Твой личный Кошмар / Your personal nightmare

Боль ощущается не так остро, если имеешь твердое решение выстоять.(с) А.А. Зиновьев

Тому показалось, что он проспал целую вечность. Уже проснувшись, но не решаясь открыть глаза, он каким-то седьмым чувством ощутил, что в комнате помимо него кто-то есть. Голова уже почти не болела, но спать хотелось неимоверно, что было очень странно, учитывая, что он только что проснулся. Он слышал чужое равномерное дыхание совсем рядом, но с закрытыми глазами не мог определить, кто находится в комнате. От мысли, что это может быть Билл, тело неприятно заныло, напоминая, что новой пытки вряд ли выдержит. Он лежал неподвижно, вслушиваясь в каждый звук. Через пару минут ему надоело анализировать ощущения, и он все же решился открыть глаза. «И наплевать, если в комнате сейчас Билл. Пусть мучает. Мне все равно», - мелькнула в голове абсолютно равнодушная, смирившаяся мысль. - Ты проснулся, - донесся до него женский голос. Трюмпер не смог сдержать почти радостный вздох облегчения. - Как ты чувствуешь себя? – негромко спросила Лили, после чего парень почувствовал легкое прикосновение к своему плечу. В ее голосе звучало напряжение, боль и усталость. - Нормально, только голова кружится… - не поднимая головы, ответил Том. - Я принесла тебе ужин. И еще сейчас выпьешь таблетки, врач велел дать тебе их, как только ты проснешься… - Спасибо, - вздохнул он, переворачиваясь на бок и заглядывая девушке в глаза. В них по-прежнему стояла плохо скрываемая боль и яркое, ошеломляющее отчаяние. А еще жалость. Девушка была очень бледна, а под глазами – темные круги. «Она знает», - как-то равнодушно подумал он. Стиснув зубы, он с трудом сел, прислонившись спиной к столбу. Лили, не отрываясь, наблюдала за ним, после чего неуверенно улыбнулась. Она протянула парню таблетку и стакан газированной воды. Тот без лишних вопросов выпил лекарство и запил водой, немного сморщившись. Том не мог не заметить, что после сна ему стало намного лучше. Боль хоть и была, но приглушенная. А это уже что-то. Трюмпер благодарно улыбнулся девушке. На лице Лили выступил легкий, розоватого оттенка румянец, и она, отведя взгляд в сторону, тихо сказала: - А теперь – поешь. Она поставила поднос с едой на колени наложнику, а сама села рядом с ним, подтянув колени к животу и обхватив их руками. - Спасибо, - вновь сказал Том. Отчего-то трясущейся рукой он взял вилку и подцепил на нее кусочек аккуратно нарезанной курицы. Пока наложник поедал ужин, Лили напряженно молчала, смотря куда-то в стену. Прожевав очередной кусочек курицы и запив чаем, Том решился спросить девушку о том, что его очень волновало на данный момент. - Скажи, а из-за чего вы поссорились с Биллом? Девушка, явно не ожидавшая такого вопроса, вздрогнула. Несколько минут она молчала, что-то обдумывая, а Том внимательно смотрел на нее. - Ну, я же говорила, что слышала, как ты кричал… - сказала, наконец, она. – Я очень испугалась, но не осмелилась зайти и помешать. Я подумала, что он прикончит тебя… - Страшно представить, что бы Билл с тобой сделал, если бы ты ему все же помешала, - невесело усмехнулся Том. - Ты слишком плохого о нем мнения, - тихо сказала Лили и тут же прикусила язык. - Я? Плохого? – насмешливо переспросил парень, в глазах его заблестели яростные искорки. - Прости, - служанка не дала ему договорить, потупив взгляд. – Я сказала, не подумав. - Ладно уж… Не важно, - вздохнул он, делая глоток чая. Он старался не смотреть на девушку, мысленно считая до десяти, чтобы успокоиться. – Продолжай. Девушка кинула на него беглый, виноватый взгляд. - Я уже сказала, что очень испугалась. И за тебя, и за него, - продолжила она, нервно запуская руку в свои длинные белокурые волосы. - За Билла можешь не переживать. Я не в состоянии что-либо сделать ему, - усмехнулся