Вечная весна.

Первый раз в третий класс.

Меня зовут Алёна и мне 9 лет. Сегодня первое сентября 1950 года. Через несколько минут мы с мамой, папой и двумя братьями пойдем на школьную линейку. Мама сказала одеться по-приличнее, потому что мероприятие торжественное. Я не вижу торжественности мероприятия, но мама объяснила мне тем, что впервые за историю школы №170 классы стали смешанные. Я спросила: «А что это значит?», мама ответила: «Это значит, что сначала там учились только мальчики, а теперь вместе с мальчиками будут учиться девочки. То что тебя туда взяли это большая удача, будь добра, пошевеливайся.» Я побежала в свою комнату, где сидел мой младший брат, которому на днях исполнилось 5 лет. Моего брата зовут Паша, он был веселым ребенком, которого очень любили. Он ходил, как и все дети в детский сад, часто его отправляли к бабушке в деревню на лето, а я выполняла обязанности по дому. В комнате мы жили с ним и спали в одной кровати, потому что вторая была для второго моего брата, о котором я расскажу чуть позже, а на третью кровать денег не было. — Вот я вырасту и тоже пойду в школу! — А я уже выросла и хожу в школу! — Показала я ему язык. — Я все маме расскажу! Мой брат побежал к родителям. В шкафу висит мой костюм, которым я безумно горжусь. Я забыла сказать, что некие поправки будут выделяться курсивом. Этот костюм достался мне от девочки-соседки, которая уже выросла из этого костюма. Такие платья были очень модные в те времена, не все могли в них ходить. Я, впрочем, тоже. Мама разрешала мне его надевать, только на торжественные мероприятия. Костюм этот из дорогой ткани, которую мы позволить себе не могли. Коричневое платье с кружевным фартучком и белым кружевным воротничком, который доставлял мне неудобство, и я очень сильно чесалась, на что мама реагировала очень бурно и ругала меня. Я надела платье, которое мне очень нравилось, особенно оно нравилось маме, потому что, когда я мяла воротник, она ругала меня и била меня по голове, иногда по лицу и говорила, что это платье дорогое и портить я его не должна. Я вышла из своей комнаты в гостиную, где собрались все. Мой брат — Паша, моя мама, мой папа и мой брат — Саша. Моему второму брату два года. Это невыносимый человек, что тогда, что сейчас. Родители в то время очень много уделяли ему внимания, ну это понятно, маленький ребенок, что еще может случиться и т.д. и т.п. Он был невероятный проказник, несмотря на свой маленький возраст.» Папа держит на руках Сашу и рассматривает чертежи. Мама часто на него ругается, что сделала и сейчас. — Опять ты со своими рисунками, у тебя дочь в другую школу пойдет, ты совершенно не переживаешь за нее? — Так, давай договоримся, во-первых, не рисунки, а чертежи, во-вторых, они приносят нам хоть какой-то доход… — Никакого дохода! — крикнула мама. — В-третьих, наша дочь уже взрослая, смысла переживать за нее, я думаю, что нет. Папа ушел вместе с братом в другую комнату. Мама назвала его чурбаном, который не заботится о своей дочери и пошла на кухню. Паша подал мне букет цветов и сел на пол играть в машинки. Я испугалась, что я пойду одна. Я ведь не знаю, куда идти. Образовался ком в горле и слезы стали течь из глаз. Вышла мама и крикнула: — Чего ноешь? — Я пойду одна? — тихо сказала я. — Ты с ума сошла? — закричала она в ответ. Она схватила меня за руку и повела в прихожую. Когда я надевала свои черный туфельки, которые мне не нравились, я плакала. Почему она меня так не любит? Почему она всегда кричит на папу? Почему папа не говорит со мной, а говорит только с мальчиками? Я им, что совсем не нужна? Когда мама увидела мои слезы, и услышала, что я всхлипываю, она закричала: — Так, если ты не успокоишься, ты пойдешь одна! Я расстроилась еще больше, на что мама стала кричать еще громче: — Ты меня из себя хочешь вывести? Я молчала, потому что боялась с ней говорить. — Ответь на мой вопрос! — закричала она и толкнула меня в плечо. — Нет… Что-то бормоча себя под нос, она собрала нужные вещи и мы вышли из квартиры. На