Добро пожаловать в Байсюэ

В этот раз Цзи Ли едет в клуб без Ичжоу. За пару часов до выхода обнаруживает сообщение от него: «Прости, не смогу, дела. Я списался с Бовэнем, он сказал, что приглядит за тобой, если вдруг что», — и даже думает, не отказаться ли от встречи. Страшновато все-таки. Адреналин, любопытство, новизна — все это было в тот раз, и все это закончилось, пожалуй, кроме любопытства. Цзи Ли вертит смартфон в руках, но так и не открывает диалог с господином Суном. Хорошо. Дела — значит, дела, а вот у него дел уже нет, и он поедет в клуб. Цзи Ли только садится в автобус, как в кармане коротко вибрирует телефон. «Хуайсан, ты как? Не передумал, приедешь?» То ли господин Сун знает, где он живет, то ли просто так угадал со временем. Цзи Ли не хочет думать над первой версией, он легко улыбается и пишет в ответ: «Только выехал, буду вовремя» От господина Суна приходит в ответ улыбающийся смайлик. Цзи Ли выключает телефон и растекается по сиденью. Всё будет нормально. Всё должно быть нормально. Всё... «Всё нифига не нормально,» — думает он, разуваясь в коридоре и замечая, как господин Сун абсолютно собственнически лапает какого-то мальчика в глубине зала. И дело даже не в мальчике, и не в господине Суне, дело в самом Цзи Ли, который ловит в себе странное, гадкое ощущение — и садится там, где стоял, пытаясь осознать произошедшее с ним. Он только что... что? О чем он подумал? Что представил? И, главное, зачем он это представил, о боги. Но мимолетное ощущение исчезает так же быстро, как и появилось, и разобраться в нем не получается. А потом кто-то садится рядом. — Вы в порядке? — участливо интересуется этот кто-то женским голосом. — Здесь сегодня накурено, но только в одном зале, в остальных и кондиционер работает нормально, и не курят, вас провести? Цзи Ли мотает головой и выдыхает. — Нет, я в норме, спасибо, — он поднимает глаза от собственных ног и встречается взглядом с очень милой девушкой. На нее уж точно не хочется вываливать секундную мешанину чувств. — Впервые у нас? — девушка мило улыбается и раскрывает на коленях тетрадь в твердом переплете. — Нет, я был неделю назад, — Цзи Ли невольно тоже растягивает губы в улыбке. Девушка кивает и щелкает ручкой. — С понедельника у нас немного поменялась организация, поэтому мне нужно ваше имя, — она записывает под диктовку в тетрадь, а потом еще раз солнечно улыбается. — Меня зовут Яньли. Оплата перед уходом, Хуайсан. Хорошего вечера. Она поднимается с диванчика, закрывая тетрадь, и приветливо кивает кому-то в глубине зала. Цзи Ли вздыхает. Ну что ж. Господин Сун успевает куда-то исчезнуть за эти несколько минут вместе с незнакомым мальчиком — и Цзи Ли без дела слоняется по клубу, пытаясь прийти в себя. В конце концов, ему никто не обещал, что в этот день у господина Суна не будет других... нижних. Ему никто ничего не обещал, собственно говоря; господин Сун просто согласился уделить ему час своего времени. Рядом из ниоткуда возникает тот парень, которого он мельком видел в прошлый раз. Приветливо улыбается, сразу же приобретая сходство с котом, протягивает руку ладонью вниз. — Я господин Чжоу. — Хуайсан, — кивает Цзи Ли, пожимая руку. Улыбка парня становится совсем похожей на кошачью. — Ты был у нас неделю назад, — он смотрит, не отрываясь, будто пытается загипнотизировать. — Понравилось? Цзи Ли вдруг отпускает неясное напряжение. Чего он так боится, в самом деле? Господин Чжоу сразу же перестает казаться опасным, и в его кошачьей улыбке больше не прячутся клыки. — Здесь интересно, — Цзи Ли пожимает плечами. — Мне бы хотелось получше разобраться во всей этой... теме. — Помочь тебе? — нет, все-таки он похож на кота. Прищур, загибающиеся вверх уголки губ... Цзи Ли видит вышитую на рубашке маленькую кошачью мордочку и едва успевает сдержать смешок. — Почему бы и нет. Поможете с парой теоретических вопросов, господин Чжоу? За то время, что его ведут в другой зал, Цзи Ли успевает задуматься, почему Верхние подходят к нему сами. Или так и нужно? А потом господин Чжоу указывает ему на небольшой диванчик, и становится уже не до мысленных дискуссий. Пока господин Чжоу рассказывает Цзи Ли о возможных рисках бондажа, показывая на нём же («Закатай рукав, Хуайсан. Смотри, здесь очень просто пережать так, чтобы дальше все пошло как нельзя хуже. И здесь тоже»), их никто не трогает. Но стоит господину Чжоу расслабленно повести плечами, откинувшись на низкую спинку дивана, как рядом материализуются сразу две девочки, похожие друг на друга как две капли воды. Одинаково смотрят на них, одинаково поджимают