Неприкаянные

11:07. Акира зашёл в павильон для отдыха и стащил с волос бандану, до последней нитки пропахшую машинным маслом. Он оставил на столе перчатки и заглянул в прикрученное к стене зеркало. На лбу и левой щеке цвели тёмные разводы, и молодой человек, недовольно вздохнув, стёр их рукавом. Он старался не замечать явные следы плохого сна — припухшие веки и усталые глаза. Впереди целая неделя на то, чтобы перевести дух и морально подготовиться к следующему заезду. Во времена пошли… а ведь ещё месяц назад Сузуки прямо-таки изнывал от ожидания, когда наконец-то снова сможет сесть за руль своей обожаемой BMW, чтобы стать с ней одним целым, впитывать всем своим существом рычание мотора, позволить безумной скорости проходить сквозь себя, и чтобы пульс три удара в секунду. Вчера же Акира осознал, что ему пришлось заставить себя вернуться на арену. Он приехал, и деваться уже некуда, бросать дела на половине пути — не его стиль. И если раньше тот Койю, которого он знал на арене, и тот, что жил вне её, существенно различались, то теперь грань между ними становилась всё тоньше и тоньше. Аки пытался быть собой на обеих сторонах своего пути, он искренне считал, что именно так всё и было, что Рейта и Акира абсолютно идентичны, искать между ним различия — пустая трата времени. Но после встречи с Такашимой он начал осознавать, насколько ошибался. Тот, кем он являлся на самом деле, начал захватывать Рейту с самой первой встречи с Койю. Да и был ли Акира собой, даже когда снимал маску? Это было похоже на пробуждение после долгого сна, как будто с каждой новой встречей с рыжим в Сузуки просыпалось что-то давно забытое, но не потерянное безвозвратно. И надевать маску становилось всё сложнее и сложнее. — Вот и тупик, — невесёлая усмешка, и Аки достал из холодильника бутылку ледяной воды. Не самое разумное решение, учитывая, что он едва оправился после простуды, но сейчас его это совсем не волновало. Он налил себе полный стакан и осушил его, опустившись на табурет. На арену он вернётся через неделю, сейчас ему следует сосредоточиться на себе, как на Акире. Сузуки вытащил из кармана сложенный вдвое небольшой листок и перечитал аккуратно выведенные им же строки. Итак, он обещал Койю, что обратится к Ютаке, пора сдержать слово. — Привет, Юта, — он налил себе ещё воды и поудобнее устроился на табурете. — Не отвлекаю? — Привет, Шумахер, — судя по голосу, Уке был искренне рад услышать старого друга, и Аки не мог не улыбнуться. — Я на дежурстве, но отвлечься могу. И вопрос твой предполагает, что у тебя ко мне дело. — Годы службы в полиции сделали тебя проницательнее самого дьявола. — Весьма полезный навык, должен заметить, — парировал Ютака. — Я тебе даже немного завидую. Но ты прав. Есть дело. — И? — Нужно найти одного человека. Адрес или хотя бы точные контакты для связи. Сможешь сделать запрос по своим базам? — Немного не мой профиль, но могу обратиться в соответствующий отдел. Что-то серьёзное? — Серьёзное, но ничего криминального, — заверил друга Акира. — Помнишь, я рассказывал тебе о новичке с арены, Такашиме? — Такое не забыть. — Как бы это ни прозвучало, — Сузуки косо усмехнулся, потерев затылок, — он хочет найти свою бабушку. — Так-так… — протянул Ютака. — Вы до сих пор общаетесь? Он сам попросил тебя об этом? — «Да» на оба вопроса. Долгая история, Юта, но пока нам просто нужно найти эту женщину. — Ох-хо, — вздохнул Уке, покачав головой. — Говори, что тебе известно о ней? — Кадзуми Миоко, в девичестве — Такашима. Есть дочь, Кадзуми Ханако, в замужестве — Кисида. Кадзуми-сан примерно семьдесят лет, плюс-минус. На момент рождения Такашимы она проживала в Йокогаме. Больше он ничего не знает. — Негусто, но хоть что-то, — вынес вердикт Ютака. — Освобожусь — потревожу ребят из сыскного. — Ты просто чудо, Юта. Что хочешь взамен? Проси, что душе угодно. — Только одно — чтобы ты был осторожен. — Не волнуйся. Мне нет нужды враждовать с Такашимой. — Я это допускаю, раз он попросил тебя о помощи. А он знает, что ты Акира только за пределами арены? — Нет… не знает. — Потому я и прошу тебя быть осторожным. — Я стараюсь, — Сузуки потёр