doctor and romantic

Бэкхён устал. За эти дни он работал почти без передышки и уже потерял счёт жизням. Никто ничего не говорил, ничего не объясняли, просто сказали делать всё возможное и Бэкхён делал. Сказали лишь о заболеваниях, которые всё усугубляют и Бэкхён сразу же, в тот же день, написал Чанёлю о том, чтобы он снова проверил свою щитовидную железу, потому что в прошлый раз результаты ему не понравились. И Бён даже испугался немного. Но его успокаивало то, что Чанёль сейчас дома. И беспокоило то, что он ведь ничего не знает об обстановке. Потому что уже третий день не выходит на связь. Потому что эти дни были самыми сложными и сил не было вообще. Бэкхён падал в кровать и сразу же вырубало и было чудом, если он успевал в нормальном состоянии принять душ и не упасть там в обморок от упадка сил. Он не ел эти дни, спал по несколько часов и постоянно работал. На износ. Вчера сделали тест на выявление заражения и Бэкхён не был удивлён, что пара человек из его бригады были заражены. Было действительно опасно. Четыре дня назад Чанёль написал о том, что отменили массовые мероприятия из-за того, что якобы есть опасность какой-то преступной деятельности. Пак негодовал из-за этого, так как ему нужно было провести важное мероприятие, к которому они готовились очень долго, а теперь всё переносится и это выбивает из колеи. А Бэкхён в этот момент думал о том, что это не преступная деятельность. Сейчас Бэкхён сидел в боксе и ждал, когда выйдет Кенсу, чтобы пойти и попить хотя бы кофе. Сегодняшний день был не таким изматывающим, но всё же сложным. Бэкхён вообще никогда не думал, что такое будет происходить с ним. Его уведомили сегодня о каком-то собрании. И он приглашён. Как важный гость. А ему так хочется просто лечь и поспать. Кенсу вышел через пару минут и они двинулись в кафетерий. В масках. Потому что теперь запрещали ходить без них даже в этом боксе. Через пять минут молчания и выпитого до половины кофе Бэкхен решил наконец начать разговор, потому что Кенсу выглядел поникшим и уставшим. Впрочем, как и он сам, но Бён знал, что для До всё это тяжелее. И нужно отвлекать. — Будет какое-то собрание сегодня. Ты идёшь? Кенсу повернулся к нему и вопросительно изогнул бровь. — Меня не приглашали. — Странно. Бэкхён поджал губы и прикрыл глаза от резкого порыва сна. Кенсу похлопал по плечу. — Какое тебе собрание, Бэкхён? Ты же как проклятый работаешь. Мне сказали, что ты вообще не присаживаешься. Я хотя бы на обед хожу. — Я просто не хочу терять время. Ты же знаешь. — Бэкхён… Я понимаю, но ты же видел сегодня, сколько людей умерло? Наши заразились. А слабый организм — это ещё хуже. — Кенсу, ты же знаешь, что от твоих слов ничего не изменится. — Бэк, я просто переживаю. Бэкхён устало улыбнулся и облизнул губы. А затем немного отодвинул маску и вдохнул воздуха. — Береги себя, пожалуйста. Мужчина снова нацепил маску и улыбнулся уже более открыто, хоть и не было видно под этой чёртовой маской. — Я в порядке. Скоро всё закончится. — Будем надеяться. Они поговорили совсем немного. А затем Кенсу ушёл отдыхать, а Бён хотел взять телефон и написать всё-таки Чанёлю, но посмотрел на настенные часы и понял, что пора на собрание. Он вспомнил, куда ему говорили идти и пошёл по лестнице вниз. Здание само по себе было красивым и Бэкхён рассматривал окружающее пространство с восторгом, оглядываясь по сторонам. Когда он увидел небольшое количество людей, что столпилось у кабинета — понял, что ему туда и нужно. Бён зашёл в это помещение следом за остальными и даже узнал парочку