doctor and romantic

Всё в порядке? Ты как? С тобой всё хорошо? Может останешься сегодня здесь? Сколько раз за последние дни Бэкхён слышал эти вопросы — не сосчитать. И нет, ему была приятна забота, но он всё же не любил, когда это было излишне. Он взрослый мужчина, который может сам о себе позаботиться. Он хорошо себя чувствует, следы почти пропали, он стал больше кушать. С Чанёлем созванивается почти каждый день и считает дни до его прилёта. Потому что их рейс завтра, а с того дня, как они помирились — прошла уже неделя, за которую Бэкхён уже успел напридумывать себе разных исходов событий. Самое странное было в том, что Донён ни разу не подошёл к нему и ни разу не пытался поговорить. Отчасти, потому что около Бёна всегда был или Сехун или его друзья. Особенно Чондэ. Который буквально постоянно ходил рядом с ним, оглядываясь по сторонам. Бэкхён лишь улыбался, потому что никогда ещё никто о нём так не заботился. На днях он подслушал разговор Чондэ с Чанёлем и окончательно убедился в том, что они объединились в одну команду. Он даже не разозлился на то, что Чондэ хорошо общается с Паком, потому что был этому рад. Чанёль медленно входил в его жизнь, становясь всё ближе и ближе. Осталось только с сестрой познакомить. В лаборатории были приостановлены работы и Бёну показалось, что это может быть связано с Чанёлем и Донёном. Возможно, они решили залечь на дно, пока идёт разбирательство, а оно шло. Но Бэкхёна никто пока не трогал. Всё было хорошо. До сегодняшнего дня. Бэкхён смотрел на смс от Чанёля, находясь в палате. Он только закончил проверять больного, как услышал звук оповещения. Бэкхён вышел в коридор, завернув за угол, чтобы подойти ближе к тёмному месту прямо около входа в подсобку. Чанёль просил срочно перезвонить ему, когда мужчина закончит в больнице, но раз это срочно — Бэкхён набирает прямо сейчас. — Бэкхён, ты освободился? — Сейчас у меня есть время для того, чтобы поговорить. — Где ты? — Бэкхёна очень смутил встревоженный голос мужчины. — Я в больнице. Что-то случилось? Почему ты такой нервный? На том конце провода Бэкхён услышал тяжёлый рваный вздох. И его ладони тут же начали потеть от резкого наплыва волнения. Бэкхён сглотнул и просто ждал слов мужчины, понимая, что возможно, не услышит ничего хорошего. Бён прикрывает глаза на секунду. — Бэкхён, я не прилечу завтра. Мне перекрыли кислород. Эти слова выбили почву из-под ног. В прямом смысле этого слова. Бэкхён медленно сполз по стенке вниз, прижимая колени к себе. Чанёль молчал. Давая Бэкхёну переварить. Но мужчина сам начал говорить, не выдерживая паузу и не давая себе успокоиться, потому что знал, что успокоиться не сможет, а волнение лишь сильнее захлестнёт. Лучший способ переварить — начать говорить дальше. — Почему? Что случилось, Чанёль? — Компромат на Кима отправлен. Завтра он узнает. Я должен был прилететь рано утром и быть там с тобой, но теперь всё перевернулось с ног на голову. — Что именно, Чанёль? — Бэкхён держал себя в руках. — Почему тебе перекрыли кислород? — Потому что Донён пытается настроить против меня всю эту шайку бандитов и заодно и всех, кто крутится в правительстве. Дали зелёный свет расследованию по делу Кима и его отстранили, как и меня. Но его неделю назад, как оказалось, а меня только сегодня огорошили этими новостями и посадили дома под подписку о невыезде. Но Бэкхён… Бён не дал договорить. Потому что в голове пульсировал страх. — Чанёль, когда он узнает — это значит, что он меня найдёт, да? — Бэкхён. Тише. — Бён тяжело дышал, пытаясь подавить паническую атаку. — Котёнок, дыши, пожалуйста. Ты слышишь меня, Бэкхён? Бэкхён отвечает. Но шепотом. — Подожди. Сейчас. Я дышу. Дышу. Бэкхён откладывает телефон на кафель. Чанёль ждёт. И дышит вместе с ним. Бён закрывает глаза и считает до десяти, делая глубокие вдохи. Проходит минут пять и он снова может нормально дышать, рационально мыслить и говорить. Бён прислоняется затылком к стене, снова прикладывая телефон к уху. — Я здесь. — Я места себе не нахожу, Бэкхён. Я пытаюсь придумать любой способ, чтобы прилететь, но я уже всё испробовал. — Всё в порядке, Чанёль. Я справлюсь. Бэкхён слышал это беспокойство в голосе Чанёля и не было даже никаких сомнений в том, что мужчина действительно очень сильно переживает. — Бэкхён, в том то и дело, что не будет в порядке, потому что меня там рядом с тобой нет. Если бы я был там - мне было бы намного спокойнее. — Со мной рядом друзья, Сехун… — Хватит говорить о Сехуне. Плевать я хотел на этого интерна. Это было сказано резко и громко. Бэкхён нахмурился. Странное ощущение. Ощущение, что он в чём-то сейчас провинился. Бён не понимал, что чувствует. И чем вызван такой всплеск? — Почему ты злишься? Чанёль раздражён. Слышно по дыханию. — Сейчас это не так важно, Бэкхён. Сейчас мы должны с тобой подумать над тем, как мне тебя защитить. — Чанёль, со мной рядом находятся люди на постоянной основе. Всё будет в порядке. Тишина. А потом не менее обеспокоенное, но уже более тихое: — Ты не представляешь, как мне тяжело здесь. Зная, что ты далеко и этот ублюдок где-то поблизости. Завтра его должны будут посадить под арест, поэтому пока этого не произошло, Бэкхён, держишь рядом с Чондэ и Кенсу. Я прошу тебя, не отходи от них. И будьте в людных местах. — Чанёль, они всегда рядом со мной. Всё будет хорошо. Бэкхён на самом деле не знал, кого он успокаивает больше сейчас. Чанёля или себя. Потому что он ни черта не верил себе сейчас. Донён не упустит шанса достать его. И будет действительно хорошо, если его посадят под арест раньше, чем он попытается сделать что-то плохое. Бэкхен уже убедился в том, что Донён - это будто маленький ребёнок, который не забывает обиды. Который всё ещё не отпускает прошлое. Который всё ещё находится в тех воспоминаниях, где он был слаб. И не мог постоять за себя. Который зациклился на этом и не хочет идти вперёд, показывая чего он добился. Который остался таким же слабым и поэтому готов на всё, ради мести. — Я прилечу, как только мне дадут свободу. И заберу тебя домой. Бэкхён улыбнулся краешком губ. — Ты не представляешь, Чанёль, как я хочу домой.

