Одиночка

— Черт возьми, прошло уже почти три месяца, а я все еще негодую, — из трубки послышалось несколько недовольных фырков, после чего Эдд продолжил, — ты думаешь, у нас получится с ним завтра поговорить? — Смотря на то, во сколько его привезут родители. — Что-то мне подсказывает, что привезут они его к самому началу, — я лишь глубоко вздохнул, откладывая карандаш, которым чиркал на листке, пока говорил с Эддом. На замену пришла черная сережка, которую я не надевал вот уже несколько месяцев, после того, как дырка полностью зажила. В отличии от меня, Тому кажется понравилось, и он носил ее периодически. Как минимум, еще до того момента, когда его заперли заниматься на дому, без возможности даже выйти на контакт с кем-то из нас… — Ты, вообще, готов? — после того, как прошел новый год, и мы начали заниматься с новой силой, моя подготовка сошла на нет. Я проверял страничку Тома на наличие онлайна чаще, чем открывал тетрадь с конспектами. — Не то чтобы… Но это лишь пробники, так что все нормально, — до настоящих экзаменов осталось всего несколько месяцев и, кажется, если я не сяду готовиться прямо сейчас, то завалю все к чертям, а там придется забыть и про Норвегию. И хоть где-то там, я возможно и не против такого исхода событий, я все-таки стараюсь прежде думать головой. Эдд еще что-то говорил, но я уже не слушал — на телефон пришло сообщение о том, что мой товар, который я заказал вот уже больше месяца назад, ждет меня на почте, поэтому я пытался придумать отговорку для того, чтобы не говорить прямую причину. Скорее всего, Эдду будет интересно, что именно я заказал, а рассказывать об этом не было в моих интересах по ряду причин… Поэтому, сказав, что мне с чем-то нужно помочь тете, я оделся во что попадется, так быстро, насколько это возможно с моей-то одной рукой, накинул пальто, кроссовки и вышел на улицу. Если бы этот заказ пришел хоть на день позже, то скорее всего, я бы потерял свою последнюю уверенность в том, что собираюсь сделать. Пусть это не что-то сверхъестественное, смелости нужно не меньше. Благо почта находилась не так далеко от дома, и мне не пришлось идти туда несколько часов, поэтому уже через тридцать минут после выхода из дома, я получил свой заказ и шагал обратно, полный энтузиазма. К моему удивлению, я даже открыл справочники и конспекты впервые за последние два месяца, только вот, не думаю, что мне хватит одного дня, чтобы все наверстать. Но, как говорится, попытка не пытка. Утро встречает меня головной болью — сегодня я поспал на часов так пять больше и мой организм немного в шоке. Таблетка обезболивающего быстро решает эту проблему, пока я уже еду в машине. Чем ближе начало пробных, тем больше я волнуюсь. И, если бы я волновался из-за оценок, то чувствовал себя и то легче. Захожу в аудиторию, сажусь и время пошло. Том, как и ожидалось пришел к самому началу, так что Эдд успел сказать лишь быстрое «привет». Моя задача — сравнительно быстро сделать задания и ждать. Ждать пока закончит Том, чтобы выйти следом за ним, и поймать его где-нибудь во дворе школы, пока он не ушел к машине. Вроде не сложно, но я все еще метаюсь в сомнениях. Нужно ли ему мое ответное признание спустя два с лишним месяца? Не будет ли это выглядеть глупо? Но так или иначе, как только Том встает со своего места, и выходит за дверь, я так же встаю, и следую за ним, молясь, чтобы следом не вышел Эдд или Мэтт, потому что иначе наш разговор, что должен произойти наедине, сорвётся. Быстро накинув пальто, я бегу к выходу, потому что Том уже там, а я боюсь его упустить. Так бы и случилось — как только он вышел на улицу, то начал идти заметно быстрее, отчего он мог выйти за ворота раньше, чем я догоню его. Поэтому самой лучшей идеей казалось… — То-ом! — я старался кричать не сильно громко, но так, чтобы он меня точно услышал, — подожди, пожалуйста. Как ни странно, это сработало, и Том сначала остановился, а затем медленно повернулся, когда