лоб. — Сомневаюсь, что он хотя бы что-то подозревает. Ложь. Тень сомнений уже не единожды накрывала его мысли, но каждый раз он успокаивал себя тем, что Койю не располагает ни одним железным доказательством. — Пусть так, — ответил друг. — Я напишу, как только узнаю что-нибудь. — Конечно. Спасибо, Юта. И, знаешь, мы с Такой не видели тебя сто лет. Приедешь как-нибудь? — Сегодня я на сутках, как видишь, но идея хорошая. Послезавтра? — Давай. Прихвати с собой тёмное бархатное, с нас всё остальное. Акира вышел из павильона и чуть не врезался в одного из механиков. — Привет, извини, — он примирительно поднял ладони. — Братца моего не видел? — Наш бог цифр и счетоводства в своей обители, — хохотнул парень, ткнув пальцем в потолок. — Шёл наверх, когда я пересёкся с ним. — Супер, спасибо. Сузуки поднялся на второй этаж ангара и тактично постучал в дверь, прежде чем открыть её. — Ты, вроде, хотел дома побездельничать, — он зашёл в кабинет. Таканори спустил очки с переносицы и посмотрел на остановившегося у стола брата. — Хотел, — он досадливо качнул головой. — Но дома я вряд ли буду так же продуктивен, как здесь. — Да, стены дома расслабляют, — согласился Сузуки и сел на стул напротив. — Сегодня вечером я съезжу к Такашиме, не возражаешь? — Куда мне. Слушай, — Матсумото подался вперёд, сложив локти на стол, — вчера я не стал спрашивать, что случилось, но на тебе лица не было, когда ты вернулся. — И ты, разумеется, думаешь, что во всём виноват великий и ужасный Такашима. — Ты сам сказал, — Таканори приподнял брови, однако энтузиазма не угадывалось ни на его лице, ни в голосе. — Знаешь, что самое страшное, Така? — немного помолчав, Акира сложил руки на груди. — Он ни в чём не виноват. И — нет, мы не сцепились, всё прошло до тошноты мирно. — Тогда я ничего не понимаю. — Я тоже, веришь или нет. — Ты привязался к нему, Аки, хотя бы это ты понимаешь? — Я… да к чему ты клонишь, чёрт возьми? — нахмурился Сузуки. — И это ты тоже понимаешь. Ты устал обманывать его. — Ты теперь на его стороне? — Как бы сказать, — Така снял очки и посмотрел на брата, как учитель на непонятливого ученика, — нет, немного не так. Скорее, я за то, чтобы вы оба наконец-то прекратили пудрить друг другу мозги. — А ты думаешь, я хотел к нему привязываться? — Акира потянулся к лежащему на краю стола карандашу и принялся вертеть его в пальцах. — Не хотел, я не сомневаюсь. — Как и ты не собирался связываться с Широямой, я прав? — Шах и мат, — Матсумото сполз ниже по креслу. — Поразительно, что ты не стал спорить, — Акира одним метким броском закинул карандаш в стакан-подставку. — Ну так и ты не отрицаешь, что зашёл слишком далеко с игрой в прятки. — Вот мы попали, а? — Есть немного, — Така похлопал себя по щекам. — Ну, и? Что у вас по плану с Такашимой сегодня? — Пока точно не знаю, но, полагаю, что-то связанное с его матерью. — Эм… — Матсумото вновь сел прямо, непонимающе уставившись на Сузуки. — Ты говорил, он сирота. — Не совсем. О его родителях было известно целое ничего до недавнего времени. Дня три назад на него через Онари-сан вышла женщина, называющая себя его матерью, а вчера он встретился с ней. — Охренеть… — сипло протянул Така. — И? Она действительно его мать? — Боюсь, да. — А что Такашима? Сомневаюсь, что он бежал к ней, выпрыгивая из штанов. — Ты прав, — Аки кивнул, поджав губы. — Судя по голосу, он… в общем, ничего хорошего. — Не представляю, каково ему, — Таканори сочувствующе нахмурился. — Бедный парень. — Ему хреново, факт. Всем этим нужно… переболеть. Матсумото тихо вздохнул, но не стал отвечать, потому что понимал — он вряд ли сможет понять и оценить сложившиеся обстоятельства так, как брат и Койю. Акира понимал Такашиму, как никто другой, Така же мог сказать только, что случилось что-то, чему лучше бы никогда не случаться. В памяти ещё свеж тот день, когда Аки вернулся домой после того, как узнал о смерти своей матери. Да что там… он всё ещё помнил день, когда Акира только появился в их семье, и помнил так, словно это случилось самое большее неделю назад. Он чувствовал исходящую волнами от Сузуки боль и не знал, как помочь. Но Така недооценивал