День Шастуна начинался в восемь утра, когда омега подскакивал с постели как кипятком ошпаренный и носился по уютной однушке, в спешке одеваясь. Перехватывает со стола вафлю или яблоко и пулей вылетает из квартиры, захлопывая дверь. Так проходило каждое его утро, и сегодняшнее не было исключением. Только вот, когда омега захлопнул дверь, одной рукой держа дипломат, из которого торчали эскизы свадебных платьев для омег, шатен врезался в какого-то альфу. Мужчина быстро поднимался по лестнице, не отрывая взгляда от своего телефона. Чудом удержав бумажки и не раскидав их по всему пролёту, Антон скомкано извинился, цепляясь взглядом голубых глаз мужчины. Шастун быстро метнулся мимо застывшего брюнета, чувствуя, как предательски алеют скулы.
Уже на улице омега понял, что забыл посмотреть прогноз погоды и просчитался, выбегая на улицу в одной лишь летней рубашке. С карниза падали крупные капли, а с неба лил косой и явно не тёплый ливень.
— Ну ты, как всегда, Шаст! — в сердцах выкрикнул Антон, вглядываясь в серую от дождя даль.
Цифры на телефоне злорадно показывали полдевятого утра. Омега уже опоздал на важное собрание. Сегодня он должен был представить эскизы для свадебного ателье, но, как оказалось, звёзды были против. Шатен пожевал задумчиво губу, и, решив, что лучше поболеть денька два, чем просрать хорошо оплачиваемое рабочее место, быстро сложил эскизы ровно, и, закрыв дипломат, прикрыл свою макушку им от дождя.
Промокнув до самой последней нитки, Шастун ввалился в маленький душный офис и быстро поднялся по лестнице, игнорируя занятый кем-то лифт. Повернул направо и запыхавшись от бега от остановки до самого кабинета, толкнул дверь, за которой сидели двое людей: начальник альфа — статный мужчина уже в годах, и не младше директора омега, который смотрел на мокрого и растрёпанного, раскрасневшегося Антона насмешливо.
— Извините за опоздание, пробки! — прерывисто извинился омега, направляясь к столу. — Меня зовут Антон Андреевич, и это я работал над вашим заказом. К слову, он уже готов, осталось лишь сделать модели из ткани, если, конечно, вам все понравится на бумаге, — шатен пригладил мокрые волосы и подошёл к омеге, раскладывая перед его заинтересованным взглядом эскизы. — И извиняюсь за такой внешний вид, — в конце фразы Антон чихнул в кулак и снова извинился.
— Ничего, Антон, всё хорошо, — улыбнувшись, сказал омега, жестом призывая Шаста сесть на соседний стул. — Давайте лучше приступим к разбору ваших работ...
И тут началось. Из омеги всего за час вытянули все силы. Омега, по сути, задавал дельные вопросы: где применить какую ткань, обязательно ли делать платье с корсетом и тому подобное, но всё это так вымотало Антона, что в конце омега уже буквально клевал носом, норовя уснуть с открытыми глазами. Но в итоге Валерий — так звали заказчика — согласился, и они внесли на бумагу правки, подписали контракт и распрощались.
Директор же, пожалев явно простудившегося сотрудника, отпустил Шаста домой, похвалив перед этим за хорошую работу, и заговорщически сказал, что это маленький отпуск за счёт фирмы. На самом деле директор, хоть и казался грозным и строгим, являлся человеком мягким и добрым, с пониманием и нежностью относился к омегам в офисе, будто каждый из них был его сынишкой.
Дома Шастун расклеился совсем. Начался насморк, и глаза нещадно щипало от поднявшейся температуры.
Когда в дверь позвонили, Шаст проклинал человека за порогом, желая линчевать его самыми изощрёнными способами. Ещё и поганая погода за окном никак не добавляла грустному и раздражённому из-за болезни Антону настроения. Омега открыл входную дверь и, увидев букет ромашек, быстро зажал себе нос, чтобы ненароком не вдохнуть запах цветов, которыми ему чуть ли не тыкали в лицо.
