КАРАТЕЛЬ

Иан видел перед собой цель. И решил двигаться к ней. Сефу должен принадлежать ему. И он будет. Вот только с чего Иану начать? Подойти и сказать: - Мол, давай, ты будешь моим, хорошо? Отказы не принимаются, - было не совсем вежливо и романтично. Его, что, отец зря воспитывал? Нужно было поухаживать, заявить о своих намерениях красиво. Он - сын Сирруша Готхольда. Нельзя ударить в грязь лицом. Отец вон папочке дар преподнес - оберег с лунным камнем. А Иан, что? Просто предложит и все? Нет, так дело не пойдет. Но и оберег Готхольд подарить не мог - делать их он не умел, да и Сефу был не человеком, а сильным Колдуном. Таких штук у него явно было навалом. За неимением дельных мыслей Иан решил начать с малого - оборвать цветы на клумбе у домика для преподавателей. Благо, там росли очень красивые розы. Иан, примерившись, выбрал розовые - такого же цвета, как защита в его сознании. За этим нехитрым занятием его и застал Яков. - Иан, что ты опять делаешь? - почти устало округлил глаза друг. - Хочу подарить мастеру Сефу букет, - сосредоточенно отрезал Иан, ломая очередной стебель, - седьмой по счету. Яков благоразумно промолчал и перешел на более интересную тему. - Значит, гробницу ты не нашел, а обнаружил артефакт? - с любопытством уточнил друг, - Амала ликует. - Она была не права, - сердито проворчал Иан, - Никакой гробницы здесь нет! Так что передай Амале - пусть идет в жопу! Прокомментировать это Яков не успел - раздался возмущенный мужской голос. - Мистер Готхольд, что вы опять творите? - закричал подобравшийся, будто привидение, директор, - Чем вам цветы помешали? Вы просто меня пугаете! Сколько можно? Иан прижал пятнадцать сорванных роз к груди, словно родного ребенка, и состряпал угрюмое выражение лица. Не отдаст. Вирст с усталостью посмотрел на него. Вскоре к нему подошли другие мастера - Алоли, Амон и Сефу. Последний лукаво улыбался, будто знал, для чего Иан все это затеял... Он был в лаковом плаще, черной водолазке и джинсах, словно на улице не стояла тридцатиградусная жара. - Это благодарность, - поджал губы Иан, чтобы как-то выкрутиться, - Мастеру Сефу. За то, что спас мне жизнь. Директор сразу успокоился и, кажется, даже умилился. - О, это замечательно, Иан, - проворковал Вирст, - Снимаю все вопросы, - и красноречиво уставился на Готхольда. Это, что, он сейчас подарить розы должен? При всех? Что тогда сказать? Не говорить же "стань, пожалуйста, моим" при других учителях. Так, чему его отец учил? - Это розовые розы, - неловко протянул Иан букет Сефу, - Они выражают благодарность, симпатию и чувство восхищения. Все это я испытываю к вам. Сефу цветы не принял. Он просто молчал и внимательно смотрел на Иана. Его взгляд давил, словно бетонная плита. Готхольду пришлось буквально впихнуть букет ему в руки. И то, он чуть не упал. Сефу поймал его почти у самой земли, буквально в миллиметре, резко передумав. Мастер Вирст, кажется, достал платок, чтобы вытереть глаза. Вырос мальчик... - Это было очень достойно, Иан, - ободряюще улыбнулся Готхольду директор, но Алоли перебила его. - Мистер Готхольд, что у вас с руками? - внезапно взволнованно спросила женщина. Иан внимательно оглядел свои ладони. На коже были мелкие царапины. Из них сочилась кровь. Шипы? А он и не заметил... - Мастер Сефу, - побледнев, зачастила мастер Алоли, - Покажите мне стебли роз и ваши ладони. Сефу послушно приподнял букет и выставил напоказ свою правую руку. Шипы были окровавлены, а на ладонях мастера красовались мелкие царапины. Такие же, как и у Иана. - Боги Еквипуса! - в ужасе прошептал мастер Амон, прижимая руки ко рту. У мастера Алоли задрожали губы. - Молчать! - рыкнул Сефу - его глаза сверкнули яростно и неумолимо, казалось, он сейчас вырвет глотки своим коллегам, - Хоть одно слово! Хотя бы одно... Предупреждать больше не буду. Это мое дело. Мастер Сефу развернулся, взмахнув подолом черного плаща, и полетел прочь, прижимая букет к груди. - Что?! - булькнул мастер Вирст, смотря