КАРАТЕЛЬ

Я пытался уйти от любви, Я брал острую бритву И правил себя. Я укрылся в подвале, я резал Кожаные ремни, Стянувшие слабую грудь. Я хочу быть с тобой, Я хочу быть с тобой, Я так хочу быть с тобой, Я хочу быть с тобой, И я буду с тобой Наутилус Помпилиус - Я хочу быть с тобой Иан, трясясь всем телом, опустил голову и уперся взглядом прямо в карие, недовольные глаза. Очень знакомые глаза. Почти вся кожа на лице мужчины была скрыта под балаклавой, но сомнений не было. Это были прекрасные до боли глаза мастера Сефу. - Сефу, - прошептал дрожащими губами Иан, - Сефу... Его онемевшие пальцы потянули за края балаклавы, чтобы снять мерзкую тряпку. Просто чтобы увидеть лицо, знакомое до последней черточки. Прижаться к любимой коже губами. Но Иану не позволили. Его рука была остановлена на середине движения. Глаза Сефу стали настороженными, колкими. Иан вздрогнул всем телом, натолкнувшись на этот взгляд. На него будто ведро ледяной воды вылили. - Я не Сефу, - хрипло произнес Колдун, лежащий под ним, - Какой, блять, Сефу? Какой из меня "меч", блять, глаза разуй! - Но как... Ты... - Иан просто не мог подобрать слов - он бы узнал возлюбленного из тысячи, - Ты точно Сефу! Сефу, пожалуйста! Готхольд вновь потянулся руками к лицу мастера, но опять был остановлен. Сефу приподнялся, садясь на земле, и прижал ладони Иана к его груди. - Ты ошибся, - хмыкнул мастер, - Никакой я, блять, не Сефу. Извини, если что. Кемнеби, маячивший неподалеку, вспомнил, наконец, зачем он здесь, и подал голос. - Прошу прощения, что прерываю, - начал осторожно говорить Кемнеби, - Но этот юноша неадекватен. Позвольте, я заберу его. Мастер сделал шаг вперед. Сефу резко повернул голову в его сторону и принялся внимательно рассматривать Кемнеби. Его взгляд давил почти осязаемо. Стал острым и хищным. Сефу подобрался и напрягся, как струна. Кемнеби сделал еще один шаг. Глаза Сефу сузились. Как только Кемнеби приблизился к Иану, Сефу едва уловимо вскинул голову. Миг - и Кемнеби взлетел в воздух, а затем шлепнулся о землю, иссыхая прямо на глазах. Иан в шоке смотрел на то, как его бывший преподаватель превращается в мумию. - Извиняюсь всей моей блядской душой, - зевнул Сефу, расслабляясь, - Я как только в мысли его заглянул, так сразу оттуда и вынырнул. Не люблю насильников. О, я до сих пор держу тебя за руки? И вновь прости. Со мной бывает. Зависаю часто. Особенно после сна. Сефу выпустил ладони Иана из захвата, спокойно встал и легко запрыгнул на постамент, на котором до этого и возвышался в виде статуи. - Удачи! - крикнул оттуда Сефу, - Не натыкайся больше на насильников, кудряшка! Он отряхнул свой черный плащ от щебня и пыли и будто вытянулся, на глазах коченея. Нет! Он же превращался обратно в статую! - Нет! - взвизгнул Иан, подлетая к постаменту, - Сефу! Сефу! Не смей! Сефу, вернись! Сефу, я люблю тебя! Пожалуйста, не покидай меня! Сефу! Иан принялся дергать мастера за край плаща, стаскивая Колдуна с постамента. - Да блять! - выругался Сефу, - Парень, уймись! Я не Сефу, чего, блять, тут непонятного?! В универсальном совсем не сечешь?! Свой плащ он из рук Иана достаточно грубо вырвал. Готхольда, пытавшегося отвоевать ткань, внезапно осенило - Сефу не хочет иметь с ним больше дел, потому что... Потому что он подурнел? Стал не таким, как раньше? Кемнеби тоже об этом говорил... - Я... - губы Иана задрожали, - Я некрасивый, да? Больше тебя недостоин? Сефу вдруг замер, витиевато выматерился себе под нос и спрыгнул с постамента. - Сядь, - указал он на большой камень у тропки, и Иан послушно выполнил требуемое. - Ты красивый, - закатил глаза Сефу, - Я, блять, клянусь. Темные отметины - это целительство, верно? Пройдет. Но, зайка, я точно не твой Сефу. Меня по-другому зовут. Я тебя в первый раз вижу. Честное божеское. С тяжелым вздохом Сефу стянул с себя балаклаву и показал свое лицо. - Я - не он, правда? - поднял брови... определенно и совершенно точно мастер Сефу. Все было его. Озорные и хитрые карие глаза. Полные губы. Щетина на подбородке. Тонкий нос. Длинное лицо. Татуировка в виде скорпиона над ухом. Странные символы выше лба... Переплетение черных нитей на затылке. Это абсолютно точно был Сефу. Иан замер, не зная, что сказать. Потому что Сефу был перед ним, но доказывал, что он - не он... Большего шока Иан не испытывал. - Так, ясно, - Сефу настолько мучительно выдохнул, что его стало даже жаль, - Ты влюблен в какого-то мужика, который очень похож на меня. Сефу передернуло. - Сильно похож, судя по всему, - мастер подошел к Иану ближе и плюхнулся рядом с ним на землю. Он протянул Готхольду руку. - Шез, - просто сказал он. Сердце Иана дрогнуло. Ш - первая буква у него на метке. Значит, Шез - имя, данное Сефу при рождении. Пока все сходилось. Готхольд воодушевился. - Иан, - представился он, сильно стискивая чужую