Вечная весна.

На утро я проснулась от назойливого луча солнца. Пришлось вставать. Я умылась, почистила зубы, приготовила блины, достала варенье, села за стол… И в дверь постучали. Я пошла к двери, открыла ее и в щелку засунул лицо Шура Ширвиндт. — Привет! Разбудил? — Доброе утро, нет, я давно проснулась. Он зашел, снял обувь и прошел на кухню. — Блинов хочешь? — Блинов? — Да. — Давай. Я положила на тарелку блины, подала варенье, сама села за стол, и мы стали есть. — У тебя самые вкусные блины! — промычал он. — Да я во всем хороша! — съязвила я. — Ну, не знаю во всем ли. — А я тебе предлагала секс по дружбе! — Ты сейчас до шутишь! — засмеялся он. — Ты зачем приезжал то? — Блины поесть. — А если серьезно? — Поедешь с нами на пляж? — Поеду, а с кем? — Я, мой сын, Андрей и Катя Градова. — Они помирились? — Видимо. Едешь? — Еду! Когда? — Прямо сейчас. Все нас ждут. — Вот дураки! — прокричала я и рванула переодеваться. Шура расхаживал по моей квартире и рассматривал мои вещи. — Вы раньше не могли предупредить? — Разве мы предупреждаем раньше? — Ну, да, точно! Я застегнула пуговку на штанах, одела блузку и вышла к гостиную. — Ты ничего не забыла? — Купальник взяла… — А ширинку застегнуть? Он подошел ко мне и застегнул ширинку. — Благодарю. — «Благодарю» на хлеб не намажешь! Мы вышли из квартиры. — Стой! — крикнула я. — Что? — Деньги! — Зачем они тебе? — Может, я купить что-нибудь захочу! — Я тебе куплю. — Я не могу так… — А я могу, закрывай дверь! Я заперла дверь и мы вышли из квартиры. — Я уж не стал садить тебя, Катю и Андрея на одно место… — А ты хотел? — Мне бы было весело. — Сволочь. Мы подошли к машине, я и Шура сели на первые места, а его сын и наши «молодожены» расположились на задних сидениях. Насколько я поняла, машина Андрея стоит на заправке, как только мы приедем, они с Катей сразу перейдут в их машину. Мы доехали на заправку. Шура заправил свою машину, они, как и должно было быть, перешли в свою машину. — Ты специально что-ли? — Что? — Дурак совсем? — Я не специально, я давно с тобой не виделся, Андрею не нравится, что я с тобой общаюсь. Выпал шанс. Ты меня недооцениваешь! — Ну, прости! — Нет… — Прости! — Нет. Я стала гладил его голову и он растаял. — А где Мишка? — А хрен его знает. Миша вышел из магазина. Он купил какое-то печенье. Шура решил над ним пошутить. Закрыл все двери и завел машину. Когда Миша стоял около двери, Шура отъехал от него и повел машину к дороге. — Семеро одного не ждут! — крикнул Шурик в открытое окно. Мы засмеялись. За нами наблюдали Катя и Андрей. Андрей был раздражен. Миша бежал за машиной, растерял все печенье. — Вот ему 16, а он как дурачок. Мы долго ржали. Шура остановил машину у дороги. Миша постучал в окно. — Папа, это не смешно! Я еду с Андреем! Мы заржали пуще прежнего. — Обиделся! — констатировал Шура. Мы сами, как дураки. Мы смеемся со всего, что происходит в этой жизни. — Ой, бля. Ладно, надо ехать. Мы поехали. Путь долгий. Мы с Шурой молчали, потому что если мы начнем говорить, мы будем смеяться всю дорогу. А в аварию мы не хотим попасть. — Готовите юбилейный концерт? — Да, скоро выступление. — Когда? — В следующем месяце. Тебе Андрей не говорил? — Он ко мне уже неделю не ходит… Или две. Шура спросил: — Марис где? — Уехал на гастроли. — Он что, постоянно ездит? — Ну… — Понятно. Мы подъехали к пляжу. Андрей с Катей и Мишей уже были там. Миша ходил с обиженный лицом, что нас