себя. Его помощь была куда более значимой, чем он мог представить. Он всегда был рядом, готовый выслушать и подставить плечо. Именно у него Акира научился тому, что нельзя бросать в беде и печали тех, кто дорог. Така в полной мере обладал таким качеством, как сострадание, но он понимал, что за всеми слоями невысказанных слов и удержанных за рёбрами эмоций спрятан сам корень, взращенный из семени слёз и боли. Матсумото мог лишь помочь найти дорогу к нему, но не его руками он будет извлечён. Это уже не его земля. — И всё-таки подумай над моими словами, Аки, — Таканори надел очки. — Хочешь помочь ему — сделай так, чтобы между вами не было тайн. Совсем. Ну, и… будь рядом. *** 19:15. Сузуки смыл мыльную пену с лица и предплечий, в сток раковины устремились струи мутной, почти чёрной воды. Он критически оглядел своё отражение в раковине и наморщил нос. Меньше чем через час он должен быть у Такашимы, а его волосы наверняка пропахли бензином и маслом. Фыркнув, он снова включил воду и сунул под кран голову — благо, между краном и дном раковины приличное расстояние. Акира намылил волосы и покрытую разводами шею, и в таком виде его и застал зашедший в павильон Така. — Ну и ну, — Матсумото почти не удивился тому, что увидел. — Хорохоришься перед свиданием? — Я выгляжу, как свинья, пахну ещё хуже. Это элементарная вежливость, — Акира тщательно вымывал мыло из густых прядей. — Уговорил, — Таканори достал из шкафа чистое полотенце и положил его на плечо брата. — Не буду спрашивать, ждать ли тебя. — Как получится. Сузуки выпрямился и оценил результат трудов в зеркале. Ну вот, другое дело, даже морально стало полегче. Сейчас наденет чистую одежду — совсем хорошо будет. Он высушил волосы полотенцем и несколько раз провёл по ним пальцами. — Надеюсь, от меня не несёт, как от бензобака, — Акира переоделся в футболку, рубашку и джинсы. — Не боись, не несёт. Это у тебя фантомное, ты почти десять часов провёл в обнимку с двигателями. — Можешь забрать машину, доберусь до Койю своим ходом. — Ладно, — Матсумото подошёл к Акире и похлопал его по плечу. — Удачи. Така покинул павильон, оставив брата заканчивать сборы. Сузуки зашнуровал кеды и едва успел накинуть куртку, как экран телефона загорелся. Входящее сообщение. — И что тут у нас? — пробубнил он под нос, открывая окно мессенджера. — Ох ты, чёрт… Сообщение от Юты. Весьма оперативно. «Парни нашли несколько женщин с этим именем, но по твоим данным подходит только одна. Адрес и краткое досье ниже. И смотрите мне, без глупостей.» Строгость Ютаки можно понять — он фактически пошёл в обход уставу, но Акира был уверен в себе, как и в Койю. «Спасибо, Юта! Я твой должник.» Акира вызвал такси и попрощался с остающимися на станции ребятами. Если он и волновался, то не за себя. Ясное дело, что Койю не натворит, как выразился Уке, глупостей, но адрес бабушки ему нужен точно не смеха ради. Он хотел увидеться с ней, но на самом ли деле он готов к этому? *** 20:22. Акира перешагнул порог квартиры Койю, на ходу стаскивая куртку с плеч. Он переложил телефон в карман джинсов, одёрнул футболку и прислушался к голосам в гостиной — Широяма тоже здесь, надо бы поторопиться. — Прошу прощения, в центре города в такое время затор, как и всегда. Широяма, — он кивнул приветственно махнувшему ему Юу. — Привет, — брюнет проглотил пиво и поставил бутылку на котацу. — Только с работы? — Угадал. Надеюсь, не запаху бензина, — Сузуки вздрогнул — к нему на колени запрыгнул Рэмбо, принявшись обнюхивать руки и рубашку гостя. — И тебе привет, хвостатый. — Скорее, по следам страсти, — Юу указал на свой висок, и Аки со вздохом принялся тереть кожу рядом с ухом. — Вот гадство… а думал, всё стёр. — Привет, — в гостиную вошёл Койю, держа широкую тарелку с кольцами кальмара и ломтиками рыбы. — Освободите место на столе. Широяма и Акира шустро раздвинули бутылки с хмельным, чтобы хозяин мог поставить закуски и присоединиться к ним. — Не устал? — рыжий сел напротив Сузуки. — Умеренно, — Аки без помощи открывашки свернул металлическую крышечку с бутылки пива и положил телефон на столешницу. — Если ты ещё не начал, может, самое