***
В гостиной сумрачно: осталось лишь несколько свечей, еле пробивающихся сквозь темноту комнаты. Первокурсники, сбившиеся в углу, испуганно озираются вокруг, одергивая пижамы и кутаясь в одеяла. Меня, замеревшую на входе, мягко подталкивают к ним. По инерции сделав шаг, оборачиваюсь: высокая статная тень, в которой угадывается Снейп, делает неопределенный жест рукой, и меня, вместе с моими ровесниками, начинают тянут куда-то в центр, усаживая на трансфигурированный достаточно крупный круглый пуфик. Тишина стоит гробовая: слышно, как бешено колотится сердце каждого одиннадцатилетки. Что происходит? Что, Мордред подери, происходит! Драко сажают спиной ко мне: мы соприкасаемся лопатками, когда слишком сильно вжимаемся в импровизированный круг. Я не знаю, что видит он, наверное, как и я, только мелькающие силуэты, но чувствую дрожь, пробегающую по всему телу мальчика. Видимо, он тоже не знает, что сейчас будет. И ему страшно. Мне тоже страшно, Мерлин, как меня раздражает беспомощность! Беру его за руку, наощупь найденную в темноте; он даже не вырывается, сильнее сжимая ладонь: никто об этом не узнает. - Первокурсники, - голос, властный и спокойный, разливается по комнате, обволакивая каждый ее уголок. Гаснут свечи, кроме тех, что находятся в руках у наблюдателей за порядком, стоящих внешним кругом напротив нас, и у Декана. Последний медленно обходит комнату, лавируя между помощниками, чтобы каждый ребенок мог его не только услышать, но и увидеть. Проходя мимо, он осматривает всех присутствующих, отчего дети жмутся друг к другу еще сильнее. Когда взгляд задерживается на мне, я будто снова слышу его слова: «Вам страшно, мисс Торрес? Вы меня боитесь?» И я сильнее сжимаю руку Малфоя. Конечно же, Снейп видит это, как видит напряжённые спины каждого из нас, и потому, а может, по какой-то ещё причине, вдруг смягчается - лицо его становится не таким ледяным, как обычно: брови больше не сведены к переносице, губы не сжаты в тонкую линию, а скулы не сводит от напряжения. И я вдруг понимаю, что происходит, до меня резко доходит смысл начала фразы: мы же первокурсники, мы же новички! Нас же принимают в семью! Я же сама устраивала подобное мероприятие на своём 7 курсе! И радость, смешанная с облегчением, так резко переполняет меня, что выдох получается слишком громким, слишком явным, чтобы остаться незамеченным. - Это посвящение в Слизерин! Восторженно шепчу, ерзая на месте, и чувствую, как расслабляется Драко, как оживают все, кто мгновение назад жался ко мне. Откуда-то сверху раздаётся хмыкание: Снейп либо недоволен, либо удивлён недогадливостью остальных, Мерлин его разберёт. - Первокурсники, - повторяет все тот же голос, но уже громче. Перешёптывания прерываются, и Декан, остановившись где-то позади меня, продолжает. - Я хотел бы поговорить с вами о доверии. Только что вы тряслись от страха, испугавшись неизвестности: новое место, чужие вам люди выгоняют всех в главную гостиную, ничего не объясняя, а я, обещавший стать вашим защитником, стою и бездействую. Ситуация для вас, скорее всего, непривычная, - он хмыкает, и я чувствую, как взгляд скользит по нашим затаившимся макушкам. - И вы, ища спасение, прильнули друг к другу, даже забыв о разногласиях, кои между вами были, - в этот момент он, наверное, смотрит на Драко, потому что мальчишка сжимается и вырывает свою руку из моей ладони. Ладно, не очень-то и хотелось. - И это правильно. Не то, что вы боитесь, а то, что ищете поддержку друг в друге: так и должно быть. Я не буду давать ложных надежд, и скажу прямо, что наш факультет стоит особняком ото всех: другие Дома часто относятся к нам предвзято, наслушавшись глупых сплетен и россказней. Ученики могут быть жестоки и несправедливы к вам только потому, что цвет вашей формы - зелёный, они могут от вас отвернуться, ведь их родители рассказывали им в детстве злые сказки с участием слизеринцев. Но вы не должны показывать