***
Иногда Энтони удивлялся самому себе. Он сначала делал, а потом думал. Вот что за ужасное качество? И вот только, пытаясь найти коморку Снейпа, парень задумался, а-ля, а надо ему вообще это. Но ладно, что сделано, то сделано. Главное еще хуже не сделать и все, а сие будет сложно с умением Фармагума попадать не в лучшие ситуации. Зайдя в эту подсобку, он не сумел не сказать тихое «вау». Тут было больше всяких пробирок, нежели в кабинете старика Слизнорта. Юноша сразу начал рассматривать каждую полку и читать названия, а названия были не у каждого, но по запаху и цвету с пропорциями можно было понять что это за зелье, если ты, конечно, имеешь хорошую оценку по зельеварению. Была и высокая тут стремянка, на которую сразу залез парень, желая найти ту самую пробирку, но не мог ее найти, хотя она должна была быть вместе с определёнными пробирками, что заметил Энджи сразу… вот черт. — Даже не думай взять что-то отсюда, — серьёзно проговорил блондин, фыркая. — Снейп сразу поймёт и тебе, и мне будет не просто плохо, а ужасно. Так что, если не хочешь вылететь, не трогай ничего. Под конец он вздохнул, надеясь, что его услышали. — Давай без лишних разговоров? — мурлыкнул он и мягко, даже лениво улыбнулся. — Ты же не хочешь, чтобы пропажа этих безделушек числилась за тобой? — он склоняет голову, разглядывая склянки, ловко подбрасывая их в воздух и ловя. Шалости подобного рода — издержки его детства среди слизеринцев. Кстати, его однажды ловили на воровстве и едва отмазали от директора. Разумеется, за справедливую плату — неделя тяжёлых физических нагрузок в Запретном лесу. После же расслабленно спрятал зелья за пазуху, неторопливо идя к «товарищу» и зная, что он в любом случае не сбежит — уговор есть уговор, притом на очень выгодных условиях. Блондин недовольно хмыкает, думая, что сейчас спокойно спустится и отберёт те склянки, но, увы, опять все пошло через одно место. Стремянка начал шататься, Энтони сразу запаниковал, пытаясь не упасть, хватаясь мёртвой хваткой за нее же. — Блять, блять, блять… Продолжает матерится он. Услышав ругань из уст Энтони, шатен замер. «Что делать?» Затем, совсем рядом послышался тихий треск, который длился всего пару секунд, но это стало для Аластора щелчком резко развернуться и встретиться, так сказать, лицом к лицу с падающей стремянкой. Блондин падает вниз и цепляет рукой пару пробирок, замечая это лишь тогда, когда летит уже на шатена и видит, как на него летит эта пара пробирок, и говорит тот же паразит вновь: — Вот блять… Увидев, до чего кардинально поменялась ситуация, парню захотелось отойти от неё на пару шагов назад, дабы чувствовать себя в полной безопасности и на предельном друг от друга расстоянии. Однако блондин прихватил с собой несколько штучек драгоценных колб, за сохранность которых они оба отвечали собственными головами. Ставив в приоритет именно данный фактор, Аластор среагировал незамедлительно — летящие вниз снадобья оказались спасены от столь кошмарной участи. Не успел он прийти в себя, как почувствовал, что на него упала шестидесяти килограммовая туша приятеля. Но даже так, Фармагуму повезло, ведь его падение смягчилось за счёт «подстраховки», чего уж не скажешь о бедном шатене, чья боль отдавалась в каждом суставе. Энтони упал прямо на Аластора, распластавшись на нем, но головой он ударился, увы, об одну из деревянных полок огромного шкафа с теми пробирками и молясь, чтобы ничего не упало. Осознал он то, что упал прямо на слизеринца, только когда открыл глаза и увидел чуть ли не мёртвого парня под собой. Почему-то юноша не выдержал и пустил смешок, начиная смеяться, прислоняя к лицу ладонь и прикрывая лицо тем самым. — Ну и шоу… — прекращая смеяться говорит тот, смахивая пальцами мелкую влагу с краёв глаз. — Ты жив хотя бы? А то что я скажу директору? Что убил сокурсника тем, что упал на того? Вновь начинает смеяться со всей этой ситуации тот. Смех его прерывается, когда Фармагум видит как стремянка падает на другой шкаф, услышав как баночки шатаются и готовы упасть. Прислушавшись, он понимает, что вроде пронесло, но не то, что было… Одна баночка слетает с высокой полки. Заметив это, Энджи быстро поднимается, и голова, как назло, закружилась, и он вновь падает на Ала, но уже не просто, а в обморок, не успевая поймать банку, что через секунду упала на тех.***