***

Со всем этим мысленным дерьмом справляться было сложно. Бэкхён сидел с друзьями в буфете клиники, пытаясь переварить всё ещё свежую информацию в своей голове. Было сложно представить, что может произойти. И на что готов пойти Донён ради мести. Бэкхён сглатывает и хмурится, не обращая внимания на заинтересованные взгляды друзей, которые перестали разговаривать и вот уже минуты три пялятся на него. Он замечает это только тогда, когда рука Чондэ появляется перед его лицом. — Бэкхён, ты с нами? О чём ты думаешь? Бэкхён вздыхает и думает над тем, стоит ли рассказывать сейчас? А где ещё? В боксе не очень безопасно, а здесь их никто не подслушает. В столовой мало людей, да и Бэкхён будет говорить тихо, ведь так? — Чанёль отправил доказательства. И завтра Донён узнает об этом. Его должны будут посадить под арест. — Это же здорово, Бэкхён. Чондэ улыбается, но посмотрев на лицо друга, понимает, что есть что-то ещё, поэтому огорчённо спрашивает: — Но что-то идёт не так? — Чанёль не сможет прилететь завтра, потому что его посадили под подписку о невыезде дома. Пока не закончится главная часть расследования. Ким может найти меня раньше, чем его возьмут. — Чёрт. Кенсу выдыхает. А Чондэ обеспокоенно кусает нижнюю губу, уходя в своим мысли. Бэкхён тут же понимает, что загрузил головы друзей, поэтому спешит хоть немного сгладить ситуацию: — Не беспокойтесь. Будьте рядом и всё. Тогда он меня не тронет. — Поверить не могу в то, что всё это происходит. — Бэкхён кивает на слова Кенсу. — Я надеюсь, что этого Кима посадят. — Кстати, Бэк. — Бэкхён поворачивается к Чондэ. — А какие именно доказательства Чанёль отправил? Бэкхён ведь правда не спросил. Нужно будет узнать. Он знает только об аудиозаписи. Которая была записана на диктофон Сехуна. Или Чанёль придумал ещё что-то? Бэкхён совсем не удивится. — Аудиозапись, я думаю. Возможно, ещё что-то. Весь оставшийся перерыв они разговаривали на отвлечённые темы, пока не ушли к пациентам. Бэкхён как раз шёл по направлению к палате, как к нему навстречу из-за угла начал идти Сехун. И перекрыл путь. Бэкхён поднял голову и нахмурился, вопросительно глядя на интерна. — Мы можем поговорить? — Обеденный перерыв закончился, Сехун. Мне нужно работать. И тебе тоже, к слову. Бэкхён попытался обойти парня, но тот всё равно не давал пройти. Бэкхён раздражённо хмыкнул и взъерошил свои волосы. — Что? О чём ты хотел поговорить? — Давайте пойдём куда-нибудь? — Говори здесь. Сехун отчётливо понял, что Бэкхён не сдвинется с места, поэтому начал говорить. Всё же. — Я знаю, что сейчас вам, возможно, не хочется слушать всё это, но я скажу. Бэкхён вопросительно смотрит. Его начинает раздражать Сехун, хотя тот наоборот старается защитить его. Бэкхён благодарен, правда. Но он не просил. Сехун сам решил, что должен выступать в роли защитника. Звучит ужасно, но Бэкхён ведь правда не просил. Да, интерн защитил его пару раз, но Бэкхён уже благодарил. Только вот чего ещё ждёт от него Сехун тогда? — Я хочу быть рядом с вами. — Ты и так рядом постоянно, Сехун. — Нет, вы не поняли. Это сильнее меня. Я не могу находиться рядом с вами так близко и постоянно чувствовать себя