Том, перебив девушку. - Я не это имела в виду! И вообще, если ты еще раз меня перебьешь, я не буду рассказывать, - демонстративно сморщив носик, заявила она. - Прости-прости. Продолжай, - попросил Том, закусывая нижнюю губу. Девушка недовольно хмыкнула. - Он сидел на кухне и был, мягко говоря, какой-то потерянный. Я уверена, что он жалел о том, что сделал тебе… - сказала Лили, не сводя пристального взгляда с Тома. – Я как будто почувствовала его боль, которая пожирала его изнутри. И захотела помочь, хотя бы просто разговором… - И? - Разговора не вышло… И я поддалась какому-то странному внутреннему порыву… - Что ты имеешь в виду? - Я целовала его, - очень тихо произнесла она, губы при этом дрогнули в грустной улыбке. Том посмотрел на нее, как на прокаженную, и не знал, что сказать после услышанного. Он всегда думал, что Каулитц – педик. И ни за что бы ни подумал, что этой девушке может понравиться такой парень, как Билл. Где-то далеко-далеко в его подсознании забилась мысль о том, что на самом деле Каулитц не так уж и плох собой: он стильно одевается, и личико у него смазливое. Он не хотел признавать эту странную мысль, вновь ссылаясь на то, что в заточении просто сходит с ума. Не дождавшись ответа от Тома, девушка заметила, что тот о чем-то увлеченно задумался, и снова заговорила. - Я думала он прогонит меня… А он – не прогнал, - тихо добавила она. Трюмпер, вернувшись на землю из своих размышлений, прыснул. - На него это не похоже, - усмехнулся он. Однако еще одна появившаяся в голове мысль о том, что пока он тут подыхает от боли и унижения, Каулитц там развлекается с симпатичной служанкой, его отнюдь не радовала. Новая волна ненависти к этому человеку прошлась по телу. Больше всего на свете ему захотелось сделать тому по-настоящему больно. Но как это сделать? – спросил он сам себя, прикусив губу. Девушка заметила, как сосредоточенно сейчас было лицо Тома. Он явно задумался о чем-то, и между его бровями появилась морщинка. Она поставила себе на заметку, не забыть спросить, что же его так волнует. - Он позволял целовать себя, но не отвечал, - уточнила она, вновь нарушая образовавшуюся в комнате задумчивую тишину. Том перевел на нее удивленный взгляд, бровь метнулась вверх. - Я попросила его отпустить тебя, - прошептала она, сосредоточенно разглядывая изгрызенные от волнения ногти на правой руке. Глаза парня расширились от очевидного изумления, и он еле слышно спросил: - И что же он ответил тебе на это? Кажется, до него начало доходить… Лили сделала это ради него? Хотела соблазнить Билла, затащив в свою постель, и после этого попросить отпустить его, Тома? Том неверующе уставился на девушку, ожидая ответа. Хотя тот и был очевиден, но он никак не мог поверить, что Лили пошла на такое из-за него. Она пожертвовала доверием брюнета, да еще и поссорилась с ним. И всему виной – Том. - Он оттолкнул меня, - грустно усмехнулась она. Глаза девушки заблестели от подступающих слез. Она глубоко вдохнула, чтобы не разрыдаться перед Томом, показав этим свою слабость, боль и отчаяние. А еще – сильную привязанность. Да, она привязалась к Биллу. За эти почти семь лет, что они были знакомы, она успела привыкнуть к нему настолько, что закрывала глаза на все его недостатки и странности. В начале знакомства он был тихим, забитым мальчиком. Но буквально спустя год перевоплотился, став надменным, холодным и злобным по отношению к окружающим. В этот дом она пошла работать по приглашению отца Билла, который сказал, что его сыну, после долгого лежания в больнице, нужен уход и присмотр. Разумеется, Лили, не раздумывая, согласилась. Каулитц-старший предложил неплохую сумму за очень легкую, по мнению девушки, работу. С тех самых пор она поселилась в их доме, посылая каждый месяц половину зарплаты своей семье. В день, когда домой