ты, Драко, не знал о последствиях, на твоей руке не горел бы сейчас браслет обязательства. Другое дело, что в роли исполнителя желания ты видел совсем не себя, но это уже иной вопрос. И, кстати, об этом, - теперь я поворачиваюсь к Снейпу, сверлящему меня взглядом. - Почему вы, сэр, принялись защищать именно его, ведь я могла оказаться такой же пострадавшей стороной, и все эти ужасы, что вы описали ему, могли ждать меня тоже. Так почему только я выслушала претензии и оскорбления? Сэ-эр. Кажется, зельевар не ожидал подобной наглости, ведь задает вопросы и рассыпает обвинения здесь он. И просто нонсенс, если ученица обвиняет профессора в предвзятости. А это сейчас и происходит - Снейп сам обмолвился, что не хочет портить отношения с Люциусом, и он понимает, что именно на это и идёт мой намёк: конечно, куда страшнее, если что-то случиться с сыном Лорда Малфоя, чем с дочерью какого-то маггла. А как же слова о том, что в школе все равны? Или вы так не считаете, профессор? Хотя, наверное, мой упрёк был слишком дерзким, ведь его глаза вновь сужаются, а ноздри начинают трепетать. Три шага - и он уже нависает надо мной, надменно смотря сверху вниз и говоря что-то о том, что наказание должен нести тот, кто изначально был больше осведомлен и мог предотвратить или, в нашем случае, не затевать спор. На мое замечание, что "грязнокровка" не могла быть подкована в таких вопросах лучше, чем чистокровный наследник Рода, он лишь иронично поднимает бровь и чуть дергает уголком губ. Кажется, ему нравится, что я принимаю свое положение в этом мире и использую его с выгодой для себя. Но это была лишь секундная слабость, потому что в следующее мгновение профессор вновь поворачивается к застывшему Драко и задаёт следующий вопрос. - Что вообще заставило вас согласиться на спор? Малфой медлит, а мой длинный язык уже спешит вернуть ему его же фразу, поэтому я вдруг неожиданно осознаю себя говорящей: «Уверена, что он хотел почувствовать вкус настоящей Силы». Малфой задыхается от моих слов, а Снейп оборачивается с таким непроницаемым выражением лица, что мне становится страшно. Все, я поняла, говорят не со мной, мне надо молчать. - Она сказала, что ее родители магглы, а на Слизерине никогда не было магглорожденных - это все знают. И... - Малфой замолкает и обиженно-обозлённо смотрит на меня, будто я должна сейчас извиниться за то, что попала к Зелёным, сломав его представление о мире. - И он решил воспользоваться возможностью наказать меня за то, что я прервала его уничижительный концерт, - заканчиваю за блондина. Хватит, я не считаю себя виноватой в этой ситуации, тем более, что я не собираюсь причинять ему хоть какой-то вред своим желанием. - Я разговариваю не с вами, мисс Торрес, - смотрит с отвращением и пренебрежением - и как я могла забыть, вы же ненавидите выскочек, профессор. - Мистер Малфой, я уже не могу сделать что-либо с вашим случаем, так что придётся исполнить все, о чем вас попросят, но впредь будьте умны и не бросайтесь туда, где вам услужливо подстелили траву - под ней может быть вырыта яма. Вы не думали, почему вообще мисс Торрес была так уверена в своей победе, что сама предложила спор? Вряд ли из-за собственной глупости, не находите? - он развернулся ко мне и смерил нечитаемым взглядом - что-то подозревает, не иначе. - Но она сказала... - Она могла сказать вам все, что угодно. Если до сих пор неясно, могу привести пример: одна моя знакомая представилась мне, да и всем остальным полукровкой, самозабвенно рассказывала о своём отце-маггле, заставила нас верить себе. А после оказалось, что она чистокровная волшебница, ищущая укрытия и использовавшая нас для каких-то своих целей, - Мерлин, он что, говорит обо мне? Он что же, узнал мою историю? И как давно? Может, поэтому он тогда злился на меня - что я не рассказала все ему? Но это глупо - я бы подвергла его опасности. И погодите-ка, он сейчас меня здесь выставил лгуньей, пользовавшейся другими ради получения выгоды? Что за интересный приём - переворачивать информацию в зависимости от случая! - И что же случилось с той девушкой после того, как раскрылась ее личность, профессор? - нет, если ты думаешь, что я промолчу, то ты ошибаешься. Мало того, что наговариваешь на меня прошлую, так ещё и на меня сегодняшнюю! И не надо так медленно ко мне поворачиваться