известных докторов. Точнее… здесь были только самые лучшие. И он. Бэкхён тоже был здесь. Он поздоровался с кем-то и присел подальше, чтобы быть одному. Зал был небольшим. Бэкхён понял, что это собрание проводится не просто так. Ему вмиг стало не по себе, когда он увидел, как в помещение заходит глава штаба безопасности Ву Ифань. — Приветствую вас, уважаемые доктора. Я рад, что вы здесь. Бэкхён не был рад. Потому что было что-то не так. Их собралось не больше пятнадцати человек. Он сидел подальше от остальных и явно выделялся, но пока никто не трогал его и не смотрел в его сторону. Бэкхён вообще не понимал, что он здесь делает. — Я собрал вас здесь, чтобы обсудить текущую ситуацию в Азии. Со мной глава штаба безопасности Японии Юта Накамото. — Седовласый высокий мужчина сухо кивнул. — И глава штаба безопасности из Южной Кореи Ким Донён. Не менее высокий, но чуть моложе, черноволосый мужчина также поприветствовал кивком и Бэкхён понял, а точнее стал ещё больше уверен в том, что всё не просто так. Не приглашают на обычное собрание самых уважаемых докторов Азии и уж тем более не приглашают глав безопасности трёх крупных стран континента. Бэкхён сидел неподвижно, ожидая дальнейших слов. — Всё, что будет здесь сказано — не выйдет за двери этого зала. Потому что это дело секретной важности. Я посчитал, что вы именно те люди, которым я могу довериться. И с которыми я могу сплотиться со своими коллегами, чтобы обезопасить наши страны и как можно быстрее исправить ситуацию, что усугубляется каждую секунду. — Что за ситуация? Бэкхён ждал, что кто-нибудь спросит и один из докторов не заставил себя ждать. Ву поспешил ответить: — Вирус, что блуждает по планете, родом из Китая. Мы пытались держать всё в секрете, но число пострадавших растёт. Оно уже слишком большое и я понимаю, что нам нужна помощь самых лучших докторов и все силы. Бэкхён нахмурился, но продолжил слушать. — Что это за вирус такой? Ведь нам толком ничего не объяснили, а мы здесь уже почти две недели и несколько наших докторов заразились. — Правильный вопрос. Вам рассказывали уже, откуда он и как передается, но статистика на данный момент ужасна. Вам о ней неизвестно. Но я и хотел поговорить об этом. Этот вирус... Он имеет огромную скорость распространения. И на данный момент риску подвержены люди с заболеваниями щитовидной железы и ЖКТ. Заражённых уже не сто, не двести… — Ву вздыхает. — Даже не тысяча и не пять. — Сколько? Бэкхён подаёт голос. Все оборачиваются и смотрят с любопытством, потому что он готов поклясться, что его до этого момента никто и не замечал. — Скажите правду. Раз уж мы здесь. Ву смотрит несколько секунд, но всё же отвечает, когда становится уже невыносимо ожидать ответа для всех. Бэкхён не любит, когда смотрят вот так. Будто хотят залезть в голову. Будто хотят манипулировать. — Их больше 20 тысяч, а умерших чуть меньше половины от этого числа. — А в Японии и Корее? Бэкхён хочет узнать всю правду. Он не будет молча слушать. Он будет спрашивать, пока не узнает всё. Даже если на него будут смотреть так, как сейчас. Как на выскочку. Как на того, кто не умеет молчать, ведь перед ним такие уважаемые люди. Которые держат в секрете страшный вирус и позволяют ему распространяться дальше, будто жизнь людей для них ничего не стоит. — Господин Накамото, Господин Ким, расскажете? Седовласый мужчина кивает и озвучивает цифру, Донён следом за ним. И эти цифры меньше, чем в Китае. Они находятся сейчас в Японии. Но докладывает всю информацию глава штаба безопасности Китая, потому