Бён распсиховался, позволив себе немного выйти из себя. Чанёль молча выслушал о том, какой он дурак и о том, что мысли у него дурные, а потом и вовсе не стал удерживать Бэкхёна. Потому что Чанёль знал — тому просто нужно успокоиться и подумать. Тем более они только что узнали о том, чего не должны были знать. Нервы сдали у человека.
Первым делом, выходя на улицу — Бён начал искать взглядом машину. И водитель, который довёз его сюда — приветливо помахал рукой. В своей койке Бэкхён оказался ближе к ночи и всё равно мысли не отпускали его. Он банально не знал, в каком направлении думать и чего ожидать. В груди всё сдавило уже через минут пять. Бэкхён зажмурился и свернулся в позе эмбриона, пытаясь защититься от чего-то. Только от чего?
Парень уснул только к утру. Он проспал всего лишь часа 3 и сил сейчас не было никаких. Плюс спутанность мыслей и груз проблемы на плечах. Кто там говорил, что к утру становится легче? Бэкхён совершенно точно уверен, что нет. Потому что ему сейчас ещё тяжелее думать и что-то решать. Но мужчина понимает, что нужно взять себя в руки. Бён не тот человек, который будет сдаваться под натиском обстоятельств. Даже если эти обстоятельства будут невыносимыми и выход будет из них найти весьма сложно.
Мужчина привёл себя в порядок и спустился в столовую одним из первых. Перед поездкой в лабораторию они успеют нормально позавтракать. Бэкхёну на самом деле становилось не по себе от того, что он игнорирует приёмы пищи. Нет, он и раньше употреблял маленькое её количество, в основном утоляя голод перекусами, но сейчас из-за мыслей и всего того, что происходит, Бэкхён банально забывал о еде. Поэтому в данную минуту он берёт поднос, на который кладёт омлет, пару кусочков хлеба, даже немного салата и напоследок стакан горячего чая. Так у него появятся силы.
Как только мужчина сел за пустующий стол, за который сядут его друзья чуть позже, когда окончательно проснутся, мысли начали одолевать с новой силой. Теперь появилось некое чувство вины? Нет. Это не вина. Просто Бэкхён не хотел сбрасывать агрессию и нервы на Чанёля. Но он сделал это и теперь жалеет. Чанёль ведь просто хотел помочь. Да, абсурдно хотеть остаться в этом месте, но что-то там внутри Бэкхёна орало и выло о том, что Чанёль равно безопасность. И эгоистичная натура Бёна желала того, чтобы он оставался рядом. Но он не может так рисковать.
Разум начинал бороться с сердцем. И Бэкхёну не нравится, что он вообще чувствует подобное. Раньше он никогда не метался из стороны в сторону и не думал о другом человеке больше, чем о себе. А теперь? Неужели Бэкхён настолько сильно успел привязаться к Чанёлю? Неужели Бэкхён позволил ему это? Или позволил себе.
На самом деле в его голове были мысли о том, как начать разгребать всё это. Сейчас мозги немного встряхнулись. Пища приятно наполняла желудок, и Бэкхён уже чувствовал прилив сил. Теперь думать стало легче.
— Бэкхён, ты почему так рано просыпаешься?
Чондэ плюхается рядом на стул. Кенсу же сразу идёт к подносам и уже через пару минут возвращается к друзьям с порцией для себя и для Кима.
— Вы сегодня в лабораторию?
— Да, Кенсу. Мы сегодня будем самыми крутыми учёными в мире.
