Неприкаянные

24 ноября, 07:41. Акира приехал на станцию и сразу направился в павильон для механиков. Он явился несколько раньше заявленного старта рабочего дня. Утро едва началось, а Сузуки уже чувствовал себя, как на иголках. И дело не в неловкости перед Койю, с которым он провёл ночь. Всё, что случилось между ними, было по взаимному желанию и с полным осознанием себя и друг друга. Казалось бы, что не так? Нет, здесь как раз всё прекрасно… просто Аки помнил, что сегодня за день. И что он решил для себя, лёжа рядом с засыпающим Койю. Сегодня ему предстоит отправиться на арену к одиннадцати часам вечера. И ни предвкушения, ни былого азарта… — Что-то ты рановато, — голос Таки за спиной, и Акира, выругавшись, оборачивается к брату. — Ага, я тоже тебе рад. — Когда ты разучишься подкрадываться? — проворчал Сузуки и снял с себя футболку, чтобы сменить её на рабочую. — И вовсе я не подкрадывался, — Матсумото подошёл ближе и встал сбоку, глядя на переодевающегося Акиру. — Всё нормально? — А что? О моей маленькой тайне стало известно ещё кому-то? — ехидно улыбнулся Аки. — Да иди ты, — Таканори со вздохом отмахнулся. — Уже спросить нельзя. — Всё прекрасно, мелкий, — Сузуки обхватил его рукой за шею и притянул к себе, взлохматив волосы. Он часто делал так, когда они были подростками, и Таку это невероятно бесило. Но не теперь. Он слышал напряжение в голосе брата. И вряд ли причина заключалась в произошедшем в их доме казусе с конвертом. — Ты едешь на арену сегодня? — Конечно, — Сузуки отпустил его и достал из шкафа пару рабочих перчаток. Ну вот, опять. Акира ответил так, словно Таканори попросил его вынести мусор, и не о его обожаемом хобби шла речь. А ещё Сузуки чувствовал сверлящий его затылок взгляд Матсумото — Така не поверил ни единому слову. Он вымученно потёр шею и обернулся, натыкаясь на прямое подтверждение своей теории — Таканори стоял в трёх шагах от него, скрестив руки на груди. Ну, а чего следовало ожидать? Кто ещё может знать Акиру так, как Матсумото? — Да скажу, скажу я ему. Сегодня, — бросил Сузуки через плечо и надел перчатки. — Ладно… — Така опустил руки и сел за стол. — До начала или после? Хм… — перебил он сам себя. — Наверно, лучше после, и подальше от лишних глаз. Перед заездом выяснение отношений ни к чему. — Верно мыслишь, — одобрительно кивнул Аки. — Как считаешь, как он отреагирует? — Ну, удивится — как минимум. Очень удивится. И, знаешь, давай пока не будем об этом, хорошо? — Да, да, ты прав, — Таканори примирительно поднял ладони. — Извини. Я не собирался тебя накручивать. — Я знаю, — Акира похлопал его по плечу и кивнул на выход. — Пойдём, пора начинать этот чёртов день. Если хочешь, я помогу тебе с заказами, пока записи не пошли. — Это было бы чудесно, — Матсумото мечтательно улыбнулся. — Кофе? — Разумеется. Братья поднялись на второй этаж в кабинет Таки, где последний сразу включил сонно затарахтевшую кофемашину. — Ну и как у вас с Широямой продвигались дела дальше, когда вы перепсиховались? — Да как, — бурчал Таканори, засыпая кофейные зёрна в отсек, — готовить пошли. Перед этим выпили по половине стакана какой-то сладкой зелёной бурды из холодильника. — Так-то ты величаешь легендарный Шартрёз? — Акира закатил глаза. — Да хоть бы и он. В тот момент сошло бы всё, что горит. Нет, слушай, неужели ты и правда сидел с лицом «ну окей», когда я тебе рассказал о том конверте? — Кхм, во-первых, я стоял, а не сидел. — О, господи, всё, замолкни, — рыкнул Таканори, услышав в ответ смех Сузуки. — Во-вторых, да, примерно такое лицо у меня и было. — Я думал, помру прямо там, когда увидел Юу с конвертом… — Но не помер же, — возразил Аки с видом деревенского дурачка. — Где мой кофе, Золушка? — Я терплю твою дерзость только потому, что ты помогаешь с заказами, — вскинул бровь Матсумото, ставя перед братом дымящуюся кружку. — Да-да. Как дальше вечер прошёл? — Ну, как… поели, пару ужастиков посмотрели — и спать. — И всё? — Конечно. Нам же на