я уже почти подошел к нему. По его виду было понятно — он точно не ожидал, что я к нему вообще подойду. — Уделишь мне пару минут? — звучал я не очень убедительно, из-за того, что голос немного подрагивал, но я все еще старался держаться. В любом случае, даже если он мне откажет, я думаю, что смогу это пережить. Ведь так? — Д-да, конечно, — Том выглядел растерянно и, кажется, немного смущенно. — В общем, я хотел поговорить насчет того, что ты сказал мне несколько месяцев назад, — в голове это звучало намного лучше, а сейчас я, кажется, готов провалиться сквозь землю, от того, что это звучит ужасно глупо, — на самом деле, я не уверен, что делаю все правильно, но, так или иначе, выслушай меня до конца. Делаю глубокий вздох, мысленно готовлюсь к самому худшему развитию событий — отказ Тома во время того, как кто-то выйдет из школы. Почему-то уйти куда-то за угол, я не догадался, а сейчас делать это уже не хочу, иначе я не смогу и слова сказать. Пока во мне остаются последние дольки смелости, я буду говорить. — Вообще-то мне стоило связаться с тобой раньше, чтобы сказать это, но решиться оказалось сложнее, чем представлялось изначально, — Том не вымолвил ни слова. Просто стоял, сосредоточенно смотря и слушая меня, — я, вроде как, тоже люблю тебя, — черт, да что же это? Я же не раз прокручивал этот монолог в голове, — нет, не так… Я был в сомнениях, когда ты мне только признался, а сейчас я полностью в этом уверен. Мне было страшно смотреть на его лицо, поэтому, как только я закончил, быстро начал шариться в карманах рюкзака, в поисках той самой посылки. И через пару мгновений, мне это удалось. — Мне страшно слушать твой ответ, потому что не уверен, нужен ли я тебе сейчас, спустя столько времени, — я протянул ладонь, в которой находилось два гвоздика, что выглядели в точности, как наши. Единственное отличие было в белых буквах «Т» на каждом из них, — поэтому, если ты все еще чувствуешь ко мне то же, что и тогда, просто возьми один из них. Изначально, это задумывалось, как символические, парные сережки, в случае, если он ответит мне взаимностью, но сейчас это показалось мне просто ужасной затеей. Я стоял как вкопанный, кажется, забывая дышать. Я смотрел на белоснежную рубашку Тома, опасаясь того, что, подняв глаза, он просто презрительно глянет на меня и уйдет к машине. Но вместо этого, он поднес руки к моему лицу, почти мимолетно дотронулся руками до моей щеки, потянувшись к уху. Сняв с меня гвоздик, он положил его в мою ладонь и взял уже новую серёжку, одевая ее на меня. Все это время между нами стояла гнетущая тишина, которую никто не собирался нарушать. От его прикосновений, шли мелкие мурашки по телу, что, если вспомнить, происходило уже несколько раз задолго до этого дня. После того, как он закончил все махинации со мной, проделал все тоже и со своим ухом. И лишь после этого я осмелился поднят глаза. Медленно сжимая в руках старые, обычные черные гвоздики, я прокручивал в голове одну и ту же мысль несчетное количество раз, боясь произнести вслух. «Это значит «да»?» — Я думал, что стал непреятен в твоих глазах, — Том первый подал голос, от чего я невольно вздрогнул из-за долго-непрекращающейся тишины, — мы, все же, оба парни, — я часто думал об этом. Я вроде никогда не замечал в себе интереса к мужским особам. Но потом пришел к выводу, что и женским полом я не особо интересовался, скорее всего мне просто не было это нужно. — Не думаю, что меня это сильно волнует, — я скорее волновался о реакции остальных, а в особенности Эмбер, — мне вот больше интересно другое, — я кажется стал чуть смелей после того, как самое страшное осталось позади, — тебя разве не волнует, что я остался с одной рукой? — Меня это волновало… какое-то время, но потом… — он немного помедлили, перед тем, как продолжить, — я не знаю. Это просто ушло на второй план. Я боялся, что больше не смогу с тобой встретиться и поговорить наедине, поэтому, когда