паршиво, потому что не имею возможности обнять вас, прикоснуться к вам. — Замолчи, Сехун. Бэкхён сделал шаг назад. Для своего спокойствия. Да, он знает, что они посреди коридора стоят. Где люди ходят, но всё же. Ему так спокойнее. Если брать в расчет его состояние в последнее время — лучше, если он будет делать то, что успокаивает его. Хотя бы немного. Сехун сглатывает. — Почему вы не хотите дослушать меня? — Потому что твои слова не имеют смысла, Сехун. Я говорил тебе, что занят. Ты меня не интересуешь. Перестань. Ты зациклился, Сехун. Перестань это делать. Пожалуйста. Сехун поджимает губы. — Вы даже не дали мне шанса. — Ты себя слышишь? Какого шанса? Ты изначально был мной отвергнут, но всё равно прёшь туда, где для тебя двери закрыты. Сехун, перестань устраивать детский сад. Хватит уже. Я устал по хорошему разговаривать с тобой. Я благодарен тебе за помощь. Очень благодарен, но на этом всё. — Сехун смотрел озлобленно. Но больше не предпринимал попыток остановить. — А теперь мне пора работать. Бэкхёна так сильно сейчас разозлил Сехун, что нужно было поскорее занять себя чем-нибудь. Поэтому он зашёл в палату, улыбнулся и подошёл к пациентке, которая тут же тепло улыбнулась ему в ответ.

***

Утро выдалось сложным. Бэкхён вчера лёг поздно спать, переписываясь с Чанёлем. Улыбка не спадала с его лица, пока он не провалился в сон окончательно. Он и подумать не мог никогда, что в его жизни появится Пак Чанёль и он станет улыбаться так часто. Несмотря на всю эту моральную мясорубку в жизни. Бэкхён еле открыл глаза. Подниматься не сильно хотелось. Знаете, это чувство, когда просыпаешься утром в день экзамена, важного собеседования или чего-то масштабного? Того, что заставляет сильно нервничать и не находить себе места. Предчувствие чего-то сложного на языке. Неприятно. Бэкхен умывается в компании друзей, кушает в компании друзей, а затем едет на работу в компании друзей, попутно отвечая на сообщения Чанёля, оповещая его о том, что с ним всё в порядке. Только вот Сехуна нет. Бэкхён замечает это только сейчас, когда не видит парня среди тех, кто вышел из машины. Он трогает Чондэ за плечо, обращая внимание на себя, и спрашивает: — Не видел Сехуна? — Нет. А его нет? Бэкхён качает головой. Чондэ хмурится, но дальше разговор не идёт. Они снова на работе. Снова пациенты. Снова отвлечение. Бэкхён работает так, чтобы забыть обо всём, но каждый день пациентов всё меньше, работы почти нет так таковой и он начинает думать о посторонних вещах. Он начинает загонять себя мыслями в угол. На него накатывает резкое волнение лавиной. Приступообразно. Он уже не занет, как избавиться от этого всего. Бэкхён хочет домой. Сильно хочет домой. Напряжение сковывает тело весь день. Он даже не может нормально пообедать в буфете. Сидит и тупо ковыряет брокколи в тарелке, думая и думая. А потом замирает на месте, потому что кто-то включает телевизор, где на полную громкость вещают репортаж. Срочные новости. И всё бы ничего. Но как только Бэкхён поднимает голову — видит, что на экране фотография главы безопасности Ким Донёна. Чондэ сглатывает и сжимает его плечо. Кенсу не отрываясь смотрит в экран.

