Твой личный Кошмар / Your personal nightmare

Следующие три дня для Тома прошли на удивление спокойно. Билл к нему не заходил, что не могло не радовать. Зато каждое утро его будила служанка Каулитца, принося завтрак. Готовила она отменно. На завтрак, обед, ужин – разные блюда. Том даже не успевал ее нахваливать. За это короткое время они успели немного сдружиться. Они много болтали о всяких мелочах. Девушка рассказала ему, что пошла работать в дом Каулитцев очень давно, из-за того, что ее семья очень бедна, а здесь ей хорошо платят. Рассказала, что поначалу Билл был тихий, забитый парень, а после поездки заграницу изменился, стал жестоким. Девушка очень боялась его, но со временем привыкла к скверному характеру Билла. Во второй день отсутствия брюнета, два амбала, которые не так давно его избили, сопровождали Тома в душ, где он, наконец, смог нормально помыться. На какое-то время с него даже ошейник сняли, но, вернувшись в комнату, снова нацепили. Он чувствовал себя дворовым псом на цепи, на которого всем было наплевать, лишь бы не гавкал… Хотя, пожалуй, у сторожевых дворовых псов больше свободы для действий, чем у него. Его же запас цепи был рассчитан исключительно на минимальные движения. При желании, он мог бы встать, но не смог бы сделать больше трех шагов. Брюнет хоть и не заходил к нему, но снился Тому изо дня в день. И сны эти были ужасны. В них брюнет всячески издевался над Томом: выворачивал ему руки, ломал кости, избивал, насиловал. Каждую ночь юноша просыпался в холодном поту, облегченно выдыхая и радуясь, что это был всего лишь очередной дурацкий сон. Билл, как и обещал, стал его ночным кошмаром. Да, наверное, не только ночным… Трюмпер понимал, что отсутствие его личного мучителя не означает ничего хорошего. Скорей всего, это просто затишье перед бурей. Перед чем-то грандиозно-особенным. На четвертый день «затишья» его снова разбудила Лили, которая принесла вкусно пахнущий завтрак. На подносе был омлет с беконом, помидорами и сыром, тосты и апельсиновый сок. А также стакан газированной воды, чтобы запить обезболивающую таблетку. Обезболивающим служанка кормила Тома втайне от Билла. Том благодарно улыбнулся девушке и принялся за завтрак. Он был рад обществу служанки. Сидеть целыми днями одному в темной комнате было невыносимо тоскливо. Он мог бесконечно слушать ее болтовню, не любил только ее рассказы о Каулитце. Но иногда девушка этого не понимала и продолжала мучить его. Когда он покончил с завтраком, она принялась обрабатывать его раны, что-то при этом говоря. - Билл на самом деле нормальный парень, - сказала она ему, нанося мазь на огромную царапину на спине юноши. - Ай! Щиплет, - охнув, скривился Том. - Прости-прости, - служанка принялась дуть на ранку. - Ты и, правда, думаешь, что он нормальный? – усмехнулся Том. – Мне кажется, у него с головой не все в порядке. Перестав дуть, девушка тяжко вздохнула и отвесила Тому легкую оплеуху. - Не говори так, ты же его не знаешь! – возмущенно сказала она, отпустив край футболки, прикрывая покалеченную спину парня. - А ты его знаешь? – парень повернул голову и посмотрел в глаза девушке. Цепь, идущая от ошейника на его шее, звякнула. - Он хоть и странный временами… Но, поверь, он не такой, каким кажется. Это на людях он такой холодный и равнодушный, - сказала она. – Он не был таким раньше. - Я знал его со школы! И раньше он был тихим, скромным, запуганным мальчиком! – воскликнул Трюмпер и открыл было рот, чтобы еще что-то сказать, но в эту секунду дверь открылась, и в комнату заглянула дредастая голова. - И что же с ним случилось потом? – спросил Лео, заходя в комнату. Выглядел он расстроено. Девушка резко повернулась на голос и, увидев Лео, поднялась на ноги. Парень жестом указал ей на дверь, и она послушно ушла, оставив Тома и Лео наедине. - Так что же с ним случилось после школы? – повторил свой вопрос Лео, подходя ближе к наложнику. - Разве Билл не рассказывал тебе? Я думал, что вы друзья, - отозвался Том, он выпрямил спину и сел поудобнее. Теперь он мог нормально разглядеть