работу… так, уймись! — Така, Така… — смеялся Акира, качая головой. — Богадельня по вам обоим плачет. — Всему своё время, — процедил Таканори и сел в своё кресло. — Кроме того, не один Юу дома не ночевал, — намекнул он. — Что поделать, — пространно отозвался Сузуки и подтащил к себе пустые бланки для составления заказа материалов в работу. — Приступим? *** 11:27. Койю проснулся в пустой постели, но быстро вспомнил, что сегодня у Акиры смена, и он ушёл как можно тише и осторожнее, чтобы не потревожить мирно спящего Такашиму. Молодой человек сел и поморщился от тянущего ощущения в пояснице. Ну, ничего… пройдёт. И порядок не помешало бы навести. Разорённая кровать выглядела по меньшей мере жалко — скомканное одеяло, лежащее в ногах бесформенной грудой, смятая простыня… рыжий усмехнулся и, быть может, даже немного смутился, вспоминая, что предшествовало воцарению хаоса. Ночь была прекрасной. Никогда прежде он не занимался любовью с такой самоотдачей, и поэтому сейчас чувствовал себя несколько вымотанным. Рэмбо услышал шорох застилаемого постельного белья и приковылял в комнату. Щенок широко зевнул и плюхнулся на ковёр в положение полусидя, глядя на хозяина сонными глазами. Вот именно, пора им прекратить разлёживаться. — Итак, — сказал Койю присеменившему за ним на кухню Рэмбо, — нам надо поесть. Щенок крутился у его ног, резво виляя хвостом, он прекрасно понимал, что означает вкусное слово — поесть. Неизменный корм в миску для Рэмбо, а себе — пара сэндвичей. Такашима поглощал свой завтрак, стоя у окна. У него отпуск, будь он неладен. Жуткие две недели, каждый день которых он будет стараться придумывать, чем себя занять. Ну ладно, сегодня меньше чем через двенадцать часов перед ним распахнёт свои тяжёлые врата арена. А до этого-то что делать? Телефон в спальне звякнул, но то был не звонок или звук входящего сообщения. Какое-то приложение решило обновиться, оповестив владельца. Впрочем, владелец уже придумал применение так кстати ожившему агрегату. О, нет. Он определённо знает, чем займётся до заезда. Койю проглотил первый сэндвич и положил на тарелку второй. К нему он ещё вернётся. А прямо сейчас он пойдёт в спальню и возьмёт телефон. Затем откроет список всех вызовов, входящих и исходящих, но нужен ему всего один из них. Исходящий. На номер, который Такашима всё порывался удалить, но что-то его останавливало каждый раз. Теперь, как видно, не напрасно. Однако звонить на этот номер молодой человек не собирался. Рыжий перешёл в мессенджер, открыл иконку нового диалога и ввёл несколько цифр в строку «Получатель». Мессенджер молниеносно отыскал владелицу номера, сразу предоставив фотографию этого контакта. Улыбающаяся Кисида-сан стоит рядом со своим вторым сыном и обнимает его за плечи. Койю прищурился и двумя пальцами увеличил фотографию, сдвинув её в сторону юноши, чтобы получше рассмотреть его. — Вот ты какой, Кеиджи… Ошибиться здесь сложно. Высокий паренёк, почти на полголовы выше Ханако, был невероятно похож на неё. Как и Койю. Но, очнувшись, Такашима тряхнул волосами, закрыл снимок и перешёл в диалоговое окно. «Есть важный разговор. Когда и где тебе будет удобно встретиться?» Койю не стал сидеть и сверлить взглядом экран в ожидании ответа от матери. Он вернулся на кухню ко второму сэндвичу и остывающему кофе. Однако Кисида-сан ответила быстрее, чем он того ждал. «Здравствуй. Сегодня я работаю до пяти, рядом с нашим агентством есть торговый центр, я могу скинуть тебе карту с адресом. Я доберусь до него минут за десять, не меньше. Мы можем встретиться в холле, там есть что-то вроде зоны ожидания, свободная скамья всегда найдётся.» Пробежав глазами по строчкам, Такашима написал ответное сообщение. «Хорошо, буду ждать адрес. В половине шестого увидимся там. И личная просьба — никаких хвостов. Я хочу поговорить именно с тобой.» Пора окончательно закрыть этот грёбаный гештальт. *** 17:32. Такашима имел привычку являться на место встреч заранее — он остался верен себе