ему вслед, а потом выжидающе перевел взгляд на других преподавателей. Иан метался меж двух огней - то ли догонять Сефу и вопить "какого демона?", то ли опрашивать Алоли и Амона, крича то же самое. Но мастера говорить не спешили. - Все в порядке! - почти хором выпалили они и убежали так быстро, будто Готхольд и Вирст вмиг озверели. Иан нахмурился. Он не совсем понял, но, кажется, произошло то, что в Еквипусе не поощрялось. Но что конкретно? Там не принято было дарить цветы? Да нет, Алоли обратила внимание именно на кровь... Значит, дело было в ней. Оставалось найти Сефу и выяснить у него правду. *** Легко сказать - сложно сделать. Когда они поехали обратно в Академию, Сефу сел рядом с водителем. Не добраться. Мастер положил букет из роз себе на колени - на выбросил, что радовало, и равнодушно глядел в лобовое стекло. Иан пялился на него с другого конца автобуса, надувшись, словно мышь на крупу. Остальные места заняли. Рядом дурели Яков и подсевшая к ним Ядвига. Они открыли форточку и высовывали наружу головы, страшно выбешивая Иана. Под конец пути Готхольд совсем измотался - глаза слезились от неотрывного наблюдения за Сефу, а шея болела по той же причине. Иан злобно цедил кофе из пластикового стаканчика, который всунул ему мастер Вирст, чтобы успокоить, и следил за каждым движением Сефу. Но он не шевелился. Иана так загипнотизировал мастер, что на одном из поворотов он выпустил стаканчик. Грудь слегка обожгло - кофе был, на удивление, горячим. Футболка стала мокрой - по ней расплывалось темное пятно. Иан отлепил ткань от кожи и потряс, чтобы быстрее остыло. Понятное дело, придется ехать так. Никто на сушку его одежонки кровь тратить не будет. Иан ругался себе под нос, когда его одногруппница Эрика, сидящая впереди, молча обернулась, передала ему лаковый черный плащ и вернулась к разговору с подругой. Иан мгновенно наклонился вправо, вываливаясь в проход, и уставился на Сефу. Тот неподвижно продолжал смотреть в окно. Но уже в одной водолазке. Иан почувствовал злость и удовлетворение одновременно. Он накинул плащ поверх футболки. Было комфортно - в автобусе работал кондиционер. Иан немного успокоился. Сефу на него не злился. Заботился вот... Готхольд был почти счастлив. Тем более, плащ приятно пах сахаром и черным перцем, щекотавшим нос. Но как только они приехали, настроение у Иана вновь упало. Мастер Сефу настолько быстро и элегантно покинул автобус, прихватив букет роз, что Готхольд даже рта раскрыть не успел. Вот скотина парнокопытная! Ну, далеко ему было не уйти. Иан прекрасно знал, где личный кабинет мастера. Но Готхольда ждало очередное разочарование. На покоях Сефу впервые стояла защита. Мастер просто закрылся от него! В груди у Иана все заклокотало от обиды и беспокойства. С этими цветами явно было что-то не то. Тем более, мастера Алоли и Амон тоже исчезли. Иан их и в автобусе не видел. Они ехали на другом этаже. Торчать в корпусе для учителей не имело смысла. Если его обнаружит Вирст, то точно из Академии выпрет. Пока ему достаточно потрясений. Иан решил выведать информацию другим способом. Более проверенным. *** Они с дядюшкой Ан-Джеем около десяти минут обсуждали дела семейные, а потом Иан с нетерпением перешел к делу. - Дядь, а у тебя, помнишь, книги по истории разных стран были? - выдохнул в трубку Иан, - Про Полянию там, откуда дядя Джонатан... А про Еквипус есть? Дядя согласно угукнул. Отлично! - А ты можешь мне одну традицию поискать? - уточнил нервно Иан, - Я тебе скажу, что произошло, а ты мне, что это означает для народа Еквипуса, хорошо? - Во что ты опять вляпался, Иан? - обреченно проговорил дядюшка - в его голосе явственно плескалась тоска, - Отец твой знает? - Да это не я! - легко соврал Иан, - Это Яков! Подарил мастеру Алоли букет ромашек... Эмм... Демоны окаянные, что он сказал? Как можно пораниться ромашками? Просто розы - не в стиле Якова. - В общем, он срезал ромашки ножом и рассек себе руки, испачкал цветы... - на ходу