Бэкхён скривился, но вовремя опустил взгляд на тарелку, чтобы не дать повода подумать, что что-то не так. Им он точно пока ничего не будет говорить. Поэтому молча продолжает есть, пытаясь игнорировать свои внутренние порывы объяснить друзьям, что это место скрывает за собой ужасную правду. И что отсюда нужно попросту бежать. И если бы не пациенты, если бы не долг Бэкхёна, как врача — он бы сразу подумал о том, как отсюда выбраться. А сейчас ему лишь остаётся плыть по течению, пытаясь что-то изменить. Он будет дальше работать и спасать жизни. Но его одолевает тревога каждый раз, когда он думает о лаборатории. Что же они будут там делать, если этот врач когда-то ставил эксперименты над людьми? Бэкхён не совсем уверен, что он они будут заниматься там хорошими делами. А точнее — он вообще в это не верил. Он надеялся, но не верил.
Они поехали в лабораторию в огромном удобном автобусе. Чондэ закрыл глаза и досыпал, а Бэкхён смотрел в окно и думал. Перед отъездом он написал Чанёлю о том, что зайдёт к нему сегодня. Но мужчина ничего не ответил. Или просто Бэкхён уехал раньше, чем пришёл ответ. Ему почему-то было необходимо, чтобы Чанёль не злился на него. Но просить он этого не мог. Потому что сам накричал, сам назвал дураком и сбежал.
Машина плавно затормозила. Бэкхён разбудил Чондэ, который действительно успел уснуть, и они вышли из автобуса, заходя в здание. Бэкхёну уже стало дурно. Защитный костюм, перчатки, всё это прошло в суматохе, потому что их постоянно подгоняли те самые бугаи без масок или каких-либо защитных деталей. Бэкхён даже начал беситься в один момент и ему захотелось высказаться, но он промолчал, когда рука Чондэ легла на плечо.
— Бэк, ты чего такой взвинченный?
Бэкхёну так хотелось сказать:
«посмотри вокруг, Чондэ! здесь не круто, здесь мы не станем крутыми учёными, здесь мы просто рабы!»
Но Бэкхён лишь улыбнулся, отмахиваясь.
— Я в порядке. Не выспался. Вот немного и раздражённый.
Чондэ ободряюще сжал плечо и пошёл вперёд. А Бэкхён оглянулся, замечая, что выход закрыт, да и вообще вот таких вот бугаев много стоит по периметру. Когда Бэкхён останавливается около своего рабочего места, неожиданно знакомый голос начинает вещать об их дальнейших делах. Пока они просто будут проверять препараты и их реакцию взаимодействия с определёнными веществами. И Бэкхёну правда легче немного становится, когда он понимает, что сегодня будет спокойно. Но вот нахождение здесь этого человека совершенно не радует глаз. Это напрягает.
Глава Ким Донён спускается с лестницы в защитном костюме и приветливо улыбается после того, как им дают команду приступать к работе. Бэкхён пытается не обращать внимания, но глава направляется именно к нему. Мужчина подходит и останавливается немного позади, будто просто проверяя исполнение работы. Бэкхён мастерски делает вид, что не замечает, но мужской вкрадчивый голос ударяет по перепонкам. Бёну одному казалось, что он говорил громко? Или он просто сходит с ума?
— Бэкхён, не составите мне сегодня компанию вечером?
— Компанию?
Бэкхён говорит совершенно спокойно, не выдавая своих истинных эмоций. Он осторожно смотрит на препарат, аккуратно переставляет, пока Донён продолжает разговор, и старается забыть о том, что доктор, который смотрит на них сверху вниз со своего пьедестала — выходец из тюрьмы.
— Я бы хотел немного поболтать с вами, поэтому приглашаю на прогулку по нашему защитному боксу или просто выпьем по чашечке чая в столовой.
Бэкхёну абсолютно не нравилась улыбка Кима. Ему было омерзительно думать о том, что сейчас творилось в голове этого человека и какие там обитали мысли. Бён продолжал делать свою работу, осторожно поднимая следующий препарат, не отмечая никакой реакции. Он начал записывать результат, но ручка практически дрогнула, когда глава неожиданно спросил:
— Или вам снова нужно куда-то ехать?
Бэкхён всё же дописал то, что хотел и остановился, чтобы выпрямиться и посмотреть на Кима.