и сейчас. Молодой человек прибыл по указанному матерью адресу в начале шестого и решил немного пройтись по первому этажу торгового центра. Здесь ему ещё не доводилось бывать, противоположный конец города, не ближний свет. Тем более — по пробкам. Скорее всего, Кисида-сан и жила где-то поблизости. Оказавшись в огромном холле торгового центра, Койю задался целью найти кофейню, чтобы скоротать время ожидания. Куда же он без дозы кофеина. А теперь он сидел на скамье — очевидно, на одной из тех, о которых говорила мать. Кофе в высоком брендированном стакане остался на дне и уже совсем остыл, так что допивать его Такашима не станет. Он повертелся по сторонам в поисках мусорной урны, заметил одну — рядом с магазином женского нижнего белья. Рыжий уже хотел встать и выбросить стакан, но заметил приближающуюся знакомую фигуру. Что ж, с увлекательным походом придётся повременить. Койю сел обратно на скамью, чувствуя себя на удивление спокойно. Это и впрямь удивительно, потому что во время первой встречи с Ханако его разрывало от ярости. Кисида-сан остановилась у скамьи, и Такашима приглашающим жестом указал на место напротив. Мать нервно поправила шейный платок и расстегнула верхнюю пуговицу пальто. — Добрый вечер. Спасибо, что пришла одна, — несколько официально начал Койю. — Ну… ты же попросил, — Ханако сложила ладони вместе и опустила их на колени. — О чём ты хотел поговорить? — О бабушке. Упоминание матери заставило женщину сжать губы, но она ничего не сказала. — Я хочу знать, чем она заслужила такое отношение к себе? — Такашима поставил стакан чуть поодаль от себя. — Она, дядя и дедушка Арата. — Откуда ты знаешь о них? — Кисида-сан вздрогнула, сильнее стиснув ладони. — Я не просто так спросил тебя, как зовут бабушку. Я нашёл её. Она рассказала мне и о родне, и о твоей развесёлой юности. — Послушай… — Ханако неровно выдохнула. — Ты ведь не думаешь, что я не понимаю, что натворила? Я сказала об этом, когда мы встретились в первый раз, и я не отказываюсь от своих слов. — Может быть, и понимаешь, — Такашима равнодушно пожал плечами, не глядя на мать. — Ключевой момент здесь — может быть. Если бы ты на самом деле, — он выделил голосом эти слова, — понимала, что ты, как ты выразилась, натворила, ты бы прекратила всю эту хрень. Он даже не озаботился подбором более приличных выражений, но его это не смутило. — Ты не прав, Койю. Я действительно понимаю. И, поверь, это одна из тех многих причин, которые мешают мне спать по ночам. — Изумительно, — рыжий усмехнулся, — сама себе враг, получается? Ты же знаешь, что можешь всё исправить. И для этого будет достаточно всего двух слов. Ну и твоего личного присутствия. Чтобы бабушка видела тебя так же, как вижу сейчас я, а не слушала твой голос из телефонной трубки раз в год. — Если мама всё тебе рассказала… — Ханако решилась пододвинуться ближе. — Койю, я боюсь. Я знаю, что виновата перед ней. И перед Тоширо, дядей… ты не понимаешь. Я люблю их и очень скучаю по ним, — она прижала ладонь к задрожавшим губам. — Но разве можно просто забыть такое? Мама всегда прощала мне всё, абсолютно всё. А я? Я не осознавала, сколько сил она тратила на меня, сколько ночей из-за меня не спала. Да, я очнулась, но слишком поздно. И мама наверняка не сможет смотреть на меня так, как прежде, не сможет забыть… я сделала столько неправильных вещей, столько всего ей наговорила… что теперь каждый звонок ей превращается в пытку. И чувство вины перед ней держит меня за горло, я даже не могу нормально поговорить с ней, потому что каждый раз срываюсь и рыдаю, пока не потеряю голос. «Она может понимать, что натворила. И дело не в чувстве страха, а в чувстве вины. Ведь натворила она много чего. И теперь опасается, что этого уже не исправить», — воскрес в памяти голос Акиры, и Койю даже вздрогнул от того, насколько верным оказалось предположение Сузуки. — Да, она многое тебе прощала. А твой отец — многое позволял, — продолжил пытку Такашима. — Если уж ты