Пролежав какое-то время на полу, Ал тяжело вздохнул и поднялся, словно по инерции держа пострадавшего за плечи. Но… Вот ещё! Помогать человеку из другого факультета! Пфф! Он хотел было отвернуться, словно его не видел, однако, всё же что-то защемило у юноши. Он чувствовал, что ему было трудно, а возможности помочь самому себе у него не было. Тяжело вздыхая, слизеринец делает усиленное движение и, к счастью, не слишком тяжёлый паренёк был достаточно легко поднят на руки. Голова перестала кружиться. В любом случае он чувствовал себя лучше, потому решил наведаться в лазарет — нести ответственность за дурачка-гриффиндорца ему вовсе не хотелось. Аластор, покинув комнатушку, сразу же резвым шагом направился по коридору с целью дойти до места назначения. Он впервые за весь учебный год посетил лазарет: и словно позабыл как там. Запах травяных настоев, высокие потолки, смешные мальчишки, бегающие на костылях — в больничном крыле он повстречал медсестру. Поппи Помфри — одна их самых известных и почитаемых личностей Хогвартса. Невзирая на её снисходительность и прочие благоприятные качества, шатен старую каргу невзлюбил, уничижительно нарекая её подстилкой дьявола. Если она заподозрит, что с тобой что-то не так, то ты надолго застрял здесь. — Здравствуйте… — он стеснительно опускает глаза — по своему обыкновению. Всё же, со старухой он встречается не так часто, как с ребятами, поэтому притворяться паинькой смысл есть. Он надеется на свои актёрские «таланты». И ведь знает, что та видит его насквозь. Но хватается за себя, как за соломинку. Ох, как же Аластор этого не любит, по-ребячески ненавидит серьёзные разговоры при терапии. Нет. Медосмотр и того хуже: болезненное смущение, провоцирующее нежелание раздеваться, снимающая с больного брюки старуха — после него Ал чувствует себя подавленно. На очевидные вопросы о состоянии здоровья Энтони парень отвечает, мол, всё прекрасно, и помощь не требуется, ведь последний заснул, только и всего. Итак, все трудности позади. Юноша позабыл о профессоре Снейпе, его задании, разбитой колбе с неизвестным содержимым. Вот он останавливается у широких дверей, дергает за ручку, заходит и… взгляду предстает абсолютно пустое помещение. Кладет блондина на койку, сам пристраивается на соседнюю, ожидая, когда тот очухается.***
Единственное, что помнил тот перед тем, как его глаза сомкнулись, то это лишь падающую на них колбу без какого-то названия и в маленьком количестве. «Что же там?..» Единственное, что успел подумать тот, перед тем, как упасть на Аластора. Парень медленно разлепил глаза, изначально не понимая где он, ведь видел лишь белый потолок и все. Он издал тяжёлый вздох и приподнялся на локтях, приложив к голове руку, прикрывая вновь глаза. Ну и болела же она у него сейчас… Фармагум открывает их вновь, осматривая помещение и смотря на какую-то размытую фигуру напротив… кушетки? Похоже на то. — Ал?.. Он сощурил глаза и пригляделся, садясь на кушетку, потирая затылок. — О. ты жив. Ну и хорошо. Мне не придется оправдываться перед профессором и директором… — как-то неуверенно произносит тот, сам удивляясь себе и не понимая, какого черта вообще. Он вновь плюхается на кушетку, кладя руку на лоб и смотря на потолок. — Прошу прощения, но почему я должен быть мертв? Кожа Ала всегда была необычайно бледной, а сейчас она слегка порозовела, но это было очень заметно по лицу оного. — Ты не говорил об этом инциденте миссис Помфри? Ясно. Иди сюда. Посмотрим друг друга, иначе будет не очень с кровью на затылке или где-то еще шастать по школе, а если скажем ей, то живыми не выйдем. Энтони тяжело вздыхает, приподнимаясь на локтях вновь и кое-как садясь ровно на пятую точку, сутулясь. Сев рядом с тем, он тяжело вздохнул, чувствуя, что кровь отливает от щёк, возвращая им привычную бледность. — Нет у тебя никакой крови, — речь того была неуверенной, с каплей нервозности, но шатен не заикался, говорил связано. Он закинул ногу на ногу, подперев щеку ладонью. — Как самочувствие? Услышав вопрос касаемо миссис Помфри, Аластор восстановил в памяти момент его пересечения с ней. Вспомнил, что нёс блондина на руках. Интересно, могло ли это показаться ей странным? Плохо. С другой стороны, это хорошо, ведь он будет первым, кому посчастливилось потаскать