слабость. Их недоверие - только их проблема, их предвзятое отношение - только их забота. Вас не должно касаться чужое неотесанное поведение и ужасные манеры - вы выше этого. И еще вам нужно знать одну вещь: что бы ни происходило за стенами этой гостиной, у вас всегда будет поддержка и опора. У вас всегда будет семья. Сегодня я, как Глава нашего Дома, принимаю вас в неё. И хочу, чтобы каждый из вас понял, что Дом Слизерин - не просто название. Быть одним из нас значит обрести верных товарищей, готовых помочь в трудную минуту, значит не быть одиноким, когда нужна помощь. Сейчас вы, сидящие плечом к плечу, олицетворяете наш факультет. Что бы ни происходило снаружи, какие бы отношения ни складывались у вас со всем Хогвартсом, вы всегда можете быть уверены, что, повернувшись спиной к слизеринцу, вы не получите нож в спину: лишь поддержку. И я, и старшие курсы всегда готовы протянуть руку, но мы ждём того же от вас: какие бы ссоры ни случались между отдельными представителями, в секунду слабости каждый должен получить помощь от каждого. В этом Доме не принято бросать своих, в этой семье все строится на доверии, и если вы принимаете это правило, то мы рады назвать вас одним из нас. Внешний круг приходит в движение. Каждый старшекурсник, стоявший напротив нас, протягивает вперёд правую руку, левой коснувшись плеча соседа. Свечи, медленно поднявшиеся в воздух, кажется, совсем догорели, но в помещении не становится темнее: мягкий свет окутывает всех стоявших слизеринцев, как только последний из них замыкает круг, дотронувшись до товарища. Такое посвящение я видела впервые: мы будто заключали магический контракт, хотя, ясное дело, никто не стал бы обвешивать первокурсников обетами. Но для представителей чистокровных семей это световое шоу должно стать более чем серьёзным доказательством важности произнесённых слов. Так что вставать и принимать руку никто не спешит. Тем лучше: мой первый шаг все воспринимают за неопытность магглорожденной, об обязательствах перед Магией даже не слыхавшей. ... Как только моя ладонь дотрагивается до протянутой, по всему телу разливается такое тепло, будто я действительно попала домой: зашла в натопленную комнату после мороза и расположилась у камина. Старшекурсник, видя мою расслабленность, улыбается и сильнее сжимает пальцы.***
Как ни странно, мой шаг воспринимается как сигнал к действию: следующим встает Малфой, уверенно протягивая руку, а за ним уже и все остальные. Декан как-то незаметно оказывается на месте исчезнувшего пуфика в центре кругов: сейчас он самолично кладёт левые руки первокурсников на плечи соседей, замыкая ещё и внутренний круг. Я восторженно гляжу по сторонам: Магия во всем ее великолепий струится между пальцами, окутывает тела всех присутствующих и переливается всем спектром. Слизеринец, держащий меня за руку, глядит по сторонам такими же распахнутыми и полными детского восхищения глазами. Осмотрев всю гостиную, он остановливается в итоге на моих волосах: они сейчас, развиваемые волшебными потоками, светятся синим ярче обычного. Мне даже становится не по себе: что я, в самом деле, экспонат какой-то? Раз уж смотрит на меня, как на Мерлина, так и я его изучу! Кстати, нужно отметить, что изучение дало неожиданные результаты: мальчишка был иным, нежели мне показалось в темноте. Теперь, окутанный свечением, он на вид был не старше четвёртого курса: как только Снейп привлёк его в посвящение - неясно. И, Мерлин, как он красив! За эту неделю я ни разу не удосужилась рассмотреть сожителей по факультету: все время была занята своими мыслями. И, как видно, зря: пропустить такое чудо мимо себя было преступлением. Наверное, попадание в тело младшекурсницы все же можно назвать вторым шансом на детство, которого у меня не было. Теперь я могу знакомиться с любыми людьми, общаться, с кем захочу, влюбляться, в конце-то концов, как делают все нормальные подростки! Особенно это