***
С друзьями он увиделся уже в машине. Завтракать он не хотел, да и настроение было не очень после вчерашнего. Чондэ извиняюще посмотрел на него. — Забей, Чен. Всё в порядке. Друг улыбнулся с облегчением, как и Кенсу, хотя тот вообще не был ни в чём виноват, но считал, что тоже как то причастен. Бэкхён заверил и его, что всё в порядке, и в больницу они ехали досыпая. Народа было уже много и они поспешили сменить ночных, быстро отправляясь в стерильный бокс. Сехуна Бён заметил уже после того, как они вошли в здание. Тот хотел что-то сказать, но Бён его перебил: — Здесь мы с тобой врачи. В первую очередь. Понял? — кивок. — Поэтому если хочешь что-то сказать — скажешь после. Как вернемся в общежитие. А сейчас — работаем. Бэкхён отвернулся и начал напяливать костюм, но его остановила чья-то рука. Чондэ сказал на ухо, что их вызывает главный и пришлось уйти, так и не переодевшись. Они направились на последний этаж, где им выдали маски и перчатки. Всё же на нижних этажах были больные. Ву был здесь. Как и Донён. Они поприветствовали друг друга кивками и сели за стол. — Сейчас вы отправитесь в лаборатории. Ким Чондэ, я наслышан о вас. Спасибо, что согласились работать с нами. — Конечно, глава. Я очень рад помочь. — Ваш коллега, Бён Бэкхён, также оказал честь и сегодня вы поедете туда вместе с ещё несколькими докторами, которые сидят в машине и уже ожидают вас. Так что могу пожелать вам только лишь удачи. Они молча кивнули и направились вниз. В машине и правда сидело несколько человек. Некоторых Бэкхён с Чондэ даже узнали. Но Бёну всё равно казалось, что всё как-то странно. Казалось что здесь есть ещё что-то. Что-то, чего они ещё не знают. Или им так и не скажут. У Бэкхёна были неоднозначные чувства и переживания по поводу лаборатории. Хотелось верить, что они просто действительно едут в лабораторию для помощи в разработке препаратов от вируса. И нет здесь ничего страшного и никакого подтекста не существует. Бэкхён ненавидел себя иногда за частые сомнения во всех таких ситуациях, но это его спасало. И не раз. Когда машина двинулась с места — Бэкхён наклонился к Чондэ и прошептал: — Мне кажется, что-то не так. Чондэ не подал вида, что Бэкхён сказал ему что-то странное и просто улыбнулся, отвечая: — Мне тоже. Бэкхён понял, что друг солидарен с ним и откинулся на сидение. Приехали они через полчаса. Лаборатории находились за пределами города и их останавливали несколько раз, проверяя документы. Здесь всё было в принципе похоже. Стерильный бокс, костюмы, но вместо коек, больных пациентов, криков и подобного — лаборатории с кучей оборудования. Защитные костюмы были более облегающие и не доставляли дискомфорта. Бэкхён держался рядом с Чондэ. Они осматривались вокруг и понимали, что такого в своей жизни ещё не видели. — Действительно крутейшая лаборатория. — Чондэ охал от восторга. — Я такое оборудование только на картинках видел. Бэкхён был согласен, но осторожен. Ему лишь хотелось понять, что им предстоит делать. Его не оставляли мысли о том, что здесь что-то не так. И он постоянно следил за людьми, которые их сопровождали. Он настороженно замер, понимая, что на них нет костюмов. Но есть маски. Он остановился на секунду и сделал шаг по направлению к сопровождающему, спрашивая: — Почему на вас нет защитных костюмов? Вы же можете заразиться. Ему не ответили. На него даже не посмотрели. Бэкхёна это привело в состояние ступора. Он сглотнул, но не показал вида, что ему стало не по себе. Он просто отвернулся и снова встал рядом с Чондэ, который кажется от восторга ничего не замечал. Бэкхён не стал его трогать. К ним вышел какой-то человек в халате и Бэкхён понял, что тот американец. Бён не понимал, но это показалось ему очень странным. Он казался знакомым, но из-за маски Бён не мог понять, кто это. — Сегодня мы покажем вам, как бороться с вирусом. От вас нам нужны знания. И навыки. Мы вместе с вами сможем искоренить болезнь и сделать этот мир чище. Бэкхён нахмурился. Эта фраза. Чище. Он говорил так, будто… Бэкхён