хватилась меня спустя двадцать семь лет, даже не став для меня настоящей матерью, то почему ты думаешь, что бабушка, которая любит тебя и дядю больше всего на свете, не готова простить тебя? — А ты думаешь, я не хотела прийти к ней? Ты не представляешь, как сложно на это решиться. Как сложно было заставить себя прийти в приют, где ты рос все годы, — на миг взгляд матери прояснился, а голос зазвучал чуть увереннее. — На твоём счету нет таких грехов перед близкими. Ты чист, понимаешь? Я верю, что ты в жизни никому не сделал зла. И поэтому ты говоришь мне сейчас об этом… о маме. — Бабушка сказала, что ты по-прежнему её дочь, и ей тебя не хватает. Тебе есть что возразить на это? — Койю сделал вдох на три счёта, усмиряя готовый вот-вот закипеть гнев. Ненадолго же его хватило… — Ты и дальше будешь прятаться за «я боюсь», как последняя трусиха? Если ты и впрямь так их любишь, как говоришь, то заканчивай с нытьём. Бабушка ждёт тебя. Каждый день ждёт и верит, что ты придёшь и вернёшься в семью. Кисида-сан больше не прятала слёзы, они катились по её лицу. Женщина смотрела на сына, изредка всхлипывая, но больше не пытаясь что-либо сказать. — Тебе хватило смелости отыскать своего брошенного ребёнка и даже прийти к нему на встречу. Так найди в себе смелость попросить прощения у бабушки. Большего от тебя не требуется. После всего, что она пережила по твоей вине, не смей даже заикаться, как тебе страшно идти к ней. Лучше подумай о том, как страшно было бабушке, когда она растила тебя. И том, что она по-прежнему тебя любит. Она говорила о тебе, а сама с трудом сдерживала слёзы. — Я… — Кисида-сан судорожно вздохнула, но Койю её перебил. — Бабушка и дедушка Арата — чудесные люди. Я и не надеялся, что однажды найду родню по крови и пойму, что они ждали меня, верили, что я найдусь. Решай, что по-настоящему важно — твои надуманные страхи или прощение близких. — А ты, Койю? — с надеждой в глазах спросила мать. — Ты когда-нибудь сможешь меня простить? — Что могу — прощу. Но не проси меня забыть обо всём. — Да, да… я понимаю, — закивала она, наконец-то утирая слёзы. — Я… смогу. Дай мне время. — От слов толку мало. Переходи к действиям, — Такашима встал и запахнул на груди куртку. — Не заставляй бабушку ждать ещё больше, довольно с неё. Удачи. Он сделал шаг от скамьи в сторону примеченной урны, но вокруг его запястья сомкнулись тонкие пальцы Ханако. Женщина держала сына за руку, глядя на него с выражением немого отчаяния в глазах, но ничего не могла сказать. А Такашима терпеливо ждал, переводя взор с руки матери на её лицо. Он не отнял свою ладонь. И странно, что это не стало первым порывом. — Да… спасибо, — наконец, Кисида-сан отпустила руку Койю и также поднялась. — Спасибо. Мать развернулась и быстрым шагом направилась к выходу из торгового центра. Койю смотрел ей вслед, пока стук её каблуков не затерялся в шуме чужих голосов. Молодой человек подошёл к урне и отправил в неё стакан из-под кофе. Вот и всё. Он сел в свою машину, надеясь, что мать найдёт в себе храбрость вернуться в семью. Он и правда вряд ли сможет простить её полностью, но видеть слёзы бабушки оказалось слишком сложным испытанием. Сложнее, чем решиться на очередную встречу с матерью. А дальше дело за Кисида-сан. *** 22:15. Юу припарковал машину у дома Таки и Акиры, глянув на обитель братьев с какой-то обречённостью. Матсумото уже ждал его, стоя в распахнутых дверях. Акира уехал на арену всего четверть часа назад. Рановато, но ему ещё нужно успеть заехать в гараж, чтобы оставить там их Тойоту и пересесть на гоночную BMW. Широяма поставил машину на сигнализацию и подошёл к дожидающемуся его Таканори. — Как считаешь, он и правда расколется сегодня? — произнёс брюнет вместо приветствия, пересекая порог. — А ты считаешь, есть смысл прятаться и дальше? — Така саркастично хохотнул. — Ты же знаешь, что я молчу, — нахмурился Юу. — Юу… — Матсумото вздохнул, запрокинув голову. — Ками, я же не о тебе. Аки сам себя довёл до