Фармагума на ручках. Как вспоминается из историй Слизнорта, которые Ал частенько вымогал, так делали женихи, когда выносили девушек из храма. Ах, какая романтика. Помнится, взяв его на руки, шатен удивился. Блондин был лёгким, даже интересно, почему он такой? Шестьдесят килограммов как никак. Или, стало быть, ошибся? Он делит свою еду с кем-то? Он не желает кушать? У него болезнь? Он считает еду плохой? Он морит себя голодом, чтобы после выпуска чуть-чуть пожить и сразу умереть? Как много причин, но правильной будет лишь одна! «Да что творится вообще?» Почему-то после того, как рядом с ним уселся Аластор, ему стало тяжело дышать, а щеки заметно покраснели. «Что за херня…» Чуть ли не вопил про себя парень, не понимая, что за ерунда вообще тут происходит и что не так с ним и шатеном. Он осмотрел со стороны юношу и лишь стряхнул пыль с его мантии. — У тебя тоже, — проговорил тот, нервно бегая глазами вокруг, пытаясь понять, что вызывает такое самочувствие. Вокруг не было ничего такого, что могло сделать это, но почему тогда… — Голова лишь болит. Я приложился ею о полку… Так и думал, что идти туда плохая идея. А ты как? — задаёт вопрос тот, залезая ногами полностью на кушетку и обнимая колени, пряча лицо в них. Оно невообразимо горело и от этого чувства просто хотелось спрятаться. — Так что там с миссис Помфри? И… ладно. Ничего… Решил лучше отмолчаться Энджи, не задавая вопроса о том, чувствует ли Ал нечто подобное, что и он сам. Только он успел понадеяться, что Энтони никак не отреагирует, но ни тут-то было. Слегка вздрогнув, парень наблюдал за действиями собеседника, внимательно вслушиваясь в его слова. Больше всего ему не нравился этот пристальный взгляд да покрасневшее личико. Более того, столь близкий контакт с нарушением личного пространства нервировал. — Ты ошибся. Ей я ничего не сказал, — спокойно ответил он, осматривая юношу сверху вниз. — Сносно себя чувствую. К слову, мне пора возвращаться в кабинет. — Ясно, — коротко ответил тот, продолжая обнимать колени, сидя все в той же позе, позабыв уже о том, что произошло, да и зачем они туда пошли. Энтони краем уха слышал отдаляющиеся шаги от его койки и лишь тяжело вздохнув, чувствуя себя более… поникшим? Так как он сгорбился, а лица не было видно, парень подумал, что Аластор этого не заметит и ему не будет позже стыдно. Однако, он заметил. Ал, в то время готовый помахать приятелю ручкой и скрыться за дверьми, заметил, что тот ещё больше поник. Это его немного разжалобило, что выразилось в тяжёлом, натужном вздохе. — Но, если хочешь, я могу побыть с тобой, — будто без особого желания произнес мальчишка, затем перебрался на облюбованную ранее кушетку по соседству. Повертевшись с несколько минут, он отдался Морфею. На фразу шатена, блондин лишь промолчал, хотя мог и пошутить в данной ситуации, да даже зафлиртовать, как обычно, но почему-то голова была забита другим, а не подбором каламбура для данной ситуацией. Как только Фармагум прикрывал глаза, надеясь, что сможет заснуть и после долгого сна это пройдёт, но, увы, нет. Там, где должна была быть темнота, представало лицо, усмехающегося слизеринца. Увидев это, он просто раскраснелся, закусив губу. Вот что за черт вообще? Спина затекла, вот поэтому гриффиндорец опускает ноги и падает на койку спиной, смотря на потолок и вздохнув. Похоже, он не поспит так вообще… И вот сейчас, лежа на кушетке и смотря в белый потолок, Энджи понял из-за чего все началось. Та разбитая колба, что упала на них, была с любовным зельем, что было явно не амортенцией, иначе бы они оба влюбились в Снейпа… Концентрация была там не велика, да и количество самого зелья была невелика, вот поэтому последствия не худшие, что могли бы быть. Хотя. может и не совсем они были бы и худшие? Юноша приподнимается и садится, смотря на соседнюю кушетку, где лежал его сокурсник и спал, похоже. Неожиданно для самого себя он поднимается с койки и подходит к койке… друга? Он и не знает, как того уже и назвать для себя, да и внутри не сопротивляется этому. Не навсегда же это… Энтони опускает руку на голову того, дотрагиваясь до волос и удивляюсь тому, какие они мягкие и приятные на ощупь. Во сне же его «жертва» поморщилась, на что он лишь усмехнулся, присаживаясь на корточки и понимая, что лучше бы не садился так, ведь голова вновь кружится, а он падает назад, шикая и матерясь. Встать вышло не с первой попытки, но вышло так что он уверенно садится на кушетку Аластора, ведь если его крутое падение и маты не разбудили, то значит спит крепко. Кареглазый кладёт ладонь вновь на голову того, поглаживая и вздыхая. Во время этого он даже и успокоился немного, а глаза и вовсе закрывались. Не хотелось заснуть прямо вот так, вот поэтому он растрепал его волосы, улыбаясь на забавную реакцию спящего и уходя на свою кушетку, сразу засыпая.***