и поднимать свою бровь, я тоже так умею! - Умерла. Как видите, ложь до добра не доводит, мисс Торрес. - Ложь ли? - его глаза вмиг вспыхивают, а лицо искажает гримаса то ли боли, то ли злости, но, надо признать, на моем сейчас отражается нечто похожее: я не просто забываю хотя бы о формальном вежливом обращении - я забываю даже, в чьём теле сейчас нахожусь. А он буквально шипит, спрашивая, что я имею в виду - приходится быстро брать себя в руки и, больше не кривясь в лице, отвечать, что это был просто риторический вопрос. Да, профессор, мне тоже неприятна ситуация с моей смертью, и я тоже злюсь на вас, и я тоже не простила. - В любом случае, я не врала Драко, я просто хотела на Слизерин. Нигде в правилах не прописано, что магглорожденные не могут сюда попасть. Я тоже рисковала, так что не делайте из меня виноватую, сэр. - К директору, мисс Торрес. А вы, мистер Малфой, идите спать. Вас и так достаточно накажет то, что вам придётся исполнять желание, - конечно, как же ещё все могло закончиться для сына его друга - этот паршивец даже не заморачивался формальным обращением, будто мы и не в школе вовсе. Какой был бы позор, если б молодого Малфоя вызвали к директору. А я... Ладно, сама же хотела сходить проведать. Так получите и распишитесь. - Да здравствует наш декан, самый гуманный декан в мире.(1) - Ещё одно слово, мисс Торрес, и я наложу на вас «Силенцио».

***

- Он назвал вас грязнокровкой? Поэтому вы решили ему отомстить? - тишину коридора нарушил голос Снейпа. Мы шли в полном молчании с самых подземелий. Он не желал говорить, а я не желала показаться ещё более дерзкой и самоуверенной. Это все воспитание. Отец всегда твердил мне, что нужно уметь постоять за себя и никогда не бояться дать отпор. И я до сих пор пользуюсь его советом, правда сейчас, когда я дочь Арчи, это вызывает подозрения: все, что я говорю, даже если и является правдой, то не должно быть известно одиннадцатилетней магглорожденной девочке. Уверена, малышка Арчибальда была бы тихоней, послушно выполняющей все поручения где-нибудь на Рейвенкло: он воспитывал нежный цветок, который нуждался в защите. Именно поэтому новообретенный родитель так переживал за меня - я для него все тот же колокольчик, который может согнуть слишком сильный порыв ветра. И я бы не хотела его разочаровывать, но... Но я росла в абсолютно других условиях. - Да, назвал, но на это мне все равно - случались вещи и похуже, сэр, - он останавливается и поворачивается ко мне, внимательно глядя в глаза, как бы спрашивая, что тогда стало причиной. - Он обидел моего соседа несколько раз, а это был лучший способ и предотвратить зарождающуюся драку, и осадить заносчивого мальчишку - думаю, сам факт проигрыша магглорожденной для него является достаточно сильным ударом. Я не буду вредить ему желанием, так что для него это явно лучший выход из ситуации, чем разбитый нос, профессор. - А откуда вам вообще известно о магических спорах? - Вы мне поверите, если я скажу, что вычитала о них в книжке? Да, я действительно прочитала о них сама в библиотеке Нейтонов, когда мне было лет шесть. И первым же делом поспорила с Дамблдором, пребывавшим у нас дома, что смогу съесть больше лимонных долек, чем он. Надо сказать, что это был самый поучительный мой проигрыш - старик, победивший с разгромным счётом, заставил запомнить на всю жизнь, что нельзя спорить, когда уверен только лишь в своей победе, но не знаешь противника достаточно хорошо. Как завершение этого урока, я весь оставшийся день проработала домовым эльфом, прислуживая своей семье и Альбусу, который лишний раз доказал, что не знала я не только о его любви к цитрусовым, но и о интересном желании заставлять людей подчиняться. - Только если вы уточните, при каких обстоятельствах это произошло, - он делает шаг навстречу ко мне и чуть склоняется. - Мисс Торрес, я не собираюсь выведывать ваши тайны, мне нет никакого дела до секретов ребёнка, но я прошу вас быть осторожной в своих высказываниях - вы ступаете по тонкому льду, и кому-то может показаться, что вы знаете больше, чем положено обычной одиннадцатилетней девочке, - и с этими словами он, развернувшись, следует дальше. Мне ничего не остаётся, как идти за ним - мой внутренний двойной агент-шпион поставлен в угол и наказан за отвратительное выполнение своих обязанностей.