сочинял Иан, - А... Вот засада! А Алоли-то как тогда травмировалась?! Что за чушь он нес? - А мастер Алоли растения с утра крошила для отвара и отсекла себе кусочек пальца. Я видел! - изрек очередной бред Иан. Крошила растения? Отсекла кусочек пальца?! Иан, заткнись! - Так вот... О чем я... - торопливо блеял Готхольд, - Яков-то цветы Алоли подарил! Она очень красивая! А так как на ромашках была кровь Якова, а у Алоли порезан палец, то я думаю, что их кровь смешалась. Почему-то все мастера из Еквипуса испугались, когда заметили это. Что это значит? Мы беспокоимся! Яков - мой друг. Последовала долгая пауза, а потом дядюшка неуверенно произнес: - Примерно понял. Но в этом твой отец лучше разбираться должен. Как Проводник смерти. - Не хочу его беспокоить, - сознался Иан, - Надо дать ему отдохнуть. Он и так много со мной переживает. А вдруг Иан невольно сделал что-то нехорошее? Не надо папе об этом пока знать. Дядя Ан-Джей перезвонил примерно через полтора часа. Иан успел измучиться. Дядя сходу нервно выпалил: - Ваш мастер цветы приняла? Иан подтвердил, и Ан-Джей выругался. - Что это значит? - панически воскликнул Готхольд, - Мы все умрем? Он... Умрет? Иан имел в виду Сефу, конечно, но дядя подумал про Якова, разумеется. - Никто не умрет, - тяжело вздохнул дядя, - Вроде как. Я не нашел никакой обычай насчет цветов... Но если порыться... Можно обнаружить похожий обряд. Есть в Еквипусе такая традиция... Связанная с заключением брачного обряда. Помолвочная. Один Колдун режет свои руки кинжалом и заворачивает его в богато украшенное льняное или шерстяное покрывало, пачкая материю, а потом преподносит в качестве дара своей будущей паре. Если она отказывается, то ничего не происходит. А если соглашается и принимает, при этом вроде как случайно уколов кожу завернутым кинжалом и капая своей кровью на покрывало, то помолвка получает начало... Ее нужно окончательно скрепить близостью тел на многострадальном покрывале. Но как я вычитал, вовсе не обязательно дарить материю. Можно и что-то другое... Цветы, например. Ничего плохого, как я подумал... Если твой Яков и мастер не займутся любовью и не закончат обряд. Но не тут-то было! Тот, кто откажется скреплять помолвку, будет страдать. Тот, кто разорвет ее, тоже будет страдать. Сплошные страдания! Иан прослушал половину слов дяди. Он запомнил только одно, и оно красным мигало в его голове. Иан, не выдержав, заорал на всю ванную комнату (а он прятался именно в ней): - Я помолвлен! Помолвлен! - Что?! - еще истошнее заорал дядюшка, - Как - ты?! Ты говорил про Якова! А потом он замолчал и лихорадочно выпалил: - Хотя о чем я? Конечно, это ты! Кому ты преподнес цветы? Нет, нет, молчи! Мастеру Сефу, верно? Иан, рано или поздно ты убьешь всех нас! Если ты не закончишь помолвку, то будешь страдать! Твоему отцу придется определять, как именно, ты понимаешь? - А кто сказал, что я не закончу? - упрямо пробормотал Иан, - Я ее закончу... Скреплением тел или как там? - Я звоню твоему отцу, - без дальнейших пререканий сообщил дядя. - Нет, нет, нет! - закричал Иан, - Нет! Не нужно ему пока знать об этом! Дядюш, скоро день открытых дверей! Совсем скоро! Буквально на этой неделе! Я должен сообщить ему лично! Пожалуйста-пожалуйста! Дядя долго молчал, а потом с трудом согласился. Они договорились, что если Иан сам не расскажет в ближайшее время отцу, то это сделает за него Ан-Джей. Иан перевел дыхание, вставая с крышки унитаза и заканчивая разговор. Только сейчас он осознал, что Сефу не хотел принимать его букет. Он знал. Но в последнюю секунду Сефу поймал цветы, чтобы они не плюхнулись на землю. И, видимо, порезался... Что это значило? Но сейчас это было неважно. Иан был помолвлен. Почти. Помолвлен! В восемнадцать лет! Он не планировал так рано, но... Значит, такова судьба. - Подарил цветочки, называется, - с затаенным восторгом подумал Иан. Круто. *** Ш**** перебирал лепестки роз пальцами, и настроение его было хуже некуда. Что ты наделал, Иан?