***
«Я боялась, ты не придёшь, и я никогда больше тебя не увижу! Но теперь ты рискнул всем ради того, чтобы просто выпустить меня отсюда. Да, может я и демон, но я сохранила в себе все те человеческие чувства, от которых в груди что-то бешено колотится…» Незуко теперь чуть отстранилась от столпа, неловко опустив голову и закончив плакать. Теперь ему не приходилось её успокаивать, но он всё равно оставался рядом, хоть говорил с ней довольно строго: - Ты пыталась его съесть? Она покачала головой. Заметив, как Гию выдохнул, Незуко почувствовала значительное облегчение – он верил ей, не считал виновной! Тут, в клетке, при слабом освещении фонариков, он стал для неё самой крепкой опорой, какая только может быть на свете. Теперь он смотрел поверх её головы, как бы размышляя, что делать в такой ситуации. Танджиро сбежал вниз по лестнице, вышел к клетке: - Ояката-сама сказал, чтобы Незуко выпустили, но при условии, что вы будете лично за ней присматривать. - Хорошо… Гию спокойно смотрел на парня, будто эта новость была ожидаемой. В конце концов, Танджиро склонил перед столпом голову: - Я приношу свои извинения за поведение Незуко и благодарность за то, что вы снова спасли ей жизнь! - Подними голову и никогда не стой в этой унизительной позе – Гию говорил совершенно спокойно – Кажется, я уже говорил тебе это… Но по добродушным глазам столпа, Камадо понял, что извинения и благодарность приняты. Его искренне поражал тот факт, с каким отчаянием господин Гию добивался того, чтобы Незуко выпустили. И его не смутило то, что теперь он должен будет постоянно находиться рядом с ней. - Господин Гию… Мы пока не знаем точно, но, кажется, есть способ снова сделать Незуко человеком! Столп внимательно посмотрел на парня, потом резко ответил: - Говори, в чём он заключается. - Я… Я не знаю… Танджиро вошёл в клетку, протянул столпу письмо, которое снова было бережно перетянуто нитью. Томиока размеренно прочитал его, потом вернул Камадо: - Если это та самая Тамаё, с которой знаком Ояката-сама, то проблем возникнуть не должно. Теперь нужно только сказать ему обо всём. - Он будет ждать нас с Незуко сегодня вечером, чтобы поговорить. - Ты ведь понимаешь, что все остальные столпы будут против? – холодные глаза Гию потемнели – Никто не верит в то, что есть такое лекарство. И тем более никто не захочет пускать в корпус ещё одного демона. Теперь всё зависит от того, как рассудит Ояката-сама.***
Пар шёл из-за двери комнаты, где теперь была Незуко. Девушка заперлась в ванной, а так как Томиоке было поручено не отходить от неё ни на шаг, он дежурил у этой двери, навалившись на неё. Иногда, до него доносился громкий плеск – Незуко окатывала себя водой. Сейчас Незуко была там одна, но так как эта ванна была общей и была рассчитана минимум на пять девушек, стоило ожидать того, что кто-то ещё захочет туда войти. В частности, сейчас по коридору шла Шинобу и Мицури, одетые в банные халаты, неся с собой большие полотенца. Завидев Гию, Кочо негромко хихикнула: - Что, Томиока, теперь ты должен везде быть с этим демоном? Почему ты тогда не приглядываешь за ней, а оставил в ванной одну? Гию отвернулся, сделав вид, будто не слышал её слов. Но даже Мицури это показалось оскорбительным: - Кочо, а это не слишком? – она склонила голову на бок – Всё-таки, она пусть и демон, но остаётся девушкой. - Мицури, это было просто шутка, - Шинобу улыбнулась ей, потом с наигранной улыбкой глянула на Гию – Впусти нас, пожалуйста, в ванную! Столп равнодушно отошел и встал так, чтобы когда дверь открылась, ему ничего не было видно. Как бы то ни было, а он уважал женскую потребность прятаться от мужских глаз. В конце концов, только в публичном доме девушкам было плевать на то, кто их видит и в какой степени наготы они находятся. Бывали моменты, и Гию туда захаживал. Это можно понять – было бы странно, если бы в двадцать один год у него не было женщин. Но он предпочитал забывать обо всём произошедшем, как только выходил из такого заведения. Это было для него не более, чем простой потребностью. Кто-то тронул его за плечо. Обернувшись, он увидел Незуко, с ног до головы укрытую мягким халатом, с полотенцем руках, раскрасневшейся кожей и влажными волосами. В какой-то момент, Гию даже смутился и отвёл глаза. Она улыбнулась, как бы зовя за собой, и пошла в направлении своей комнаты. Томиоке оставалось только следовать за ней, а потом подождать в коридоре, пока она оденется, и дождаться вместе с ней Танджиро. Этим вечером они втроём должны были представить письмо Тамаё лидеру корпуса, потом постараться уговорить его пустить эту женщину в штаб, если она и правда знает, как вылечить Незуко. Именно вылечить – Гию расценивал всё происходящее с девушкой как жестокую болезнь. Вскоре, Танджиро вошёл в комнату: - Нам уже пора – Ояката-сама ждёт.