что там ситуация действительно ужасающая. Бэкхён переваривает эту информацию и никто уже не ожидает от него вопросов, думая, что он получил все ответы, но мужчина лишь поднимается с места и подходит ближе, облокачиваясь на спинку сидения в первом ряду. И всё это под непрерывными взглядами «коллег». — А другие страны? Ву вздыхает и внимательно смотрит на Бёна. — Я вижу, вы заинтересованы в данных. — Люди умирают. Бэкхён был обеспокоен, но в силу усталости не было эмоций на его лице и каких-либо признаков того, что он как-то обеспокоен или расстроен. Он был пуст. Донён поднялся с места и подошёл ближе. — На данный момент в других странах есть заражённые. Число варьирует от 100 до 1000 человек. В основном США и Россия. — Вирус передавался через людей, которые улетели в эти страны? — Верно. Бэкхён потёр подбородок и снял всё же маску, потому что было уже нечем дышать. Никто ничего не сказал. А сам мужчина посмотрел на всех троих глав и спросил: — Почему вы не закроете порты и авиалинии? — Потому что начнётся паника. Всеобщая. — Накамото встал и тоже подошел немного ближе, продолжая говорить. — Вирус распространится дальше. На весь мир. Это дело времени. Доктор из второго ряда решительно начал говорить и Бэкхёну даже стало немного легче, потому что всё внимание было сконцентрировано на нём, но теперь появилось отвлечение. Небольшое. — Да, но вспышки будут в разное время. И к тому времени, как где-то вирус будет процветать — Китай, Япония, Корея уже будут в порядке. И не лучше ли сейчас пережить вспышки паники, чем потом станет её хуже? — Мы уже предпринимаем меры. — Запрещаете массовые мероприятия? Ву посмотрел на Бёна. — Да. Как вы догадались? — Вы решили скрыть всё за преступностью. Но я просто сопоставил два и два. — Поэтому вы здесь, Бэкхён. Вы умны. Вы спасли за эти дни много жизней. И вы нам нужны. Бэкхён посмотрел на Донёна, который произнёс это, и усмехнулся. Немного. Краешком губ. А затем снова прикрыл глаза на секунду. Он открыл их и сел в кресло на первом ряду. — Что мы ещё должны знать? Ву продолжил. — Мы хотим, чтобы вы изучали вирус дальше и нашли методы борьбы с ним. В лаборатории вы будете сотрудничать с самыми лучшими профессорами и учёными. Мы всё обеспечим. — Я хочу помогать людям и в больнице. — Бэкхён, вы уверены? — Да. Я буду помогать в больнице, изучая симптоматику и результаты анализов. И всю информацию и свои мысли передавать коллегам, чтобы они продумывали всё остальное. Если вас устроит это — я буду очень счастлив. Ву был в растерянности. Ему никогда не удавалось встречать таких людей как Бэкхён. Он не боялся говорить. Не боялся быть так рядом с вирусом, практически постоянно находясь в эпицентре. Он не боялся идти напролом и задавать вопросы, которые нельзя задавать. Ву смотрит пристально целую вечность, но в конечном итоге кивает, давая одобрение. — Это хорошая стратегия. Хвалю. — Только я всё же настоятельно рекомендую закрыть авиалинии и морские порты. Лучше действительно пережить панику сейчас, чем допустить наибольшее распространение и убить намного больше людей. Мы можем помешать распространению и это нужно было делать с самого начала. А вы просто ограничили проведение массовых мероприятий. Это лишь малая часть того, что вы можете сделать для того, чтобы защитить свой народ. Бэкхён сглатывает и напяливает маску снова. Донён вздыхает и хмурится. — Я думаю, что стоит продолжить позже. Сейчас вы все устали. Все согласились с его мнением и начали расходиться, обещая, что информация останется в этом помещении и не