с Шурой очень веселило. Андрей увидел наши смешки и очень разозлился. Мы выгрузили продукты из машины, постелили пледы, одеяла, положили продукты и разошлись по своим делам. Андрей и Катя ушли к воде купаться, а мы с Шурой ели. Миша на нас обиделся и пошёл гулять вдоль берега. Мы намазали масло на хлеб, открыли сок и ели. — Андрей дуется. — сказал он. — Я знаю. — Миша дуется. — Я поняла. — Я дуюсь. — Ты то почему? — А ты со мной мало общаешься. — Так, а как? — Жопой об косяк. Шура очень переживал, когда мы мало общались. Вроде серьёзный, сухой, но очень ранимый. — Не говори, что ты меня тоже ревнуешь! — Не ревную я. — фыркнул он. — Не обижайся… — Я не обижаюсь. Раньше гуляли с тобой! Ты совсем про меня забыла. — Не забыла! — В магазин надо съездить, водки не хватит. Шура встал, сходил к остальным, что-то спросил и он вместе с Катей и Мишей отправился в магазин. Ко мне подошёл Андрей. — Не надо так на меня смотреть, мне что, теперь с мужиками не общаться? — Да общайся с кем хочешь, но меня ты больше не увидишь! — Не говори, что ты из-за этой глупости перестал ко мне ходит? — Что значит «глупости». Если ты переспишь с ними, тоже глупости? — Я ни с кем не пересплю. — А с Шурой не спала? — С каким? — С другом моим! — Мы друзья, дурень! — Конечно! Андрей сломал ветку и пошёл к машине. Я же достала свой чёрный раздельный купальник, оделась и побежала к воде. Вода была тёплая. Я залезла по пояс и поплыла. Я видела, как Андрей сверлил меня взглядом, натирая машину до блеска. Я купалась долго, около часа сильно замёрзла. Я бы вылезла и раньше, но в воде думалось лучше. Я услышала крик Андрея: — Ты куда заплыла? Возвращайся обратно, синяя уже вся! Я поплыла к берегу. Он схватил меня ща руку, накрыл полотенцем и повёл к машине. Он разложил места, что волга казалась большой кроватью. Он стал натирать мне руки, ноги, спину, чтобы я согрелась. — И че думаешь? Вся замерзла! — Я не замёрзла! — Я вижу! — Не ори на меня… — Отхлестать могу, хочешь? По-русски не понимаешь так. — Не надо… Андрей посадил меня в Волгу. — Я тебя ревную к каждому столбу, околдовала ты меня… Дрожу каждый раз, когда вижу. И каждый раз влюбляюсь заново, и по разному. — Прости меня, я ведь не могу быть монахиней. Он остыл. — Ну, да. Он толкнул меня, лёг сверху и стал целовать. — Андрей, ты дурак что-ли? — Да. — Не стыдно в таком купальнике ходить? — Нормальный купальник… — Три ниточки и лифчик? — Тебе же понравилось. — Понравилось. А другим смотреть не дам. Он снял с меня купальник, целуя, распустил мои волосы и нежно вошёл. С каждой мной прибавлял темп, наматывая волосы на кулак, терзал тело поцелуями. Ещё бы чуть-чуть и Волга бы не выдержала такого накала страстей. Мы лежали в обнимку и разговаривали. — Прости меня, дурака. Это я от ревности. Люблю тебя, жить не могу. Вот и веду себя как осел. Ты не обижайся, я попсихую и успокоюсь. Ты только не обижайся и не горячись. Я завернул на него ногу и сильнее прижал к себе. — Нужно одеваться, скоро Шура с Катей придут. Андрюша помог мне одеться, а помогла одеться ему и мы пошли к берегу. — Давай блинчики пускать? — Я не умею. — Я научу. Андрей подал мне плоский камушек. Он поднял с земли себе и запустил. — 1…2…3…4… Попробуй. Я запустила камушек, не получилось. Андрей подошёл ко мне сзади, взял мою руку и запустил камушек. — Шесть. Вот видишь! Андрея это очень увлекло. Одной рукой он брал мою руку, а другую нежно клал