вернулся из больницы долгожданный сын, Лили очень удивилась. Она ожидала увидеть маленького, чуть пухленького мальчика, с русыми идеально уложенными волосами, каким был его отец. Но парень, которого она увидела, совсем не совпадал с тем образом сына Каулитца, который она себе представляла. Первое, что бросилось в глаза – это волосы, они были черные и растрепанные. Так же парень был до невозможности худым. Казалось даже, что кожа просто обтягивала его кости. Лицо бледное, чуть вытянутое, глаза огромные, но такие пустые. Лили ужаснулась, встретившись взглядом с этими огромными карими глазами. В них она увидела только одно – боль. Такую явную и яркую, что невольно поежилась. Парень бросился в объятья отца, звонко поцеловал сестру, недовольно покосился на мачеху, а потом обратил внимание на нее, на Лили, одарив какой-то измученной улыбкой. Несколько дней Лили не видела Билла: он был какой-то потерянный, все свое время либо проводил с сестрой, либо запирался в комнате. Но однажды, вернувшись после выходных, во время которых она уезжала навестить семью, девушка, направляясь в выделенную ей комнату, услышала, как кто-то надрывно плачет, громко шмыгая носом. Осторожно, на цыпочках, стараясь издавать как можно меньше шума, она приоткрыла дверь и проскользнула в комнату. Черноволосый парень сидел на коленях, уткнувшись лицом в простынь на кровати, и стонал, всхлипывая. Девушка подошла к нему, аккуратно присаживаясь на колени позади него. Парень хоть и слышал, что кто-то зашел, но намеренно не оглядывался, сильнее зарываясь лицом в уже влажную от слез простынь. Лили погладила его по лохматым черным волосам, запутавшись в них пальцами. Парень дернулся, поворачивая недовольное лицо в сторону девушки. Несколько секунд они смотрели друг на дружку, после чего слезы полились потоком из глаз парня. Развернувшись всем телом, Билл кинулся в ее объятья, зарываясь носом в белокурые волосы Лили. Девушка прижала его к груди, а он бился в ее объятиях, дрожа всем телом, крича в полный голос и плача. Лили крепко держала его, убаюкивая, давая выплакаться, выплеснуть всю ту боль, что взяла верх над бедным парнем. Билл содрогался от рыданий. Лили чувствовала, как намокает от его слез ее блузка. Она гладила его по волосам, по спине, шепча в затылок успокаивающие слова, а Билл тихо скулил что-то себе под нос, захлебываясь слезами. «Она не могла умереть… не могла…» - девушке все же удалось разобрать, что именно повторял парень, прерывисто дыша. В тот день она просидела с ним весь вечер, укачивая в своих объятьях. И с того самого дня, Билл стал лучше относится к ней. Иногда даже улыбался, желая доброго утра. Он отдалился от сестры и стал проводить больше времени с ней. Лили очень радовалось этому, до тех пор, пока отец Билла вместе со своей женой, мачехой брюнета, не решил переехать, объяснив это тем, что Билл уже достаточно взрослый, чтобы жить самостоятельно в собственном доме. Каулитц-младший принял эту новость с абсолютным равнодушием, заявив, что давно пора было так поступить. Его сестра уехала вместе с отцом. Характер Билла стал заметно меняться. Он становился раздражительным, зачастую срывался на всех подряд. Начал курить и пить, порой напиваясь до такого состояния, что не мог самостоятельно дойти до своей спальни. Еще он стал часто пропадать по ночам, возвращаясь лишь под утро – хмурым и сердитым. Лили ничего не могла сделать. Все ее попытки хоть как-то разговорить парня, попытаться помочь были отвергнуты. Он закрывался от окружающих, создавая какой-то свой мир, в который с каждым днем поглощался все сильнее. К сожалению девушки, спустя полгода после переезда отца и сестры, Билл уехал по делам в Лондон и задержался там надолго, а потом и вовсе переехал. Он часто говорил служанке, что стены дома давят на него. Жаловался на