время? — Точно, раз все в сборе, — поддержал Юу. — Я чуть не сдох от ожидания. Поразительно, что у неё вообще хватило смелости связаться с тобой. — Да, не поспоришь. А ты был прав, — Койю посмотрел на Акиру, — она боялась. Тряслась, как осиновый лист. — Не подумай, что я оправдываю её, — Сузуки поддел пальцем угол телефона, крутанув его вокруг оси, — но на такой шаг горе-мамаши идут, когда их основательно обгложет совесть. А это значит, что она долго обдумывала, как ей быть. Возможно, даже не один год. — Если припомнить всё, что она сказала вчера, вероятно, так и есть, — Такашима потёр подбородок. — Рассказывай с самого начала, — Юу в нетерпении побарабанил по коленям. — Она нашла тебя через Онари-сан? — Да, — рыжий припал к бутылке и залпом выпил половину, заставив Широяму и Акиру переглянуться. «Дело дрянь», — беззвучно произнёс брюнет, на что Аки еле заметно кивнул. — Онари-сан позвонила мне. Сказала, что к ней приходила женщина, утверждала, что может доказать, что она — моя мать. Я сразу приехал к ней, Онари-сан передала мне визитку, — Койю извлёк из нагрудного кармана чёрной рубашки картонный прямоугольник и положил его на стол. — Кисида Ханако, — прочитал цапнувший визитку Юу. — Я день не мог собраться, чтобы позвонить ей, — Такашима прижал холодную бутылку ко лбу. — День, — цокнул языком Широяма, возвращая визитку на стол. — Да мне и месяца бы не хватило. — Позвонил ей вчера утром, договорились встретиться в кофейне TreeHouse. Она пришла, и не одна. Привела с собой муженька. — О, господь, зачем? — нахмурился брюнет. — Для моральной поддержки, надо полагать. Или он сам навязался, не знаю, не стал выяснять, — отмахнулся Койю. — Толку от него было не больше, чем от старого комода. Он попробовал встрять, но… — молодой человек многозначительно промолчал и со странной улыбкой вновь припал к своей бутылке. — Но это было не самой умной идеей, — договорил за друга Широяма. — Он хоть жив остался? Такашима рассмеялся, вовремя отнеся пиво от губ. — Я тебя разочарую, но да, — он взял визитку и, не глядя, положил её на сиденье дивана позади себя. — Я сомневался, услышу ли я от неё хоть что-то новое. Но, каюсь, был не прав. Я думал, она наобум сказала фамилию Такашима, чтобы отвязаться от полиции, если её попробуют найти. Но при её регистрации в роддоме и медсестра сглупила — не вписала дату её поступления в отделение. А Такашима — девичья фамилия её матери. Юу присвистнул. — То есть… твоей бабушки? — Ага. И ещё… — Койю глянул на сосредоточенно смотрящего на него Акиру. — Бабушка дала мне имя. Как я понял из рассказа матери, бабушка ждала моего рождения. И она пыталась найти меня, даже когда мать сказала, что я умер во время родов. — Что? — одновременно выпалили Юу и Сузуки. — Не «что», а мать года, — саркастично поправил рыжий и продолжил. — После моего рождения она влачила вполне обычное существование среднестатистической японки. Школа, колледж, замужество, работа. Пятнадцать лет назад у меня появился единоутробный брат, который, вероятно, до сих пор ничего обо мне не знает. — Ну а ты? — осторожно спросил Акира. — Ты что-нибудь сказал ей? — О, да. Я рассказал, как первые десять лет провёл, не отлипая от окна в приюте. Как эти же десять лет боролся не без помощи штатных психологов с приступами панических атак. И что я вполне доволен своим сегодняшним укладом, в становлении которого она не сыграла никакой роли. На этом наша встреча подошла к концу. Юу сверлил взглядом поверхность стола, всё больше мрачнея с каждым словом друга. Сузуки же решил, что пора и ему взять слово, но перед этим он сделал несколько крупных глотков пива. — Койю, — позвал он и дождался, когда усталые глаза обратятся к нему, — у тебя телефон поблизости? — Оставил на кухонном столе, — рыжий ткнул большим пальцем назад. — А что? — Неси сюда. Койю хотел спросить, зачем это нужно, но смолчал. Лицо Акиры застыло в неопределённом выражении, вопросы отпали сами собой. А может, Такашима и догадывался о чём-то. Он принёс с кухни телефон и вопросительно уставился на Сузуки, который что-то искал в своём смартфоне. — Смотри, — Аки нажал на кнопку отправить, и через миг