— Так это вы позволили мне выбраться из корпуса в больницу?
Мужчина лишь улыбается, давая понять, что ответ на вопрос положительный. А у Бэкхёна всё похолодело внутри, когда Донён немного приблизился и дополнил:
— Я думаю, вы знаете, что за подобные вольности нужно благодарить, верно?
Мужчина ярко улыбнулся, подмигнул и пошёл по рядам дальше, оставляя застывшего на месте Бэкхёна одного. В голове не укладывалось. Бэкхён знал, что так будет. Он ведь знал, что подобное могло произойти. Ещё с того эпизода в столовой. Мужчина сглотнул, прикрыл глаза, досчитал до десяти и снова приступил в работе, потому что сейчас это было единственным, что он мог сделать.
Они пробыли в лаборатории до 6 вечера и отправились обратно. С Кимом Бэкхён больше не пересекался. И ему не хотелось этого. И вечером он не собирается никуда идти. Да, Бэкхён знал, что могут быть последствия, и он даже не представляет какие, но идти не хотелось. Он просто даже дышать рядом с этим Кимом не хотел. Мысли о нём вызывали тошноту и агрессию. Поэтому Бэкхён пошёл в столовую именно со своими друзьями. Кенсу рассказывал, как прошёл его день, отмечая, что заражённых стало меньше, а Чондэ в свою очередь впаривал ему что-то о том, как круто в лаборатории. Бэкхён не слушал. Потому что взгляд сам бродил по столовой, пытаясь отыскать Кима. Которого он не хотел видеть.
Бён очень надеялся, что действительно не встретит его сегодня. Теперь его волновал вопрос о том, как он сможет выбраться к Чанёлю. Мужчина ответил на его утренний вопрос коротко. Он будет ждать. Сейчас же Бэкхён быстро написал о том, что возможно, не получится, но он попытается. А Чанёль отправил грёбанное сердечко. И Бэкхён солжёт, если скажет о том, что его пульс не участился от этого маленького сообщения. Это грело душу.
Все его надежды на спокойный вечер рухнули, когда он увидел Кима, который в напряжении искал кого-то взглядом. И Бэкхён знал, что его. Его он искал. Поэтому попытался спрятаться за своими друзьями, понимая, что пытается убежать от проблемы, но как ему ещё поступить? Как только Ким пошёл в другую сторону, Бэкхён сказал друзьям о том, что устал и быстро ушёл, вылетая из шумной столовой в сторону своей тихой обители. Лестничная площадка встретила прохладой и тишиной. Стало даже легче дышать.
Бэкхён достаёт пачку сигарет из кармана и зажигалку. А затем открывает дверь на балкон и прислоняется к ней спиной, прикасаясь губами к фильтру. Сейчас нервы на пределе. Вся эта ситуация выводит его из равновесия. И это раздражает.
— Сбегаете?
Бэкхён прикрывает глаза, считает до пяти и поворачивается к главе.
— Следите за мной?
— Заметил вас, когда вы убегали от меня из столовой.
Бэкхён даже не стал оправдываться. Он просто продолжил курить и отвернулся от мужчины, вглядываясь в тёмное небо. Ему сейчас было так всё равно. Его раздражал этот Ким.
Бэкхён выбрасывает бычок в пепельницу и поворачивается к Донёну, который всё это время просто наблюдал за ним, стоя рядом, и спрашивает напрямую, потому что достало это уже. Бэкхён ненавидит, когда нет конкретики.
— Чего вы от меня хотите, глава Ким?
Улыбка Кима не предвещает ничего хорошего.
— Благодарности. За всё в этой жизни нужно платить. А я никогда не делаю что-то просто так.
— Я и не просил вас ни о чём.
Тихий, но твёрдый голос Бэкхёна разносится эхом по лестничной площадке, и Ким делает опасный шаг вперёд.
