Твой призрак за моей спиной

      Есть места, попадать в которые остерегаются даже шиноби. Места гиблые, недобрые. Там не стоит ходить, в них нельзя останавливаться и ни в коем случае нельзя засыпать. Но иногда выбора нет.       Таджима один и его гонит отряд Хьюга. За пазухой важные документы — дойди они до клана, и эту зиму им не придётся голодать, он не может допустить их утраты, но знает, что шансы невелики. Он проскальзывает в тёмный осенний лес, всей округе известный гиблой славой.       Здесь обычные деревья, обычная, пожухлая от времени года трава. Переплетающиеся корни образуют норы для мелких зверей, есть овраги и пригорки, россыпь осыпавшихся листьев тут и там.       Шаринган видит следы мелких зверей и хищников покрупнее, гнёзда притаившихся птиц. Лес кажется нормальным. И даже полупрозрачный туман, стелющийся тонкой завесой по земле, можно списать на подступающую ночь.       Но Учиха всё равно перебирается на ветви вековых гигантов. Повыше, подальше от того, что всей натурой ощущается, как один большой подвох.       Мелькает предательская мысль: если он не выберется, за кланом есть кому присмотреть. Мадара и Изуна выросли сильными, умными шиноби, они не подведут, даже если клан настигнет голод. Да, будет тяжело и сложно, но они справятся.       И тут же одёргивает себя.       "Это не значит, что можно сложить руки и дать себя убить!"       Упрямство Учихи словно огонь — опаляет всё вокруг и гонит вперёд, лес пропускает, а его преследователи теряются где-то позади. Таджима бежит, до тех пор, пока темень ночи не накрывает всё вокруг и шаринган оказывается бессилен — он не видит дальше двух шагов, уже несколько раз едва не навернулся и чуть не лишился глаз, налетая на острые сучья. Восприятие путается. Совершенно непонятно куда бежать.       Нужно остановиться.       Таджима находит дерево поудобнее и надеется, что ветви укроют его, если вдруг бьякуган окажется эффективнее в этом жутковатом месте. Он греется чакрой и знает — спать нельзя, ни в коем случае! Но вдруг навалившаяся усталость берёт своё, вопреки годам выучки и опыта.       Он засыпает...              И снится ему странный сон.       Он идёт за невысокой фигурой, закутанной в серый, невзрачный плащ и скрывающей лицо капюшоном. В одной руке у неё коса с широким, чёрным лезвием, а в другой железный фонарь с пылающим огнём внутри.       Шинигами.       Это понимание приходит извне, но почему-то не пугает. Таджима точно знает, что ещё жив.       Бог Смерти ведёт его в какую-то пещеру и он здесь не единственный. Десяток разных мужчин — совсем молодых и в возрасте, все они призрачные, полупрозрачные и слегка растерянные, стоят под стенами, пещеры и смотрят в её центр. Учиха прослеживает их взгляды и удивлённо поднимает бровь. Там стоит каменный стол покрытый незнакомыми, угловатыми письменами, мерцающими мягким сиянием по краям, словно диковинным рисунком. Алтарь.       А на нем темноволосая девушка в светлой рубахе, прикованная толстыми цепями. Она шипит и ругается пытаясь освободиться, и даже шарингана не надо, чтобы увидеть, как она напугана. Яркие, зелёные глаза бросают взгляды на вход в пещеру.       Призраков она не видит, но отчаяние её растёт и множится, потому что, что бы она не делала, цепи не поддаются. Она кусает губы и нервно дёргает руками, стирая в кровь запястья в тяжёлых оковах. Приходит кристальное понимание — её время на исходе. Скоро в пещеру войдут её враги и предатели.       Ей на вид лет двадцать. В его мире приличный возраст, в котором положено уже иметь детей, но внутри живёт уверенность, что там, откуда она, это не так. Она не собиралась замуж и никто не смел её заставить. Но попытались. Так глупо и самонадеянно, но…       Эта плита особенная. Созданная только для одной цели. Цепи не отпустят, пока её не возьмёт мужчина. И ни капли силы не прорвётся наружу... В полночь, сюда зайдут возжелавшие подчинить себе наследницу древнего рода.       Она ни на что не надеется, ни о чём не просит и собирается биться до последнего, хотя шансов, на самом деле нет. Таджима понимает это так же ясно, как и то, зачем он здесь.       Покровитель рода привёл сюда тех, кто мог бы помочь, тех, кто подошёл под определённые критерии и готов отплатить за помощь. Плиту не обмануть, но можно обмануть тех, кто возомнил себя самым умным, можно провести кого-то другого в эту пещеру, можно нарушить планы подонков.       Учиха оглядывается на других призраков и видит на их лицах, что и они откуда-то всё это знают. Впрочем, сон же...       Кто-то из призраков ухмыляется:       "Ха! Трахнуть девчонку и поиметь благодарность бога Смерти? Почему бы и нет?"       