телефон Койю оповестил его о входящем сообщении. — Что эт… — Такашима замолк, едва увидев содержание текста. Акира выдержал паузу, позволив ему прочитать сообщение полностью. — Коллеги Юты отыскали нужную информацию раньше, чем я полагал. Это то, что ты просил. — Спасибо, — Койю сжал телефон обеими ладонями. — Правда, спасибо. Я что-то должен? — Одна просьба от Юты — без глупостей, больше ничего, — Сузуки улыбнулся. — Ютака — наш с братом друг детства, он полицейский, — пояснил он в ответ на удивлённый взгляд Широямы. — Я попросил найти контакты или адрес бабушки, — добавил рыжий. — Хочу встретиться с ней. — Понятно… ну, если всё, что тебе поведала матушка, правда, то, возможно, и впрямь с ней стоит увидеться, — Юу потрепал его по плечу. — Если она — единственная, кто ждал твоего рождения. — Вы не считаете, что это блажь? — Как тебе пришло такое в голову? — вскинул бровь Акира. — Честно сказать, сомневаюсь, что твоей матери был резон врать. Если… как зовут твою бабушку? — обратился к другу Широяма. — Кадзуми Миоко. — Так вот, если Кадзуми-сан пыталась бороться за тебя, то она даже заслуживает узнать правду, что ты жив и здоров. — Да… — протянул Койю, сцепив в замок пальцы. — Надеюсь, мать не успела растрепать ей, что нашла меня. — Интересно, как складывались их отношения после того, что она сделала, — Юу приподнял свою бутылку. — Предлагаю выпить за то, чтобы всё разрешилось самым лучшим образом. — Поддерживаю, — Акира чокнулся с ними. — Но, если предположить… Кадзуми-сан по сей день ничего не знает достоверно. Медсестра прошляпилась и не записала дату, когда Кисида-сан привезли в роддом, так? Койю кивнул. — Фамилия твоей бабушки уже на тот момент была Кадзуми, а твоя мать попросила записать её, как Такашима. Пусть она сказала, что потеряла ребёнка, но всё же. Нет точных данных — нет и прямых доказательств, что это так. — Сузуки дело говорит, — Юу похлопал ладонью по столешнице. — Что, если Кадзуми-сан надеется, что ты однажды найдёшься? — Вот и проверим. Скоро, — Койю опёрся на вытянутые назад руки и опустил голову. — Мать сказала кое-что… после этого я сразу спросил, как зовут бабушку. — Что она сказала, Ко? — Широяма пытливо заглянул ему в глаза. — Что бабушка звонила в роддом после того, как мать сбежала оттуда, надеялась хоть что-то узнать. И… — Такашима нахмурил лоб. — Сказала — «она и сейчас», и на этом моменте я её перебил. — Она и сейчас не оставляет надежду увидеть тебя, — закончил Акира. — Уверен, твоя мать хотела сказать именно это. — Тогда игра стоит свеч! — Юу хлопнул в ладони. — Ко, даже не сомневайся. И, чёрт возьми, у тебя есть младший братишка… сколько ему, говоришь? — Пятнадцать. О нём я тоже думал. — И до чего додумался? — Что, если бы не обстоятельства, то… — рыжий в нерешительности замолк. — То ты хотел бы увидеться и с ним, — утвердительно произнёс брюнет. — А в чём проблема? — Во-первых, я понятия не имею, как он отреагирует на такую новость. Во-вторых, шило в мешке не всегда можно спрятать. Вы же понимаете, что ему захочется узнать, где старший братец пропадал все эти годы. И если он узнает, где, и как этому поспособствовала наша мать, — Койю развёл руками. — Как он отнесётся к такой правде? Это может повлиять на их отношения. — Во-первых, — усмехнулся Сузуки, отправив в рот ломтик слабосолёной рыбы, — ты не можешь быть однозначно уверен, что он уже не знает. Проговориться могли в равной степени и твоя мать, и бабушка. Во-вторых, если тебе действительно важно увидеться с ним, то для начала нужно связаться с матерью. — Зачем? — ощетинился Такашима. — Затем, чтобы узнать, в курсе ли твой брат о её выходке, и какой станет правда, которую вы оба в случае чего расскажете. Тут можно подключить и Кадзуми-сан. А дальнейшее общение с матерью зависит только от твоего решения. — Поразительно, — Койю запустил обе ладони в волосы и взлохматил их. — Всего-то одна семнадцатилетняя дурёха не захотела растить ребёнка — и сколько сложностей. — Семнадцатилетняя? — Юу чуть не подавился пивом. — Ей было семнадцать, когда она родила тебя? — Этому как раз стоит удивляться меньше всего, дружок, — Такашима скрестил