Да, я могу бежать. Я могу бежать, и бежать, и бежать, Но я не могу сбежать, Нет, я не могу скрыться от твоей любви.
Natasha Bedingfield, Run run run
Билл прошатался весь день и неимоверно устал. Ноги просто гудели от усталости, ему не терпелось лечь и забыться сном. Он зашел к себе в комнату, по привычке скидывая верхнюю одежду здесь, а не в прихожей - он с раннего детства так делал. Совершенно забыв о пребывании наложника в своей комнате, парень очень удивился, когда увидел, как тот вышел из-за шкафа, не сводя с него пристального взгляда. Не разрывая зрительного контакта, Том подошел к кровати и сел. Сердце Билла мгновенно ускорило свой ритм: парень еще не осознавал, что у того на уме и что происходит, и его обожгло огнем возбуждения, когда он увидел, как парень неторопливо избавляет себя от одежды. Вся накопившаяся за день усталось мгновенно испарилась. Том не говорил ни слова, а когда из одежды на нем не осталось совершенно ничего, он лег на спину и свел руки над головой в таком откровенном жесте, словно хотел показать, что принадлежит только ему - Биллу. От этого зрелища у брюнета потемнело в глазах. И уже через секунду ему показалось, что тело его не слушается. Он уверенно шагнул к кровати, словно действовал под воздействием какой-нибудь магии вуду или еще чего-то. Из прикроватной тумбочки он достал веревку и стянул запястья наложника, чуть ли не сходя с ума от того, что это происходит не в его фантазиях, а в реальности. Когда Билл связал его руки, Том начал немного нервничать. Грудь стала подниматься чаще и тяжелее, а по всему телу прошлась легкая дрожь. Но вместе с нервозностью накатывало возбуждение, и Тому хотелось покалечить самого себя за это. Это ненормально, что его это заводило... неужели он становится таким же озабоченным, как и его мучитель? Билл аккуратно залез на кровать рядом с парнем и стал медленно раздеваться - сначала рубашка, момент, когда он расстегивал пуговицы, показался ему вечным, потому что пальцы не желали слушаться хозяина и очень подводили, но в итоге парень одержал свою первую небольшую победу; затем он расстегнул ремень, молнию и пуговицу на джинсах, стащил их, ну и в завершение - снял носки. Том прикрыл на минуту глаза. Сердце колотилось как сумасшедшее. И эта реакция была очень странной... Ведь первоначально он хотел всего лишь показать Каулитцу, что тот все же сломал его как личность и одержал над ним верх, как и советовала Лили. Она думала, что это поможет Биллу начать доверять наложнику, показать, что цель достигнута. Однако, вместо разговора, Том выбрал другой способ ему это показать. Более действенный, по его мнению. Но сейчас он уже не был в этом уверен, потому что его собственное тело здорово подвело, отзываясь предвкушающей дрожью на каждое движение брюнета. Каулитц убрал волосы с лица и с видимым интересом посмотрел на член наложника. Проследив его взгляд, Тому стало еще больше не по себе - он напрягся, смутился, заерзал. Но вот его член не мог не отреагировать на такое внимание, он сделался просто каменным. - Чего ты добиваешься? - тихо спросил Билл, чуть поглаживая указательным пальцем наложника по груди. - Ничего, - чуть хрипло ответил Трюмпер. - Тогда что все это значит? - Я... я не знаю... - наложник отводит взгляд в сторону, избегая смотреть Биллу в глаза. - Трюмпер, ты кретин... - брюнет наклоняется ближе к нему, слегка касаясь губами шеи. По всему телу наложника бегут мурашки. - Подумай и скажи, ты хочешь... остаться со мной этой ночью? Я не собираюсь принуждать и заставлять тебя делать что-то, чего ты не хочешь. Не сегодня. Каулитц освободил руки наложника и стал неторопливо покрывать поцелуями каждый сантиметр на его шее. Легкими, едва ощутимыми поцелуями. Том не спешил отвечать на вопрос, он лишь прикрыл глаза и дышал с каждой секундой все чаще и тяжелее. Немного осмелев, он запустил пальцы в волосы брюнета, слегка массажируя. - Мое тело и без меня ответило на твой вопрос, - выдавил наконец-то Трюмпер. - Но я хочу услышать ответ от тебя. Инстинкты инстинктами. Ты сам-то чего хочешь? - Брюнет чуть отстранился и посмотрел Тому в глаза. - Я хочу, - не задумываясь, выпалил Трюмпер. Каулитц удивленно приподнял бровь, не ожидая, что тот так быстро согласится. Но ответ его порадовал. Притянув парня за шею, Билл впился в его губы жадным, собственническим поцелуем. - Быстро же ты сдался... - выдохнул он ему в губы. У Тома дрожали колени, а внизу живота творилось что-то ненормальное - на тот момент он мог с уверенностью сказать, что никого и никогда так сильно не желал, как сейчас этого темноволосого извращенца. Билл целовал его везде, и каждое прикосновение к коже наложника пьянило его все сильнее. В груди творилось что-то невообразимое. Что-то, от чего он, казалось, мог взлететь до небес. Надо лишь решиться расправить крылья... - Скажи, что это не сон... - шептал он, играя языком с сосками парня. - Я и сам до сих пор не верю, - прошептал в ответ Том. - И все равно ты тварь, Трюмпер, - резко сказал Билл, переворачивая Тома на живот. Он уткнул его лицом в подушку. - Знал бы ты, как сильно я тебя ненавижу, и как сильно ты сводишь меня с ума... Каулитц раздвинул коленкой ноги наложника и коснулся пальцами сфинктера. Слегка