— Да ладно вам, доктор Бён! — Мужчина скривил губы в весьма плотоядной ухмылке, как заметил Бэкхён, тут же отошедший на шаг назад. — Будто вы не знаете, как дела решаются? Или строите из себя невинного одуванчика?
— О чём вы… — Бён не успел ответить, потому что от неожиданности он даже отреагировать не смог толком. Мужчина прижимал его к стене своими руками.
— Слушайте, доктор Бён. Сложно один раз ноги раздвинуть? Не стройте из себя дурачка, вы прекрасно поняли мои намерения с самого начала.
Бэкхён резко отталкивает мужчину от себя и пристально смотрит ему в глаза. Он до скрипа зубов ненавидит, когда кто-то пытается такими мерзкими способами залезть к нему в трусы. У него были такие эпизоды в жизни. Поэтому он отвечает так, будто совершенно спокоен и держит себя в руках.
— Вы серьёзно думаете, что я ничего не понял? — Мужчина напротив победно усмехается, хотя никакой победы и нет. — Я не невинный одуванчик, глава Ким. И никогда себя таким не считал. И я не дурачок. — Бён подходит ближе и шипит прямо в лицо, еле держа себя в узде. — Дурачок здесь только вы, если думаете, что я плюну на себя и пойду у вас на поводу.
Бэкхён пошёл на открытый конфликт и ему очень хотелось остановить себя, но уже не выходило. Он позволил своей злости выйти наружу. И теперь ему придётся как-то выруливать из этой ситуации, пока всё действительно не стало слишком плохо.
— Да как ты смеешь так со мной разговаривать?
Ким переходит на «ты» и это явный признак того, что Бэкхён его задел. Поэтому нужно было срочно что-то делать. Бён вытаскивает телефон и резко отходит к двери, что ведёт в коридор. Ким смотрит вопросительно, но Бён находит слова быстро.
— Дайте мне сейчас водителя.
— Какого чёрта?
Мужчина шипит от злости, но ближе подойти не осмеливается, понимая, почему в руках Бэкхёна телефон.
— Если не дадите машину, эта запись нашего разговора попадёт в нужные руки и у вас будут огромные проблемы, глава Ким.
Ким озлоблено смотрит на Бэкхёна.
— Ты пожалеешь об этом.
Бэкхён несдержанно выкрикивает:
— Пошёл ты в задницу!
И в следующую секунду Ким слышит хлопок балконной двери.
***
— Бэкхён? — Пак видит практически ворвавшегося в его палату Бёна и тут же встаёт с койки. Но он совсем не ожидает, что парень подойдёт ближе и без каких-либо препятствий и слов уткнётся лбом ему в грудь. — Бэкхён, ты чего?
Мужчина сделал попытку отодвинуть, но Бэкхён сам вжался сильнее и узловатые пальцы застыли на хрупких плечах. Чанёль чувствовал, что что-то не так. И жутко запереживал, потому что только сейчас осознал. На Бёне не было маски. Не было халата. Не было перчаток. Он был в обычной одежде. Никакого защитного костюма. И он хотел высказаться, но не успел. Тихий голос Бэкхёна заставил замереть на месте.
— Самый верный способ, Чанёль, заболеть, вылечиться и иметь возможность…
Чанёль в нетерпении задал вопрос, когда Бён остановился.
— Что?
К груди прижались ещё сильнее, хотя ближе уже было некуда. И тихий голос добил.
— Иметь возможность стоять вот так вот с тобой.
Чанёль молчал некоторое время, позволяя ледяным рукам обнимать себя. Но через пару минут он слегка отодвинул Бёна, заглядывая в его беспокойные глаза.
— Ты объяснишь мне, что происходит?
— Прости меня, ладно?
Чанёль, ожидавший уж точно не извинений сейчас, нахмурился.
— За что?
— За то, что распсиховался и дураком назвал. Я просто сорвал свою агрессию и стресс на тебе и теперь постоянно думаю об этом.
— Но это лишь одно. Есть ещё что-то, чего я не знаю?