***

- Северус, и ты здесь. Я так рад, что ты рассказала ему, Лилика. Директор встречает нас радостной улыбкой и сверкающими глазами. Нет, Альбус, ты все не так понял - качаю еле видно головой из стороны в сторону, округляя глаза - мой спутник здесь не по этому вопросу. - Рассказала мне о чем? - губы Снейпа поджимаются, да и сам он весь подбирается, будто готовясь к атаке - зельевар ненавидит быть осведомленным меньше других. А если учитывать, что сегодня я решила, кажется, исчерпать весь свой лимит проколов, рассчитанный на год, то вся эта ситуация вообще не должна внушать ему доверия. Директор в свою очередь лишь на секунду замирает и бросает беглый взгляд на меня, все ещё мотающую головой и делающую заметной синее переплетение на запястье. - О споре, конечно, - Дамблдор вмиг приходит в себя и вновь начинает улыбаться, будто не он только что чуть не попал в неловкую ситуацию. - Надеюсь, вы нашли проигравшего. - Да, - Северус не поверил ему ни на гран (и это заметила не только я), но продолжил говорить. - И я уже провел со вторым участником разъяснительные беседы. Эту же мисс я отдаю лично вам в руки - она, кажется, совершенно не спешит осознавать, что натворила. Закатываю глаза и начинаю рассказывать, в чем заключалась суть спора и почему я не считаю себя виноватой. В конце в который раз добавляю, что не собираюсь загадывать ничего унизительного или противозаконного, поэтому опасения уважаемого профессора являются необоснованными. На это заявление Снейп поджимает губы, а директор, явно наслаждающийся тем, что видит полную картину, в отличие от зельевара, притворно качает головой и обещает проследить, чтобы детская шалость не приняла неожиданных оборотов - да, старику сейчас вообще не до каких-то там разбирательств, его ждёт более интересная беседа. Мерлин, посмотрите на Северуса - он сейчас взорвется от «несправедливости». Нет, сэ-эр, несправедливо было приводить сюда только меня, выгораживая своего любимчика, или кто он там вам. Наверное, думает, что мы с Дамблдором сговорились: поглядывает то на меня, то на него, проводя параллели и стараясь разгадать чужую тайну. О, мистер Снейп, вы в неё, к сожалению, посвящены не будете, по крайней мере, пока. Он всегда появлялся не вовремя: приходил, когда его совсем не ждали, и никогда не мог уйти, пытаясь быть в центре событий. Сейчас, не понимающий намеки директора или просто не желающий их замечать, он мне напоминает Северуса Снейпа, с которым я только-только познакомилась. Это было 4 января: я появилась в кабинете директора через порт-ключ. Никого не было, но это даже к лучшему - магический выброс разнёс в щепки все, что находилось вокруг, а мне бы не хотелось, чтобы кто-то пострадал. Навряд ли я бы успела остановиться - все мои мысли занимала злость, боль и отвратительное чувство беспомощности: я даже не помню, как потом забилась в угол и, обхватив колени, раскачивалась из стороны в сторону, еле слышно воя и глотая слёзы - именно такой я осознала себя через несколько минут после прибытия. Ли Нейтон больше не существовало - она испарилась, умерла ещё до того, как переместилась порт-ключом. Навсегда. И вот тогда появился он: говорил о чем-то малозначительном, возмущался из-за каких-то несущественных вещей, а я не могла понять, как может человек говорить о несправедливости, когда его проблемы совершенно пустяковые! И кто его сюда звал? Он был здесь совершенно не нужен, но, кажется, отказывался это понимать, ведь упорно стоял на пороге и спорил, спорил, спорил. А меня это чертовски раздражало. Именно в тот день Северус Снейп познакомился со мной - новой, родившейся в кабинете директора в ту минуту и заменившей Ли Нейтон, Лиликой Мартин. - Ну, раз так, дальше я лично поговорю с мисс