ноги по-турецки. — Ладно, к чёрту это всё, у меня скоро голова рванёт. — Коль ты просишь. Как прошёл вчера вечерок на арене? — переключил тему Широяма. — Про второе место я помню. — И это всё, что нужно знать, — рассмеялся Койю. — Ну как же. Если ты пришёл вторым, то первым пришёл тот чёрт в маске. До этого безмолвно наблюдающий за друзьями Акира чуть не выплюнул пиво, услышав столь оригинальное определение своему альтер-эго. Он прикрыл рот, смеясь в ладонь, и Юу засмеялся вместе с ним, не догадываясь, что у них совершенно разные причины для веселья. — Так он вернулся? — успокоившись, спросил брюнет. — Вернулся, — Такашима задумчиво скосил глаза в сторону. — Какой-то он не такой был. — В смысле? — Да без понятия, — Койю досадливо помотал головой. — Он же обычно чуть ли не фонтанирует своим, мать его, неуёмным энтузиазмом, целые чудеса фигурного катания на асфальте изображает. А вчера как будто поскорее свалить хотел, едва приехав. Я бы предположил, что он всё ещё злится на меня, но чувствую, что это не то. — Он тебе лично сказал об этом? — с сомнением поинтересовался Юу. — Какой там? Я попробовал спросить, где он пропадал в прошлый раз, но он напоминал шпиона на задании. Ну, я хотя бы поблагодарил его за то, что он меня спас тогда. Странный он… — Ох, и дался он тебе, Ко? Чего ты голову ломаешь, неужели мало проблем? — Широяма вздохнул. — Спроси что попроще, — взгляд Койю вдруг обратился к хранящему молчание Акире, отчего у последнего внутри всё похолодело. Сузуки несколько раз моргнул, стряхивая оцепенение. Пульс участился, прогнав табун мурашек вдоль позвоночника. Нельзя подавать вида… Он вопросительно приподнял брови — немое «что такое?», на что Такашима отрицательно качнул головой — «ничего». Акира допил первую бутылку и тут же потянулся ко второй, стараясь сохранять внешнюю невозмутимость. — Широяма, допивай уже своё несчастное пиво, оно у тебя выдохлось, — он ткнул бутылку Юу. — Чёрт, точно, — брюнет одним глотком допил остатки. — Открывай ещё. — А я думал, не попросишь. *** 19 ноября, 02:24. — Не знаю, как вы, господа, а мне пора видеть десятый сон, — Широяма кое-как поднялся и, пьяно пошатнувшись, выпрямился. — Ками всемогущая… босс проклянёт меня, когда увидит. — А ты постарайся не попадаться ему на глаза, — рассмеялся Койю. — Умник хренов. Дьявол… какой там номер у такси? — Ты сейчас и свой номер не вспомнишь, а тебе такси подавай, пьянь позорная. — Чья бы курица мычала, рыжее хамло. — Мычит корова, а не курица, — наставительно заметил Такашима. — Вызову я тебе такси, иди, одевайся. Койю решил спуститься к подъезду вместе с Юу, чтобы быть уверенным, что друг точно сядет в нужную машину. Акира же остался в квартире, взявшись навести порядок на месте их скромного пиршества. Он не смог припомнить, когда столько пил в последний раз, однако разлившаяся по телу слабость и туман в голове давали понять, что пара последних бутылок стали лишними. В кои-то веки он радовался сменному графику, завтра — а технически, сегодня — у него намечался выходной. Сузуки сгрёб задорно звякнувшие бутылки в пакет и отнёс на кухню вместе с пустыми тарелками. Горло сковала жажда, будто мало он выпил за вечер и часть ночи, но молодой человек не стал отказывать себе в проснувшейся прихоти. Аки наполнил высокий стакан прямо из-под крана и быстро осушил его. — Ну и рожа у меня утром будет, — усмехнулся он, похлопав себя по щекам. — Сомневаюсь, что моя будет лучше. Акира вздрогнул и обернулся. На пороге кухни стоял неслышно вернувшийся Койю. — Я рад, что не придётся страдать в одиночестве, — улыбнулся Сузуки и составил тарелки в раковину. — Акира, ты в гостях, а не в рабстве. Оставь, я всё сделаю утром сам. — Уберу тарелки, а дальше — да, ты сам. — Вот упрямец. — Чья бы… как там Широяма сказал? Чья бы курица мычала? — Дурной пример заразителен, — Койю подошёл к нему и со спины перехватил за запястья. — Оставляй, говорю. Аки не вполне понимал, стоит ли ему списывать всё на алкоголь, или сердце заколотилось от тесной близости Такашимы, от его горячих пальцев на коже? — Как скажешь, — Сузуки развернулся, оказавшись с ним лицом к лицу. Слишком