На пороге стоял высокий мужчина, хоть и ниже самого Шастуна. Красивый голубоглазый брюнет. Все как в смазливых романах для омежек: красивый, высокий, подкаченный. Но Шаст лишь морщится и недовольно косит глаза на букет ромашек в руках у альфы. Прищурив глаза и приподняв ладонь, пальцами которой он зажимал себе нос, так, чтобы она не закрывала рот, раздражённо выговорил:
— Я не знаю вас, но вы явно хотите моей смерти, — брюнет нахмурился, убирая глупую и выбешивающую омегу улыбку. — Уберите цветы! — Антон хватает руку альфы, которой тот протягивал цветы, и отводит её подальше от себя. — Вот так-то лучше, — выдохнул Шаст, прикрыв глаза, — а теперь... До свидания! — воскликнул шатен, захлопывая дверь перед самым носом альфы.
Захлопнув дверь, Антон довольно вдохнул воздух. Надо же, кто-то до сих пор подкатывает к омегам с букетом ромашек? Чушь какая, просто у альфы не хватило денег на нормальный букет.
Только через десять минут до Шаста дошло, что он как-то грубо отверг альфу, даже не узнав его имени. Омега даже как-то погрустнел. За работой и погоней за статусом на работе Антон терял время и забывал, что помимо работы у него есть и личная жизнь. Точнее, призрачная. Никого у Антона нет, кроме как бесконечных листков с эскизами, раскиданных по гостиной-спальне.
На следующий день альфа пришёл снова. И снова с ромашками. Тогда у Антона сильно болела голова и омега раздражался буквально по любому поводу, начиная от криво завязанных шнурков и заканчивая тем, что у него заказали ещё несколько эскизов для все того же ателье. Шастун сильно вспылил и, вырвав букет из рук альфы, который всё-таки успел представиться и назвался Арсением, несколько раз врезал треклятым букетом тому по холенной физиономии.
— У меня аллергия на ромашки! Вы меня точно хотите убить! — воскликнул Антон из-за закрытой двери, боясь, что зло сверкающий глазами Арсений начнёт кусаться и драться.
Потом альфа пришёл снова, но уже с перерывом в несколько дней. Аккурат тогда, когда у Антона началась течка. Благо подавители были под рукой, и Шастун смог себя контролировать. Омега лишь через дверь попросил Арсения прийти дней так через пять, когда закончится цикл. Альфа за дверью лишь хмыкнул и, положив букет хризантем у порога квартиры, скрылся за дверью соседней квартиры. Так Шаст узнал, что брюнет оказался его новым соседом по лестничной площадке. Когда это шатен смог пропустить нового соседа? Раньше в этой квартире жил миленький омега невысокого роста. Кажется, его звали Олегом, но парень не уверен, что это так. У Шаста никогда не было хороших отношений со своими соседями, хотя бы потому, что его постоянно либо нет дома, либо Антон работает над новыми заказами, и времени на расслабиться у него не бывает совсем.
Так и сейчас, вместо того чтобы лежать и ждать, пока температура, которая поднялась из-за действия подавителей, спадёт, Антон снова сидел за столом в кухне и, закусив кончик языка, тщательно вырисовывал линии будущего свадебного костюма. И так практически каждый день. На личную жизнь, как бы ни старался Антон, не хватает ни сил, ни времени. Последнего попросту не остаётся. Но молодой омега старался думать об этом как можно реже, вместо таких мыслей он выбирал погружение в работу с головой, даже когда у него был заслуженный кропотливой работой отдых.
Антон подставил лучам тёплого и ласкового солнца расслабленное лицо — впервые за год у него выдался полностью свободный от работы день, который омега решил провести со своими родителями. Озеро приветливо отражало яркие лучи солнца, а лёгкий ветерок покачивал ветки вербы, высокие травинки.
Шастун не часто навещал их в родном городе, из-за чего каждая их встреча сопровождалась ворчанием родителей о том, что их сын совсем о них забыл. Но самое постоянное, что преследовало Антона по приезде к родителям вот уже с двадцати лет, так это речь о внуках.
