КАРАТЕЛЬ

Прошла неделя после того, как Иан вернулся домой. Он бы порадовался этому, если бы мог. Все было таким родным и знакомым, но счастья это, увы, больше не приносило. Розовые розы стали пробиваться сквозь его кожу гораздо реже. Но менее больно от этого не становилось. Пятна от гниющих цветов не сходили, очень долго ноя, будто незаживающие раны. Больше на Иана с восхищением не смотрели. От него начали шарахаться. С этими отметинами он выглядел откровенно больным. Волосы его потускнели и поникли, губы побелели, а глаза больше не горели. Стали мертвыми. Но впервые в жизни Иану было наплевать на свой внешний вид. Мастер Сефу исчез с концами. Его не смогли найти ни Государственные Колдуны, ни отец. В Еквипус Сефу не возвращался. Оттуда прислали краткое досье на мастера. Сирота, родился в столице, отучился, работал в местном университете... И все в таком духе. На бумаге было указано - двенадцатый уровень магии. Отец, у которого был пятнадцатый, так поджал губы, что Иан понял, что наврали они в три короба. Но какая разница - обманули они или нет? Сефу пропал. И найти его никто не мог. Иан отчаялся и замкнулся в себе. Его пытались окружить заботой. Родители ничего не спрашивали, папа Руш докладывал о любых продвижениях в поисках Сефу (хотя их не было), отец Реджи не отходил ни на шаг, кузины просто прыгали вокруг него, показывая фокусы... У Милы хорошо получалось - она была сильной Стихийницей. А Лиззи пока уступала из-за возраста. Ей было всего двенадцать. Хорошо, что Анна и Гизель уехали и открыли лавку на другом конце Бабили. Иан просил им ничего не говорить. Еще и они прибегут... Хватит. На Иана и так смотрели, будто он изо дня в день забьется в судорогах, а из его рта пойдет пена. Готхольда ни на минуту не оставляли одного. Будто он мог порезать вены в любую секунду. А Иан ничего такого не хотел. Готхольд чувствовал пустоту внутри и усталость, но он продолжал верить и надеяться, что отыщет Сефу. Колдун ему многое задолжал. Если не себя, то нормальное объяснение, по крайней мере. Но родным же этого не объяснишь. Тем более, Сефу, кроме страданий и кольца, оставил ему кое-что еще - кожаную полоску на шее, которая оказалась очень хитрым артефактом. Он не защищал сознание Иана от всех заклятий, но зато полностью скрывал его мысли. И снять ремешок мог только тот, кто надел, то есть Сефу. Отец Руш страшно бесился. Он ужасно боялся за сына. Прочитать отец его больше не мог. Но Иан, правда, не думал о суициде. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое. *** Суббота начиналась неплохо. Иан лежал и страдал, пока не пришла Мила и не заявила, что ей приспичило купить порох для медитации (во всем интернате закончился, представляешь, Иан?!) В итоге, вместо того, чтобы лелеять свою боль, Иану пришлось плестись с кузиной в ближайшую лавку. Никакие отговорки, что розы могли в любой момент проклюнуться сквозь его кожу, не помогли. Семья отвлекала его, как могла. Так что через час Иан стоял у лавки и ждал сестру. Мила слишком долго торчала внутри, разглядывая цветные склянки. Иан начал задыхаться от пыли и темноты. На свету было лучше. Замерев на тротуаре, Иан лениво считал облака и бессознательно тер метку под левой ключицей. Она постоянно болела. Иан залип на облаке, похожем на медведя, когда его дернули за руку. Готхольд вздрогнул всем телом и опустил голову. За края черной футболки его тянула девочка лет десяти-двенадцати. Рыженькая и очень бедно одетая. На ее лице был написан страх. - Вы Колдун? - почти взвизгнула она и, не дожидаясь согласия, продолжила, - Помогите! Мою маму прокляли! Пожалуйста! Иан не успел даже осмыслить сказанное, когда девочка сорвалась с места и побежала вниз по улице. Готхольд посмотрел в сторону лавки, где до сих пор пряталась Мила, и, плюнув, бросился за ребенком. Сефу бы помог ей. Определенно. Иан мчался не так быстро в силу слабости, но и девочка не поражала скоростью. Так что они достаточно уныло пересекли несколько улиц, свернули в менее оживленный квартал, а там и до окраин было недалеко... Ориентиром для Иана служили рыжие волосы ребенка. Да и не так много народа копилось в городе. Девочка изредка оборачивалась и, удовлетворившись увиденным, продолжала