Никогда

- Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо. Я вычитала это в "Истории Хогвартса"! Гермиона шептала это мне в ухо на протяжении всего нашего шествия по Большому залу. Мерлин, почему она встала именно за мной? Неужели она больше никого не знает? Почему не рядом с Гарри? Почем не Рон сейчас это выслушивает, а я? У меня на лице написано, что из всех здесь присутствующих именно я не знаю этой информации? Так я огорчу тебя, я тоже это читала. Смотрит на меня после последнего заявления, будто я сказала, что только что с луны вернулась, но все же замолкает. Неужели у меня настолько глупый вид, что даже сама мысль о том, что я могла приблизиться к книжке, тебя пугает? Или ты не можешь поверить, что кто-то осведомлен в чем-то так же, как ты? О, не переживай, на место местной отличницы я не претендую, хотя могла бы: в свое время мои родители впихнули в мою голову невероятное количество знаний, ведь будущей наследнице Рода не пристало быть необразованной. Поэтому "История Хогвартса", а также всего Магического Мира сейчас надежно покоится где-то в недрах моей памяти, и я искренне надеюсь, что, когда придет время, я смогу это все вспомнить. Наконец, подходим к табурету с распределяющей шляпой: шепот прекращается, весь зал замирает. Раздается ежегодная обязательная вступительная песня, объясняющая процедуру распределения, а у меня внутри вдруг как будто узел какой-то развязывается: я вновь дома. Высокий звездный потолок, свечи, столы - все это мне так хорошо знакомо, будто я провела здесь всю свою жизнь, а не полтора года. Так странно: я всегда хотела вернуться сюда учителем, но судьба предоставила мне другую возможность. И, буду честной, я очень этому рада: с самого детства моим обучением, как было принято в нашей семье, занимались только родители и репетиторы, воспитывая во мне будущую наследницу и, как бы грустно это ни звучало, бойца, способного постоять за себя - время обязывало; а мне так хотелось просто побыть ребёнком - таким, как все: беззаботно бегать по коридорам глупой первокурсницей, смеяться с друзьями на переменах, шептаться на уроках. Я знала о Хогвартсе: какая ирония - одним из моих постоянных учителей был Альбус Дамблдор, являющийся директором этой школы и крестным моей матери по совместительству, все рассказы которого были исключительно о забавных случаях в стенах замка. И моей самой заветной мечтой было получить в руки это дурацкое письмо с приглашением, о котором он так радостно рассказывал каждый год, надеть форму и сесть в поезд, что отвезёт меня в простую и беззаботную жизнь, где не нужно запоминать, как кланяться Лордам и какие Фамилии являются чистокровными, где знание трансфигурации требуется только для того, чтобы превратить мышь в бокал, а не для того, чтобы в любой момент в твоей руке могло появиться оружие. Я готова была даже начать верить в прорицания - во что угодно, лишь бы попасть в Хогвартс и быть простой девочкой, какой я и являлась. Но жизнь не прислушивается к нашим желаниям, а если и выполняет их, то крайне превратно, напоминая, что лучше бы тебе было закрыть свой рот и наслаждаться тем, что дано: я все-таки попала в школу, но уже совершеннолетней волшебницей, Главой Рода, характер которой, в силу всех обстоятельств, оставлял желать лучшего. Иногда тайно сравнивая себя хотя бы с той же Лили, я понимала, что во многом ей уступаю: я не была такой же бескорыстно доброй, не доверяла людям, не была терпима к чьим-то промахам и глупым высказываниям, не могла расположить к себе других одной лишь улыбкой, а еще...