— Антон, тебе уже двадцать восемь лет, а альфы нет до сих пор, — замогильным голосом начинал все ту же тему о-папочка Антона Роман. — Ты пробовал сайты знакомств? — шатен лишь тяжело вздохнул и опустил понуро голову. Ему не нравилось то, что родители всегда пытаются впихнуть ему какой-нибудь сайт знакомств, свидания вслепую, или подсовывали детей-альф своих друзей. — Мне кажется, что в этом нет ничего стыдного. У каждого омеги бывает в жизни такой период, когда...
— Хватит, папа! — качнул в сторону головой Шаст. — Я всё понимаю, что вы ждёте не дождётесь внуков, но сын у вас не тот, за кем толпы поклонников бегают. Нет во мне той омежьей красоты, которая есть в тебе, папочка.
— Чушь! — ударил по столу кулаком а-папа парня Андрей. — Ты у нас прекрасный, Антон. Это альфы просто не замечают твоей красоты. А всё почему? Потому что олухи они, малыш! — мужчина поднялся со своего места и, обойдя стол, подошёл к шатену, который все так же смотрел на сложенные на коленях руки, и положил свою ладонь на острое плечо омеги. — Тебе хоть один мужчина говорил, что ты некрасивый или ужасный? — Антон отрицательно качнул головой. — Значит, ты не некрасивый, а наоборот, — отец заботливо оставил поцелуй на макушке своего сына.
«Родители будут любить тебя любым: кривым, косым, одноногим и даже подонком; они будут радоваться, что ты вообще есть у них», — мысленно обесценил слова своего родителя.
— Но на сайт всё-таки зайти нужно, — задумчиво изрёк Роман. — Вот сынишка-омега моего лучшего друга...
— Рома! — воскликнул Андрей. — Прекрати чушь молоть! Этот омега так и не послушал своих родителей и прекрасно обошёлся без всех этих сайтов и свиданий вслепую.
*
— Серёж, ты не представляешь, как меня всё достало! — хмельно выдохнул омега, опустив голову и сжимая крепко ручку большой кружки с пивом. — Работаю как лошадь, выматываюсь... А мне уже двадцать девять почти!.. почти тридцать... — Антон шмыгнул носом, готовый в любой момент расклеиться и заплакать.
— Ну, ты сам виноват, — хлебнув хмельного напитка из кружки, сказал альфа. — Работаешь, даже когда у тебя выходные, вот и один по-прежнему... — закончил свою мысль Матвиенко.
Серёжа хороший друг ещё с самого детства. Когда все дразнили Шаста и пытались как-то задеть, подняться в чужих глазах за его счёт, то Матвиенко заступался и защищал хрупкого и скромного мальчишку. С самого первого класса они были друзьями и являются ими по сей день, несмотря на расхожесть интересов и вопреки предубеждениям, что дружбы между альфой и омегой быть не может.
Омега нечасто находил время, чтобы пообщаться со своим другом: в голове была лишь одна работа. Но в какие-то моменты Антона так всё достаёт и заваливает тяжёлыми кирпичами одиночества и комплексов, что Шастун звонил старому другу и звал в бар. Там он напивался до состояния амёбы, выговаривал то, что не мог рассказать долгое время, а на утро чувствовал лёгкость на душе, но проблемы решать не спешил.
— Хочешь познакомлю тебя с кем-нибудь из своих друзей? — вдруг спросил Матвиенко. — Ты не подумай, что мне тебя жалко или что-то типа того... — мужчина прервался, чтобы сделать несколько глотков пива. — И я не говорю, что тебе нужно сразу же прыгать к ним в койку, просто пообщайся, возможно, кто-то да понравится тебе.
— Спасибо, Серёж, — искренне поблагодарил омега, — но я попытаюсь всё разрешить сам, — Антон кивнул сам себе. — А у меня, кстати, кажется, ухажёр появился...
— За этого смельчака! — без лишних вопросов сделал тост Сергей, широко улыбаясь и искренне радуясь за своего друга.