легко устроить, когда рядом такое великолепие. Если у человека и могла бы быть идеальная внешность, то она непременно была бы подобной: густые, небрежно уложенные каштановые волосы, ярко-синие глаза, мягкие черты лица, увенчанные ямочками на щеках, розовые пухлые губы и аккуратный нос. Как такого мальчика ещё не растерзала толпа восторженных фанаток и фанатов - непонятно. - Дерек. Дерек Кондал. Представляюсь в ответ. Интересно, чисто теоретически, если я в данный момент построю отношения с кем-то несовершеннолетним, будет ли это считаться преступлением, учитывая, что моя внешность вряд ли заинтересует кого-то старше 17? Глупые мысли, конечно, но надо рассматривать все варианты! Мне, судя по книге, что показал Дамблдор, придётся заново взрослеть, так что нужно же будет себя развлекать, заводя знакомства! Хотя, будем честны, как бы ни был красив мальчишка, навряд ли меня заинтересует школьник - слишком глупый, как ни крути. Даже с ровесниками было тяжело, что думать о тех, кто младше. А все Снейп! Кстати, о нем. Круг, благодаря Декану, замкнулся: как только мужчина завершил соединение рук каждого первокурсника с соседским плечом, внутренняя фигура вспыхнула ярким красным огнём. И теперь Сила, вырвавшаяся наружу, окутывает, ласкает и согревает: Магия переплетается в невообразимые узоры, кои даже Мороз на окнах не способен придумать. Профессор говорит ещё о каких-то правилах Дома, вновь напоминая о доверии, но я уже не слушаю - я в данный момент окончательно и бесповоротно счастлива. Счастлива, потому что осознаю причастность, знаю, что нахожусь в нужном - своём - месте : будто так и должно было быть всегда, будто не было прошедших девятнадцати лет, будто они абсолютно не важны. Сейчас начинается жизнь, в данный момент, в эту секунду, ни раньше, ни позже - Зелёная гостиная является отправной точкой нового путешествия. Единственно верного путешествия, подготовкой к которому являлись прошлые события. Здесь и сейчас - это я. Только я - Ли Нейтон, какие бы имена ни приходилось мне носить, какая бы внешность ни представала миру. И это и есть начало моего - самого важного - пути. И он уже начался.***
Урок полётов подкрался совершенно незаметно. Общая пара обещала быть захватывающей: с самого утра Большой Зал гудел в предвкушении первого занятия на мётлах. Гарри Поттер выглядел подавленным с завтрака: юный львёнок увидел расписание и осознал, что обучаться будет весь первый курс одновременно. Как сказал национальный герой: «Опозориться на глазах у своего факультета - куда ни шло. Другое дело - перед всеми одиннадцатилетками!» Ещё больше огорчало перенесение урока на самое утро: даже не было никакого времени морально подготовиться. Уговоры и заверения, что не только он использовал метлу разве что для подметания, не помогали: мальчишка упрямо смотрел на Малфоя, хвастающегося за Зелёным столом своими успехами. Меня и Гермиону, конечно, проигнорировали: «на девчонок вообще не принято ровняться в таком суровом и сугубо мужском - как выразился Рон - деле». Собственноручно готова убить того человека, что распространяет среди волшебников эти глупые убеждения. И ведь верят люди! Повторяют: и взрослые, и дети! А я, между прочим, судя по этим стандартам, вообще какой-то позор Магической Британии: мало того, что магглорожденная, так ещё и девочка, ещё и на Слизерине. Никаких плюсов! Ах да, как я могла забыть: сейчас я ведь ещё и ребёнок, так что вообще, считайте, пустое место! Прекрасно, просто прекрасно! Но я отвлеклась, а между тем Гарри Поттер полностью сник. Чем громче за соседним столом хвалился Драко, все никак не заканчивающий утреннюю трапезу, тем яснее на лице Избранного читалось отчаяние и полная покорность судьбе неудачника. Я, давно позавтракавшая и уже минут пятнадцать просто стоявшая сзади мальчишек, беспомощно оглядывалась: сильные представители импровизированного трио(Гермиона благополучно покинула наш