в тот момент жизни я не переносила чужую радость. Наверное, поэтому я выбрала другом именно его - он был умным, молчаливым и невероятно несчастным. Как и я: мы нуждались друг в друге. А сейчас мне дали второй шанс: никому не известная малышка может начать новую жизнь, завести новых друзей и вкусить все радости беззаботного детства. Все самое страшное осталось позади, теперь можно расслабиться и просто плыть по течению - больше не будет преследований и смертей. Только глупая первокурсница Лилика и ее отец Арчибальд. На глаза все же наворачиваются слезы - ностальгия захватывает меня с головой. Воспоминания кружатся в голове хороводом, подбрасывая так часто переживаемые раньше моменты, картинки которых сейчас частично сливаются с настоящим: полные столы еды, суетящиеся дети, я о чем-то спорю с Блэком посередине прохода, а сзади нас обходит Альбус, направляясь к своему месту. Дамблдор. Я еще не смотрела на преподавательский стол - боюсь разрушить свою так хорошо начавшуюся сказку. Если он больше не директор, то это будет самое большое разочарование - без него Хогвартс уже не будет тем замком из моих воспоминаний. Хотя Рон, кажется, в поезде говорил, что этот пост последние несколько десятков лет занимает один человек. Пересиливаю иррациональный страх и поднимаю глаза в центр учительского стола - это он. Все тот же: с улыбкой рассматривающий первокурсников, тихо посмеивающийся над их удивленными и восторженными лицами. Вдруг девочка передо мной вздрагивает и, видимо от неожиданности, делает шаг вбок, а я так и остаюсь стоять перед внимательным взглядом директора, смотря ему прямо в лицо и глупо улыбаясь - я рада его видеть. И я хотела его видеть - одного из немногих из прошлой жизни. Кажется, от радости встречи у меня даже намокают глаза, и я смахиваю непрошеные слезы правой рукой. А он замирает: брови еле видно ползут вверх, а во взгляде мелькает удивление и, кажется, радость. Неужели... Смотрю на свою правую руку: сейчас на ней находятся три кольца, одно из которых скрыто магией. После нашего первого похода в Банк, я наведалась туда еще раз, приняв все же дела Рода, а заодно обзаведясь кольцами из хранилища, определяющими примеси в еде и защищающими от ментального воздействия. Эти два артефакта видны всем на моем среднем пальце и мизинце, но перстень Главы должен быть скрыт от посторонних глаз - я лично накладывала заклинание. Поднимаю глаза на Дамблдора, улыбающегося и будто нарочно прямо сейчас поправляющего свои очки. Очки! Ну конечно - это артефакт. И он увидел знак Нейтонов, ведь моя магия ещё слишком слаба, чтобы противостоять его ухищрениям(надеюсь, только он здесь обладает такой способностью). И, конечно же, в этом я просто уверена, у него в голове сложились пазлы: перстень - думаю, именно он сыграл решающую роль, хотя это ещё предстоит выяснить; имя, исчезающее и появляющееся в книге первокурсников, и, в довершение всему, все те же ярко-голубые глаза - я даже не сомневаюсь, что он расспросил Макгонагалл, как я выглядела, чтобы подумать над задачкой с именем позже, а теперь быстро меня идентифицировал, получив при этом интересный результат. И, конечно же, моя реакция, будто я очень хорошо знакома с ним и неимоверно рада встрече. Да, я не удивлена, что он сам догадался обо мне(хотя тут еще нужно узнать, верно ли он все понял), более того, если бы он меня не узнал, я готова была рассказать ему этот секрет, ведь, как бы я ни была не согласна с некоторыми его решениями в прошлом, он слишком долго заботился обо мне и моей семье, очень многое для нас сделал, и, что скрывать, я привязалась к нему, как и он ко мне - так что не сказать директору, что я жива, было бы неправильно. Но я не думала, что пройдет меньше десяти минут с нашей встречи до моего разоблачения! Хотя, зная его проницательность, можно удивиться, что он не заподозрил меня, как только я ступила за порог школы. Или...или девочка передо мной не просто так вздрогнула и отошла? Ему нужно было меня получше внешне изучить, а она мешала? Кажется, Дамблдор правильно понимает, о чем я думаю, поэтому театрально закатывает глаза к потолку, чуть пожимая плечами, и загадочно улыбается, мол, может так, а, может, и нет. О, он точно знает, что я, с моим-то послужным списком, живущая по закону "если это не навредит другим и поможет мне, то почему нет, особенно если меня не поймают", точно не скажу ему ничего об использовании магии на учениках. И, кажется, это в очередной раз доказывает, что он правильно определил, кем я являюсь. Наверное, стоит зайти к нему "на чай". - Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет. Начнем. Аббот, Ханна! Начинается распределение. Первокурсники оживляются, а я перевожу свой взгляд