одиночество. Конечно, Лили не могла винить его в этом. Они мало разговаривали, но были близки – душевно. Спустя еще полгода он вернулся, в корне изменившись и внешне, и внутренне. Вместо худого, измученно бледного паренька перед девушкой стоял загоревший, уверенный в себе юноша, с зализанными назад черными волосами, точь-в–точь так же, как и у его отца. Он был стильно одет. Бежевая в обтяжку майка обтягивала кубики пресса, которые невольно приковали к себе взгляд служанки. А узкие темно-синие джинсы подчеркивали модельно-длинные худые ноги. С того дня Билл был холодным и равнодушным, отрезанным от окружающего мира. Еще одна особенность, которую заметила в тот день девушка – командный тон Каулитца, чувство власти и превосходства в ледяных глазах. Первое время Билл обращался с Лили, как с пресмыкающейся. Унижал, насмехался, язвил. А иногда был довольно-таки дружелюбным. Лили ровным счетом не знала, чего от него ждать. И со временем привыкла и к этому. Какова же была ее радость, когда после очередного долгого отсутствия Билл вернулся в Германию! А после того, как в их дом неизвестно откуда доставили парня, над которым теперь брюнет ежедневно измывался, Билл снова стал меняться. Точнее, он все чаще стал допускать человеческие эмоции, которые напрочь отсутствовали ранее. Девушка не знала, хорошо это или нет. С одной стороны, Билл хоть немного стал проявлять эмоции. А с другой стороны, что хорошего в том, что она постоянно видит в его глазах то лютую ненависть, то невыносимую боль? И только вчера она поняла, что присутствие Тома в этом доме не предвещает ничего хорошего. Зная Билла, она могла с уверенностью сказать, что рано или поздно он не выдержит и прикончит его в порыве неподвластной ненависти и злости. Она не знала причин такой сильной ненависти, да и не пыталась узнать. Она просто хотела уберечь брюнета от возможного убийства. Она почему-то была уверена, что он, без сомнения, может так поступить. Лили не хотела допустить этого. Она всегда боялась за Билла. А теперь еще боялась за Тома, который оказался, по ее мнению, весьма неплохим парнем. В чем-то они были даже схожи характерами. Том такой же упертый и гордый, как и Билл. Девушка отчаянно пыталась придумать, что делать дальше. Ведь после вчерашнего происшествия в столовой Билл очень разозлился на нее и вряд ли станет разговаривать в ближайшие дни. Поэтому нужно было что-то делать… Только вот – что? – спрашивала она саму себя, теребя тонкими пальцами выбившийся из прически локон. Для начала нужно попробовать помириться с Биллом и сблизиться с Томом, решила она. - И что было после? – нетерпеливо поинтересовался Том, озадаченный тем, что его собеседница так надолго задумалась. - Ничего, - ответила она. – Он прогнал меня. А утром сказал, что уезжает. - Извини, мне жаль, что ты поругалась с Каулитцем из-за меня, - пробормотал Том, задумчиво смотря в потолок. - Тебе не жаль, - ровным голосом сказала Лили, не сводя взгляда с лица наложника. Он старался казаться спокойным, но она видела, что он отнюдь не спокоен. Парень перевел взгляд с потолка на нее, посмотрев прямо в глаза. Лили видела в его глазах боль и отчаяние, а еще – обреченность. «Он смирился со своей участью… Неужто он хочет умереть? - ужаснулась она своей догадке. - Неужели этот парень, с виду упертый и гордый, сдался так быстро? Значит, Билл сделал с ним что-то поистине ужасное…» Но что? Врач сказал, что жизненно-важные органы не задеты, и с Томом вскоре все будет в порядке. Спрашивать его, скорее всего, бесполезно. Она чувствовала, как исходил от него страх из-за того, что она может узнать. - Ты права, - со смешком в голосе отозвался Том. – Я ненавижу его и не хочу, чтобы хорошие люди, такие как ты, имели что-то общее с таким, как он. Он – больной психопат. И психушка по нему давно плачет, уж