понимал, что его паранойя не знает границ. Поэтому он тряхнул головой и продолжил слушать доктора. Через пару минут их направили к оборудованию, где начали рассказывать о нём и показывать управление. И Бэкхён слушал внимательно, запоминая. Через пару часов, когда экскурсия была окончена и они все немного устали, им устроили перерыв в столовой лаборатории, где они могли снять маски и попить горячительных напитков. Чондэ с удовольствие пил чай, а вот Бэкхен к нему даже не притронулся. Он сидел и смотрел в одну точку. — Бэк, ты чего? — Почему главный врач лаборатории — американец? Ты же слышал его чистый разговорный? Чондэ нахмурился. — Может так надо? Бэкхён сглотнул и его нога начала трястись. Есть у него такая особенность. Нервное. Он положил на колено руку и попытался утихомирить тряску, понимая, что сейчас свою нервозность показывать никак нельзя. Через пару минут они снова оказались в машине. И поехали обратно в больницу. Завтра они должны были отправиться сюда утром, чтобы начать свою работу. Но Бэкхёну почему-то не хотелось возвращаться. Он откинул эти мысли, как только оказался уже в стерильном боксе. Он напялил костюм, респиратор, перчатки. И был готов спасать жизни. Сехуна он нашёл чуть позже. Тот как раз помогал одному из пациентов, попутно курируя ещё одного, которого Бён и забрал себе по кивку О. После этих пациентов, Бэкхён направился к женщине, что сидела и хваталась за грудь. Он подошёл и сел рядом, осторожно спрашивая: — Я доктор Бён. Можете рассказать, что вас беспокоит? — Грудная клетка. Я не могу… Она начала закашливаться и Бён заорал: — Каталку! Быстрее. Её отвезли в реанимацию и Бён пытался спасти её жизнь примерно час, чтобы ещё через пару минут в отчаянии опустить голову и назвать время смерти. Он не смог и кинув последний взгляд на женщину, снова ушёл в коридоры. Бесконечные коридоры мольбы о помощи.***
Вечером они сидели в столовой и Бэкхён всё также молчал. Чондэ пытался пару раз спросить, что с ним, но Бён упорно молчал, отнекиваясь тем, что он просто немного устал. И ему хочется отдохнуть. Друзья больше не трогали, а Сехун так ничего и не сказал ему сегодня. Это было хорошо, потому что Бэкхёну вообще не хотелось разговаривать. Он чувствовал себя странно и не знал природы этих чувств. — Здравствуйте. Можно я присяду? Бэкхён поднимает голову и видит Донёна. Остальные лишь кивают и мужчина присаживается рядом с ним с правой стороны. — Глава, вы так стремитесь с нами пообщаться? Это приятно. Чондэ в своём репертуаре. Бэкхён не обращает внимания, продолжая пить свой приторно сладкий чай. А Ким вдруг немного наклоняется к нему и спрашивает: — Вас что-то беспокоит? Бэкхён лишь легонько улыбается и спешит ответить: — Не могу никак вспомнить, где я видел того американского доктора. Который говорил сегодня с нами. Его лицо кажется мне очень знакомым, но я никак не могу вспомнить. Донён смотрит ему в глаза пару секунд, прежде чем ответить: — Он работает в одной из крупных клиник. Ведущий специалист. Наверное, вы видели его на международных семинарах, он часто бывает на таких мероприятиях. Бэкхён улыбается. — Правда? Значит в этой лаборатории действительно всё самое лучшее? — Именно, доктор Бён. Всё самое лучшее и в это понятие входите и вы. Бэкхён понял намёк. Кажется, его поняли все сидящие за столом, но Бён решил, что будет строить дурачка. Потому что знакомство с Донёном кажется было ошибкой. Бэкхён не любил попадать в такие передряги, как интрижки с людьми, которые занимают высокие посты. Они могли как правило ставить условия, которые никогда никому не нравились. Бэкхён не хотел быть кем-то для такого человека. Никогда не хотел, потому что видел, как его коллеги или знакомые становились. Они могли лишить должности, могли навсегда отрезать путь к карьере, могли перекрыть кислород. Они могли всё, что угодно. И Бэкхён не хотел становиться объектом симпатии такого человека. Он понимал, что у каждого свои предпочтения и то, что Ким Донён предпочитает мужской пол — совсем не удивительно. Но он и подумать не мог, что мог как-то вызвать у него симпатию. Бэкхен лишь улыбнулся и глотнул чая, завершая разговор: — Я пожалуй пойду спать. Я очень устал. Спасибо за компанию. Бён встал, развернулся и хотел уйти, но голос Кима задержал на мгновенье. — Доктор Бён. Я надеюсь, вы будете крепко спать. И никакие думы не будут вас доставать. Сладких снов. Бэкхён обернулся, кивнул и ушёл. Но завернул не в ту сторону.***