губы, переглядываясь. — Я сегодня Верх, дамы, — господин Чжоу, будто извиняясь, разводит руками. — В другой раз. Девочки кивают и растворяются — почти буквально, Цзи Ли не замечает, куда они отходят. Его больше занимает другой вопрос. — «Сегодня Верх»? — переспрашивает он, вздернув брови. — Это как? — Я свитч, — господин Чжоу снова по-кошачьи улыбается, пожимая плечами. — Универсал. Это, кстати, удобно. Сегодня Верхний, завтра нижний... — он, наверное, замечает заинтересованный взгляд Цзи Ли, потому что коротко смеется и закидывает ногу на ногу. — Значит, смотри... ... Похожий на застенчивого крольчонка друг Цзияна, оклемавшись после сессии, долго благодарит за уделенное ему время, но Бовэнь видит: больше не придет. Небольшая вероятность, конечно, есть — она всегда есть — но скорее всего, нет. Бовэнь выводит его в зал, сдает на руки Сюань Лу и возвращается — как раз чтобы увидеть, как Хуайсан, сидя чуть ли не на коленях у Лунлуна, слушает его с неподдельным интересом. — Господин Чжоу, вы опять? — он даже не пытается скрыть усталость в голосе. Нет, правда, Лунлун заебал портить ему нижних. То, что Хуайсан не его, Бовэнь решает тактично вымести из собственных мыслей. От звука его голоса вздрагивает только один из них. Вздрагивает — и оборачивается, смотрит как-то странно, но нечитаемая эмоция пропадает из глаз сразу же, и Хуайсан широко улыбается. Бовэнь решает: захочет — расскажет, сам он в это не полезет. — Господин Сун! Вы уже освободились? — Здравствуй, Хуайсан, — Бовэнь кивает ему, улыбаясь. — Да, а ты? Хуайсану хватает двух секунд, чтобы решить. Многовато, но они над этим еще поработают. — Конечно, — он поднимается с дивана. — Спасибо за интересный разговор, господин Чжоу. Лунлун кивает ему и улыбается. Бовэнь закатывает глаза. — Чего бы тебе хотелось сегодня? Хуайсан болтает ногами, сидя на столе с креплениями, мнет в руках снятую футболку и задумчиво жует губу, уставившись в одну точку. — Чего-нибудь не такого простого. Мне понравилось в прошлый раз, но, может быть, добавить... что-то. Какой же он славный. Прёт напролом, пытаясь одновременно с этим обогнуть острые для него самого углы. Бовэнь не собирается врать себе: ему такие нравятся, всегда нравились. Он все больше хочет Хуайсана себе. — Снова веревки? Или, может быть, попробуешь что-то еще? Хуайсан непроизвольно сжимает свое запястье пальцами: нервничает. Но его нервов хватает ненадолго. — Сегодня веревки, наверное. Бовэнь кивает и подкатывает рукава, краем уха слыша судорожный вздох. По губам расползается улыбка: значит, неделю назад ему не показалось. — Тогда, может быть, добавим несколько болевых узлов? В этот раз Хуайсан кивает тут же. Ох, как хорошо. — Иди сюда, — Бовэнь уже на автомате подпускает в голос низких тонов — и видит, как от этого пробирает мурашками Хуайсана. — Стоп-слово? — Цзянь, — послушно отвечает Хуайсан, слезая со стола. Бовэнь одобрительно улыбается. Новенькие мальчики и девочки попадают к нему не так часто, как об этом говорят в клубе. По крайней мере, на экшены. Хуайсан — один из немногих, кто прошел дальше теоретического экскурса. Он интересный, за ним интересно наблюдать. За тем, как замечательно он реагирует на веревки, расслабляясь под ними почти сразу же; за тем, как раскрывает губы, выдыхая. Бовэнь знает это все наизусть и поэтому наслаждается, вплетая новые ноты в знакомую мелодию. Когда первый узел встает на свое место напротив солнечного сплетения, пока не сильно продавливая кожу, Хуайсан замирает и почему-то шепотом интересуется: — Это что? «Специи, — хочет пошутить Бовэнь. — Приправа к основному блюду». — Если дискомфортно, лучше скажи. Хуайсан мотает головой: — Нет, просто это... странно. И немного больно. Пока — немного. Бовэнь знает, что дальше будет больнее. Интересно, насколько его хватит. — Хорошо. Я сделаю еще несколько таких, у тебя всегда есть право отказаться, — он невзначай задевает кожу, накладывая второй узел на несколько пальцев ниже первого. Хуайсан почти не реагирует, только шумно втягивает носом воздух. Очень хорошо. Когда обвязка закончена, Бовэнь дает себе пару секунд, чтобы полюбоваться. Хуайсан глубоко медленно дышит, и на мерно вздымающейся груди натягиваются веревки, чувствительно давя на кожу. Бовэню хочется увидеть его зрачки: расширились или остались в обычном состоянии? — Открой глаза. Хуайсан, наверное, не ожидал, что Бовэнь окажется так близко, поэтому вздрагивает, отшатываясь, когда видит его лицо в нескольких сантиметрах от своего. Зрачки — в пол-радужки, но взгляд все еще сосредоточен. Впрочем, это легко