поверь. Он с вызовом и со злостью посмотрел в глаза девушки, и та выдержала его взгляд. - Я не буду с тобой спорить, - устало вздохнув, сказала Лили. Она отошла к двери, поднимая с пола пакет, стоящий у двери. Том отвернулся, вновь устремив взгляд в потолок. Он не хотел смотреть на Лили. Ему казалась, что она, встречаясь с ним взглядом, могла видеть его насквозь, читать мысли, чувствовать переживания. Это было странно и, скорее всего, очередная его безумная выдумка. Так же он не мог объяснить странное напряжение в общении между ними. Такого давно не было… Лили подошла к нему, вынимая из пакета небольшую подушку, и подложила под голову наложнику. Том не сопротивлялся, но и слов благодарности служанка от него не услышала. Он прикрыл глаза, тяжело вдохнув. Лили наклонилась и тронула указательным пальцем бьющуюся жилку на шее. - Что тебя беспокоит? – тихо спросила она. Том медленно поднял голову, вглядываясь в тонкий профиль девушки. - С чего ты взяла? – с трудом усмехнулся Трюмпер, отстраняя ее руку. - Я вижу, - невозмутимо ответила служанка, улыбаясь уголками губ. - Что? - тупо переспросил он. - Ты боишься Билла, ведь так? Боишься и ненавидишь оттого, что не можешь отомстить ему за боль. Еще совсем недавно я видела в твоих глазах огонек упорства и надежды на лучшее, а сейчас я не вижу в них ничего кроме отчаяния. Ты выглядишь так, как будто твой смертный приговор уже подписан, и теперь ты просто доживаешь отведенные тебе деньки жизни. Ты пуст, словно с каждым днем из тебя уходит частичка жизни… Трюмпер от неожиданности замер. Может, ему не зря казалось, что эта девушка умеет влезать в его голову и читать мысли, словно раскрытую книгу? - Ты не должен так легко сдаваться, - продолжила говорить девушка. – Вы с Биллом одинаково упертые, неглупые парни. Неужели ты вот так просто возьмешь и сдашься? Ты ведь не такой, верно? Том со стоном выдохнул и повернулся на бок, спиной к служанке, пряча лицо в ладонях. - Я права, Том? – едва слышно спросила Лили, опуская руку на плечо парня. - Давай не будем об этом, - сказал, наконец, он. - Том, послушай… — медленно начала служанка. От Тома полыхнуло волной едва сдерживаемой ярости. Лили невольно поежилась. «Совершенно не умеет контролировать свои эмоции» - констатировала она. - Все, хватит… - сквозь зубы процедил наложник. – В любом случае, тебя это не должно касаться. И… оставь меня одного, если не сложно. Лили ошеломленно заморгала, судорожно пытаясь понять, почему у нее такое чувство, как будто ей только что влепили пощечину? Она ведь не желала зла ни ему, ни Биллу. Просто решила помочь, подсказать… Почему этот настырный парень этого не понимает?.. «Стоп. Настырный! Значит, мне все же удалось его задеть… А это значит, что еще есть надежда заставить его продолжать жить и хотеть спастись». - Ну уж нет, - пытаясь скрыть улыбку, твердо заявила Лили. Она присела перед парнем, приподнимая его лицо за подбородок, заставляя тем самым смотреть на нее. – Я хочу помочь тебе. Трюмпер презрительно фыркнул. - Ты уже попыталась мне помочь. И что из этого вышло? – прошептал он, прикрывая глаза, чтобы избежать пристального взгляда служанки. – Ты поссорилась с этим чертовым психом и теперь ходишь сама не своя! - Подожди, - утомленно попросила Лили, прерывая тираду Тома. – Я не это имела в виду, когда говорила о помощи… - А что тогда? – глухо спросил он, закрывая ладонями лицо и отворачиваясь. Он начал чувствовать подступающую усталость. И от всех этих разговоров вновь разболелась голова. Его раздражала упертость этой девушки. «Зачем ей все это?» - хотел он спросить, но не решался. Она права, он уже смирился со своей участью… И, возможно, так и должно быть. В том, что Билл решил ему отомстить – виноват только он сам. Том понимал, что Билл ни перед чем не остановится. Он сказал, что убьет