ручки с этой конспирацией. — Да, извини, — покаялся Широяма и прошёл за хозяином на кухню. — Люсиль, привет, — он махнул рукой возлегающему на подоконнике Люциферу. — Я помню, как всё начиналось. Когда я приехал с рыжим на арену, это был его первый заезд. — Угу… тогда и я приехал туда. И тоже впервые, хотя Аки на тот момент уж полтора года как гонял. — Полтора года? Впечатляет, — Юу сел за стол. — Опыта ему не занимать. А Койю всё уделать его грозился. — Я никогда не одобрял его увлечения гонками, но куда мне против него? Упрямый, как стадо козлов. — О-о, да, расскажи мне побольше об этом, — засмеялся Широяма с понимающим видом. — Что, та же проблема? — Те же углы, те же грабли. Койю вернулся с первого заезда злой, как сатана. Говорил — да что этот хрен себе позволяет? — Удивительно, Аки говорил о нём то же самое, — заулыбался Таканори. — Помню, как Такашима смотрел на него перед стартом. Как удав на кролика, — поёжился он, вспоминая прямой, немигающий, поистине змеиный взгляд Койю. — Он был наслышан о непревзойдённом Рейте, которого уже много месяцев никто не может отодвинуть на второе место. Остальные Койю, как видишь, не годились в соперники, — брюнет включил экран телефона. — Ага. Заладились у них отношения, конечно. — Не то слово. Начало через полчаса, — Юу развернул телефон дисплеем к Таканори. — Ладно… ждём. Ты голодный? *** 22:55. Акира стоял в одном ряду со своими соперниками, ожидающими отмашки ведущего. Свет прожекторов слепил глаза, а нарастающий гул трибун давил на уши, усиливая раздражение Сузуки. На сей раз Койю стоял через машину от него — и хорошо… тем меньше будет соблазна заговорить с ним. Интересно, взаимно ли это? Такашима глаз с него не спускал, когда Аки приехал на арену. Догадывается ли рыжий о чём-то, или… «Нет… ну уж нет! — Сузуки зажмурился и открыл глаза. — Койю слишком прямолинеен, чтобы оставлять что-то невысказанным.» Это уже паранойя… и надо бы успокоиться, пока мечущийся вдоль трибун оратор подначивал разгорячённых зрителей делать ставки на своих любимцев. Куда без этого… стандартная процедура. Всего три круга. Три круга — и Акира нажмёт на вызов контакта Койю, телефон приготовлен — лежит на переднем пассажирском сиденье. Сузуки не стал даже пытаться предугадать, какой будет реакция Такашимы. Но то, что равнодушным рыжий не останется, это уж точно. Как, впрочем, верно и то, что раскрытие тайны Рейты едва ли обрадует его. — Ну, всё, — проговорил Аки себе под нос, не опасаясь, что его может услышать стоящий рядом гонщик. По арене одна за другой прокатывались цунами оваций и гомона, заглушая любые звуки тише двигателя самолёта. — Не время гадать. — Участники заезда, внимание! — разорялся ведущий в мегафон. — Занять места! Такашима бросает последний взгляд на своего самого главного и серьёзного соперника, прежде чем скрыться в салоне Мицубиси, но Рейта не заметил этого. Он старался не смотреть на Койю с момента прибытия на арену. Заезд дастся ему тяжело, он знал. Не само прохождение всех трёх кругов — это-то как раз будет легче лёгкого. А вот то, что за ним последует… Адреналин больше не подгоняет кровь мчаться по венам быстрее. Сердце бьётся ровно и мерно, без былого предвкушения желанной победы. Сузуки как будто сел за руль их с Такой Тойоты, готовясь вывести машину на городские магистрали. Но эта машина — его BMW, его ждут несколько десятков километров по покрытой паутиной трещин трассе арены. До Койю долетают приглушённые стёклами Мицубиси голоса зрителей, ведущих обратный отсчёт. Он больше не видит ни Рейту, ни его машину. Пришло время сосредоточиться на дороге и сжать покрепче руль. Ведущий даёт отмашку — автомобили с визгом срываются с мест, устремляясь в недра арены. А Койю даёт себе слово, что ни за что на свете не даст сегодня Рейте занять место лидера. *** 23:19, здание полиции Йокогамы. Ютака сидел в своём кабинете, постукивая ручкой по столешнице. У него уже болели глаза, но Уке клятвенно пообещал себе дочитать