выйдет за пределы. Но Бэкхён знал, что так не будет. Кто-то всё равно кому-то скажет. И этот кто-то расскажет ещё дальше. И так по цепочке. Пока не узнают все. И не начнут паниковать. Бэкхен знает эту схему. А ещё он знает, что позволил себе много говорить. Но не жалея ни о чём. Потому что он знает, что прав. Бэкхён вернулся в свою комнату и лёг на кушетку, совсем забывая про телефон. Он просто провалился в сон, не осознавая всю информацию, которую получил. А когда проснулся утром — сел на кровати и сидел минут пять, вспоминая. Больше 20 000 тысяч. Бэкхён понимает, что дело серьёзное. А ещё он вспоминает про телефон. Он не выходит на связь уже 4-е сутки. Кенсу находит его уже в душе, чтобы спросить про собрание. Но Бэкхён невнятно отвечает, что это было просто плановое собрание, чтобы обговорить сроки нахождения здесь. Ничего особенного не сказали. Кенсу поверил. Бэкхён почувствовал, что обманывает друга, но сказать не мог, потому что это не его тайна. Он всё равно всё узнает. Все скоро узнают. Пусть поживёт в неведении пару дней. Бэкхён работает в тот день на износ. Сехун везде с ним и Бён даже привык к присутствию паренька. Он как тень. Следует за ним по пятам. Бэкхён даже не замечает, как наступает ночь. Он подходит к пациенту, который остался одним из последних перед окончанием его смены, и останавливается рядом. Мужчина. Примерно 55-60 лет. Сильный кашель раздаётся по помещению и Бэкхён спешит помочь, но густой поток крови остаётся на его костюме и лице. На том участке, где кожа. Бэкхен резко замер и отошёл от пациента. Сехун непонимающе посмотрел на него. — Сехун, оставайся здесь и помоги пациенту. И не приближайся слишком близко. Мне нужно срочно уйти. Бэкхён быстрыми шагами направляется в стерильный бокс. Его не должны пускать раньше положенного, но как только видят, что случилось — пропускают без проблем, но с предупреждением о том, что нужно избегать подобного. Он приходит в бокс, где снимает с себя форму, стараясь не дотрагиваться голой кожи рук до крови. И он клянётся, это будто апокалипсис. Прямо как в тех фильмах, где если кровь зараженного попадёт тебе в глаз или в незначительную рану, если это вообще попадёт на тебя — ты можешь заразиться. Бэкхен как-то истерично усмехается и кидает форму в печь, направляясь в душевую. А там он снова трёт себя мочалкой до ран и раздражений. Которые не желательны на его теле. Но так хочется быть чистым. Бэкхёна трясёт, когда он переодевается и ждет, пока их бригада примет душ. Он обхватывает себя руками и закрывает глаза, сидя в отдельной комнате ожидания. Но резко раскрывает их через минут пять, видя перед собой Сехуна. Парень сидит на корточках перед Бэкхёном и пристально смотрит на него. — Хён, тебя трясёт. Тот человек не выжил. Но я пытался сделать хоть что-то, как ты и сказал. Ты как, хён? Сехун называет Бэкхёна хёном уже дней пять. Как-то приелось. — Я в порядке. — Что-то не видно. Хён, у тебя паническая атака? Бэкхён даже дышать в этот момент нормально не может. Его трясёт очень ощутимо. И кажется, будто всё сейчас резко навалилось и давит. Давит так сильно, что Бэкхён не выдерживает этой моральной мясорубки в своей жизни. — Хён, — Сехун протягивает руку и кладёт на плечо. — Дыши и считай до 10 про себя. Только глубоко дыши. Я уверен, что ты знаешь, как справляться с этим, но у тебя пустота в глазах. Поэтому, дыши, хён. Слышишь? Бэкхён считает. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Становится лучше. И реальность более ощутимая. Мир становится снова близок. Шесть. Семь. Восемь. Девять. — Десять. Бэкхён произносит последнюю цифру вслух и уже осознанно смотрит на Сехуна. Он осторожно убирает руку с плеча и встаёт с корточек. Бэкхён поднимается следом. Уже не так трясёт. — Я бы справился. Но спасибо. Сехун улыбается и отходит на шаг назад. Больше Бён не обращает на него внимания. Через двадцать минут он оказывается в своей комнате, а оттуда идёт за телефоном, чтобы наконец написать Чанёлю и Чондэ. Он снова идёт на крышу и садится около стены. Телефон включён. Как и ожидалось — Чондэ сильно волновался и прислал больше двухсот сообщений, но потом Кенсу ему сказал, что всё в порядке. А от Чанёля было последнее сообщение два дня назад. Он уехал в командировку. Бэкхён нахмурился. Учитывая, что происходит — ему бы не летать в командировки. Бэкхён пишет о том, что всё в порядке. И отключает телефон. В коридоре он встречает Сехуна и до стойки сдачи мобильных телефонов они идут вместе, но в полной тишине. Только после того, как они начинают иди обратно, Сехун решает заговорить. — Хён, что было на собрании? Бэкхён останавливается. — Откуда ты знаешь про него? — Ребята разговаривали во время обеда. — Подслушал? — Нет. Просто они очень громко разговаривали. Бэкхён усмехается и пристально смотрит на Сехуна, который не уступает по взгляду, но сдаётся через минуту гляделок. — Ладно, я слышал про количество заражённых и про всю ситуацию. — Так и знал, что они не смогут промолчать. — Так это правда? Всё так плохо? — Сехун, спокойной ночи. Сехун так и остаётся стоять. Он смотрит, как Бён уходит и разочарованно вздыхает, не получая нужной информации. А Бён заваливается на кровать и проваливается в сон через пару минут, потому что слишком много потрясений. Он слишком устал. Когда он начинает ловить приступы паники — это сигнал его организма на то, что ему нужен отдых. Он устал. Он измотан. И пуст. Бэкхён будто оказался в совершенно другом мире. И он подумал об этом, как только проснулся. Собрание решили провести утром перед сменой. Бэкхёну сообщили об этом как раз вчера в обед. И сейчас он уже успел привести себя в порядок и спуститься вниз. Всё тот же небольшой зал. Утром это здание выглядит совершенно иначе. Светлее. Чище. И не так устрашающе. Бэкхён снова сидит отдельно. — Мы закрыли все перелёты. И порты. Это решение было принято вчера дистанционно. Президент подумывал об этом и наши доводы лишь укрепили его мнение. Бэкхён с облегчением вздохнул. — И сколько же нам тут торчать? Доктор с первого ряда. Бэкхен усмехнулся и ответил за Ифаня. — Когда всех вылечим. Вы же доктор. Почему такие вопросы задаёте? Мужчина с какой-то злобой посмотрел на Бёна, но ничего не ответил. Просто сел на своё место. И предоставил слово Ву. — Доктор Бён прав. Когда всё пойдёт на спад, тогда и откроются авиалинии и вы улетите домой. Сегодня к вам поступят новые пациенты, которых везут сюда прямо из аэропорта. Они как раз успели прилететь из Китая. И у некоторых из них была повышена температура. Сейчас половина из вас отправится со мной, а половина вернётся на работу. Мы должны показать вам лаборатории и рассказать всё. Ву говорил быстро и решал тоже всё быстро. Уже через пятнадцать минут Бэкхен ехал в больницу с оставшейся половиной докторов. Он также переоделся, как и всегда, а затем вышел в коридоры, которые были полны. Пациентов было по-прежнему много. Но его кое-что заинтересовало. Его внимание привлёк шум. Он услышал: — Почему вы меня здесь держите? — У вас подтверждён вирус. Вы должны остаться здесь. — Что? Какой вирус? Да быть такого не может! Я