в центр зала. Девочка садится на стул и замирает в ожидании; все присутствующие задерживают дыхание. Сейчас будет вынесен вердикт, определяющий ее семью на ближайшие семь лет. - Боишься, Торрес? Закатываю глаза: только забыла о нем, а Драко - тут как тут. Стоит и ухмыляется. Что ж, малыш, если ты решил, что сможешь меня цеплять по поводу и без, я с этим не согласна: пожимаю плечами и отвечаю как можно более безразлично, что если на Слизерин не попаду я, то всего лишь буду должна желание, а вот если на Слизерин не попадет он, то ближайшие годы должен будет доказывать отцу, что достоин зваться Малфоем - так что если кому и стоит бояться, то точно не мне. О, эти глаза, вмиг наполнившиеся страхом, недоверием, подозрением и злостью, - я, определенно, попала в точку, озвучив его опасения. Но не учла при этом несколько деталей: во-первых, по легенде, я не знаю ни его семьи, ни того, что все они потомственные слизеринцы, ни их отношения к представителям других факультетов - и эту странность заметил, кажется, даже сам блондин. Молодец, Лилика, давай сегодня раскроем себя вообще всем, ведь отец Драко вовсе не искал тебя в прошлой жизни, чтобы привести к своему Лорду! И сейчас он, конечно же, после смерти Господина, стал законопослушным гражданином, радеющим за мир во всем мире! Браво, мисс Торрес, браво! Но, по правде сказать, даже не это огорчает, а вторая деталь, неучтенная мной: я, кажется, слишком сильно расстроила молодого наследника, который уже несколько секунд яростно вдыхает и выдыхает воздух, подбирая слова, видимо, не зная, начать ему с выдвижения подозрений или с уничижительной речи про грязнокровок. Но я не намеревалась его обидеть - просто поставить на место. О, Лилика, пора бы привыкнуть, что перед тобой дети с хрупким душевным устройством - это не Люциус стоит, готовый лишь азартно улыбнуться на мое высказывание и тут же парировать чем-то не менее едким, а его сын, только внешне подражающий своему сиятельному отцу. Давай, исправляй ситуацию, пока не поздно. - Прости. Малфой замирает, поперхнувшись воздухом. Да, Драко, я не думала, что моя речь заставит выйти наружу твои страхи: кто ж знал, что ты и в самом деле можешь сомневаться в факультете, на который тебя определят. И не смотри на меня так: мне вовсе не доставляет удовольствие лицезрение твоего нервничающего и одновременно яростного лица, вопреки твоим убеждениям. Я хотела тебя лишь немного задеть, но никак не ожидала, что увижу, как рассыпается вдребезги вышколенная надменно-самодовольная маска. И именно поэтому я говорю следующие слова: - Прости, я должна была понять, что для тебя это действительно важно. Я сказала это, просто чтобы тебе что-то ответить, а не с целью обидеть. На самом деле, я не считаю, что ты попадешь куда-то кроме Слизерина - этот факультет будто создан для тебя, - кажется, на этих словах он немного расслабляется, но буквально через секунду вдруг снова подбирается, видимо, вспомнив, что знать о факультете магглорожденная может, скорее всего, по нелицеприятным рассказам других или из песни шляпы: согласна, тогда мое извинение больше походит на скрытую издевку. И, конечно, его нисколько не смущает, что, будь это действительно все, что я знаю о Зелёных, сама бы навряд ли захотела попасть к ним. Но я все-таки поспешно поднимаю руки и поясняю: - Не потому, что ты только что себе надумал, и не потому, что, как сказала шляпа, там все идут к своей цели, "никаких не стесняясь путей"(1), а потому, что слизеринцам присущи хитрость, дальновидность, рассудительность и расчетливость в разумных количествах, что лично для меня является преимуществом. И мне показалось, что в тебе это есть. Улыбаюсь, видя, что он вновь расслабляется и, кажется, опять задирает нос. Перехвалила. Да, в следующий раз нужно не перегибать с перечислением возможных достоинств. Хотя, какой еще "следующий раз", Лилика, надо вообще больше не допускать таких ситуаций. Все-таки хорошо, что я попала в школу в качестве ученицы, а не учителя, иначе это был бы рекорд Хогвартса - преподаватель довел ребенка до слез через три минуты после прибытия последнего. Великолепно, читайте