Потеряв себя,я нашла его

Lil Peep — Gym Class Уныло тикают часы, и я уже минут 20 назойливым взглядом прожигаю табличку психолога, стоящую на столе. «Сербина Елена Владимировна» — произношу в голове и перевожу такой же назойливый взгляд на женщину, сидящую напротив меня.  — Настя, если ты и дальше продолжишь молчать, мне придется всю эту неделю приглашать тебя к себе, но разговаривать ты уже будешь не со мной, а с директором.  — Мне не о чем с вами разговаривать, — монотонно протягиваю последнее слово. Засовывая руки в карман худи, перевожу взгляд в окно. Мне некомфортно тут находиться. Хочу домой к Хантеру (моя собака). Отец, наверное, опять его не покормил. Мысли в моей голове прерывает этот спокойный голос психологочки.  — А мне вот например интересно было бы услышать причину драки, которую ты вчера устроила.  — Я устроила?! — вскрикивая, встаю и устремляю взгляд на нее.  — Успокойся, пожалуйста и сядь обратно, — очень тихо сказала женщина. Она хоть иногда выходит из себя?  — Я ничего не устраивала. Я обедала, а Вазовский начал что-то кричать мне, ну, а поскольку я не люблю, когда мне мешают обедать я объяснила ему, что это некрасиво.  — Ты ударила его в пах, по твоему это «объяснила?», — подписывая какую-то бумажку, она посмотрела на меня вопросительным взглядом, — «А если бы ты ему что-нибудь повредила?»  — Ахаха, поверьте мне, нечего там повреждать. Там пусто также как и в его голове, — я смотрела на нее, не убирая улыбку с лица.  — Мне вот совсем не смешно. Только благодаря своему отцу ты сейчас сидишь у меня в кабинете, а не в зале суда. Я закатила глаза, я всегда так делаю при любом упоминании моего отца. Большая шишка в этом городе. Человек, которому есть дело до всего, но не до семьи. Его семью составляю лишь я и Хантер, и то лишь когда он о нас вспоминает.  — Вот, держи, — протягивает мне справку.  — Ну, я же все вам рассказала, зачем мне еще приходить? — с недопониманием смотрю на нее и жду ответа.  — Несколько раз походишь, ничего с тобой не случится. И кстати, от уроков ты отстранена до конца недели.  — Противная тетка! — агрессивно выдыхая, тихо произношу про себя, выходя из кабинета. Пока еду до дома, несколько раз перечитываю, что завтра в 9:00 я должна снова появиться у психолога. *Дом. 19:00* Мое внутреннее состояние полностью описывала погода за окном, никого настроения и желания что-либо делать. Я часто стала замечать, что мне абсолютно плевать на все. Я перестала заниматься учебой, не хочу видеть собственный дом и отца, и даже на улицу почти не выхожу. После того случая летом, учителя в школе стали относиться ко мне снисходительно, и каждым действием показывали мне, какая я беззащитная. Я сама отказалась от всех друзей и больше мне никого не надо. Одной не так уж и плохо. Я полюбила свое одиночество. Вернее сказать, я к нему привыкла. Сидя в гостиной, глажу собаку и пью остывший чай. Отец скоро придет, но чтобы как можно подольше отложить нашу встречу, я ухожу в комнату. Поднимаясь по лестнице, в мониторах камер вижу, что отец подъехал, и как можно скорее пробегаю к себе. Переодевшись в красные, клетчатые, пижамные штаны и черную футболку Oversize, я села за ноутбук. Решила найти сериал на несколько дней, раз в школу не буду ходить.Только сев на кровать, в мою дверь постучали.  — Да? — тихим голосом произнесла я.  — Крошка, это я. — с улыбкой произнесла Людмила Михайловна, заглядывая в мою комнату. Единственный человек в списке моих любимых людей. Женщина лет 60, работавшая гувернанткой в нашем доме.С ней я всегда могла поговорить, а иногда и от души посмеяться. Она была со мной на протяжении всего процесса реабилитации. Я за многое ей благодарна, но даже она не смогла своей добротой вытащить меня из той бездны, в которой я начала тонуть 4 июня 2018 года.  — Тебя отец вызывает. Ну вот. Настроение было максимально испорчено. Взяв телефон с тумбы, я сказала ей, что сейчас выйду. Подойдя к зеркалу, внимательно себя рассмотрела. «Такие пустые глаза» — подумала я. Из груди так и рвался вопрос «Почему я?», но как обычно его я засунула как можно дальше. И с максимально спокойным лицом вышла из комнаты. Спустившись на первый этаж, пройдя пустую столовую, я подходила к дверям кабинета. «Терпеть не могу разговаривать в нем. Почему не на кухне за кружкой кофе, как раньше» — подумала я. Но ответ на этот вопрос я знала, отец теперь не тот, что раньше. Он забыл о своей семье. Специально или нет, я не знала. Но я знаю одно: как раньше уже никогда не будет.  — Дурацкий кабинет, — повторила я. Каждый раз, когда я в нем, у меня складывается ощущение, что стены давят на меня, и моя голова вот-вот треснет.  — Можно войти? — спросила я, постучав и сделав глубокий вдох.