здоров как конь. Бэкхен замер, как вкопанный. Он развернулся и быстро пошёл по направлению в палату, откуда доносился до боли знакомый голос. Бэкхён распахнул дверь и вошёл, сглатывая и от неожиданности делая шаг назад. Прямо сейчас, сидя на кушетке, в своём строгом костюме, в белой рубашке, пиджаке… возмущённый Пак Чанёль ругался и возмущался, смотря на медсестру. Бэкхён не мог поверить глазам. Прийти в себя было очень сложно, но возможно. Поэтому Бэкхён собрал волю в кулак, произнося чётко и громко: — Я возьму на себя этого пациента. Можешь идти, Лия. — Спасибо, доктор Бён. Чанёль поворачивается и замолкает, пока Лия выходит и Бэкхён закрывает за ней дверь. Бён подходит к Паку и останавливается рядом с кушеткой. Он смотрит Чанёлю в глаза. Прямо в глаза. — Ты… — Бэкхён, я… — Ты идиот. Чанёль молчит. А Бэкхён измеряет температуру прибором и понимает, что она выше нормы на целых два градуса. — Здоров, как бык? С температурой почти 39? Чанёль не знает, что сказать. — Бэкхён, я… — Дай мне выполнить свои обязанности. Молчи, Чанёль. И Чанёль замолчал. Бэкхен не мог поверить, что Чанёль здесь. Он не мог поверить то, что Чанёль болен. Он вообще не мог поверить, что такое может произойти в его жизни. Он банально не знает, как реагировать. Но в первую очередь он сейчас доктор. А Чанёль — пациент. Как и всегда. И единственный выход сейчас - это взять себя в руки. Бэкхен ставит капельницу, проделывает нужные манипуляции и останавливается, смотря на Пака. — Ты хоть знаешь, что я сейчас чувствую? Чанёль прикрывает глаза на секунду. — Бэкхён, я летал в командировку в Китай, а оттуда меня направили сюда. И прямо с аэропорта забрали в клинику. Я вчера был на встрече бодрячком и чувствовал себя очень хорошо, а сегодня я уже в палате и болен вирусом. Ты можешь представить, что чувствую я? Бэкхён сглатывает. — Я бы очень хотел тебя обнять, но не могу. Бэкхён стискивает зубы. — Я бы так хотел тебя обнять. Бэкхён отвечает: — Я знаю. Я… знаю. Они смотрят друг на друга примерно минуту. — Я умру? — Нет. Нет, Чанёль. Ты будешь в порядке. — Ты меня спасёшь? — Да. Спасу. Бэкхен по-прежнему смотрел в глаза. А затем понял, что ему пора идти к остальным пациентам. — Чанёль, мне нужно идти к пациентам. Их слишком много. — Да. Иди. А я… ты… ты придёшь ещё? Бэкхён кивает. А затем смотрит ещё пару секунд и уходит. В этот день он работает в таком же режиме, но успевает зайти к Чанёлю перед окончанием смены. Мужчина спал. И Бэкхен измерил температуру, а затем проверил капельницу. Он поправил одеяло, замечая, что Чанёль уже успел переодеться в больничную одежду. Бэкхён составил небольшую записку и ушёл. И уже лёжа в постели он подумал о том, что всё это не похоже на реальность. Бэкхён не может находиться в таком дерьме. Это не может происходить с ним. Чанёль не мог попасть сюда. Чанёль не мог заболеть. Всё не может быть так. Это не его реальность. Может он всё ещё спит и не проснулся? Может этого всего не существует? Это не может быть правдой. Бэкхён обхватывает себя руками и пытается нормально дышать, но не выходит. Он не осознаёт реальность. Он отрицает её. Его мысли хаотично мелькают в голове. И всё это давит. Сильно давит. Бэкхён зажмуривается и накрывает себя одеялом с головой. А затем сворачивается в позе эмбриона и пытается всё-таки посчитать до десяти.

Раз. Два. Три.

Чанёль действительно здесь. Но всё будет в порядке. И он поправится.

Четыре. Пять. Шесть.

Бэкхён сможет помочь. И всё наладится. Всё будет в порядке.

Семь. Восемь. Девять.

Я скучал, Чанёль.

— Десять.