квартет) слушать мудрые советы абсолютно не желали, предпочитая предаваться унынию и самокопанию. Точнее, подвержен всему этому был только Гарри: Рон изо всех сил старался сдерживать скорбное лицо, но иногда все-таки влезал в разговор Симуса, Невилла и Гермионы, демонстрируя немалую степень осведомлённости в полетах. Вот и сейчас Рыжик, не вытерпев, прерывает что-то спрашивающих у Грейнджер гриффиндорцев, в очередной раз напоминая однокурснице, что теоретические знания, не подкреплённые практикой, не стоят даже гнутого кната. Нужно видеть лицо юной волшебницы: глаза, негодующе расширившиеся, горят опасным предупреждающим огнём, брови медленно сдвигаются к переносице, а губы, сжатые в полоску (это она явно позаимствовала у Минервы), вот-вот выплюнут что-то хлестко-язвительное. Да, мальчишка, тебе лучше уносить ноги, иначе даже мокрого места не останется от бедного Уизли. От длинной и нудной лекции рассерженной ведьмы его спасает только появление почты: точнее, моя сова, с разгону в него врезавшаяся. За Красным столом раздаётся дружный хохот: Мерлин, Рон, прости! Натянуто улыбаясь, отделяю птицу от мальчишки: бедное животное, без сил упавшее, нагруженное какими-то тюками, тяжело дышит, осуждающе смотря на меня и ни капельки не помогая. Наверное, пташка меня ненавидит, и правильно делает: само то, что сова долетела до Хогвартса - большое чудо: Арчи дал несчастной ношу, вдвое большую ее самой. Видимо, я забыла объяснить отцу, что не все представители волшебного мира обладают чудесными способностями: родитель, конечно же, думал, что птица способна уменьшать вес передачки, и потому отправил все, что я просила, одной посылкой. Ох, Мерлин, извини, милая! Я же не хотела! Сова, глядя на смущенное лицо, наверное, понимает, кто виноват в ее мучениях: в следующую секунду строптивое животное клюёт меня в щеку, сопровождая это действо громким клекотом. Конечно, как же я могла забыть, ты же с Арчи заодно! Не мог же твой любимый хозяин специально тебя обидеть - значит это я! Вообще-то ты планировалась, как моя птица, а не его! Предательница. Отдавай гостинцы и лети, раз уж тебе так не хочется меня видеть! Да, не делай удивлённые глаза, я тоже могу злиться! А чего ты кусаешься? Мне тоже обидно, что ты хозяйку не признаешь. И не хотела я тебя угробить, просто забыла проинструктировать отца! ... Сова, действительно, видеть меня не желала. Ещё раз клюнув в щеку - в этот раз до крови - она скинула все мешочки, на нее навешанные, растоптала для пущей убедительности еду в тарелке Гарри и, стащив кекс, упорхнула под потолок. Поттер, уныло посмотрев на испорченный завтрак, решил, что хуже точно быть не может: все столы дружно смеялись над происшествием, то и дело показывая пальцем в нашу сторону. Расстроенный до глубины души, гриффиндорец поплёлся на урок, низко опустив голову - день для него не предвещал ничего хорошего. Рон, недовольно на меня шикнув, побежал за другом, дожёвывая на ходу печенье. Мерлин, ну как же так! Хотела же утешить, а тут... Ничего больше в это утро, кажется, добавить было нельзя - случилось все, что только могло. - Мисс Торрес, за мной. Чёрная мантия, развивающаяся от быстрого шага, уже маячит впереди. Ладно, признаю, утро ещё можно испортить - не у Поттера, так у меня! Вдох-выдох, Лилика, ты ничего не сделала: дрессировка птицы не входит в обязанности первокурсника. Наверное...***