его, Тома, а значит, так оно и будет. Попытка Лили уговорить Каулитца отпустить его не увенчалась успехом, и это лишь еще одно доказательство тому, что выхода нет. Это тупик. Безысходность. И как недавно сказала Лили: «Живешь так, словно смертный приговор уже подписан». А что, если это на самом деле так? Если бы Лили довелось взглянуть в глаза брюнету в тот самый момент, когда он смотрит на Тома взглядом, полным ненависти и презрения, она бы убедилась в этом. Его приговор – в глазах его мучителя. И вряд ли этот приговор подлежит обжалованию… - Как бы тебе сказать, так, чтобы ты правильно понял… - почему-то шепотом произнесла девушка. - Говори уж, как-нибудь то! – обессилено промолвил он. В данный момент он чувствовал себя усталым и выпотрошенным. - Понимаешь, Билл долгое время был неприступным и холодным. До него было не достучаться. Он не проявлял слабость ни в чем, как будто отгородившись от мира невидимой стеной. А с тех пор, как в этом доме появился ты, он начал меняться… - Что ты имеешь в виду? Том удивленно вскинул бровь. - Его «невидимая стена» словно дала трещину, как только ты здесь появился. Он стал хоть как-то проявлять эмоции… Понимаешь? Это ты так… странно повлиял на него. - К чему ты клонишь? – напрямую спросил парень. Девушка раздраженно вздохнула. - Я думаю, что ты – слабое место Билла, - ответила она, после небольшой паузы. Трюмпер не сдержал смешка, но поймав на себе серьезный взгляд служанки, глубоко вдохнул и постарался придать лицу нейтральное выражение. - А мне кажется, что я просто игрушка для него, - мрачно ухмыльнулся он. - Думай, что хочешь. Но все-таки, попытка не пытка. Я предлагаю тебе в корне изменить его отношение к тебе. На более положительное, разумеется. Том нервно усмехнулся, закатывая глаза, показывая тем самым, как абсурдна идея служанки. Чтобы Билл изменил к нему, Тому, отношение? Да скорее земля перевернется! Он же ненавидит, так сильно, что от одного осознания этого становится не по себе. Том уже повернулся, чтобы высказать все это Лили, но увидев в ее глазах такую нескрываемую надежду, запнулся на полуслове. - Для начала перестань ему язвить и грубить. Перестань переговариваться. Постарайся во всем соглашаться, улыбаться, вести нейтральные беседы. При желании расспроси о его жизни, работе, да о чем хочешь! - тихо сказала Лили, осторожно поглаживая его плечо. - Я что, похож на сумасшедшего? – усмехаясь, сказал Том, делая попытку отодвинуться от служанки. - Неужели так сложно сделать это? – начиная злиться, спросила Лили. В глубине души она уже жалела, что затеяла этот разговор. Хоть она и планировала его не один день, но говорить все равно было трудно. Она понимала всю нереальность просьбы, но решилась сделать попытку. Отчего-то она была уверена, что Билл изменит гнев на милость, если Том станет вести себя тихо и спокойно. Она думала, что это хоть немного умерит пыл брюнета. Если Том – единственная ниточка, вызывающая в нем нормальные, человеческие эмоции, то почему бы за нее не потянуть? Лили хоть и не была великим стратегом, но была уверена в правильности своих выводов и догадок. «Если уж Тому удалось выбить из Билла негативные проявления эмоций, значит, получится и что-то положительное, наверное», - размышляла Лили. Осталось только уговорить Тома… - Не знаю, - тупо произнес наложник, смотря в упор куда-то в стену, как будто там вдруг появилось что-то интересное. - Пожалуйста, попробуй, - уговаривала его Лили, и после пятиминутных уговоров, парень ей поддался. Девушка довольно улыбнулась, чмокнув его в щеку. - Я рада, что мы поняли друг друга, - улыбаясь, сказала она. Поднявшись на ноги, она сказала, что ей нужно заняться делами, после чего удалилась. Том тяжко вздохнул, провожая хрупкую фигуру взглядом. «Кто знает, может она и права?» - мимолетно подумал он.