до конца отчёт закреплённого за ним стажёра. Ох уж эти выпускники… ещё толком не выпустившись из академии, думают, что знают всё лучше даже матёрых убойников. И к чему вот это изобилие заумной терминологии, ярко превалирующей в отчёте подопечного Юты? Он столь оригинальным способом попытался произвести впечатление на наставника? Ерунда. Количеством воды в его отчёте можно обеспечить половину Африки. — За попытку — «отлично», за исполнение… — Ютака снял очки и потёр зудящие глаза. — Троечка. Хотя кого он обманывает? Он и сам был таким же, когда выпустился с юридического факультета. Но более опытные товарищи и старшие по званию живо вернули Уке с небес на землю, вбив в его голову понимание истинной сути работы полицейского. Да ещё и из убойного отдела. И сейчас он обязан сделать то же самое, отметить все необходимые правки в лежащем перед ним отчёте. Пусть юноша с горящим взором включает мозг и выметает из него всю сопливую романтичную хрень, искажающую работу служащего полиции. — Я сейчас усну, — Уке потянулся и встал из-за стола. — Нужен кофе, и срочно. Ютака покинул кабинет и миновал зал диспетчеров, неустанно фиксирующих звонки и обращения. Затем он вышел в коридор, в конце которого завершался путь к штатной кофемашине. У неё, как у священного алтаря, собралась небольшая очередь из желающих наполнить свои кружки живительным нектаром. Юта подавил обречённых вздох — ну, что ж, всего три человека, не смертельно, можно и подождать. — Привет, Юта, — отсалютовал ему один из коллег в очереди. — Ну и как поживает отчёт нашего юного падавана? — Привет. А как поживает… — Уке красноречиво посмотрел на сослуживца. — Ясно, сочувствую. Они рассмеялись, но смех Ютаки прервался через секунду, стоило ему услышать разговор стоящих перед ними мужчин. — Помнишь, две или три недели назад патрули прочёсывали окраины и пригород? — Забудешь такое… всех на уши поставили. — Зато рейды выдались продуктивными. — Это да, но ты к чему вообще вспомнил это? — Шеф отдал приказ провести повторный рейд на… ну в районе той заброшенной арены на востоке города, или где она там? В общем, что-то там его напрягло, потому и прочешут ещё раз. — Заброшенная арена в Йокогаме только одна, будто сам не знаешь. Ну и когда пройдёт зачистка? — Наши мигалки выехали туда минут двадцать назад. Ну, плюс-минус. — Юта? Эй? — перед лицом Ютаки замаячила ладонь. — Чего застыл-то? — Дьявол… — ругнулся Уке. — Извини, я сейчас вернусь. Внесу ещё пару правок в отчёт юнца, пока не забыл. Вот, — он всучил мужчине свою кружку. — Нальёшь мне? — Эм… конечно, — собеседник озадаченно посмотрел в удаляющуюся спину Ютаки. — Вот трудяга… так и выгореть недолго. Уке старался сохранять невозмутимое выражение лица, пока добирался до своего кабинета, дабы не привлекать ненужное сейчас внимание. Он закрыл дверь, повернул язычок замка и схватил телефон со стола. — Твою мать, хорошо же я сходил за кофе, — он нашёл в контактах номер Акиры и нажал на вызов. — Аки, возьми трубку… Ютака помнил, какое сегодня число. Как помнил и то, когда Сузуки должен быть на арене. Один раз в семь дней. Если его подсчёты верны, Аки сейчас там. И на арену направляются патрули, которые, скорее всего, уже в непосредственной близости от неё с учётом прошедшего времени. На счету каждая секунда. — Да возьми же трубку, чёрт бы тебя побрал! *** 23:29, арена. Близится контрольная отметка, за которой последует завершающий гонку круг. Акира уверенно держит лидерство, прекрасно зная, что Койю сидит у него на хвосте — и не так уж далеко. Сузуки понимает, что победа Такашимы зависит от него — и победить рыжий может, только если Аки намеренно позволит ему сделать это. Но навыки и мастерство, трепетно собранное за многие годы, позволяли Сузуки быть уверенным в своих силах. Трасса есть трасса, он привык выкладываться здесь на полную, и полумер не потерпит. BMW нырнула в чёрную пасть леса, когда боковое зрение выхватило загоревшийся экран смартфона. Акира, не