В баре они посидели ещё совсем немного, до того момента, пока Антона не стало кренить от сна к столу. Быстро расплатившись, друзья покинули бар без каких-либо проблем в виде драк и стычек, которые здесь иногда случаются.
Такси, как только друзья покинули заведение, посигналило. Парочка была поистине комичной: низкий альфа тащит за собой волоком высокого худощавого омегу. Но Матвиенко всё-таки удалось погрузить бессознательную и нетрезвую тушку друга в такси и занять место рядом.
*
— Па-па-а-ра-а, — пьяно и с заиканием тянет Шаст, прижимаясь спиной к соседской входной двери, пока его друг в это время отпирает квартиру омеги.
— Снова ты нажрался до слюней, — ворчливо причитает Серёжа. — Да откройся же ты, сука! — зло воскликнул мужчина, пнув дверь.
Шатен же, практически уснув, медленно скатился по двери своих соседей, обняв себя руками. Содержимое желудка медленно, но очень целенаправленно поднималось по пищеводу, да и ещё парня давила жуткая жажда.
— Се... рый... я сейчас сблюю, — икая, оповестил своего нервного друга омега.
Дверь же, на которую Шастун опирался, сидя практически задницей на пыльном полу, вдруг резко подалась вперёд, отчего омега нелепо рухнул вбок, что спасло его от встречи с бетоном носом. Опираясь на стенку, Шаст медленно поднялся на ноги и повернулся к соседской двери и тут же мигом протрезвел.
На пороге, стоя в обычных серых спортивных штанах и в черной футболке с какой-то коротенькой надписью, — Шаст не мог разглядеть, — стоял тот самый Арсений. Альфа смотрел так, будто готов убить, но розовое вафельное полотенце на плече портило всю картину грозного мужчины. Омега хихикнул, а Матвиенко в этот момент успел открыть входную дверь и теперь уставился непонимающим взглядом на соседа своего друга.
— Что здесь происходит? — хмуря тёмные брови, вопросил брюнет и начал вытирать руки о полотенце, что по непонятной причине развеселило Шастуна ещё больше. И только сейчас альфа обратил внимание на омегу, который до этого тихо хрюкал заглушающимся ладонью смехом, а теперь уже открыто смеялся. — Это Вы? — удивился брюнет, кидая взгляд то на соседа, то на незнакомого альфу. Решив что-то в своей голове, мужчина быстро извиняется и в одно мгновение скрывается за дверью в свою квартиру.
Матвиенко плечами лишь пожал, подумав, что странный этот мужчина, а Антон понял, как они смотрелись: пьяный смеющийся над чем-то омега и альфа, который торопился открыть дверь в квартиру и был практически трезв. Их приняли за любовников! Шастун вдруг помрачнел и совсем опустил голову, заходя вслед за своим другом и, даже не попрощавшись, когда тот уходил, завалился на диван, быстро засыпая.
На утро же его чертовски сильно тошнило, даже разочек вырвало, а голова была готова расколоться на миллиарды мелких осколочков. Придя в себя, парень сделал ревизию холодильника, узнав, что тот практически пуст, он отправился одеваться, чтобы сходить в магазин. Настроение было откровенно скверным, мысли почему-то крутились вокруг вчерашней сцены с Арсением.
«Наверное, он мне нравится, вот я и грущу», — выдвинул догадку омега, захлопнув входную дверь.
— Здравствуйте! — Антон вздрогнул от знакомого голоса и внезапного прикосновения к своей руке.
— З-здравствуйте, — кивнул для большего приветствия омега и, чуть покраснев скулами, быстро отвернулся и начал спускаться.
— Извини... те, — альфа быстро догнал его и шёл чуть позади, — а можно мне узнать Ваше имя? — Антон в ответ только промолчал. Вдруг этот Арсений решит разнести слухи о каком-то омеге-шлюхе по имени Антон? Скажет номер квартиры, этаж... Ну уж нет, Шасту это незачем. — Ну же, не думайте, что я хочу разнести о вас сплетни насчёт вчерашнего! Я уж не думаю, что за пять минут Ваш друг мог сделать... кхм... все дела, — Шастун уже на второй фразе застыл столбом на ступеньке, повернувшись к своему соседу, и смог заметить, с каким выражением лица тот говорил это: с озорными огоньками в глазах и искренне улыбаясь.