Торрес. Можешь оставить нас, спасибо за бдительность. Хозяин кабинета в который раз делает недвусмысленный знак преподавателю покинуть сию обитель, а я в это время непроизвольно заглядываюсь на Северуса. Он будто бы не изменился: все те же губы, сжимающиеся тонкой полоской, все те же скулы, четко очерченные, все тот же отчужденный взор, не выражающий, кажется, ничего, но если ты знаешь зельевара, то можно догадаться, насколько он недоволен и не доверяет собеседникам в данный момент. Но, в то же время, теперь это кажется лишь маской, словно сквозь так знакомые мне черты девятнадцатилетнего мальчишки проглядывает кто-то другой - незнакомый мужчина, держащийся совершенно иначе: уверенность и плавность движений, сменившие зажатость и скованность; сила и леденящее спокойствие, исходящие от него даже в моменты внутреннего негодования; и предостережение, чтобы к нему не подходили без надобности. Он повзрослел - действительно повзрослел, и я даже боюсь представить, что пришлось пережить, чтобы стать таким. - Как пожелаете, директор. И да, мисс Торрес, вам назначается недельная отработка со мной, каждый день в 8 вечера. На этом профессор разворачивается и, эффектно расправив мантию, удаляется прочь. Что ж, меня можно поздравить - кажется, только что я вошла в историю, заработав не только вызов к директору, но и наказанье в первый же день в школе.

***

- Значит, ты просто упала с метлы? Киваю. Директор смотрит на меня с недоверием - конечно, он же знает, что я прекрасно держусь на метле. И спасибо ему, что он не стал использовать сыворотку правды во время всего моего рассказа, а лишь выясняя, действительно ли я та, за кого себя выдаю. Я бы не хотела ему рассказывать, благодаря кому почти умерла - зачем? Что это сейчас изменит? К тому же, Лилика, признайся себе, ты все ещё предполагаешь, что действительно могла сделать что-то Северусу, заслуживающее гнев. И хоть я не представляю, что могла совершить, чтобы... Может, он и не хотел мне навредить? Может, он думал, что я увернусь? Нет, эта попытка оправдания звучит как-то слишком жалко. А Дамблдор в это время, отступив от щекотливого вопроса и сопоставив все остальные факты, соглашается, что мое путешествие сквозь года - точно дело рук Родовой Магии: об этом свидетельствует кольцо, перенесшееся сквозь время вместе со мной. Роду был нужен Глава - Род его сохранил. Кстати, именно кольцо, как я и предполагала, меня выдало - после моей преждевременной кончины Альбус, возвращая некоторые артефакты назад в хранилище Нейтонов, поинтересовался, кто теперь будет новым Главой Рода, на что гоблины лишь недоуменно на него посмотрели, мол, доверенное лицо должно знать, что никаких «перестановок» не предвидится. И только тогда, после нескольких проверок, выяснилось, что, несмотря на мою смерть, кольцо и в хранилище для передачи другому наследнику не вернулось, и на теле не осталось, а так как снять с руки кроме меня самой его никто не мог, это означало одно - Ли Нейтон все ещё оставалась Представителем Рода и владелицей фамильного артефакта. И хотя гоблины не решались уверенно сказать, как это возможно, ими были выдвинуты некоторые теории, за которые и «зацепился» Дамблдор, приняв с того дня выжидательную позицию: рассматривал правые руки всех, кто ему встречался, и никому более о происходящем не рассказывал. Хотя, кажется, факт моей «смерти» вызывал сомнения не только у директора: по словам Альбуса, после захоронения Лилики Мартин, коей я была в школьные годы, в Хогвартс зачастил Лорд Малфой, да все спрашивал про некогда знакомую ему слизеринку. Да, Дамблдор, я тоже сделаю вид, что меня это удивило, и не буду тебе говорить, что Люциус ещё с 1977 года ищет по приказу своего Господина последнюю из Рода Нейтонов. И, видимо, только