«Сегодня стало известно о том, что глава безопасности Южной Кореи Ким Донён обвиняется в некомпетентности на рабочем месте, взятках и сексуальных домогательствах к своим сотрудникам, имена которых нам до сих пор неизвестны, но доказательства уже в руках полиции. Сейчас идёт разбирательство и совсем скоро всё встанет на свои места. Полиция уже отправилась в клинику, где сейчас находится Ким Донён для того, чтобы задержать его и провести допрос»

Бэкхён покрывается холодным потом. Чанёль бил по всем фронтам. Неужели всё то время он искал доказательства? И всё это он делал ради Бёна? Мужчина всё ещё чувствовал руку на своём плече. Чондэ всё ещё сжимал. А по голове било осознание того, что Ким где-то здесь. Он может появиться в любой момент. Он ещё на свободе. Бэкхён прикрывает глаза на секунду. И звонит телефон. Чанёль. — Я видел репортаж. Где ты, Бэкхён? — В клинике. В буфете. С Чондэ и Кенсу. — Сиди там. До задержания Кима. Я прошу тебя. — Я понял. Чанёль положил трубку. Бэкхён опустил телефон. В столовую никто не заходил. Никто не выходил. Пока что. Но было неспокойно. Бэкхён был уверен, что не может быть всё так хорошо. Так хорошо ничего не заканчивается. Такое только в фильмах бывает. Они сидели за столиком, пока все не начали выходить обратно на смену. Они сидели, пока не вышли все. Прошло минут 30 после разговора с Чанёлем. Полиция уже должна была задержать Кима. Чондэ отправился в палату вместе с Бэкхёном. Она находилась в конце коридора. Самая дальняя палата, в которой хотелось спрятаться. Бэкхёну было комфортно начинать именно с неё. — Они отправились в бокс, но я думаю, что он уже задержан. Он бы не успел, Бэкхён. Так что выдохни. — Я не смогу быть спокоен, пока не увижу, как его заталкивают в машину с наручниками на руках. — Понимаю, Бэк. Понимаю. Бэкхён не находил себе места. А потом Чондэ срочно вызвали к его пациенту и он вышел ненадолго. Медсестра как раз зашла для того, чтобы забрать единственного пациента в этой палате на процедуры. И Бэкхён устало сел на соседнюю стерильно чистую кушетку, ожидая Чондэ. Телефон звонит внезапно. Бэкхён берет трубку сразу же, как только видит, кто именно звонит. — Бэкхен, где ты сейчас? — В палате. — Ты не один? — Один. Пациента увезли на процедуры. Я жду Чондэ. — Чёрт. Я же сказал не оставаться одному. Чанёль повышает тон, но Бэкхён понимает, что не на него. Что-то случилось. Что-то явно случилось. Бён встаёт и подходит к окну. — Чанёль, что происходит? — Донёна не смогли найти, Бэкхён. Он сбежал. Сердце Бэкхёна пропускает удар. Он сглатывает, когда слышит, как дверь открывается. Он думает, что это Чондэ, но когда поворачивается и хочет сказать о том, что разговаривает с Чанёлем — видит не Чондэ. Толстовка, спортивные штаны и кепка, скрывающая лицо. Бэкхён рвано выдыхает. — Бэкхён. Почему ты молчишь? Бэкхён? — Чанёль пытается до него достучаться, но Бэкхён не может ничего сказать. Ком в горле. — Бэкхён, что происходит? — Чанёль, я- Телефон вырывают из рук одним движением. Бэкхён пытается вырваться из захвата, но не выходит. Он толкается, царапается и по-моему даже удаётся ударить по лицу, но всё проваливается в темноту, как только к губам прижимают какую-то марлю. Становится пусто в голове. Бэкхён уже ничего не чувствует. А на другом конце провода Чанёль всё ещё пытается докричаться до него.