поправить. — Куда, упадешь же, — он мягко усмехается и тянет за веревки, не давая потерять равновесие. И — вот оно. Если бы Бовэнь знал, что Хуайсан звучит так, он бы предложил ему болевые узлы еще на первом экшене. Крольчонок, назвавшийся Чэнмэем — о, Бовэнь почти уверен, что это Цзиян подбирал ему имя — звучал иначе, да и не смог довериться полностью, в отличие от Хуайсана. Этот же... Бовэнь натягивает чуть сильнее, просовывает пальцы между веревкой и кожей, проверяя, и добивается очередного стона, который Хуайсан тщетно пытается сдержать. Чудесно. Просто чудесно. Он уже даже не спрашивает, все ли в порядке. Хуайсан шумно и с присвистом дышит, поводит плечами, кусает губу и чуть сводит брови от легкой давящей боли, и Бовэнь, не стесняясь, впитывает взглядом и слухом каждую секунду этого спектакля. Придерживая за плечи, обходит вокруг мнущегося на месте Хуайсана, а потом решает, что пора идти дальше — и кладет ладонь ему на поясницу, а второй нажимает на узел под грудью. Хуайсан выдает восхитительную трель, захлебываясь стоном, и жмурится, вздрагивая и пытаясь вырваться из рук. Стоп-слово не звучит до конца экшена. ... Спроси кто Цзи Ли, как он себя чувствует сейчас, он бы не ответил. Потому что слово «разобранный» недостаточно красочно, «разъебанный» — не с тем контекстом. Да и вообще у него голова почти пустая, нахер идите с вопросами. Господин Сун не задает вопросов, господин Сун усаживает его рядом с собой и кутает в легкий плед. Ткань мягко накрывает горящие от веревок полосы кожи, и Цзи Ли кажется, что экшен продолжается, только в новом режиме. Но потом по его волосам легко проходятся ладонью, и эта мысль пропадает из головы. Впрочем, как и все остальные. — Порядок? — раздается над ухом. — Нигде уже не болит? Сил хватает только на короткое «мгм», даже кивнуть пока не получается. У него ноги ватные, руки и грудную клетку приятно покалывает во всех местах сразу, но точно нигде не болит. Через несколько минут Цзи Ли приходит в себя настолько, чтобы выговорить несколько слов. — Я бы полежал... Он слышит тихий смешок сверху, но господин Сун отодвигается и укладывает его головой на свои колени. Смотрит, прищурившись, и улыбается уголками губ. — Так пойдет? — Мгм. Цзи Ли кажется, что он может заснуть прямо так. На коленках у почти-незнакомца, полураздетым, завернутым в тонкий зеленый плед и с абсолютной пустотой в голове. Он совсем не против. Он только за. Но господин Сун осторожно трогает его за плечо, побуждая открыть глаза, и негромко говорит: — Нам нужно освободить комнату через пару минут. Но ты можешь поспать на диванчике в зале. Понимая, что его ждет, Цзи Ли делает максимально несчастное лицо, на которое способен в данный момент: — Я сейчас до зала не дойду... Господин Сун кивает и придерживает его за плечи, помогая сесть. А потом встает сам и, будто так и надо, берет его на руки. Понятно. Пара минут заканчивается сейчас, правила есть правила. О том, что он не забрал свою футболку, Цзи Ли вспоминает не сразу. Комната уже закрыта, а на гвоздике посреди двери висит табличка «Здесь творится разврат и пошлость. Не входить.» Тихо фыркнув в кулак, Цзи Ли уходит обратно на диван. Значит, ждать еще минимум час. И этот час вполне можно проспать. — Хуайсан, просыпайся, — его ласково тормошат за плечо. Разлепив глаза, Цзи Ли видит ту милую девушку, Яньли, и неуверенно улыбается. — Что-то случилось? — он садится на диванчике, ойкая от боли в затекшей шее, и видит на подлокотнике дивана свою аккуратно сложенную футболку. — Ничего, просто мы закрываемся через полчаса, — Яньли пожимает плечами и улыбается, будто извиняясь. Цзи Ли подрывается на месте: — Полчаса?! Сколько сейчас времени? — Половина второго, — Яньли присаживается рядом и раскрывает тетрадь. — Ты что будешь оплачивать: клубную карту или разовое посещение? Цзи Ли давит панику: он уже не успел ни на последний автобус, ни на метро, а ехать на такси дороговато. — Пока разовое, — решается он, расплачиваясь. Не стоило засыпать здесь, конечно, но когда он думал головой? Яньли улыбается снова и отходит, что-то говоря уже другому человеку. Цзи Ли успевает заметить только пин с серебряной гравировкой, такой же, как у господина Суна, и... Панический полет мысли прерывает, собственно, сам господин Сун, появляясь возле диванчика. — Выглядишь хуже, чем на экшене, — шутит он. — Что-то стряслось? — Я... у меня проблемы с транспортом, я на него не успел, — улыбается Цзи Ли. От следующей реплики господина Суна хочется нервно заржать: — Если подождешь меня еще полчаса, я тебя подвезу. Конечно, он подождет.