все газеты: "Сиятельный Лорд подает жалобу на обидчицу сына". - Конечно есть, я же чистокровный, в отличие от некоторых. А у Малфоев это в крови, если ты не знала. И с этими словами он, кажется, презрительно хмыкнув, отходит в сторону. Ого, даже не обозвал меня напрямую, оскорбив завуалированно. Неужели это прогресс в наших с ним отношениях: я теперь не грязнокровка, а просто "не чистокровная"? И это потому, что я извинилась? Или потому, что вовремя поняла, что должна извиниться? Как бы то ни было - Драко вновь все так же блистательно-высокомерен и, вроде как, даже забывает о моей крайней осведомленности. Действительно, мало ли что могла ляпнуть глупая девчонка, не достойная твоего внимания. - Малфой, Драко! Очередь медленно приближается ко мне: я даже не заметила, когда успели назвать Гермиону. Беглый осмотр столов говорит о том, что она попала на Гриффиндор, - слава Мерлину. Остается посочувствовать Гарри и Рону, если они попадут с ней на один факультет - эта девочка не оставит их в покое. - Слизерин! Конечно Слизерин, что же еще. Блондин бодро шагает к Зеленым, попутно усмехаясь мне в лицо, - вот же чертенок, уверен в своей победе. Ну хорошо, посмотрим на твое лицо, когда я сяду рядом с тобой через несколько минут. - Ты уверена, что выиграешь? Рон, подтащив Гарри за собой, обращается ко мне с некоторой надеждой в голосе. На мой утвердительный ответ он словно расцветает и, быстро бросив что-то про то, что ему искренне жаль, что тогда мне придётся соседствовать с Малфоем, начинает выкладывать их с Поттером варианты желаний: как я посмотрю, они не теряли времени даром, так как мне на суд предоставляется по меньшей мере пять разных. Выслушав все, обещаю обязательно это ещё раз обсудить с ними вместе, как будет возможность, потому что Гарри уже зовут. Он, сказав напоследок, что верит в мою победу, спешит к стулу и надевает шляпу: зал замирает, не смея вздохнуть. Макгонагалл, кажется, молится всем маггловским Богам, только бы он попал к ней на факультет. Хотя, наверное, сейчас так делают все деканы - всем хочется Героя "в копилку". Уверена, что Слизнорт уже подсчитывает выгоду на годы вперед. Кстати, где он: я даже не рассмотрела весь преподавательский состав, остановившись только на директоре и Минерве. Удивительно, что я не выловила его глазами: как-никак, он был моим деканом полтора года. Может, он уже не работает? Не вижу его среди учителей: много новых лиц, а из знакомых мне нахожу еще разве что Спраут, Хагрида, Флитвика и Помфри. Да, Горация нет, видимо, ушел "на покой", как он любил нам говорить. Остальных я либо не помню, либо и вовсе вижу впервые: какая-то женщина, рядом с ней мужчина в тюрбане, а рядом с тем... Не может быть. Этого просто не может быть. Что он тут делает? Он что, преподаватель? Он же ненавидит детей, насколько я могу помнить. Он же хотел стать ученым! Кажется, я слишком громко думаю, потому что он поворачивается на меня и замирает, чуть наклоняя голову вбок. Слава Мерлину, артефакт не позволит залезть ему в мои мысли, потому что вид у меня сейчас, наверное, наиглупейший или, лучше сказать, так и призывающий легилимента узнать причину настолько исказившегося лица: глаза мои, кажется, расширились до размера блюдец, брови взлетели, наверное, чуть ли не на середину лба, а губы поразил какой-то нервный тик, заставляющий дергаться уголок рта, каждую секунду искривляя его в каком-то безумном подобии то ли улыбки, то ли ухмылки. Он, кажется, разрывается между желаниями презрительно скривиться и высокомерно отвернуться, но, вместе с тем, вид его в эту секунду несколько замешкавшийся, будто он, зная всякую реакцию на себя, все равно не может понять, что именно вызвало такое на моем лице. Полностью с ним согласна: я бы вообще, наверное, увидев себя со стороны, предложила помощь колдомедика. Мерлин, Лилика, возьми себя в руки! Что за позорище! - Торрес, Лилика! Судя по голосу Макгонагалл и тычкам под бок от Рыжика, я пропустила свое имя уже, как минимум, два раза. А все из-за него! Спешу подойти к стулу: Минерва неодобрительно сжимает губы - кажется, на Гриффиндоре мне уже не рады. Хоть я и не