Чанёль пытался понять. Потому что Бэкхёна явно что-то привело в шок. Его даже потрясывало немного и это заставляло лишь сильнее переживать.
— Бэкхён, я на тебя не злюсь. И не злился. Потому что понимаю, как сложно сразу переварить ту информацию. Всё в порядке.
Бэкхён ждал этих слов. Именно таких слов. Но всё равно думал, что Чанёль злится. Сейчас ему стало полегче. Он снова прижался к Чанёлю, закрывая глаза и Пак не мог отказать теперь уже в этой вольности, потому что если вирус и передаётся воздушно-капельным, то он уже передался. Они находились слишком рядом эти минут 10, и Бэкхён вдруг подумал о том, что он в любом случае переболеет быстро и безболезненно, потому что у него нет никаких способствующих тяжёлому течению вируса болячек. Об этом он Чанёлю тут же пробормотал. Куда-то в его футболку, потому что явно ещё не собирался уходить.
Чанёль в свою очередь делал всё сейчас для того, чтобы Бэкхён чувствовал себя лучше. Он крепко обнимал в ответ и даже целовал в макушку, давая время. Потому что Бёну совершенно точно нужно было время для того, чтобы прийти в себя и, наконец, рассказать Чанёлю о том, что его так сильно беспокоит.
Бэкхён смог успокоиться лишь через полчаса. Он выпутался из рук Чанёля сам и сел на койку. Пак же остался стоять, прислонясь к стене.
— Чанёль, мне нужно рассказать тебе кое-что важное.
Бэкхён рассказал всё, как есть. Не упуская ни одной детали. А Чанёль слушал и чувствовал, как напрягаются его руки. Когда Бэкхён рассказал о сегодняшнем дне — разбить морду этому Киму захотелось настолько сильно, что зубы чуть ли не треснули от силы, с которой сжимал челюсти Чанёль. А Бэкхён сидел и ждал его словесной реакции.
И всё, что смог сказать Чанёль, это:
— Мне нужно разбить ему морду. И вырвать руки за то, что он посмел к тебе лезть.
Бэкхён поджал губы и встал с места, подходя ближе.
— Я сейчас на эмоциях и я зол, Бэкхён. Очень зол.
— Я вижу.
— То есть он поверил в то, что у тебя есть запись разговора?
— Да. Я просто быстро придумывал план бегства. И только это пришло в голову. Мне повезло, что он вообще поверил в эту чушь.
Бэкхён заглядывает в глаза, чувствуя, как стало легко от того, что он рассказал кому-то обо всём. Потому что в своей жизни Бэкхён со всеми проблемами справлялся сам. И всё держал в себе. Он лишний раз даже друзьям старался не говорить, что происходит. А сейчас он действительно чувствовал некое облегчение, поговорив с Чанёлем.
— Твой самолёт прилетает через пару дней.
Чанёль нахмурился.
— Я не полечу.
— Как ты останешься?
— Придумаю что-нибудь. Потому что оставлять тебя здесь одного я не могу. Не после того, что ты мне рассказал.
Бэкхён вздыхает и прикрывает глаза. Чтобы через пару секунд снова уткнуться лбом в грудь Чанёля, которого это, по правде говоря, успокаивало. И он спросил даже с усмешкой:
— Ты всегда теперь будешь так делать?
Бэкхён поднял голову и вопросительно посмотрел в глаза.
— Любишь утыкаться лбом в грудную клетку. Ты за сегодня делаешь это уже не в первый раз. Тоже успокаивает?
Бэкхён пару секунд думает и кивает в итоге. А Чанёль смотрит пристально и облизывает губы, поднимая свою руку и кладя её на шею, начиная мягко поглаживать щёку Бёна.
— Чмокни хотя бы меня уже. Раз нам нечего терять.
Бэкхён сам поднимается на носочках и чмокает Чанёля в губы, после отходя на шаг назад. А Пак смакует и прикрывает глаза, улыбаясь на фразу Бэкхёна, которая последовала дальше.