мне на попу. — Бесстыдник? — Бесстыдник. — улыбнулся он. Мы продолжали, пока не приехали наши друзья. Катя спустилась к берегу и увидела… Нас. Он резко развернулась и пошла обратно. Андрея будто это не волновало. — Тебе вообще все равно? — Что? — То что Катя видела. Андрей всем видом показал, что его это не волнует. — Почему? — Я не знаю. Я потерял чувство всякого стыда… Особенно, когда понимаю, что любим тобой… Любим ведь? — Да. — Большее меня не волнует. Мы пошли к машинам, где уже стояли бутылки водки и закуска. — Алёна, для вам я купил сок. — крикнул Шура. — Спасибо. Мы подошли к машине Шуры и он спросил: — Катя, а ты что будешь? — Я ничего не буду. — ушла. Шура посмотрел на нас своим безразличным взглядом и спросил: — Пить будете? Андрей кивнул. — Алёна? — Я не люблю пить… — Но буду. — подхватил Шура. — Давай. Мы выпили стопку. Всё сощурились, закусили. — Легендарный момент- Алёна пьёт водку. — съязвил Шура. — Очень смешно. — Если ты будешь никакая, будешь спать у воды. — ОБЯЗАТЕЛЬНО. — Ещё рюмку? — предложил Андрей. Выпивалась следующая, потом ещё одна и ещё… Пока мы изрядно не опьянели. — Всё, я пойду. — Так быстро? — Шура застели мне «постель». Мы с Шурой отправились к его машине. Миша лежал на ней. Это было его любимое место. А мы с Шурой расположился в самой машине. — Миша не замёрзнет? — Замёрзнет-придёт. Никто не заставлял показывать его свой характер и ложится, в холодную погоду, на машину. — Хорошо. Шура сформировал ложе, я постелила одеяло. Вдруг мы услышали крики со стороны машины Андрея. — Я тебя не просила трогать её за зад! — Не смей говорить о ней в таком тоне! — Может вы ещё переспите при мне? — Ты так хочешь? Пожалуйста! — Андрей вернись обратно! Я с тобой не закончила. — Зато я закончил. — Андрей, я тебя ненавижу. Почему ты лезешь ко всем бабам? — Каким бабам? У меня все девушки и женщины. Если тебе так сложно со мной, что же тогда вышла? — Дурой была! Не думала, что все это правда! — Да что ты говоришь! — Ды ты ей не нужен совсем! У неё каждый день новый любовник! — А какая тебе разница? Кто-то сказал, что я женить её на себе собираюсь или что? Какая разница э, сколько у неё мужиков? Какая, к черту, разница? — То есть ты не отказываешься, что лез к ней? — Катя! — обессилевши крикнул он. — ЧТО? — Отъебись, по-хорошему. Пока не прибил. — Да как тебе не стыдно, передо мной, перед дочерью? — Дочь сюда не вплетай! — А что же мне делать? Ка мне её травить тебя, чтобы ты перестал гулять? — Да меня не травить надо! Меня любить надо! — Я мало тебя люблю? — Господи, ты совсем не понимаешь? — А кто понимает? Твоя мать, твои любовницы, эта дрянь? — Закрой рот! — Что?.. — Ты что себе позволяешь? Как ты относишься к людям? Я привык, что вы чистите мою мать! Я не дам тебе оскорблять других людей! Сколько я говорил, что нельзя осуждать. Это хотя бы прими! Раз меня принять не можешь. — Андрей, я пытаюсь тебя принять… — Я вижу. — Я не могу терпеть твои измены. — Не терпи. Андрей свернул к пляжу. Мы с Шурой посмотрели друг на друга. — Ну, не осуждай меня! — Ты же знаешь, что я в любой ситуации буду за тебя. Мы легли. — Он жить без тебя не может, знала бы ты, как он дрожит, как он ревнует. Он каждый раз мне рассказывает, как ревнует тебя к Марису и всем остальным. Я прижалась к руке Шуры. — И ко мне тоже. — Ты же мой друг. — Друг, но все думают, что не друг. Глаза слипались, Шура тоже перестал говорить. Мы заснули.