Бэкхёну всё это до сих пор казалось сном. Он шёл на третий этаж к Чанёлю, спрятав телефон в кармане. Ему чудом позволили съездить в больницу и он до сих пор не понимал, почему ему позволили это сделать. Но с этим он разберётся позже. Сначала Пак сидел на кушетке, но тут же обернулся, когда Бён зашёл. Мужчина нахмурился и посмотрел юноше в глаза. — Бэк, что случилось? — Я не знаю. — Тебя трясёт. — Чанёль хотел подойти ближе, но он не осмелился, когда Бён выставил руку вперёд, напоминая. — Что с тобой? Что случилось? Бэкхён посмотрел на Чанёля и устало вздохнул, понимая, что только рядом с этим мужчиной может чувствовать себя спокойно. Ему так хотелось подойти к нему, уткнуться лбом в грудь и просто позволить себя обнять. Но он может лишь смотреть. Он может лишь смотреть и пытаться донести всё своим взглядом. — Бён, если не скажешь, что с тобой, я подойду к тебе и крепко обниму. Бэкхён тут же пришёл в себя и устало облокотился на стену. Он действительно начал выпадать из реальности. И ему нужно было взять себя в руки. Срочно. — Сегодня мы ездили в лабораторию. Я помощник в разработке лекарств, но мне всё казалось таким странным, Чанёль. Я не знаю. Это всё очень подозрительно. Я не могу выкинуть эти мысли из своей головы уже целый день. Чанёль хмурится, облизывает губы и спрашивает: — Расскажи по порядку. Что именно странно? Бэкхён кивает и вспоминает, расставляя всё по полочкам у себя в голове. — Сначала все сопровождающие нас в лабораторию были без защитных костюмов. А когда я спросил, почему — мне не ответили. Даже внимания не обратили. — Чанёль кивнул, давая понять, что внимательно слушает. — Потом к нам вышел глава лаборатории и когда я увидел его — понял, что знаю это лицо, но не могу вспомнить. Очень знакомое лицо. — Он кореец? — Нет. Американец. Это точно. Он был в маске и я не мог понять, кто это точно. Чанёль нахмурился. И сделал незаметный шаг вперёд. Чтобы не тревожить Бёна, но хоть как-то придавать спокойствия. Бэкхён как раз таки заметил, но ничего не сказал, слегка улыбнувшись. Ему хотелось ещё ближе, но нельзя. Чанёль продолжал думать. — Что нибудь о нём известно ещё? — У него шрам на левой брови. Небольшой. И это всё, что я успел увидеть и заметить. Чанёль нахмурился ещё сильнее и вытащил свой телефон. Бэкхён сначала не понял, но потом заметил, как пальцы быстро двигаются по клавиатуре. И осознал, что Чанёль что-то ищет. Через минуту он поворачивает экран к Бэкхёну и спрашивает: — Это он? Бэкхён удивленно смотрит на Чанёля и кивает. — Да. Это точно он. Глаза, шрам. Да. Он. Но как ты узнал? Чанёль замер на месте и внимательно посмотрел на озадаченного Бэкхёна, который в ту же секунду спросил: — Теперь я должен задавать вопрос о том, что случилось, да? Чанёль кивнул. — Кто он? Скажи, Чанёль. Мужчина сглотнул и убрал телефон, начиная говорить то, что повергло бы в шок весь докторский состав. — Это Алекс Моррис. Его посадили в тюрьму за незаконные разработки в медицине и запрещенные эксперименты над людьми. Несколько лет назад. И я понятия не имею, что происходит, Бэкхён, но тебе лучше держаться от этого подальше. — Мне завтра ехать туда. Бэкхён смог сказать лишь это, потому что был в непонятном состоянии после того, чем огорошил его Пак. А Чанёль подошёл ещё ближе и Бэкхён нечаянно выставил руку вперёд, понимая, что дотронулся ею до крепкой груди Пака. — Чанёль, отойди. Чанёль лишь обеспокоенно смотрит в глаза напротив. — Я переживаю за тебя. Теперь, когда твои опасения подтвердились, — Пак твёрдо продолжает. — Мне нужен повод здесь остаться, Бэкхён.