близко… — Широяма сел в такси без эксцессов? — очнулся он и обошёл Койю, направившись в гостиную. — Что удивительно. Ты работаешь завтра? — Нет, чему дико рад, — Акира опустился на диван и откинул голову на спинку. — Я редко столько пью, даже непривычно… — Я тоже, — рыжий сел рядом. — По тебе не скажешь, что ты пьян. — Как и по тебе. Но, боюсь, мои ощущения говорят об обратном, — Сузуки прижал ладонь ко лбу. — Голова болит? — Немного кружится. Ничего страшного. — Останешься? — Койю протянул руку и заправил пряди Акире за ухо. — Не надо тебе сейчас ехать. — Наверно, ты прав. — Давай выйдем на лоджию? Свежий воздух приведёт в чувство. — Похоже, тебе это нужно не меньше, чем мне, — Акира без привычной ловкости поднялся и помог встать Такашиме. — Идём. Молодые люди вышли на лоджию, и Койю раздвинул ставни окна, впуская холодный ноябрьский воздух. Ночной ветер огладил лицо и шею, и Аки прикрыл глаза, сделав глубокий вдох. А Койю был прав, ему действительно стало легче. — О чём ты думаешь? — Такашима сложил локти на подоконник, глядя на россыпь звёзд над ними. — Стараюсь ни о чём, но не могу, — Сузуки посмотрел на него. — С тобой точно всё в порядке? — Скажем так, без выпивки было бы хуже. Я рад, что ты приехал. — Широяма — хороший парень, — кивнул Аки, скрыв, что его смутили слова Койю. — И хороший друг. — Да, я многим ему обязан. — Вы давно знакомы? — Со школы. Как он меня вынес — загадка, в юности я был тем ещё паршивцем. — Пояснишь? — Мне всё казалось, что он жалел меня, а в жалости я не нуждался. Тупицей был, что поделать… а о его терпение можно сталь гнуть, он, можно сказать, опекал меня. Хорошо, что я вовремя одумался, Юу стал мне как брат. — Да, он… дорожит тобой. Это видно. — Спасибо за всё, что ты делаешь для меня. — Это меньшее, что я могу сделать, — Акира неловко потёр плечо, сведя брови к переносице. — Потому что мне кажется, что я делаю недостаточно. — Ты не прав, — уверенно возразил Такашима. — Просто ты не видишь себя моими глазами и не понимаешь, какой ты. — И какой же я? — Ты честный и смелый, — рыжий повернулся к нему, — всё отдашь ради близких. Ты — один из добрейших людей, что я знаю. Ты слишком много пережил, чтобы позволять страдать другим, потому что знаешь, что могут сделать страх и отчаяние. Ты ведь… сам через это прошёл. — Ну… — Акира затерялся в собственных мыслях, не зная, что сказать в ответ. Смутило ли его признание Койю? Безусловно. Наверно, всё стоило списать на алкоголь… Такашима не был бы столь откровенен, а Сузуки точно нашёлся бы, что ответить — как и обычно, обратил бы всё в шутку или отмахнулся бы со словами «да ладно тебе, мне совсем не трудно помочь». Но сейчас язык совсем не слушался Акиру, он опустил голову, рассматривая засыпающий город, а тот совершенно не помогал в поисках ответа. Всё, что он мог почувствовать, это тепло стоящего рядом Койю и участившееся биение собственного сердца. А Такашима, кажется, по-прежнему смотрит на него… может, его тоже смутила проявленная откровенность? Или он ждёт, что скажет Акира? Но Койю ничего не ждал. Он сказал то, что уже давно хотел сказать. То, что Сузуки заслуживал знать. И как он мог подумать, что делает недостаточно? Они встретились вновь немногим более месяца назад, а Акира сделал для него столько, сколько не сделали девяносто девять процентов всех встретившихся его в жизни людей. И не важно, что на какой-то период в детстве они пересеклись в приюте, и у них отчасти общее прошлое. Дети по разным причинам остаются без семей. И не все могут пронести это бремя, не сломав душу, а наоборот — стать сильнее. И Сузуки стал очень сильным. Интересно, осознавал ли он это? — Но разве… — наконец, Аки также повернулся к Койю. — Разве ты не такой же? — Сомневаюсь, — рыжий вздохнул. — Я часто задумываюсь о том, что всё, что со мной случилось, сделало меня… — он отвёл помрачневший взгляд в сторону. — Не знаю, каким. Негибким, злым — зови, как хочешь. — А теперь не прав ты. — Я сказал то, что думаю. — Ты чересчур много думаешь, это ещё никого до добра не доводило. Я понимаю, почему ты сомневаешься в себе, Койю, — Сузуки коснулся щеки рыжего, заставив