Урок полётов я провожу в больничном крыле, выслушивая нотации о важности дрессировки. Да, то, что вы - известный укротитель зверей, я поняла давно, спасибо. Может, и мою птицу выучите манерам? Она куда послушнее неуправляемых учеников. Нет, конечно я вам это не скажу, сэр, но содержать смех теперь очень сложно. Нет, говорю, профессор, вам кажется - говорить я не хочу. И нет, вовсе я не хохочу! И вовсе я не «несерьезная»(п/а: передразнивает в голове интонацию Северуса)! Хотя, думайте как хотите; я ничего не сделала: всего лишь подверглась нападению пернатой, да вот теперь сижу здесь, обхаживаемая колдомедиком и вас выслушивающая. Кстати, именно из-за вас, мистер Снейп, я пропустила Полёты! Не начни вы распинаться, так я бы успела! А теперь только тоскливо смотрю в окно, наблюдая, как все мои ровесники развлекаются с мётлами. Особенно весело, похоже, Невиллу: он уже летает, хотя раньше никогда не... Стоп, что делает Невилл? Не обращая внимания на нудную речь Декана, все ещё не закончившуюся, срываюсь к окну, подбегаю вплотную и свешиваюсь наружу, чуть не вываливаясь. Помфри успевает только взмахнуть руками, зато зельевар куда расторопнее: меня, ведомую интересом и от этого почти вывалившуюся, незамедлительно втягивает назад в палату. Теперь сижу прямо в ногах мужчины, судорожно сжимающего палочку, и стараюсь невинно хлопать глазами: я не собиралась вас пугать, сэр. Мерлин, Снейп, прошу, успокойтесь и дышите: чего так злиться! Неужели действительно можно было подумать, что я сигану в окно? Нужно признать, что «поучительная» речь действительно наводила на мысли о побеге, но не в окно же! Я похожа на самоубийцу? Наверное, да, раз сейчас на все больничное крыло раздаётся дикое шипение. - Но там... - протягиваю руки к улице, пытаясь объяснить свою порывистость. - Там Лонгботтом! И он летит! Именно в этот момент мальчишка проносится мимо нас: лицо, полное ужаса, заглядывает внутрь палаты и скрывается в неизвестном направлении, сопровождаемое криками о помощи. Хотя, кажется, больше в данный момент гриффиндорец пугается зельевара, с коим встречается взглядом: брови последнего недоуменно ползут вверх, а рот превращается в такую ломаную асимметричную линию, что становится понятным - лучше умереть в воздухе, иначе выслушает бедный мальчишка в свой адрес столько «приятного», сколько не слышал за всю жизнь. Я бы тоже после этого кричала. И не просто «Спасите!», а «Спасите от Снейпа!» Поппи даже роняет банку с мазью, отчего по полу разлетается с громким эхом стекло. Звук этот, резкий и пронзительный, отрезвляет всех присутствующих: мужчина, проклиная Красных на чем свет стоит, быстро шагает в камин, уносясь по сети в свои комнаты (видимо, за зельем - надеяться, что Невилл не пострадает, было глупо, а профессор, кажется, так вообще предполагал самое худшее), а женщина, убрав осколки, начинает метаться среди полок, считая склянки. Я, всеми забытая, тихо выскальзываю за дверь. Надо скрыться до того, как здесь произойдёт взрыв красноречия Василиска в сторону львёнка. ... Все-таки мой побег не остался незамеченным. На одном из этажей я была поймана Макгонагалл, куда-то спешившей. Женщина, смерив меня недоверчивым взглядом после услышанного рассказа, пообещала проверить мою историю, но «чуть позже». Сейчас, видимо, неотложные дела абсолютно не могли ждать: поэтому, направив меня в комнаты, Декан двинулась дальше в сторону главного выхода. Интересно, ей просто захотелось погулять, или это как-то связано с уроком Полётов? Хотя, какая разница: пойду пока поделюсь с Альбусом лимонными дольками, которые прислал отец. Думаю, он будет в восторге.***
Поход к директору закончился, с одной стороны, удачно: счастливый Дамблдор на радостях согласился помочь мне с поиском информации по ускоренному развитию магического ядра, а также пообещал добыть артефакт, меняющий внешность и голос. Было решено начать восстанавливать потерянный уровень волшебства: в идеале, конечно, хотелось скорее получить степени Мастера по Зельеварению и ЗОТИ, почти достигнутые в прошлом. Обидно, что придётся стартовать не то, что с нуля, а с отрицательной отметки! Но ладно, этого уже не исправишь. Зато что было можно и нужно исправить, так это подозрительное поведение: оказывается, мой бывший одноклассник (а теперь - профессор) вскользь интересовался родителями и родственниками «мисс Торрес». Нет, вы это слышали? Мордред, прошла неделя, а я уже вызываю подозрения! Хотелось бы узнать, конечно, что