Проснулся Фармагум от шагов, которые приближались к двери, и он сразу встрепенулся, наблюдая за тем, как миссис Помфри залетает в помещение и в момент подбегает к не спящему. — Мистер Фармагум, у меня такой вопрос: почему Вы вместе со своим приятелем не сообщили мне, что упали с лестницы?! Почему мне это рассказывают третьи лица? — Ах. Прошу прощение, миссис Помфри… Мы просто не хотели Вас лишний раз беспокоить. У Вас и так много работы, — улыбается тот, прикрыв глаза, надеясь, что неломанная улыбка в данной ситуации его спасет. — С нами все хорошо. Мы осмотрели друг друга и не нашли нигде крови, либо сломанных конечностей. Женщина хотела было возразить, но улыбка ученика ее разжалобила. — Ладно! Если что-то будет потом болеть, сами виноваты, — сказала та, поставив руки на бока, хмыкая. — Когда придёте в более-менее нормальное состояние, то вас обоих ждет профессор Снейп в своём кабинете. Сказав все это Помфри вышла из помещения, по-видимому, направляясь к другим больным. Энджи тяжело вздыхает, все-таки их поймали…***
Неизвестно, как долго он находился в отключке, но судя по своему крайне паршивому самочувствию — довольно продолжительное время. Недавно его посетила мысль, что скорее всего виновником торжества являлась разбитая колба — только бы он умел различать снадобья по запаху или хотя бы по составу! Но, увы, оценку «Т» по Зельеварению шатен получал вполне заслуженно. С большим трудом Ал разлепил тяжёлые веки. Лежал молча и бездвижно на холодной простыне, изучая мутным взором потолок. Страдалец поднял голову: появление старой вешалки застало его врасплох. Или, может, она была здесь уже давно, а незадачливый волшебник даже не заметил? Будь она проклята… Сейчас парень находился на пути к выздоровлению: каждую секунду он, где-то внутри самого себя, пробивал упругий кокон измождения, чтоб вдохнуть свежего воздуха нейротипичности. Зато теперь его слабость хоть и не выражалась так ярко, но была сведена к меньшим процентам. Он был «в танке», как говорится, так как из-за его нестабильного состояния коммуникация занимала далеко не первый план. Старая карга по имени Поппи Помфри вихрем проносилась мимо него. Слизеринец скосил взгляд вбок: туда, где по идее отлеживался Энтони. Он мог видеть их, но не мог понять, о чем они говорили: хоть по губам читать учись! Медсестра, судя по всему, отчитывает озорников или что-то в этом роде. Но шатен уже совсем скоро привык к этому: тому, что может лишь видеть, давать зрительную оценку. Но разве эта оценка будет верной, если ты не понял суть разговора? Аластор прерывисто выдохнул. Попытался принять сидячее положение — и тут же пожалел, хотя обратно на спину не грохнулся. Что ж, уже неплохо. Дотянулся рукой до висевшей на спинке койки мантии и накинул её себе на плечи, после направил всё ещё пустоватый, говорящий о далёком выздоровлении взгляд на гриффиндорца. Он почувствовал на себе взгляд и обернулся, увидев жутко уставшего слизеринца, смотрящего на того пустым взглядом. — Ты такой уставший. все нормально? — вместо того, чтобы пошло отшутиться о бессонной ночке, произносит парень, как-то даже переживая о сокурснике. — Нас Снейп поймал… Он ждет нас, как сказала миссис Помфри… Нам пизда… Или, как говорят все, тёмный лес… Как-то отчаянно произнёс тот, вновь падая на кушетку и не понимая, за что же с ними так, а после вспоминает, какой вопрос хотел задать еще ранее, но не захотел. Гриффиндорец встаёт резко с койки, но не падает, хотя голова еще и кружится, а после садится рядом с тем. Он хотел было задать вопрос, посмотрев на Ала, но вновь краснеет, понимая, что сел слишком близко, настолько, что меж их лицами было минимуму расстояния, сантиметра 3-4, но не более. — П-прости… Заикнувшись, говорит парень, отвернув голову. Как же стыдно…