парня, и с ужасом отметил, что тот очень похож на него. По крайней мере, лет в 16-17 он выглядел именно так, как Лео сейчас. - Он не любит делиться воспоминаниями прошлого, - произнес Лео, потом передернулся, будто что-то вспомнив, и сказал: - Билла вообще очень злит, когда его спрашивают об этом. Он даже мне не позволяет расспрашивать его. - Что значит - даже тебе? У тебя что, какие-то особые преимущества в общении с Каулитцем? – усмехнулся Том, продолжая рассматривать друга брюнета. - Вообще-то, он – мой парень, - сказал Лео, и от его взгляда не скрылось то, как изменилось выражение лица наложника. Он сморщился, словно его сейчас стошнит. - Ничему его жизнь не учит. Как был педиком, таким и остался, - вздохнул Том. - Не смей так говорить, - как-то слишком спокойно сказал дредастый. – И вообще, ты так и не ответил на мой вопрос. Ему стоило огромных сил, чтобы не высказать этому напыщенному придурку все, что он о нем думает. Но он сдержался. Он поставил себе цель: любым путем узнать, что же так тщательно скрывает Билл. - Ну, мы недолюбливали друг друга в школе… - сказал Том, смотря на стену впереди себя. Он старался избегать пристального взгляда Лео. – Его вообще все в школе ненавидели. Он одевался и красился, как чучело. Да еще и не скрывал, что гей. - И? - О нем постоянно ходили слухи, что он со всеми трахается. Все думали, что он шлюха. Лео глубоко вдохнул, внутренне раздражаясь. - За что он тебя так ненавидит? – нетерпеливо задал он вопрос, который волновал его больше всего. - Ну, на то были причины… - парень старался говорить уверенно, но от Лео не скрылось, что голос его слегка дрожал. - Не говори загадками! – раздраженно воскликнул он и, присев напротив наложника, посмотрел ему в глаза. – Скажи мне все, как есть. Я должен знать! Неспроста же он так тебя избивает… Том видел, как блестят глаза дредастого. Как его трясет от нетерпения. Очевидно, это было действительно важно для него. Но зачем? Зачем он лезет? Если бы Билл хотел, чтобы он знал, то рассказал бы ему сам… - Лучше спроси Билла. Я думаю, он не обрадуется, когда узнает, что я тебе все рассказал, - сказал Том, все еще стараясь избегать смотреть на Лео. - Черта с два! – выругался Лео. – Думаешь, я не спрашивал? Я чувствую, что там было что-то важное, но он не хочет говорить об этом! И меня это бесит, но я не могу сказать ему об этом. Не могу сказать… Я его слишком люблю и не переживу, если он меня бросит… Лео всхлипнул и закрыл ладонями лицо. Он часто и глубоко дышал. - Знаешь, у него был дневник, - вдруг сказал Том, и дредастый поднял на него покрасневшие глаза. – В школе Билл вел дневник, в который все записывал. Я уверен, что он до сих пор с ним. - К чему ты это говоришь? – почему-то шепотом спросил Лео. - К тому, что ты можешь поискать этот дневник. Он же наверняка доверяет тебе, с этим не будет проблем. Лео непонимающе смотрел на него, часто моргая. - Черт, не строй из себя тугодума! Найди этот дневник и тогда все узнаешь о своем драгоценном Билле! – повысив тон, сказал Трюмпер. - Дневник, - как робот повторил парень. - Да, дневник, - устало вздохнув, подтвердил наложник. «Как же с этими педиками сложно!» - подумал он про себя. - Спасибо, - тихо произнес Лео, а потом вскинул бровь и посмотрел на Трюмпера. – Кстати, а как тебя зовут? - Том, - ответил тот. Глаза Лео распахнулись, а потом сузились, и он с недоверием посмотрел на него. - Том?! - Чем тебе не нравится мое имя? – парень откровенно не понимал перемены тона и настроения этого педика. Лео внезапно схватил его за грудки и притянул ближе к себе. Его лицо исказилось от бешенства. - Он трахал тебя?! Отвечай! – прошипел он в лицо Трюмперу. Вопрос был таким абсурдным, что Том не смог сдержать смешка. - Я что, на педика похож? – скривившись, он оттолкнул от себя безумного ревнивца. – С чего ты вообще это взял? - Я просто… неважно, - сказал тот, но реакция Тома его немного успокоила. «Я люблю тебя, Том. Я люблю тебя… Не оставляй меня. Никогда…» - пьяно шептал черноволосый парень, прижимаясь ближе к дредастому. Это