помассировав, он ворвался пальцами внутрь, спешно растягивая. Трюмпер задергался под ним - ему вдруг снова стало страшно. Слишком хорошо он помнил, каким может быть брюнет в ярости. Но несмотря на грубоватые движения, Тому не было больно. Наоборот, это все сильнее его возбуждало. Он уже давно почувствовал, что готов. Ему хотелось поскорее почувствовать в себе Билла. Хотел ощутить как член брюнета ворвется в него, доставляя невероятное удовольствие с каждым рывком. От одной только мысли об этом он начал елозить с удвоенной силой. - Би-илл, - едва слышно простонал Трюмпер. - Проси и получишь, - прохрипел в ответ брюнет, улыбаясь уголками губ. - Пожалуйста... Я хочу тебя... в себе, - наплевав на гордость, застонал Трюмпер. Он понимал, что потом пожалеет. Но сейчас ему было не до этого. Каулитц лишь усмехнулся. Заставив Тома встать на корачки, он схватил его за бедра и резко вошел. И безо всякого перехода начал быстро двигаться, набирая бешеный ритм. Он входил в него грубо, безжалостно. А затем мучительно медленно и аккуратно. Трюмпер изо всех сил старался, но сдерживать стоны у него не получалось. Он до крови прикусывал губу, комкал в кулаке простынку. Стоя в такой унизительной позе, он совсем не чувствовал стыда. Не чувствовал абсолютно ничего, кроме желания, чтобы время замерло. И то, что сейчас происходит, никогда не заканчивалось. Удовольствие захлестывало его все сильнее, опьяняя и затуманивая разум. Голова приятно кружилась. Трюмпер полностью отдался во власть Каулитца. Всецело. Не задумываясь ни о чем. В очередной раз смачно ударившись яйцами о промежность наложника, Билл перевернул его на спину, уложив ноги парня себе на плечи и плавно вошел в него, вновь набирая темп. Он вбивался в него яростно, жадно, боясь, что это единственный раз, когда Трюмпер отдался ему по собственной воле, а не по принуждению. Он до последнего не верил, что все это - реально. Не верил, что это не очередная его фантазия. Брюнет не сводил с Тома пристального взгляда, следил за каждым изменением эмоций на его лице. Он пытался впитать все, что чувствовал на тот момент наложник, хотел залезть в его разум и прочитать мысли. Но Трюмпер казался безвольной куклой, добровольно отдавшейся в умелые, похотливые руки кукловода. - Еще, Билл, еще... - прохрипел Том, изо всех сил стараясь сфокусировать взгляд на лице брюнета. Что, впрочем, у него не особо получалось. А Билл мучил его. То набирая темп, то снижая, заставляя наложника материться сквозь зубы и умолять о продолжении. Каулитц лишь усмехался, продолжая сладкую пытку. Трюмпер издал сдавленный полустон-полухрип, когда Каулитц обхватил его член и крепко сжал. Он двигал рукой в такт своим движениям, доводя до безумия и себя, и наложника. С каждым движением лишая их обоих рассудка. В ушах звенело. В глазах темнело. Билл входил в податливое тело наложника быстрее и глубже, с каждым толчком приближая обоих к заветному финалу. Трюмперу сносило крышу от ощущения огненного органа внутри, нещадно таранящего его - резко, глубоко, грубо, но так приятно. С каждым движением Каулитц задевал по простате, заставляя Трюмпера чуть ли не выть. Ему нравилось чувствовать эти толчки в своем теле. Сейчас. Когда все происходит по обоюдному желанию и без насилия. Пот градом стекал по разгоряченным телам, в комнате было душно настолько, что становилось трудно дышать. Последние несколько движений и долгожданная разрядка - фейерверк эмоций, уносящий на вершину блаженства. Очередной поцелуй, лишающий рассудка. И Том ощущает себя во власти кого-то слишком сильного и уверенного, во власти того, кто, кажется, способен присвоить его тело, душу, разум... Во власти того, кто способен покорить и подчинить. Того, кто уже это сделал. Эта ночь казалась бесконечной. Для парней не существовало ничего, кроме их дыхания и единения. Они наслаждались обществом друг друга, дарили ласки. Потеряли счет времени, потонув в потоке оргазмов, нежности и... любви? Том смотрит в карие глаза напротив, и в голове становится пусто. Ни забот, ни тревог. Удивительно, но именно в обществе своего мучителя Тому было так уютно и хорошо, как не было еще ни с кем. Изможденный Каулитц засыпает на коленках наложника, сладко подложив под щечку кулачок. Любуясь им, Том никак не мог поверить - каким образом этот ангелок мог превращаться в такое животное, жаждущее лишь мести? Невероятно. Сейчас он казался святым. Не хватает лишь нимба. И нереально красивым. А длинные реснички чуть подергивающиеся пока он спал, вызвали на лице Тома улыбку. Он еще долго любовался Каулитцем. Спать не давали тревожные мысли. Что теперь будет? - задавался парень вопросом, который никак не оставлял в покое и не выходил из головы. Изменится ли что-то между ними? Или же это было так просто... ничего незначащий секс? Меня не должно это волновать, - одернул себя Том, закрывая глаза и аккуратно откидываясь на спину, боясь потревожить темноволосого ангела. Не должно волновать потому, что первоначальная цель всего случившегося заключалась лишь в том, чтобы убедить брюнета, что Том полностью сломлен. Всего лишь один из способов завоевать доверие Каулитца, чтобы поскорее свалить. Но... так ли это на самом деле? Ближе к утру Том уже не был уверен ни в чем.