Дослушав, Шаст резко развернулся и продолжил свой спуск, обдумывая слова альфы. А через минуту, когда Арсений пропускал омегу вперёд, придерживая для того подъездную дверь, тихо выдохнул:
— Антон меня зовут, — брюнет улыбнулся на слова Антона и поравнялся с ним.
— Очень приятно познакомиться, Антон! — «Он всё время улыбается, или у него просто нерв защемило?» — Можно тебя пригласить на свидание? — склонив голову чуть вбок, будто игривый кот, спросил Арсений и сразу же поспешно со смешком добавил: — Обещаю никаких ромашек и других вещей, которые вызывают у тебя аллергию!
*
— Арс, блядь, у меня на тебя уже аллергия! — возмущался омега, вскидывая эмоционально руки и хмуря светлые брови. Альфа же в ответ цокнул языком и, отвернувшись к плите, на которой стояла одинокая серебристая кастрюлька, выключил газ и вытер руки о розовое полотенце. — Ты настолько меня ненавидишь, что готов наблюдать то, как я задыхаюсь из-за распухшего языка?
— Нет, дракончик, конечно, нет! — ласково сказал мужчина, обнимая своего омегу за талию и целуя нежно шею. — Просто захотелось гречки, — оттянув ворот футболки, альфа медленно начал вырисовывать на левой ключице и частично на плече одному ему понятные узоры языком.
Антон же сразу притих, обхватив альфу за шею руками, прижимая к себе ближе. Попов же, воспользовавшись полной покорностью омеги, огладил ладонями бока, прижимаясь своим пахом к паху шатена. Мужчина, медленно вылизывая ключицы, оставлял отметины на них, на шее, за ухом. Ласкал чуть пухлые губы парня, покусывая и проводя по ним невесомо языком, зная, что это вызывает в теле Антона лёгкую дрожь.
Арсений быстро стянул с Шастуна футболку, кинув её к ногам, и принялся ласкать доступные теперь части тела. Руками мужчина спустился к низу живота, обвёл большим пальцем место под пупком, при этом напирая на возбуждённого и оттого потерянного для реальности Антона. Как только парочка оказалась у стола, омегу быстро развернули к предмету мебели лицом, заставив на него лечь, что Шаст покорно и выполнил.
Руки альфы медленно исследовали спину шатена, ласкали бока невесомыми и нежными движениями. Языком же Арсений обводил редкие родинки, которые попадались ему. Прикусывал крылья лопаток, выпирающий седьмой позвонок, при этом юрко расправившись с бантиком на спортивках Шастуна и скинув ненужные в данный момент домашние штаны. Так же быстро альфа расправился и со своими.
— А!.. — резко осознал шатен то, что они забыли презервативы, но брюнет быстро зажал тому рот ладонью, а сам навалился сверху, медленно входя во влажный от естественной смазки вход омеги.
— Считай это... — альфа прервался на рваный выдох, сделав первый осторожный толчок, — своеобразным предложением руки и... — ритм с каждым словом увеличивался, а шатен под ним вцепился пальцами в края стола. Кольца тихо царапали покрытие. — сердца... — Арсений сделал размашистый толчок, что вызвало громкий стон у Антона. Альфа, решив не держать в себе желание, взял правую ладонь Шастуна в свою, замедляясь. Переплетя пальцы с парнем, альфа остановился вовсе, сдерживая себя, чтобы не продолжить рьяно вколачиваться в податливое тело. — Ты согласен?
— Арс, блядь!.. — часто дыша, выдавил нервно Антон. — Ты потом об этом спросить можешь?
Попов на это лишь хитро улыбнулся, приняв такой ответ за полное и безоговорочное согласие.