был удар прямо в сердце, но последний все стерпел. Билл всего лишь пьян, мало ли какой бред придет хмельному человеку на ум, успокаивал он себя, запуская руку в спутанные черные волосы. Он просто бредит… Лео тряхнул головой, надеясь тем самым выкинуть из головы ненужные воспоминания, о которых так больно думать и вспоминать… - С тобой все нормально? – поинтересовался Том, все это время наблюдавший за Лео. Тот смотрел в одну точку, явно о чем-то задумавшись, а потом у него стало такое выражение лица, как будто он вот-вот расплачется. - Да, - отозвался Лео, но настроение его заметно испортилось. - Хочешь совет? – сказал Том, поражаясь самому себе. – Не лезь в его прошлое. Живи настоящим и радуйся тому, что вы вместе. Излишнее любопытство ни к чему хорошему не приведет. На лице Лео возникла полуулыбка. - По словам Билла, я думал, что ты последний ублюдок, - произнес Лео, вставая на ноги. – А ты оказался вполне неплохим парнем, с тобой приятно поболтать. - Сочту за комплимент, - улыбнулся Том, мысленно жалея этого парня. «Умудрился же он влюбиться в такого, как Билл», - подумал он, провожая юношу взглядом. - Но я все равно узнаю, что там было в прошлом, - весело заявил Лео и вышел из комнаты. «Если ты все же доберешься до правды, у меня, скорей всего, будет уже два мучителя», - усмехнулся про себя Том. *** Выйдя из комнатки, где в данный момент «обитал» Том, Лео столкнулся с Лили. Девушка испуганно шарахнулась от него и покраснела, но к ее счастью, у парня даже в мыслях не было, что она могла подслушивать. Он поинтересовался, когда Билл вернется домой, и очень обрадовался, когда служанка заверила его, что он вернется не раньше завтрашнего утра. Разумеется, парень сделал огорченное лицо, объяснив свой приход тем, что очень соскучился. Это и в самом деле было так, но узнать, что же от него так тщательно скрывает брюнет было важнее… Сказав Лили, что хочет забрать из комнаты брюнета кое-какие свои вещи, он поднялся на второй этаж. Служанка проводила его задумчивым взглядом и отправилась на кухню, готовить ужин. Ее, разумеется, не волновала личная жизнь Каулитца. Она давно привыкла, что Лео в этом доме всегда желанный гость и вправе делать все, что захочет. Зайдя в комнату своего парня, Лео огляделся. Все, как и всегда. «И как здесь найти этот чертов дневник?» - подумал он, прикрывая за собой дверь. В этом идеальном порядке, чтобы что-то найти, нужно знать, где именно это лежит. Он подошел к кровати и провел ладошкой по простыне, как вдруг его осенило. - Что ты делаешь? – спросил он в самое ухо брюнета, чуть касаясь губами мочки. - Сжигаю прошлое, - усмехнулся брюнет. – Ох, Лео. Кажется, я превращаюсь в сентиментального идиота... - Сжигаю прошлое! – воскликнул парень вслух. – Как я не сообразил раньше? Он присел возле камина, который в данный момент был потушен, и увидел поверх дров обугленные остатки небольшой книжицы. Он аккуратно достал ее, половина обгоревших страничек рассыпались у него в руках. - Черт! – выругался он. Если эта книжица и была дневником Билла, то он опоздал. «Но, может, он вел не один дневник?» - подумал Лео. Конечно, он не был уверен, что это так, но это была его последняя надежда узнать правду. Билл еще давно дал понять, что не хочет говорить об этом. Том тоже отказался рассказывать. Значит, безусловно, там было что-то важное… Он должен все выяснить! Лео вытащил все содержимое прикроватной тумбочки брюнета и стал разбирать, но ничего существенного там не нашлось. Зато обнаружились такие вещи, как наручники разных типов, даже с розовым пушком; плетки и хлысты, смазка, анальные бусы и несколько резиновых фаллосов. Находки, в принципе, не очень удивили парня. Он был в курсе того, что его парень любитель всяких сексуальных игрушек. После того как в тумбочке ничего кроме всяких игрушек не обнаружилось, он вывалил все вещи из шкафа с одеждой. Мало ли где Каулитцу приспичит прятать свой дневник? К его великому огорчению, там тоже ничего не обнаружилось. По всей комнате валялись разбросанные вещи брюнета. От прежнего порядка, который