посмотреть на себя. — Если в тебе и есть злоба, то только на свою мать. Ты злишься на неё за то, что она сделала, но это не значит, что ты злой. Вокруг тебя есть люди, к которым ты привязан — и не из чувства долга. Юу, Онари-сан, Изаму-сан — крутой он мужик, должен заметить. А ещё злые люди не спасают маленьких щенят. Не бросают все дела, чтобы приехать на другой конец города за одним полузамёрзшим олухом, — намекнул он на себя. — Я и половины не назвал. — Ладно, ладно, пусть, — Такашима улыбнулся уголками губ. — Назовёшь оставшуюся часть, когда я опять засомневаюсь в себе. — Отличный план. Акира опустил ладонь ниже, на шею Койю, дотронувшись подушечками пальцев быстро бьющегося пульса. Похоже, не он один волнуется… Койю притих, не отрывая взгляда от лица Сузуки. Они стояли у открытого настежь окна, но дышать стало почему-то труднее. И снова алкоголь всему виной? Да, пожалуй… голова слегка кружилась, а губы пересохли. Почти как в тот вечер у ручья. — Ты ещё и красивый, — Аки перешёл на шёпот, приблизившись к рыжему вплотную. — Что ты несёшь? — Такашима пошатнулся и вцепился в его плечи. — А что ты хотел бы услышать? — Н… ничего. Койю не выдержал первым. Он жадно припал к губам Акиры, обхватив его за шею. Сузуки крепко обвил руками узкую талию, притиснув к себе податливое тело и сразу возвращая поцелуй. Намного смелее и жарче, чем в первый раз. Такашима вздрогнул от объявшей его мелкой дрожи, от зазмеившихся по рукам и спине мурашек. И это вовсе не от врывающегося на лоджию ледяного ветра, он уверен. Потому что внутри он весь горел — от ощущения сильных рук Акиры на своей спине и пояснице, от часто-лихорадочного дыхания, просто от этой долгожданной близости. Койю почти не контролировал себя, его ладонь скользнула под тонкую ткань футболки Сузуки, огладив плоский, напрягшийся живот, коснувшись твёрдой груди. В низу живота всё стянуло неизбежно просыпающимся желанием, и Такашима чувствовал, что оно обоюдно. Акира развернул их и прижал Койю к стене лоджии, не разрывая поцелуй. Рыжий тихо застонал ему в губы и чуть выгнулся, чтобы быть ещё ближе. Сузуки вжался в него бёдрами и расстегнул две верхние пуговицы на его рубашки, оставив цепочку поцелуев на длинной шее. — Акира… — хрипло выдохнул Такашима, и звук его голоса словно выдернул Сузуки из забытья, в которое он так неосмотрительно провалился, поддавшись неожиданно вспыхнувшей страсти. Он зажмурился и сделал глубокий, медленный вдох, пытаясь загасить желание продолжения. Аки медленно отстранился и виновато посмотрел в потемневшие глаза Койю. — Что такое? — Такашима тяжело дышал, не торопясь отпускать Акиру. — Нет, Койю… я не могу так, — Сузуки разомкнул руки и отошёл на полшага назад. — Что? Почему? — Койю дрожащими пальцами запахнул рубашку на груди. — Ты… не хочешь? — Хочу, — Акира сжал ладонь рыжего. — Но ещё больше я хочу, чтобы мы… чтобы это было осознанно. Не порывом после спиртного. Такашима молчал, переводя дыхание и осмысливая слова Акиры, они доходили до него, как сквозь туманную завесу. И его молчание обеспокоило Сузуки. — Койю? — позвал он. — Ты как? — Я… — Такашима тряхнул волосами. — Я в порядке. — Мне лучше уехать. Прости. — Да, я… я понимаю. — Вернёмся в квартиру, тут холодно, — Акира отпустил его руку и отвернулся, шагнув в зал. Койю с силой потёр лицо ладонями и также вышел в комнату. Проснувшееся вожделение понемногу угасало, но ему пришлось сесть на диван, колени стали ватными. Сузуки не проронил ни слова, пока вызывал и ждал такси. Он сидел рядом, пока приложение не прислало уведомление, что машина ждёт его у подъезда. Он опасался, что его подточенный алкоголем запас благоразумия иссяк там, на балконе. И если Койю вновь окажется непозволительно близко к нему… нет, Акира правда хотел этого. Безумно. Но не так. — Я закрою дверь, — тихо проговорил он на прощание, направляясь в прихожую. — Отдыхай. Через несколько секунд входная дверь негромко щёлкнула автоматическим замком, и Такашима остался на диване с забавно посапывающим Рэмбо. — Я идиот, да? — спросил молодой человек у щенка, но тот лишь сонно вильнул хвостом — вот и гадай, «да» это или «нет».