глядя, схватил его и быстро глянул на экран. Входящий вызов. От Ютаки. — Ой-ё… Сузуки всегда был рад увидеть и услышать старого друга, но теперь внутреннее чутьё отчего-то подсказывало, что этот звонок не принесёт добрых вестей. Он включил вставленный в ухо наушник. — Да, Юта? — Аки, ты на арене? — Да. — Уезжай, и немедленно. — Почему? Что случилось? — К вам едут патрули, много, они могут окружить арену, найди лазейку и сматывайся. Они давно выехали и уже могут быть у ваших ворот. — Но… — Ты слышал, что я сказал, болван? — Ютака редко бывал таким грозным. — Уходи, быстро! Юта сбросил звонок, и Акира выругался, не стесняясь в выражениях. Впереди запестрила чёрно-белая клетчатая линия, символизирующая и старт, и финиш. Из уст Сузуки изверглась новая волна ругательств, когда он разглядел за ограждением арены приближающиеся сине-красные огни полицейских машин, совсем рядом с главными воротами. Всего лишь короткий миг, смазанный безумной скоростью, но его оказалось достаточно. Акира знал арену, как никто другой. Все въезды и выезды, даже скрытые и неочевидные с внешней стороны — у него было довольно времени, чтобы изучить местность. И, разумеется, он знал, где можно выехать с территории арены незамеченным — того требовала соблюдаемая более полутора лет конспирация. Но сегодня по одному из этих путей он уедет не один. Койю может заметить патрули, но он не знает, как сбежать от них. Как пить дать, он попадётся полиции, а этого Аки ни за что не допустит. А ещё он знал, что есть один-единственный способ предупредить Такашиму и увести его отсюда. Медлить нельзя. — Я ведь хотел, чтобы он узнал, — губы изгибаются в невесёлой улыбке, а пальцы нажимают на вызов контакта. — Ответь, Койю, ответь, — заклинал он идущие гудки. Такашима успел увидеть, как заволновался народ на трибунах. Многие вскочили со своих мест, суетливо бегая меж рядов. Слух выхватил встревоженное «без паники», когда ведущий носился с мегафоном вдоль ограждений, точно ужаленный. Дальше его слова потонули в рёве двигателя Мицубиси. — Какого чёрта? — нахмурился рыжий, въезжая в поворот следом за BMW Рейты. Салон наполнился трелью входящего звонка, и Койю нажал на кнопку, включающую громкую связь, он даже не посмотрел, кто ему звонит. Руки сработали автоматически и раньше мозга, судорожно обрабатывающего только что увиденную информацию. — Да? — Койю, полиция пожаловала на арену, надо уходить. — Что? — Такашима моментально обратился во внимание, узнав голос Сузуки. — Акира? Откуда ты… — Посмотри вперёд, на BMW. Шокированный внезапным звонком, рыжий послушно посмотрел на едущую перед ним машину. BMW несколько раз мигнула аварийными огнями. — Увидел? — чуть дрогнувшим голосом проговорил Аки. — Ты? — Койю прошиб холодный пот. — Акира… — Позже, — жёстко перебил Сузуки. — Езжай за мной. Никаких вопросов! — рыкнул он, когда Такашима вновь попытался что-то сказать. — Ты понял меня? — Да. Веди. Связь прервалась. Машина Акиры резко сворачивает с трассы прямо в лес, и Такашима следует за ним. Сейчас у него не было выбора. Мицубиси жутко трясло на кочках и ухабах, в днище то и дело прилетали отскакивающие от колёс камни, но Койю пока не волновал объём ущерба, который он мог получить. Он не сомневался, что Рейта… нет, Акира. Акира сумеет их вывести из устроенной полицией засады. Мелькнула глупая мысль о том, что Юу, этот хренов конспиролог и параноик, оказался прав с самого начала. Широяма давно просил друга если не поверить ему, то хотя бы задуматься о том, что между легендарной грозой арены Йокогамы и Сузуки есть связь. А что Койю? А Койю продолжал убеждать Юу, что его доводы основаны лишь на интуиции и предположениях, тут нужны факты и логика, и в конце концов Широяма сдался. — Если я ещё когда-нибудь не послушаю Юу, разрешу ему врезать мне, — прошипел рыжий. Машину снова тряхнуло, и Койю до побеления костяшек вцепился в руль, стараясь ехать точно за Акирой. Скоро они выберутся с арены и поговорят. Обстоятельно.