увидел тебя в толпе, подумал, что это мой последний, полноценный шанс. Том говорил размеренно, спокойно и тихо. Но, учитывая тишь вокруг, голос его отдавался еле заметным эхом. — Но, ведь мы и вправду не сможем больше нормально встретиться. В конце лета я уезжаю в Норвегию, а ты будешь по уши занят. — У нас есть целое лето, — Том сказал это с усмешкой, но в голосе читалась явная горечь, — я что-нибудь придумаю. В любом случае, у нас есть еще и выпускной. — Ага, — кажется, что после взаимности все переживания должны испариться, но на душе, будто стало еще тяжелее. Я задумался на пару секунд, размышляя о том, что вообще можно сделать в этой ситуации, чтобы остаться в выигрыше. В это время, рука Тома снова легла на мою щеку. Я взглянул к нему в глаза с немым вопросом, и получил на него все такой же беззвучный ответ. Мы медленно приближались друг к другу, сокращая расстояние между нашими лицами и, когда мои губы соприкоснулись с другими, сердце, кажется, пропустило один удар. Да, это был мой первый поцелуй. Да, он проходил прямо напротив входа в школу, откуда в любой момент, мог выйти кто угодно. Длилось это недолго, секунд десять, не больше, да и ни о каких языках, и речи идти не могло, но воздуха все равно, как будто не хватало, отчего я начал быстро и глубоко дышать. — Я позвоню тебе. — Что? Когда? — Когда будет возможность. Сейчас мне нужно идти, я уже сказал, что закончил и если задержусь еще дольше, то меня могут начать искать. Я стоял на месте еще минут пять, и лишь, когда из дверей показался кто-то из одноклассников, я сильнее сжал в кулаке гвоздики, начиная медленно ступать ватными ногами в направлении дома. Вот что, оказывается, значит выражение «бабочки в животе».

***

Три часа ночи. Казалось бы, самое время чтобы спать, но вместо этого, я максимально тихо натягиваю на себя джинсы, стараясь максимально аккуратно ходить, чтобы не разбудить лежащую рядом Тори. Начало мая, последние несколько дней было довольно тепло и вроде, мне должно хватить кофты, чтобы не замерзнуть. Открываю окно, и тихо перешагиваю, опираясь на карниз. Вылезать со второго этажа опыт у меня уже есть, сейчас просто нужно быть чуточку аккуратнее, из-за отсутствия одной руки. Внизу несколько пожухлых кустика, в которые я с треском приземляюсь, начиная отклоняться назад и, если бы не стена дома, то я бы повалился на спину. Отбрасываю поломанные ветки, стараясь не шуметь и перелажу через небольшой забор, что был мне по пупок и сделан скорее для декорации, чем для безопасности. Том позвонил мне примерно неделю назад и, так как встретиться днем не получилось бы по причине «родители», мы сошлись на ночной прогулке. Я, конечно, некоторое время сильно волновался по этому поводу, постоянно думая о том, что если тетя заметит мое отсутствие, то доверия у нее ко мне не прибавится, но желание увидеться с Томом все же перевесило. Сейчас я в полной мере осознавал, что именно за чувство время от времени появлялось у меня, когда мы общались, и именно сейчас мне нужна была его компания, как ничья другая. Даже несмотря на то, что я ужасно переживаю из-за того, что мы оба парни, я стараюсь откладывать эти мысли куда подальше, убеждая себя, что это совершенно неважно, и мое окружение это спокойно примет. Все это получилось очень спонтанно, хоть и прошло уже несколько месяцев, я все еще не очень соображаю, как так вышло, что сейчас я бегу к назначенному месту, в три ночи, чтобы встретиться со своим парнем, которого не выпускают из дому, ведь он должен полностью сконцентрироваться на учёбе, и своих будущих обязанностях. Больше всего в этом предложении меня удивляет слово «парень». Это ужасно странно, да и, могу ли я его так называть? Подбегая ко входу в парк, где мы и должны были встретиться, я вижу Тома стоящего под тусклым фонарем. На секунду забываю, как дышать, и подхожу еще ближе. От топота моих ног, Том отрывается от своих мыслей, открывая глаза и поворачиваясь в мою сторону. — Хей, давно не виделись, — он улыбается мне, раздвигая руки для объятий, в которые я, в ту же секунду влетаю. Мы оба были в тех самых сережках, которые стали неким «символом» наших отношений. — Ага, хер знает, сколько еще не увидимся, — я мычу ему в плечо, крутя в голове, что ситуация немного неловкая. Все же, несмотря на положительный исход того дня с признанием, общение все равно некоторое время будет не самым раскрепощенным, в попытках не накосячить лишний раз. Мы стояли в таком положении, прижимаясь друг к другу, минут пять. Стояли мы так оттого, что хотелось побыть ближе друг к другу, или от того, что отстраняться казалось супер неловко, я уже, кажется, не вспомню. В такой момент, момент, когда вам ничего не мешает, а единственные звуки вокруг, это еле слышное подрагивание листьев на ветру, забываешь о всех проблемах, о том, что все это может закончиться очень плохо. Хотя, скорее о том, что это может закончится вообще никак, оно в любом случае так закончится. У этих отношений нет будущего, и мы оба это понимаем. Понимаем, но все равно, причем вполне осознанно, сокращаем расстояние между нами, успешно игнорируя, то, что от этого будет лишь больнее. — На самом деле, я должен был рассказать все тебе, еще год назад, — мы лежали в какой-то песочнице, на детской площадке. Наши лбы соприкасались, но ноги смотрели в разные стороны, — когда я вытащил тебя из пылающего дома. — И, что же, черт возьми, тебя остановило? — я был немного раздражен — если бы он сказал мне это еще тогда, то и размышления возможно заняли бы меньше времени, и потом мы смогли бы придумать что-нибудь получше тайных ночных прогулок. — Мне бы самому знать, — Том немного придвинулся, и теперь мои глаза были направлены на него, — наверное, я думал, что тебе просто не до меня. Да и, если бы ты мне отказал, как по-твоему, я должен был бы потом смотреть на тебя? Мы несколько секунд молчали, тупо смотря друг другу в глаза, отчего меня начало немного мутить. Том выглядел ужасно красиво, возможно, сейчас именно тот момент, когда я с гордостью могу заявить, что люблю этого человека. — Как ты вообще такой идеальн… Агх, черт, то есть, я хотел сказать не это, — я быстро отвернул голову в противоположную сторону, не имея желания смотреть на того, перед кем только что так опозорился. Ну как вообще такое можно сказать? — Ха-ха-ха, ну даже не знаю, — Том аккуратно, дотрагиваясь лишь кончиками пальцев, повернул обратно мою голову, — хочу, чтобы ты восхищался мной. — Пф, вот тебе обязательно говорить это таким голосом? — если бы не темнота, что окружала нас, то, скорее всего, мое лицо предстало бы покрытое пунцовым цветом, — умник, блин. Может, это потому что ты получишь от родни, если не будешь идеален? — Кто знает… Он подвинулся еще выше, притрагиваясь своими губами к моим. Поцелуй вверх тормашками, был довольно интересным опытом, учитывая, что это чуть ли не второй мой полноценный поцелуй. Мы оба не были наделены опытом, поэтому, когда язык Тома, еле заметно прошелся по моей верхней губе, я чуть замер, а потом медленно приоткрыл рот. Мы оба неуклюже пытались нормально углубить поцелуй, но в итоге, я случайно прикусил язык Тома, пока задумался о том, насколько глупо мы выглядим. — Ай, черт, за что? — Том проскулил это предложение, садясь в позу лотоса. — Блин, прости, просто… — я тоже сел, закрыв лицо рукой и прижал к себе колени, — я думаю, нам стоит попробовать снова, но уже в нормальном положении. — Ты мог просто сказать, а не кусать меня, — он сказал это чуть надувшись, но выглядел он явно не обиженным, — ладно, давай еще раз. Мы сели друг напротив друга, находясь все в той же злосчастной песочнице, кажется, я больше не смогу к ней приблизиться. Том, медленно притянул меня за шею, снова соединяя наши губы, почти сразу намереваясь углубиться. Чуть поморщившись и схватившись за его плечо, я приоткрыл сомкнутые губы, впуская Тома, параллельно, сам пытаясь, двигать языком. Мысли путаются, и где-то на подкорке сознания высвечивается напоминание, не смыкать зубы, ведь во рту чужой язык. Стараюсь действовать более-менее уверенно, но я совершенно без понятия, как вообще нужно целоваться. Честно, в голове это представлялось менее волнительно и намного легче. В книжках это описывают, будто танцы, или борьба языками, у нас же, если это и походило на танцы, то похоже у обоих танцоров было сломано по две ноги. Но даже так я чувствовал невероятный спектр эмоций. Запах, что исходил от него, руки, что сдавливают мои бока — все это казалось таким нереальным, и в тоже время желанным. — Стой, — я чуть отодвинул Тома, опуская голову вниз. Как же, мать его, стыдно! — Похоже, у нас совсем не получается, ха-ха, — я не видел его лица, но, кажется, Том улыбался. — Я был просто ужасен, прости. — Думаешь, я был лучше? — я не стал отвечать на его вопрос, но в любом случае, даже если у него тоже выходило все плохо, меня ему точно не переплюнуть. — Нужно домой, иначе скоро проснется мама, — я хотел сказать что-то еще, но тут же забыл, поднимая голову на Тома. — Мама? — он сказал это, то ли с восхищением, то ли с удивлением в голосе. Да я, честно, сам был удивлен не меньше. Я никогда не называл так тетю, но, кажется, сейчас, когда мое сознание было максимально притупленным, я спутал ее с «мамой». Хотя возможно и не спутал. За все это время, Эмбер и вправду заменила мне маму, поддерживая, выслушивая и помогая. Я даже думаю, что она была бы рада, если бы я ее так назвал. Хоть идея и казалась бредовой, мне вдруг захотелось попробовать это сделать, внимательно следя за реакцией, подмечая каждую деталь и делая выводы о том, стоит ли дальше называть ее подобным образом. — Ладно, проехали, — я начал подниматься на ноги, прикидывая, о чем мы вообще сейчас можем поговорить. К моему большому разочарованию, ни одна тема не была подходящей для этого момента. Том уже встал, протянув руку, чтобы помочь мне. Я спокойно принял эту любезность, беря его ладонь в свою и подмечаю, что она не хило так вспотела, учитывая, то что на улице было далеко не тепло. Я, черт его, оказался настолько неловким, что смог усугубить и так напряженный момент тем, что, как только я начал вставать, мои ноги тут же покосились, и я упал на спину, ударившись лопатками прям о бортик песочницы. Хотелось бы мне сказать, что я не смог устоять из-за того, что ноги затекли, вот только, произошло это потому что, внизу живота приятно затянуло. Запах и действия этого чёрта, довели меня до такого, и хотелось бы мне высказать все мое негодование по этому поводу, вот только стыдно, до жути. Поэтому я лишь сомкнул губы в тонкую полосочку, сделав максимально невозмутимый вид и поднялся снова. — Ох, черт, я такой неуклюжий, — и это официально стало самой ужасной фразой за весь вечер. Это априори звучит, как сарказм, но я со всей своей серьезностью попытался сказать это, как можно убедительней, что получилось так себе. — Да все окей, — Том чуть улыбнулся и по его, мечущимся в разные стороны, глазам было видно, что он прекрасно заметил, что у меня там внизу происходит, — тебе нужно домой. Давай я тебя провожу. — Ой, да не надо, я сам дойду, — мы оба глупо улыбались, в попытках игнорировать всю неловкость ситуации, — твои родители тоже должны скоро встать. — Ладно, хорошо, тогда давай разойдемся там, где и встретились, — он примерно указал в направлении, откуда мы пришли на эту площадку. Уже светало, но на улицах все еще было довольно темно из-за туч, что появились довольно неожиданно, так как еще часов в десять вечера ничего о них не предвещало. Хотя, возможно, оно и к лучшему, если пойдет дождь, то никто меня точно никуда не потащит, а это значит, что я смогу в одиночестве переварить всю эту ночь, которая явно останется в моей памяти очень надолго. А останется она у меня, как ночь, в которую я сумел максимально сильно опозориться, причем явно не один раз…