собиралась к Красным, но все равно обидно. Рон показывает большие пальцы, а Гарри, уже сидя за столом, лишь подбадривающе улыбается: кажется, они хотят, чтобы я попала к Зеленым, больше меня самой. Шляпа, водруженная мне на голову, неопределенно хмыкает и замолкает - узнала. В ней я тоже не сомневалась: Альбус когда-то рассказывал, что она безошибочно определяет встречавшихся ранее ей людей, ведь запоминает истинные желания, сильные и слабые стороны каждого - как Олливандер помнит всех своих "детей". Будет смешно, если меня просто не допустят до учебы в силу реального возраста: даже интересно, бывали ли уже в школе подобные прецеденты. Шляпа меж тем, кажется, недоумевая, тихо говорит, что настоятельно просит зайти меня к Дамблдору. Киваю - очень мило получилось: меня вызвали к директору в первый же день. И что теперь? Продолжения не будет? Но нет: распределительница, получив от меня реакцию, вопреки моим опасениям, начинает свою процедуру, вещая что-то о моих сильных сторонах. Да-да, я знаю, я уже слышала это однажды - можно не повторять. Хотя, судя по тому, что речь не прекращается, - нельзя. Мерлин, неужели все выслушивают эти хвалебные оды себе? Да, целеустремлённость и желание защитить ближнего - это то, что во мне есть, согласна. Какой Гриффиндор, куда ты клонишь? Ты же прекрасно знаешь, что мне место у Зелёных! Видимо, мои слова не особо на неё действуют, так как шляпа, упираясь, говорит, что в этот раз мне можно попробовать стать частью другой семьи. Другой семьи? Нет, спасибо, у меня уже сменился родитель, пожалуй, на этом перемен хватит. Тем более с представителями Красного факультета связаны не самые лучшие воспоминания. Не самые плохие, но и не лучшие. Да и у меня, вообще-то, спор горит - кто знал, что решение может измениться! Нет, госпожа Шляпа, я не издеваюсь, я принципиально не пойду на Гриффиндор - посмотрите на Макгонагалл, она уже мне не рада. Мой отец и я произвели на женщину неизгладимое впечатление, пожалейте ее нервы! Да, я уверена, что мне место на Слизерине. Да, подтверждаю. Да, беру свои слова о декане назад. - Слизерин! Шире меня в данный момент улыбаются разве что Рон и Гарри: они аплодируют вместе с Зелеными, даже не пытаясь скрыть собственную радость. А я, если честно, в какой-то момент даже начала сомневаться, что удастся настоять на своём, но, слава Мерлину, все обошлось. И что это вообще за новость такая: отказываться от собственных слов, хоть и сказанных очень давно - от шляпы я такого точно не ожидала! Чуть не проспорила из-за собственной самоуверенности - и чем я тогда, скажите, была бы умнее Малфоя? За столом меня уже ждут разговорчивые старшекурсники и кислое лицо Драко - лучшее завершение распределения. Он, сказав что-то о неимоверном везении, демонстративно отверачивается от меня - наверное, морально готовится к исполнению желания. А на меня между тем вываливаются сотни вопросов: правда ли, что я метаморф(нет, и я не знаю, что с моими волосами, они такие с рождения, и я это говорила уже сотню раз в поезде и по дороге сюда), действительно ли я магглорожденная(не волнуйтесь, Драко вас верно проинформировал, это правда), почему Шляпа не отпускала меня так долго(наверное, просто любит поговорить, потому и болтала без умолку) и прочее и прочее. Распределение в это время подходит к концу: Гарри машет с соседнего стола рукой, а Рон, сидящий с ним рядом, улыбается и кивает на Малфоя, мол, что будем с ним делать. Я выговориваю одними губами "завтра", и они оба, удовлетворившись ответом, начинают трапезу. Но мне не до еды. Бездумно разглядывая угощения, прокручиваю в голове одну и ту же мысль: почему он здесь? Что Северус Снейп забыл в школе? Зачем самому молодому и талантливому зельевару столетия торчать среди неблагодарных учеников? Неужели он так показывает свою лояльность Дамблдору? Все это время? Я, конечно, читала в газетах, что его оправдали после смерти Того-Самого: якобы он был нашим шпионом, служил верой и правдой, никого не убивал, зелья поставлял исправно, информацию доставлял ежедневно - три «ха-ха» с высокой башни. Но это, конечно, не мое дело: Альбус ему поверил и