стало толчком и отправной точкой, но, если быть честными, даже не столь важна причина внимания зельевара к моей персоне: если он начнёт разбираться, то, возможно - очень маловероятно, но все же возможно, с его-то дотошностью! - случайно докопается до сути. Этого, конечно, совсем бы не хотелось: что я буду делать, если он решит закончить начатое? А если он вообще не из личных причин направил на меня палочку, а по «просьбе» Того-Самого? Я подумала об этом совсем недавно, но это же могло быть правдой: почему бы верному слуге, приближённому к раскрывшей себя девчонке, не убить ее? Сейчас, конечно, исполнять вторично приказ никакого смысла нет, но потом, когда Всем-Известный вернётся? Именно не если, а когда - что делать в этом случае? Снейп же знает, что та, прошлая я - это и есть Ли Нейтон. И он точно знает, что меня искали, и, думаю, знает, почему меня преследовали. Конечно, артефакта, ради которого за мной гонялись, у меня уже нет (больше чем уверена, что эта вещица благополучно вернулась к Тому), но это же не меняет дела: преступление против Лорда не имеет срока давности - наказание будет исполнено. Мерлин, помоги мне остаться неузнанной.***
Я негодую. Нет, не так: я просто в ярости! Вторая неделя, а эти недоумки решили устроить дуэль. ДУЭЛЬ! МЕРЛИНОВУ ДУЭЛЬ! И с кем? С Малфоем! Это же нелепо, просто немыслимо: на что они надеялись? Что блондин придёт на бой? В полночь? Ничего смешнее не слышала: бесстрашный наследник идёт на собственноручно организованную схватку в стенах школы. Спешите видеть: Люциус Малфой отлучает непутевого сына от Рода за позор Фамилии. Да я ничего глупее не слышала в своей жизни! Хорошо хоть этого умника встретила в гостиной: сидел и руки потирал, предвкушая будущую грандиозную отработку Поттера. Ещё и рассказывал всем желающим, как ловко он «провёл наивного Избранного»: невероятный повод для гордости. Хорошо хоть горе-подстрекатель не умеет хранить информацию: даже почти не пришлось на него давить, чтобы узнать место «стычки» и главных героев предстоящего действа. Героев, кстати, должно было оказаться много меньше, чем тех, кого я вижу сейчас: только Уизли, Поттер и Филч. Никаких Невиллов и Гермион не предвиделось, как, в общем-то, и меня. В данный момент я стою с округлившимися от негодования глазами и поджавшимися губами: прямо передо мной, будто под заклятием замедления, Лонгботтом тягуче-долго падает на доспех рыцаря, утягивая следом Уизли. В соседнем зале доносится громкий разговор завхоза, обещающий все кары небесные нарушителям, который перекрывается пронзительным лязгом металла о камень, эхом раскатившимся по замку, да визгом Гарри, призывающим бежать. Меня они даже не видят: кидаются испуганно в сторону, подальше от разбросанных по полу лат, и скрываются за ближайшей дверью. Даже Грейнджер - пай-девочка Грейнджер! - не отстаёт, нетерпеливо подпрыгивая и перегоняя на бегу Рыжика. От этого становится смешно, но лишь до момента, пока совсем близко не раздаётся разъярённое шипение и мяуканье. Мордред, надеюсь это кошка Филча, а не Макгонагалл - иначе то, что я надела ей на голову шлем от рыцаря, прежде чем броситься наутёк, точно не сойдёт мне с рук. Пришла предупредить этих оболтусов на свою голову! И что теперь делать, если поймают? Конечно, очень маловероятно, что Аргус будет преследовать убегающего нарушителя - слабо могу представить его забег на длинную дистанцию - но останавливаться и проверять не буду: спасибо, больше чистки котлов или ещё чего похуже я не выдержу! Хватит с меня и только что закончившейся отработки! Тем более, будем честными, больше я боюсь ещё одной длинной и нудной речи Снейпа, а также его ещё более пристального внимания. Не хватало только, чтоб он за мной начал следить в полном смысле этого слова. Я тогда даже не смогу спокойно в библиотеку ночью сходить! Шаги сзади, меж тем, совсем стихают: если Филч и хотел меня догнать, то у него это не