к 1979 году у него появились неопровержимые доказательства, что дерзкая девчонка, которую он видел чуть ли не каждый день, и есть его цель, только было слишком поздно - я уже затерялась во времени. Но блондин об этом не знал, поэтому попытки найти меня не прекращались вплоть до смерти Волдеморта - после исчезновения Великого-И-Ужасного пыл Малфоя утих, и видимые Альбусу действия по моему поиску прекратились. Кстати, о Злом-Темном: директор лишь поджимает губы и качает головой, высказывая надежды о его нескором возвращении. О том, что Все-Знают-Кто вернётся, мы даже не спорим - каждый из нас имеет свои мысли на этот счёт, коими мы не делимся, но которые не дают усомниться в обратном. Вопрос роковой ночи тоже обсуждается крайне сдержанно - говорим о пророчестве и том, кто его передал(спасибо, Альбус, что мы благоразумно не развиваем этот вопрос), узнаю о Сириусе, предавшем Поттеров, мертвом Петтигрю, погибшем от рук друга, Северусе, перешедшем в итоге на сторону Добра, и Люпине, совсем потерявшем себя после этой истории. На мой вопрос, не кажется ли директору странным, что Блэк фактически убил своих друзей, старик лишь пожимает плечами и горько вздыхает - ему тоже нелегко об этом говорить. Он вообще часто привязывался к ученикам, а нас пятерых и вовсе воспринимал, наверное, как своих детей или внуков: меня, Лили, Джеймса, Сириуса и Ремуса. И я не представляю, что довелось пережить ему, зная, что мы, один за другим, исчезаем - пропадаем, умираем, предаём или просто обрываем связи. И уже ничего не изменить. Кажется, отбой уже давно наступил, когда поднимается последняя тема - о нем. Точнее, эту тему затрагиваю даже не я - Альбус сам спрашивает, почему Северус ничего не знает. И я, натянуто улыбаясь, задаю встречный вопрос: «А что, стоило ему рассказать?» На что директор, удивленно приподнимая брови, начинает повествовать, как молодой зельевар появился через мой порт-ключ у него в кабинете с бездыханным телом на руках - испуганный и в слезах, истерично кричащий, чтобы мне помогли. И как потом приходил на мою могилу и сидел там по несколько часов, что-то бормоча. Альбус рассказывал это, как нечто само собой разумеющееся:«Вы были так дружны и близки, что я подумал, что он будет первым, кто узнаёт о твоем появлении». Я тоже так думала, директор, я тоже. Только вот пока картинка не складывается, и ваши слова лишь ещё больше запутали клубок восстанавливаемых мной событий. - Знаешь, - говорит он мне напоследок, когда я уже собираюсь уйти. - Насколько я могу судить, он очень переживал - замкнулся в себе и не разговаривал ни с кем из своих бывших знакомых; лишь однажды пришёл ко мне и спросил один единственный вопрос: кто убил твоих родителей - уж не знаю, как он понял, что ты - Нейтон. А когда я рассказал, что это сделал Волдеморт и его помощники, в нем будто что-то оборвалось. Он никогда не был плохим человеком, ты прекрасно это знаешь, но в тот момент он будто понял что-то важное для себя. Думаю, ты могла стать причиной, почему он перешёл на сторону Света. Я на это заявление лишь как-то горько усмехаюсь и, уже встав с кресла, отвечаю:«Однако, пришёл к вам и остался он именно из-за Лили, а не из-за меня». Наверно, это звучит обвиняюще, но я ничего не могу с собой поделать - больше мы не обсуждаем эту тему. Директор обещает молчать и накладывает сильные скрывающие чары на мое кольцо Рода - теперь и сам Мерлин не увидит. _______________________________________________ (1) - фраза из фильма «Кавказская пленница или Новые приключения Шурика » 1966 года. Внесу ясность: этот фильм Лилика не смотрела. Культурой магглов интересовались ее родители, так что часто фразы, которые она использует/видоизменяет, были услышаны ей от отца или матери.