лестничной клетке я увидела свою подругу. Ее зовут Маша. С Машей мы познакомились в моей старой школе, она очень хорошая девочка, была… Сейчас я не знаю, что с ней случилось. Знаю только то, что она связалась не с очень хорошей компанией и занимается хулиганством. — Алёна, привет! Ты тоже в школу? — Да. Все идут в школу. — Но моя мама сказала, что ты в школу больше ходить не будешь. — Как это? Моя мама услышала этот разговор, она очень не любила маму Маши и сказала: — Твоя мать всегда любит все перекручивать! Честно, из-за чего отношения между нашими матерями ухудшилось, я не знаю. Знаю только то, что уж очень это задело их самолюбие, и они очень сильно обиделись друг на друга и больше не общались. Я взяла Машу за руку и мы пошли на улицу. Я увидела, как Маше стало неприятно, но успокоить я ее не смогла. Мы молчали до перекрестка, где мы должны были разойтись. Погода очень хорошая. Светит солнце, которое очень сильно светит к глаза, из-за чего мне приходится жмуриться, а Маше закрывать глаза рукой. Сейчас достаточно тепло, кофту, которую я надела дома, я сняла, но сразу надела, потому что заругалась мама, мол, на улице сильный ветер, а ветра совершенно не было. Мама почему-то любит меня жарко одевать, я всегда сильно потею. Мимо идут дети со цветами, которые тоже направляются в школу. — Машка. — А? — Я так боюсь идти в новый класс, как меня там примут ребята? — Не бойся, главное, держи себя в руках. Мы разошлись с Машей на нашем перекрестке, дальше я шла с мамой. Мама ничего не говорит, она идет молча и рассматривает витрины магазинов. Мне кажется, что мы очень долго идем и я спросила у мамы: — А мы школу не пропустили? Мама ничего не ответила. Наверно она совсем меня не любит. Я увидела своего одноклассника. Я крикнула ему: — Геша! Он остановился, долго меня рассматривал, точно не узнал и побежал дальше. У Геши было плохое зрение, а он шел без очков, вот и не узнал. — Вот какие у тебя одноклассники были. — раздраженно сказала мама. Я ничего не ответила. Спорить с мамой нельзя, она сразу ругается. Я ее боюсь. Мимо нас проезжали машины. Я всегда мечтала покататься на машине. У нас ее не было, за что мама ругала папу и говорила: «У нас даже машины нет, а у нас дети!» У моих одноклассников они были, за что меня часто дразнили и говорили, что у меня ее вообще никогда не будет. Я очень обижалась, говорила об этом маме, на что она опять начинала ругаться и уходила на кухню. Я увидела большое здание и спросила у мамы: — Мама это моя новая школа? — Да. Я стала прыгать и бегать вокруг мамы. — Успокойся! — закричала мама. Когда мы подошли ко двору, я увидела много артистов, которых я видела по телевизору, и фильмы которых я смотрела в кино, когда папа приносил зарплату и давали немного денег мне. Нас встретила тётенька, которая сказала: — Вы Кожевины? — Да, мы. — ответила мама. — Пройдемте за мной. Эта девушка нас повела к ребятам. Это был мой новый класс. Все на меня смотрели, а я прижалась к маме, потому что испугалась их. Меня поставили рядом с одной девочкой. Я у нее спросила: — Как тебя зовут? — Катя. — сказала она и стала что-то шептать другим девочкам. Мальчики стояли и рассматривали меня. Я боюсь заглядывать им в глаза. В стороне я увидела, как какой-то толстый мальчик шел, за ним шли его родители, когда они подошли чуть ближе, я узнала в них Миронову и Менакера, на которых я ходила. Это наверно их сын. Он встал рядом со мной, а его родители встали сзади, где к ним подходили люди и просили у них автографы. Мальчик смотрел на меня и сказал: — Ты новенькая? — Да. — скромно ответила я. — Меня Андрей зовут, а тебя как? — Алёна. Я не знаю, что ему говорить. Он смотрел на меня, а я смущалась. Он засунул руки в карманы, вздохнул и пошел к другим мальчишкам. Началась линейка. Вышел директор школы, произнес речь. Произнесли речь другие учителя. К нам подошла женщина в черной юбке по колено и черной водолазке. Она всех пересчитала и повела в наш класс, где и произошло полноценное знакомство с ребятами.