— Ты делаешь из меня хер пойми кого, Пак.
Чанёль лишь усмехается.
— Зато я знаю, что ты мне начинаешь доверять. А это очень важно.
Бэкхён уходит через минут 20. Всё это время они думали, как поступить, но Чанёль видел усталость и поникшее состояние Бёна. Поэтому сказал, чтобы он держался подальше от Кима и всегда находился рядом с Кенсу и Чондэ. А ещё пожурил за курение, так как запах сигарет не успел выветриться с одежды и волос Бэкхёна, говоря о том, что запретить он не может, но был бы рад, если бы Бэкхён не баловался подобными вещами. Они обоюдно решили, что Бэкхён прямо завтра с утра идёт и сдаёт анализ на выявление вируса, и они разошлись, коротко обнявшись на прощание.
Бэкхёну понадобилось полчаса, чтобы добраться до корпуса. Он постоянно оглядывался и шёл как можно быстрее, чтобы попасть в свою постель. Даже в душе и в помещении для дезинфекции он постоянно оглядывался. А когда упал на подушку — вздохнул с облегчением. Сегодня был очень тяжёлый день и всё начало наваливаться друг за другом. Бэкхён понял, что давно не чувствовал такой усталости. Не физической. А именно эмоциональной. Поэтому быстро уснул.
***
Бён, как они и договаривались с Чанёлем — сдал анализ утром и ему порекомендовали вообще не снимать респиратор, если он опасается заразить остальных. Бён так и делал. Он хотел пойти в столовую, чтобы взять еды в комнату, потому что друзьям он уже написал, что сдавал анализ, но не успел пройти и нескольких метров, как его грубо схватили за руку и затащили в помещение, больше похожее на склад хранения всяких бытовых вещей уборщиц. Бэкхёна прижимают к стене, и он даже не удивляется, когда видит перед собой главу.
Грубость со стороны мужчины спровоцировала ответную реакцию. Бэкхён отпихнул с такой силой, что чуть ли не покалечил себя, ударившись о стену затылком. Но ему не дали опомниться. Его снова прижали к стене, только теперь избавиться от сильных рук было куда сложнее.
— Какого чёрта ты растрепал о нашем разговоре, идиот?
Бэкхён на мгновение оставил попытки вырваться и осмысленно спросил.
— С чего ты взял, что мне это нужно вообще? Я, по-моему, ясно ответил в прошлый раз, чтобы ты шёл в задницу или не ясно?
— Почему ты так неуважительно обращаешься, щенок?
— А почему я должен уважать того, кто такими грязными способами пытается залезть ко мне в трусы?
— Это я ещё не пытался, Бён.
Бэкхён резко замирает на месте и его будто ледяной водой обливают. Чёрт. Он стоит и не знает, что ему делать в данной ситуации. Поэтому резко переводит тему разговора, стараясь держать себя в руках.
— Я не трепался о нашем разговоре.
— Тогда кто? Ты же сам сказал, что у тебя есть запись, чёрт возьми!
Ким орёт ему прямо в лицо, и Бэкхён пытается снова оттолкнуть.
— Я же сказал, что не трепался. Плевать я хотел на наш разговор. Отпусти меня сейчас же.
Донён смотрит пристально пару секунд и немного ослабляет хватку. Бэкхён пользуется этой заминкой и с раздражением скидывает с себя руки Кима окончательно.
И вдруг до Бёна доходит. Он вздыхает и бьёт кулаком в стену. А затем смотрит на Кима, застывшего рядом.
— Кто знает?
— Главы и пара человек из управляющего совета. Ты хочешь сказать, что это не ты? У тебя ведь была запись. Не делай из меня дурака, Бэкхён.
А Бён лишь отмахивается и вылетает из помещения, направляясь чётко по направлению к комнате своего верного напарника. Но верного ли? Бэкхён теперь в этом очень сомневается.