Шинигами качает головой. Нет, не подходишь. И мужчина исчезает, не успев возразить, возвращается туда откуда его привели. Живой и здоровый, но вряд ли надолго — ведь Предвечный выбирал не просто так, лишь тех, кто стоит на развилке судьбы.       Призраки хмурятся.       Мало согласиться, надо ещё и быть готовым принять последствия своего выбора, какими бы они ни были. Покровитель рода не рад своему решению, но это всё, что он может сделать, и он не допустит, чтобы девочке навредили.       Кто-то качает головой. Нет, это слишком. Верни меня обратно, я сам попробую пересилить свою судьбу.       Призраки исчезают один за другим, а Таджима смотрит на девушку, выкручивающую руки в цепях. Вряд ли она знает, что придумал Шинигами и вряд ли она этому обрадуется.       Алые капли бегут по светлой коже, пятная рукава рубахи...       Ему её просто жаль.       - Я не обижу. - Говорит он, делая шаг вперёд.       И оставшиеся призраки исчезают, остаётся только Учиха и девочка на алтаре.       Он подходит к алтарю, не таясь и девушка на нём вздрагивает, замечает его. Изумрудные глаза темнеют от страха, который не скрыть и дрогнувшие в цепях руки белеют, до снежной белизны. За спиной Учиха встаёт Шинигами, и он видит, как на её лице проступает недоверие, примешиваясь к терзающему душу страху.       Он кладёт свою ладонь на её дрожащий кулак, вновь ловя чужой взгляд. Таджима не может сказать ей, что всё будет хорошо — в данной ситуации это будет особым цинизмом. Поэтому он проводит мягким, движением по запястью, избегая раненых участков, почти неслышно обещая:       - Я буду бережным.       Она бросает ещё один нервный взгляд ему за спину, где всё ещё стоит Смерть, а затем резко и нервно кивает, словно делая шаг в ледяное горное озеро.       И когда Таджима осторожно касается её дрожащих губ своими, Мрачный жнец исчезает, а вход в пещеру запечатывается, отрезая их от любого, кто мог бы потревожить.       Вкус её губ — вереск и свежесть после дождя, гроза...       Он ведёт ладонями вверх по рукам, оглаживает плечи, согревая замерзшее в тонком одеянии тело. Тонкая, гибкая, как бы не переломить такую случайно. Времени на долгие ласки нет, но Учиха может себе позволить, опустив руки на талию, собрать чакру, согревая и позволяя почувствовать свою уверенность. Девочка в его руках замирает, ловит взгляд и не вздрагивает, встретившись с активированным шаринганом. Кивает — продолжай. Молчание между ними единственно верное.       Таджима двигается плавно и осторожно, большого удовольствия им обоим в любом случае не светит, но тело под его руками молодо и здорово, и откликается так, как надо, так как правильно. Белое одеяние задирается вверх, он накрывает её собой и замирает — тихий вздох, всё, чему принцесса позволяет сорваться со своих губ. Молодец девочка.       Движения, древние как мир, вздох, стон, дрожь...       - Если хочешь, я могу заставить тебя забыть. - Прошептал он ей на ухо, чувствуя, что скоро всё закончится.       - Нет.       Короткое слово твёрже стали. Каждое воспоминание, это опыт и жизнь. Как бы тяжело не было, она запомнит всё и извлечёт урок. Этого не было сказано, но он понял её правильно.       Всё заканчивается быстро - сладкой судорогой тела, тихим выдохом сквозь зубы.       Чёрные кандалы громко щёлкают и повисают безжизненными змеями по краям алтаря. Учиха помогает ей подняться и оборачивается на тихий шорох, с которым поднимается плита, перекрывшая вход, под ней слышатся взволнованные, испуганные и раздражённые голоса.       Изумрудные глаза напротив темнеют яростью. Босые ступни ступают на холодный камень пола, чуть дрожащие руки оправляют задравшуюся рубаху. Она смотрит на Таджиму долгое мгновение и ему вдруг кажется, что он смотрит на пылающее изумрудное пламя, что сейчас сожжёт всё, до чего дотянется. Огонь, такой отличный и такой похожий на пламя Учиха. Но мгновение проходит и она отворачивается, опуская подбородок. Пламя отступает, чтобы опалить лишь своих врагов.       - Спасибо. - Тихо благодарит девушка, и кажется совершенно естественным, положить руку на острое плечо, чуть сжав.       Удивительно, что она вообще нашла в себе силы на благодарность.       Он чувствует, как его тянет обратно - в далёкий мрачный лес, и откуда-то точно знает, что она справится со всем, что встретит её на выходе.       Наклонившись чуть вперёд, он шепчет ей своё имя напоследок. Это кажется правильным.              Учиха открывает глаза - над лесом занимается рассвет, на земле ещё клубится полупрозрачная дымка тумана. И раз его не нашли ночью, есть шанс, что Хьюги прошли мимо. А скорее всего и вовсе мертвы - приходит откуда-то знание.       Шинигами выполнил свою часть сделки.       Осенний лес отпускает Таджиму и он не оборачивается, покидая его. Сегодня он выторговал у смерти ещё немного жизни.