ладонь в ответ. - Любовь - такая сука, верно, Иан? - насмешливо фыркнул Сефу - в его руках будто из воздуха возникла сигарета, и он закурил. Готхольд пожал плечами, жадно разглядывая его. Сефу! Это был его Сефу, что бы он сам ни говорил! - Но ее можно убить, - продолжил, скривив губы, мастер, и Иан похолодел, - Я делал так один раз. Мои родители... Сефу вдруг замолчал, не договорив, - его глаза расширились. - Иан, зайка, - мастер очень проницательно посмотрел на Готхольда, - На тебе два очень интересных артефакта. Кто надел на тебя тот, который на шее? - Ты, - честно ответил Иан. - Блять, блять, блять... - схватился за голову Сефу, - Блять, блять, блять... Только не это... Иан внезапно осмелел. - А еще ты оставил мне это, - Готхольд оголил левое запястье и показал его Сефу, - И это, - Иан обнажил ключицу, тыкая ему под нос почерневшими и расплывшимися "Ш М ..." - Там была еще "С", - будто оправдываясь, пролепетал Готхольд, - Но чуть больше недели назад, в пятницу, она исчезла. Когда Иан поднял голову, рядом никого больше не было. Готхольд в панике вскочил на ноги и начал бешено вертеться. Но Сефу исчез. И только иссушенный труп Кемнеби да пустой постамент напоминали о том, что мастер Иану не привиделся. Готхольд сорвался с места и принялся с отчаянием кричать: - Сефу! Сефу! Сефу, пожалуйста, вернись! Сефу! Но никто не отзывался. Стояла тишина. Кладбище было пустынно. Иан вертелся на месте, как юла, - голова кружилась, но лишь мрачные надгробия смотрели на него, да каркали вороны. Готхольд задавил начинающуюся истерику на корню. Нужно было бежать к отцу Рушу. Срочно. Сефу был рядом. В Акрополе. Значит, папа обязательно найдет его. Он сможет. Решительно кивнув, Иан устремился по направлению к интернату. Домой. Силы вернулись к нему, и он сам не заметил, как пересек половину города, ворвался на знакомую с детства территорию, миновал кусты пряно пахнущего табака и влетел в кабинет отца. Но внутри его ожидал не Руш, а Реджи. Как только последний увидел сына, то аж за сердце схватился. - Слава богам, ты нашелся! - завопил отец, обнимая Иана и прижимая его к своей груди, - Где ты был?! Руш скоро весь Акрополь на уши поднимет! Поисковый обряд на тебе не сработал! Мы не знали, что и думать! Боги, где ты был?! - Пап! - перебил его Иан, аккуратно выворачиваясь из объятий, - Мне нужен отец! Срочно! Где он?! Я... У Иана внезапно сел голос. Видимо, он охрип, прыгая по кладбищу и завывая "Сефу, Сефу, Сефу..." Взгляд Иана упал на стол, где стояла глиняная кружка, полная воды. Точно! Нужно было смочить горло! Иан сгреб руками пузатую кружку и, обхватив ее крепче, опрокинул в себя. Рядом раздался протестующий крик отца. И чего так орать? Это же всего лишь вода! Готхольд покачнулся. - Это было успокаивающее зелье, дурак! Для меня. Нужно было разбавлять водой, - пробурчал Реджи, подхватывая сына, - Я так волновался за тебя, дурнина... Боги, и за что им такое наказание? *** Очнулся Иан в своей комнате. Над головой маячили лампы в виде звезд. Спальню заливал оранжевый свет закатного солнца. Иан рассеянно похлопал глазами, а потом подскочил. Сефу! Отец! Нужно было найти папу, чтобы отыскать мастера! Иан повернул голову и наткнулся взглядом на кожаную полоску, лежащую на простыне. Да это же... Иан лихорадочно схватил себя за горло. И точно! Артефакта на шее не было. Но его мог снять только один человек! Мастер Сефу! Неужели... - Я соврал тебе, Иан, - внезапно раздалось хриплое над Готхольдом. Иан с замиранием сердца вскинул голову и увидел, что на его прикроватной тумбочке сидел, словно на насесте, Сефу, скрестив по-турецки ноги. Как он умещался на таком небольшом пространстве, оставалось загадкой. Мастер будто завис в воздухе. На него было больно смотреть. Его взгляд застыл и поражал своей тоской. А то, как он кутался в плащ, напоминало позу хищной птицы, промокшей от дождя и раненой, но все еще опасной. - Что бы ты ни делал, как бы ты ни барахтался, как бы ты ни дергался, сильную любовь не убить, - покачал головой Сефу, его губы скривились в скорбной гримасе, - Ее ничем не вытравишь, Иан. Мастер до сих пор не смотрел на Готхольда. Его взгляд застыл на противоположной стене. - Я не должен был снимать с тебя артефакт, Иан. Я ведь все сразу понял, - Сефу прикрыл лицо дрожащими руками, - Но я снял. Я так проебался, Иан. Так проебался. У меня одно оправдание - я люблю тебя. Безумно. И моя любовь сильнее любых заклятий. Запах глинтвейна и черного перца, теплый и уютный, сногсшибательный, залил комнату, наполнив легкие до краев и окончательно лишая Иана воли. Местечко под его левой ключицей обожгло такой болью, будто в плоть Готхольду воткнули нож. Иан опустил голову и, оттянув хлопковую ткань, увидел, что на его коже вновь заняла свое почетное место гордая буква "С". Почерневшая, но несломленная.