бежать. Иан почти выбился из сил, когда они выскочили на пустую дорогу, и впереди замаячила железная ограда. Готхольд даже затормозил. Они, что, вывернули к центральному кладбищу? Чего ее мать там забыла? Хотя что за глупый вопрос? Наверное, она хотела навестить покойного, а наткнулась на злобного Колдуна. Обычное дело. Девочка толкнула ворота и исчезла за оградой. Иан, секунду поколебавшись, ринулся за ней. На территории кладбища было темно и влажно. Иана словно отрезало от остального мира. Девочки не было видно. И куда бежать? Повсюду были лишь оградки, надгробия и памятники. Какие-то - одинокие и полуразрушенные, какие-то - новые и со следами заботливых рук - земля у некоторых могил была усыпана цветами. Иан хотел было позвать девочку, но его вдруг окликнули. По имени. Иан обернулся и увидел у ворот мужчину. Он зашел на территорию кладбища следом за ним. Сначала Иан не узнал мужчину. Его былая красота поблекла. Волосы стали длинными и спутанными, лицо обросло щетиной, а темные глаза горели нехорошим огнем. Но, спустя несколько минут, Иан понял, кто перед ним. Это был мастер Кемнеби. - Да, жизнь потрепала тебя, Готхольд, - невесело хмыкнув, произнес бывший преподаватель, - Любовь к Сефу оказалась на вкус горькой, верно? Тебе стоило выбрать меня. Нет, не стоило. Насильников надо было сжигать на костре. Сефу поступил как настоящий мужик. Просто завоевал его. А Кемнеби поступил как последняя жадная тварь. Бывший преподаватель, между тем, продолжил свою пламенную речь: - Я сбежал из заключения, чтобы отомстить. И что я вижу? Где твоя красота? Где твоя белоснежная кожа? Где твой роковой взгляд? Куда все делось? Почему Сефу досталось все лучшее, а мне придется довольствоваться отбросами? Хотя ладно. Что есть, то есть... Кемнеби кивнул и сделал шаг к Иану. Готхольд не думал - просто поставил щит, поцарапав себе руку. Так, как учил его Сефу на Магии крови. И да! Получилось! Защита выстояла! Но долго против мастера барьер бы не выдержал, поэтому Иан развернулся и принялся бежать. Проклятия неслись ему в спину. Иан вихлял между могилами, как заяц, и слышал треск позади себя. Надгробия и памятники разлетались камнями от чужой силы. Щебень застилал Иану глаза. Готхольд мчался так быстро, как только мог, но, в конце концов, Кемнеби был мастером, и одно из проклятий достигло Иана. Оно сшибло Готхольда с ног. Из него выбило весь воздух. Готхольда зацепило чужой силой и пнуло прямо на чей-то памятник. Иан на большой скорости врезался в камень, роняя чужую фигуру с постамента. С испуганным криком Готхольд рухнул следом, придавливая статую своим телом. Во рту стало солоно, а ребра обожгло сильной болью. Камень мягким не был. Только через несколько долгих секунд Иан смог сделать нормальный вдох. - И стоило бежать, Иан? - раздалось насмешливое над ним, - Тебе все равно не спастись. Ты сам это понимаешь. Только тело сильнее подпортил. Иан с трудом вскинул голову. Кемнеби возвышался над ним с видом победителя. Нет, нет... Иан не позволит ему ничего сделать. Он еще не нашел Сефу. Готхольд должен... Что он должен, Иан так и не придумал. Статуя под ним внезапно начала двигаться. Что?! Иан вытаращил глаза, замирая всем телом. Это что он такое обрушил, вообще? Но все было верно. Ему не померещилось. Статуя под ним будто задышала и начала слабо шевелиться. Иан осторожно пощупал то, что находилось у него под рукой, и с ужасом понял, что схватил кого-то за ладонь. Теплую, шершавую и определенно человеческую. Тот, кого Иан придавил, вдруг сделал глубокий вдох, - Готхольда аж подбросило на чужой груди, и вдруг разразился такими ругательствами, что они с Кемнеби вздрогнули. - Да как вы посмели, суки?! - хрипло закричала, почти закаркала, бывшая статуя под Готхольдом, - Я спал, блять, нормально, и тут вы, блять, - здравствуйте! Может, хватит прыгать по мне, козлы ебанные?! Не жизнь, а хуйня какая-то! Бесит! - Бляди, - даже с какой-то детской обидой припечатал человек под Ианом, и у последнего внезапно остановилось сердце. Готхольду стало физически плохо еще с первых фраз незнакомца. Потому что Иан узнал его голос мгновенно. Почувствовал нутром, хотя сначала ничего и не понял от испуга. Голос принадлежал Сефу.