так любил Каулитц, не осталось и следа. Устало присев на краешек кровати, Лео задумался. Где еще можно поискать? У него и так не много вещей… Скорей всего, у него был один дневник, который он совсем недавно сжег. И как же теперь узнать истину? «Может, в книжном шкафу поискать? – размышлял он. – Но на это уйдет полдня». Он окинул угрюмым взглядом небольшой книжный шкаф, который хоть и был небольшой по размеру, но состоял из восьми полок, которые были битком забиты книгами. Пока парень разглядывал его, заметил, что он чуть закрывает какой-то сундук или что-то очень на него похожее. Скинув с него вязаную шаль, Лео убедился, что это именно сундук. Он был деревянный и явно очень стар. Краска на нем содралась, а на крышке было множество царапин. Недолго думая, Лео открыл его и от удивления раскрыл рот. Он был забит письмами. Множество потрепанных, пожелтевших конвертов... Взяв в руки первое попавшееся письмо, парень зачитал вслух адресата и получателя: От кого: Вильгельм Каулитц Кому: Симона Каулитц. «Симона...ммм… Симона… знакомое имя», - думал парень, пытаясь вспомнить, кому же оно принадлежит. Он понимал, что нашел что-то слишком личное… Но остановиться уже не мог. Воровато оглянувшись по сторонам, он немедленно вскрыл письмо и пробежался по строчкам взглядом… Симоне Каулитц, 25 мая 1999 год. Здравствуй, Мамочка. Мне сказали, что для моей же пользы тебя не пускают ко мне в палату. Но ты не представляешь, как ты нужна мне именно сейчас. Мне так плохо… Мама, ты была во всем права. Такие люди, как он, не меняются. Только теперь я понимаю, что ты была права. Всегда была права. Если бы я слушался тебя, ничего бы не было. Мне надо было постричься, не носить такие вульгарные вещи, перестать краситься. Я должен был быть обыкновенным парнем, как ты всегда и хотела. И все было бы хорошо… Наверно, ты так и скажешь мне при встрече? Прости меня, мамочка. Я, как всегда, повел себя неразумно. Ты, думаю, уже знаешь, что случилось. И ты знаешь, кто это сделал. Прошу тебя, не ходи в полицию. Уже ничего не изменить. Пусть эти сволочи живут, все случившееся будет на их совести. Помнишь, ты сама мне так говорила? Хочу попросить тебя об одолжении. Уверен, ты уже успела познакомиться с человеком, который нашел меня в тот вечер. Передай ему огромное спасибо. Как только меня выпишут из больницы, я хочу лично познакомиться с ним и от души поблагодарить. Не знаю, что бы со мной было, не забреди он тогда в тот дворик… Врачи почти ничего не говорят мне. Заходят лишь померить давление, сделать уколы, накормить таблетками и прочее. Утром, днем и вечером заходит еще немолодая женщина, приносит поесть и попить. Еда здесь невкусная, скажу честно. Безумно скучаю по твоей стряпне. Больше всего на свете я хочу поскорее вернуться домой. Я хочу поговорить с тобой. Никто и никогда не поймет меня так, как ты, моя самая родная, любимая, понимающая мамочка. Только тебе я могу рассказать обо всем, и ты не станешь упрекать меня. Разозлишься, но не подашь виду. Прошло уже несколько дней, с тех пор как меня нашел тот мужчина и привез в больницу. Синяки заживают, их уже практически не заметно. Разбитая губа почти не болит. Внешне я выгляжу приемлемо, если не брать во внимание синяки под глазами (из-за того, что я не высыпаюсь). Просто я не могу спокойно спать. Каждый раз мне снится тот вечер… Это ужасно, мама. Сегодня я снова проснулся в холодном поту. Даже таблетки, которыми меня пихают врачи, не помогают. Мне снятся очень яркие сны. Я боюсь засыпать, боюсь своих кошмаров. Хоть я и выгляжу нормально внешне, но ты бы знала, что творится у меня на душе. Она разорвана в клочья, и это так невыносимо больно. Словно миллионы острых иголочек воткнули в мое тело, душу, сердце. Я не хочу себя жалеть, не хочу твоих слез. Прости меня, что жалуюсь… Но ты очень нужна мне. Просто приди, побудь со мной. Иначе я погибну. Душевно. Быть может, мне нужно больше времени, чтобы забыть весь этот ужас, что я пережил. А может мне понадобится на это вся жизнь. Я не знаю.

Твой любящий сын, Вильгельм.