вышло. Хотя будем честными: ещё несколько минут, и я бы сдалась добровольно - новое тело было абсолютно неприспособленно к долгим физическим нагрузкам. Арчи, это ж надо было так запустить собственную дочь: она что же, максимум, что делала - ходила до магазина и обратно? И нечего сейчас у меня в голове ухмыляться и говорить, что сама я тоже разве что учебники в последнее время поднимала. Все-все, поняла, нужно вновь начинать тренироваться! Нет, но это же абсолютно нечестно: всю прошлую жизнь провести в бесконечных упражнениях на прокачивание собственного тела, истязать себя всеми мыслимыми и немыслимыми занятиями, научиться жить в гармонии с собственной плотью, стать одними целым и неделимым, чтобы в определённый момент начать все заново, получив не слышавшую о физических нагрузках оболочку! Слышишь, Судьба, у тебя отвратительное чувство юмора! Мне абсолютно не смешно, если тебе вдруг интересно! ... Судьбе было неинтересно. Более того, она решила показать, что такое на самом деле «несмешно» - сейчас я и Квиррелл, находясь в нескольких метрах, сверлили друг друга немигающими взглядами: он - испуганно-негодующим, я - опасливо-подозревающим. Вроде бы подумаешь - просто встретить в одном из коридоров дежурившего ночью учителя, после того, как убежал от завхоза: кое-кто всего лишь слишком невезучая, чтобы не попасться целых два раза подряд. И я действительно пыталась себя убедить, что все обстоит именно так, однако... Мы встретились на третьем - не приложу ума, как здесь оказалась - этаже. Я бы даже списала это на его излишнее недоверие к студентам и желание самолично убедиться в соблюдении директорского запрета, если бы не одно но: он просто сидел в одной из ниш и разговаривал. Именно что вёл диалог: в пустом коридоре одинокому профессору отвечал чей-то властный, подавляющий, злой и не терпящий возражений голос. Квиррелл даже, кажется, пытался перед ним оправдаться, нервно вскочив, но в этот момент заметил меня. И теперь мы стоим друг напротив друга и не торопимся шевелиться. Мурашки бегут по моей спине: с кем он говорил? Кто этот недовольный шипящий незнакомец, до сих пор остающийся невидимым? Что это: мантия невидимка, скрывающие чары? И зачем профессору вообще кого-то скрывать? Может, он говорил сам с собой? Но его оппонент имел абсолютно другой тембр, мне незнакомый. Хотя, лучше сказать - малознакомый. Я будто бы слышала его когда-то, возможно, даже мельком, случайно, и теперь чувствую себя тонущим, пытающимся распознать звуки сквозь толщу воды: какая-то знакомая и в то же время абсолютно неизвестная мне череда обрывков разговора доносится издалека, привлекая внимание, но не давая ни одного повода зацепиться за что-то сознанием, чтобы вспомнить и идентифицировать. - Она слышала! Все тот же незнакомый голос раздаётся как будто сзади, из тени, и я вижу, как лицо мужчины, освещаемое лунным светом, вдруг разом изменяется, становясь озлобленным и абсолютно безжалостным. Он молниеносно поднимает палочку и направляет мне ее в лоб, произнося четкое «Обливиэйт». Кольцо на пальце нагревается, исправно исполняя свою работу: меня нельзя лишить воспоминаний, профессор, у вас не получится. Но вам об этом лучше не знать: пытаюсь расфокусировать взгляд - мне предстоит так простоять ещё несколько минут, изображая действие заклятия. Он тем временем берет меня на руки и в полном молчании относит к передвигающимся лестницам. - Ты прогуливалась по школе. У тебя в кровати разболелась голова, отчего ты не могла долгое время уснуть и решила исследовать коридоры. Сейчас ты очнёшься и поймёшь, что на часах уже слишком много времени, а голова больше не беспокоит, поэтому тебе стоит поспешить в комнату, если ты не хочешь лишиться баллов. На этих словах профессор резко разворачивается и вскакивает на тронувшуюся с места лестницу, оставляя меня в полной темноте. Мне все ещё страшно пошевелиться. Как я добираюсь до комнаты, я не помню.