поручился за него, а для этого должны были быть веские причины, о которых я ещё обязательно спрошу директора. В этом случае понятно его изначальное желание держаться близко к Дамблдору. Но не 10 же лет. Чего он ждёт? Боится всеобщей ненависти, как только протекция директора падет? Глупо - не его стиль. Или он нужен самому Альбусу для чего-то? Что-то должно произойти, для чего может понадобиться Северус? Но что? Как зельевар Снейп вполне мог бы работать и на расстоянии, поставляя зелья почтой - значит, что-то другое. Может, нужен как боец или шпион - на этот раз настоящий и оправдывающий свой статус? Но тогда встаёт вопрос, что вообще заставило Дамблдора поверить Снейпу - не станет же опытнейший стратег поручать столь важное задание, не будучи уверенным в лояльности и верности по отношению к себе. Явно не простое "простите, больше не повторится" растопило сердце проницательного директора. Тогда что? Ведь я лично видела этого "радеющего за Дело Света", бегущего на вызов или с восторгом варящего зелья Господину - но, нужно сказать, никогда не осуждала. Этот путь был только его и ничей больше. О, в самом деле, Лилика, хватит уже с таким благоговением говорить о нем даже в мыслях! В конце-то концов, он же тебя практически убил! Вот, так-то лучше. О чем это я? Ах, да: это был только его путь. Он считал, что так будет для него лучше, что, присоединившись, он будет счастлив - пускай; кто я такая, чтобы его упрекать в этом? Но тогда, раз он был предан Тому-Самому, в чем я не сомневаюсь, что вынудило его отвернуться от Великого Темного? Ответ неясен. Что ещё мог сделать Лорд такого, кроме массовых убийств, что вызвало бы отторжение и отвращение? Или что мог сделать Дамблдор, что Снейп проникся неизмерным уважением? Ответ вновь неясен. Хорошо, спрошу об этом директора. Пока можно подумать о чем-то, где я должна знать решение задачки - вернёмся к тому, почему он меня почти убил. Я сотни раз прокручивала в голове этот момент и, не находя какого-то исчерпывающего объяснения происходящему, откладывала "на потом", но больше медлить нельзя - Северус Снейп сидит передо мной и в любую минуту может меня узнать. И закончить начатое. Замечательно. Но вернемся к тому дню: казалось бы, пустяковый «Ступефай» - но если брать во внимание, что я принципиально не вынимала палочку, и была в воздухе, а падение вниз закончилось бы летально, то уже не так уж и невинно заклинание. Почему? Почему он это сделал? Он был зол, но из-за чего? Я никогда не делала ничего плохого ему, просто не посмела бы, не смогла бы. И он знал. Знал и все равно поднял палочку. Какой трагический финал. И ответ вновь неясен. Ладно, подумаю над этим позже - опять. Тут, к сожалению, ответа спросить не у кого - не к нему же, в самом деле, подойти с просьбой объяснить. Нет, раскрывать себя ему я не намерена - не верю больше. Точнее, верю, но пока он не знает, что это я. Мало ли, что я сделала в прошлом, вдруг это действительно стоит того, чтобы в этот раз добить меня окончательно. - Первокурсники, за мной. Староста нашего факультета встает и властно оглядывает всех малышей. Эх, а я так и не поела. Что же за день такой. Хорошо-хорошо, встаю. Сейчас будет рассказ про лестницы, подземелья и уроки - ну, точно. Так, это мне совершенно неинтересно, это я знаю и без тебя - лучше посмотреть, что изменилось за годы в замке. Все те же коридоры, все те же картины - будто вернулась в прошлое. Сейчас должен выбежать Ремус и затащить меня в какую-нибудь нишу, чтобы потребовать объяснений очередной выходки - но нет, никакого Люпина. Так, Лилика, хватит грустить - соберись и включись в рассказ старосты. Что он говорит? О нашем декане? О, конечно же я прослушала имя. Судя из обрывков фраз, что удалось уловить, сейчас у нас должна произойти напутственная речь этого самого декана в гостиной - что-то новенькое. Но зато не попаду в неловкую ситуацию - сразу узнаю, кто наш покровитель а школе. А потом можно и к директору пойти - да, именно так и сделаю. ________________________________________________________ (1) Отрывок из песни шляпы: Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей.