Утро было солнечным. Бэкхёну казалось, что погода смеётся над ними. Над теми, кто вместе с ним сейчас стоял в зале и слушал наставления главного. Это было очень странно. И Бэкхён уверен на тысячу процентов, что не все здесь смирились с тем, куда они едут, не все здесь вообще понимают масштабности данной поездки и уж точно не каждый понимает, что может умереть. Бэкхён был уверен в том, что всего им не говорят. Даже им. Кто непосредственно собирается лететь в эпицентр событий и вот ему как-раз таки не было страшно. Бэкхён будет оставаться спокойным.
Мужчина стоит рядом со своими друзьями. Перед отъездом их обязали пройти небольшой медосмотр. Взяли кровь на анализ, измерили температуру, проверили лёгкие. Бэкхен постоянно поглядывал на время, понимая, что церемония прощания с Сон уже продолжается на протяжении двух часов. Чанёль уехал поздно, но приехал рано, чтобы увидеть его и Бэкхену было действительно тепло от того, что его будут ждать. Потому что его будет ждать Чанёль.
Временами, он даже думал про себя:
«неужели я позволил чувствам взять вверх над собой?»
Возможно. Бэкхён не знает, как так вышло, но Чанёль уже практически крепко засел в его жизни. Чанёль знал, что телефоны будут выдаваться им лишь один раз, если будет свободное время и то — вечером. И связаться с Бэкхёном будет весьма трудно. Он осознавал также и опасность, что нависнет над всеми докторами, как только они прибудут на территорию страны. И Чанёль сохранял спокойствие, потому что Бэкхён попросил его. Если Чанёль будет спокоен и уверен в Бэкхёне — Бэкхён всё сделает правильно и будет чувствовать, что всё под контролем. Они говорили об этом вчера. И Чанёль светился от того, что Бэкхён начал приоткрывать завесу своей личности. Он позволил Чанёлю немного узнать себя. И сегодня утром Чанёль обнял его очень крепко. Так сильно, как мог. Чтобы запомнить. И не сильно скучать. Хотя скучать он будет сильно всё равно.
Бэкхён легонько улыбается, отдаёт свою мед. карту персоналу и идёт следом за Чондэ и Кенсу. По Киму было заметно, что он чем-то обеспокоен. И здесь можно догадаться, чем все сейчас обеспокоены, но Бэкхён трогает за плечо и обращает внимание на себя.
— Ты в порядке?
Чондэ вздыхает и поджимает губы. Непривычно видеть его без улыбки. И в таком напряжении. Бэкхён успел за все эти годы их дружбы понять, что если Чондэ в таком состоянии — значит что-то стряслось.
— Что случилось?
— У меня несколько причин.
Бэкхён останавливается и Кенсу с Чондэ останавливаются следом. Пара минут у них ещё есть.
— Во-первых — я еду не с вами. Во-вторых — я переживаю. А в-третьих, — Бэкхён выгибает бровь, когда понимает, что вот она - настоящая причина. А значит самая важная, потому что должна последовать дальше, раз Чондэ тушуется и собирается с мыслями, чтобы сказать. — Моя невеста сказала, что беременна. И что если я не вернусь — она меня найдёт. Хоть из-под земли достанет, что вполне возможно, и я просто…
— Чен, спокойно, дружище.
Бэкхён легонько улыбается и хлопает по плечу.
— Ты вернёшься. Обязательно. И… я поздравляю тебя, папаша. Я рад за тебя.
— Всё будет в порядке, Чондэ. Это же прекрасно. Дети — это счастье. И твоя мотивация к возвращению и борьбе.
Чондэ застывает на месте и вдруг начинает часто хлопать глазами. Бэкхён в недоумении, также как и Кенсу. А Чондэ резко обнимает их, прежде чем пойти к своей бригаде, говоря:
— Я вас люблю, ребята. Когда свидимся вновь — хочу напиться до усрачки.
Он отпускает друзей и быстро уходит к своим. А Бэкхён качает головой. Кенсу лишь улыбается.
— Поскорее бы вернуться. И напиться до усрачки.
Бэкхён согласно кивает и они идут к своей бригаде. Много вещей они с собой не берут. Только самое необходимое. Пару рубашек, зубная щётка, полотенце, да штаны. Ещё немного тёплых вещей на всякий случай, но у Бэкхёна всё помещается в один небольшой чемодан. В пункте досмотра всё оказывается в порядке. Пара каких-то манипуляций и Бэкхён садится в микроавтобус вместе с Кенсу, чтобы отправиться в аэропорт. Телефон у Бэкхёна забирают. Он не ожидал, что так быстро, ведь хотел написать перед отлётом Чанёлю.
Мужчина разочарованно вздыхает и всё же отдаёт сотовый, обещая себе, что как только телефон будет у него — он напишет Чондэ и Чанёлю.
Кенсу тихо смотрел в окно, пока они ехали. Он вообще не говорил ни слова. Никто не говорил. То настроение непринужденности, что царило в клинике, исчезло и теперь его сменило напряжение. Дикость. Бэкхён закусывает губу и думает о том, что ему стало тоже неспокойно. Чёрт его знает, но у него такое ощущение, что всё херово.
С этими мыслями он не успевает заметить, как их подвозят к аэропорту. Проверяют вещи, измеряют температуру, забирают багаж и отправляют в самолёт. Бэкхён хмурится, когда его ощупывают на наличие непонятно чего, но сдерживает себя, понимая, что это их работа. И ничего тут не поделаешь. Он не любил чужие прикосновения. Никогда не любил.
Бэкхён пытался разглядеть в аэропорту Чондэ, но не смог. И в итоге пошёл следом за Кенсу в самолет, где устроился поудобнее и закрыл глаза. Он подключил наушники и сразу же заиграла спокойная музыка. Но спокойствия в его душе не было. Лететь всего ничего. Поэтому он может поспать немного. Кто знает — может он ещё долгое время не сможет спать спокойно.
Бэкхён снова вздыхает и поворачивается к окну, устраивая голову поудобнее. Мысли невольно возвращаются к Чанёлю. Он всё больше и больше думал о нём, совершенно не отдавая себе отчёт в том, что Чанёль нравится если не ему самому, то его душе уж точно. Ладно. Бэкхен не дурак. Он всё прекрасно понимал. Не отдавал отчёта. Но понимал. Просто он боялся. Боялся отношений с мужчиной. Да просто отношений. Потому что он черствый, грубый и угрюмый. А Чанёль другой. И как он его терпит?
Всё в жизни переворачивается с ног на голову. Он был один, а тут в один момент в его жизни появился пациент, через месяц ставший для него маяком. Как спасение. Хотя это он должен был спасать Чанёля. Он же всё-таки доктор. Они как-то незаметно поменялись ролями. И Бэкхён не знает, возможно, что это судьба решила так. Возможно, что этому суждено было случиться? В любом случае Бэкхён боится, но идёт дальше. И он не должен был так быстро подпускать Чанёля к себе, но видимо этот мужчина действительно особенный, раз смог подобраться так близко.
Бэкхён думал о том, что между ними происходит и не заметил, как уснул. Он проснулся, когда Кенсу потрогал его за плечо. Бэкхен зевнул, потянулся, потёр глаза и встал. Тело затекло от постоянства позы, поэтому Бэкхён попытался размяться, но ему не дали этого сделать. Бэкхён и сам не понял, что происходит, но их достаточно быстро вывели из самолёта. Люди, которые всё это делали — были в защитных костюмах, респираторах и перчатках. Бэкхён оглянулся, когда их привели в здание самого аэропорта и понял, что вокруг ни души. Кенсу обеспокоенно стоял рядом.
Им измерили температуру, обрызгали каким-то раствором и привели в белую комнату, больше похожую на палату в психушке. Единственное различие — скамейки. Им выдали такие же костюмы, как и у всех тех людей. И в этот момент Бэкхён понял, что что-то не так.
— Всё намного серьёзнее, чем я ожидал.
Кенсу шепчет, пытаясь напялить костюм.
— Всё будет хорошо, Кенс. Всё будет в порядке. Главное держись рядом со мной, ладно?
Кенсу кивнул. Бэкхен замечает Сехуна, который заканчивал переодеваться, но тут же отворачивается, не желая обращать на себя внимание. Его присутствие очень нервирует, а нервы сейчас и так на пределе. Они вышли из этой комнаты через пятнадцать минут и отправились на улицу, где их тут же посадили в автобусы и повезли на базу. Пока ехали — главнокомандующий (как понял Бэкхён) проводил вводный инструктаж.
— После того, как вы попадёте на базу госпиталя — вы изолируетесь. Ваша задача — спасение людей. Делаете всё, что в ваших силах. И запомните — всё, что вы там увидите должно навсегда остаться только тем, что вы увидите. Распространять информацию категорически запрещается. Это карается законом. На месте вам проведут первичный инструктаж. — мужчина замолчал и через секунду добавил: — Наберитесь терпения и сил. Они вам понадобятся.
Кенсу схватил Бэкхёна за руку. И автобус остановился.
— Наденьте, пожалуйста, маски и перчатки.
Только после того, как всё было сделано — их вывели из автобуса и повели на территорию госпиталя. У входа стояло очень много машин скорой помощи. Они приезжали и уезжали со скоростью света. Бэкхён пытался сконцентрироваться и идти вперёд, но чем дальше — тем хуже. Кенсу держался рядом, оглядываясь постоянно, и это беспокоило. В коридорах было очень много людей. Было очень много звуков. Слёзы, крики, плач, ругань, истерики, мольбы о помощи. Бэкхёна переклинило сразу и он зажмурил глаза, но не поддался панике. Кенсу крепко держал его за руку, но так хотелось закрыть уши.
В один момент звуков стало так много, что хотелось заорать. В этот момент Бэкхён понял, куда они попали.
Их привели в помещение, где посадили за столы и принялись проводить первичный инструктаж. Бэкхён не слышал ничего. В его ушах всё ещё стояли мольбы о помощи. Он старался не смотреть на всех тех людей, но он всё слышал. Сейчас он сидел и просто пытался прийти в себя. Мельком посмотрев на Кенсу и убедившись, что он более или менее в порядке и уже взял себя в руки, Бэкхен повернулся к главному и наконец услышал то, о чём он говорил.
Меры безопасности, про телефоны, маски, перчатки и самочувствие. Он рассказал о том, что творится. И Бэкхён чувствовал, как многие, сидящие в этой комнате… его коллеги, доктора и профессора... хотели просто сбежать. Бэкхён был готов к такому исходу, но надеялся, что всё-таки всё не так плохо. Ну не образовывают отряды спасения просто так. Бэкхён понимал это. Но видимо понимали не все здесь сидящие. И когда их выпустили в коридоры непосредственно на работу, перед этим показав все отделения и помещение, где могли находиться медикаменты и всё необходимое, а затем снарядили — Бэкхён понял, что нужно искать Сехуна и отпускать Кенсу. Он повернулся к другу.
— Кенсу. Ты нужен детям. В первую очередь. Справишься?
Кенсу вздохнул, крепко сжал руку Бэкхёна и кивнул, резко отпустив её. Он ушёл быстро и Бэкхен кивнул самому себе. Он зажмурился, пытаясь не слышать хаоса вокруг, а затем открыл глаза и начал искать Сехуна. Тот нашёлся быстро. Он как раз шёл навстречу к Бэкхёну.
— Я вас искал, доктор Бён.
— Слушай сюда. Тебе сильно страшно? — Сехун отрицательно покачал головой. — Отлично. Тогда сейчас мы с тобой находим тяжёлых пациентов и делаем всё, чтобы помочь. Понял?
— Понял.
Бэкхён кивнул и началось самое страшное. Сехун действительно включился в работу. Его руки тряслись только первые десять минут, а потом он стал сосредоточенным и всё пошло быстрее. Бэкхён не успевал посчитать, скольким он оказал хоть какую-то помощь, скольким он помог, скольким он сделал уколы, скольких он успокоил… Бэкхён потерял счёт, скольких он потерял. Умерших было много. Бэкхён находил их просто сидящими или лежащими на скамье прямо в коридоре, потому что палаты были переполнены и люди находились прямо здесь. Они были везде. Бэкхён терял их у себя на руках, а некоторым даже не успевал помочь.
Но он не думал. Он просто шёл дальше. Сехун просто следовал за ним. Он ни слова не говорил. Он не жаловался, не истерил, не устраивал сцен и не боялся вида крови. И за это Бэкхен был ему благодарен. Наблюдать за тем, как увядает чужая жизнь, понимая, что ты не успел помочь, да даже просто наблюдать за всеми этими людьми, которые до конца не верили, что всё могло так выйти. У них были семьи, дети, родители, у них были друзья, работа, а теперь… Наблюдать за всем этим и так стойко держаться сможет не каждый.
Бэкхён не думал. Но знал, что потом будет хуже. Когда всё закончится — это останется. Всё останется в голове. И в памяти.
Бэкхён даже сестре не сказал, что летит сюда. Он никому не сказал. Только Чанель знает. Но им и не надо знать.
Мужчина смог остановиться только под утро. Они помогали людям всю вторую половину дня, а затем почти всю ночь. Они с Кенсу пересекались раз пять всего лишь, убеждаясь, что держатся на плаву. На часах было 4 утра, когда их бригаду сменила другая. Их отели находились подальше от базы в другом районе. Их увезли туда. Бэкхён лишь смог устало упасть на скамью, когда они вошли в раздевалки душевых. Здесь было безопасно. По крайней мере так сказали главные.
Их костюмы выбросили и они сидели в инфекционном стерильно чистом боксе. Их задача сейчас состояла в том, чтобы принять душ, привести себя в порядок, одеться в чистое и поспать.
За что Бэкхен уважал Японию — это за то, что в этой стране разрешали отдыхать на рабочем месте, потому что это показатель того, что человек действительно работает. В этой стране количество смертей из-за усталости превышало все лимиты, если так можно сказать. И сейчас ему даже не хотелось курить. Ему хотелось вдохнуть свежего воздуха и просто лечь спать. Потому что грязи вируса хватило на годы вперёд. Бэкхён пошел в душ и постарался смыть с себя всё. Он яростно тёр себя мочалкой. До остервенения и раздражений на теле. Его голова была пуста.
Он зашёл в свою маленькую комнатушку, выделенную каждому из докторов, через минут 20. Бэкхён нашёл свою сумку здесь, когда они только пришли, поэтому он сразу же переоделся и пошел в пункт выдачи. Телефон ему отдали. С Кенсу они пересеклись в коридоре.
— Кенсу, ты в порядке?
Даже голос Бэкхёна был хриплым. Потому что приходилось повышать тон из-за того, что не было ничего слышно сквозь пелену дикого шума в тех самых коридорах госпиталя.
— Я помог многим детишкам. Я уверен, что все они будут в порядке. Дети не так сильно заражаются и переносят легче. Я просто пытался… я пытался не думать. И не смотреть. И не слышать. И не…
— Кенсу, стоп. Остановись. Ты справился. Ты хорошо постарался.
Бэкхён обнял друга и почувствовал, как крепко Кенсу прижимает его к себе в ответ. Было страшно. Бэкхён проводил друга до палаты и посидел с ним немного, пока тот не уснул. А затем пошёл искать выход на крышу. Он нашёлся быстро и уже через пять минут Бэкхён открыл дверь и вышел на воздух. Он медленно подошёл ближе к краю и посмотрел на город. Пустой и безликий. Их госпиталь был виден издалека. Бэкхён всё же был даже сейчас в маске, потому что ему не разрешили выйти без неё. Но это не мешало ему снять её на пару минут.
Сердце резко сжалось. Бэкхён смог расслабиться только сейчас. И голова сразу же стала тяжёлой от воспоминаний. Бэкхен мог поклясться, что прямо сейчас слышал мольбу о помощи, плач, крики и… видел слёзы. Видел угасающий свет в глазах. Сейчас его голову будто решили взорвать. Будто атаковали сразу тысячи мыслей. И Бэкхён обхватил голову руками, зажмуриваясь. Было нелегко. Нестерпимо тяжело было. Бэкхён пытался остановить поток мыслей.
Он развернулся и сел на бетон, облокачиваясь на кирпичные перила. А затем включил телефон и попытался отвлечься. Сообщения от Чанёля. Бэкхён нажал на чат и увидел:
«всё закончилось»
«ты уже на месте?»
«как дела?»
и
«ты в порядке?»
Бэкхён прикрыл глаза на секунду, а затем напечатал быстрый ответ:
«спасибо, что выполнил мою просьбу. я в порядке. телефоны сразу же забрали, поэтому долго не выходил на связь. сейчас я иду спать. напишу, когда снова буду в сети. спокойной ночи…»
Бэкхёну хотелось написать что-то ещё. Но он не стал. Нажал на кнопку отправить и открыл чат с Чондэ, который ответил, что у них всё не так уж и страшно. Бэкхен облегчённо вздохнул. Их отряд тоже только закончил работать. Бэкхён пожелал спокойного отдыха, ответил Чондэ на вопрос о Кенсу и выключил телефон. Он положил его в карман и вдруг стало тяжело. Бэкхён закрыл глаза руками.
За последние два дня он потерял Сон, потерял много пациентов и оказался в эпицентре всего этого хаоса. В его голове до сих пор не укладывалось всё это. Он не позволял себе впадать в панику, не позволял думать о плохом, не позволял эмоциям взять над собой вверх, но ему хотелось рыдать. Банально рыдать от того, что в голове бум. В его голове столько всего, что больно. Бэкхён просидел в такой позе минут пять, а потом услышал шаги и убрал руки от лица.
Сехун шёл к нему. Он подошёл, тихо присел рядом и не сказал ни слова. Бэкхён смотрел вперёд. В одну точку. А затем произнёс:
— Ты смелый, Сехун. Спасибо за хорошую работу.
Парень прикусывает губу.
— Но столько людей сегодня ушло на тот свет. Разве это хорошая работа?
— Мы не властны над жизнью, Сехун. Ты не виноват в том, что так вышло. Никто из нас не виноват. Мы делаем всё, что в наших силах. И не всегда всё выходит так, как хотелось бы. — Бэкхён сглатывает. — Важно то, что ты взял себя в руки и работал всю смену, не жалуясь и ничего не говоря против. Это заслуживает похвалы.
Бэкхён думал рационально. И он понимал, что из Сехуна выйдет хороший специалист в будущем. Потому что не каждый сможет оставаться спокойным в ситуации, в которой они здесь все сейчас оказались.
Некоторое время они сидели в тишине. Пока Бэкхён не услышал вопрос.
— Вам было страшно?
Бэкхён чувствовал взгляд Сехуна на себе.
— Нет. В тот момент не было. Потому что я думал только о поставленной задаче.
— А мне было.
Бэкхён поворачивает голову и смотрит на парня.
— Мне было безумно страшно. Я наблюдал за вами и понимал, что хочу стать таким же. Вы так хорошо относитесь к людям. Многим оказали помощь. Я потерял счёт. Многие становились спокойными. Некоторые даже улыбались в такой ситуации. И всё это сделали вы.
— Потому что это моя работа, Сехун. Здесь нельзя быть слабым.
Сехун кивнул и Бэкхён отвернулся, чтобы снова посмотреть куда-то вдаль. В это утро они больше не сказали ни слова друг другу. Молча поднялись в один момент и отправились в свои комнаты, разойдясь в коридоре. Бэкхён сдал телефон, зашёл в комнату, лёг в кровать и попытался уснуть. Но не смог. Потому что... было.
Ему было страшно.
