Androphobia

По прилёте во Флоренцию ребята не могли закрыть свои рты. Слишком роскошно, все здания хотелось потрогать, пощупать, расцеловать в конце концов, воздух был особенный, люди были особенными, да чего мелочиться, особенным было всё, даже лежащий бомж недалеко от аэропорта. Чонгук не сдержался, подлетел к нему и сунул запечатаную бутылку воды и сникерс. Он бегал по всей площади, пока все спокойно ждали такси, подбегал к каждому и говорил «Ола комо эстас» (как дела) с безумным корейским акцетом, веселя всех вокруг. — Никогда не видела его таким, — шепчет омега другой. — А он никогда таким и не был, — отвечает тоже шёпотом Мишель, которая немного общалась с Чонгуком. Всё потому что Чонгук всегда прячет все свои эмоции в ящик, который он поставил в тёмный уголок своей души и запер дверь, чтобы никто не смог её открыть. Да, ему порой тяжело дышать, тяжело с этим справляться, его накрывает волна депрессии, он срывается и хочет уже выкинуть зудящую боль в груди. На помощь в такие срывы, конечно, приходит Намджун, он быстро приводит его в порядок. После терапии он обычно идёт к родным бабушке с дедушкой, на окошко в колумбарии клеет маленький букетик цветов и тихонько им рассказывает о том, как сложно ему приходится без них, выпускает всю боль и отчаяние слезами. Он не может кому-то рассказать о своей боли, потому что обычно его никто не слушает, Чимин пропускат мимо ушей важные детали и обращает внимание на ненужное, Намджун слишком много видит, когда сидит за столом своего кабинета в психиатрической больнице, и именно поэтому Чонгук сокращает свои посещения туда буквально до «меня сейчас накроет» и «нужно взять таблетки», но Намджун тоже человек, и от него, если постараться, спрятаться можно. Однажды Чонгук заглянул в комнату, где собралось множество душевно больных людей, которые действительно пережили какие-то катастрофы, терракты, Чонгук пережил насилие, это тоже травма, с которой он не может справиться. Ему не стало их тогда жалко, этих слабых беспомощных людей, но ему не было на них всё равно (он проплакал всю ночь, образ потерянных глаз этих людей ещё долго стоял у него в голове). После этого опыта он понял: он сильный человек, даже может быть альфой, может быть альфой Чимина, может любить путешествовать, отдыхать в клубах и курить травку на тусовках с одногруппниками, зажимая Чимина в углу, пока всем на них посрать. Он может; они, больные, находящиеся тут под сильнейшими нейролептиками и атарактиками, которые сидят на привязи и под вечным контролем — нет. Чонгук может воплотить всё, о чём желает, они — нет. Он сделал то, о чём подумал в тот момент, воспользовался своими возможностями. 18-20 лет были для него весьма весёлыми, Намджун часто отпускал «братьев» на моря, в разные города и страны. Было незабываемо и круто, ему стало в тот момент лучше, он выбрался с того тёмного прошлого, он на время его отпустил, и то, над чем работал Намджун — над его настоящим, — приобрело краски. Но это всё находится под цепями, и если их разорвать, будут серьёзные, необратимые последствия. — Чонгук! Иди сюда, такси подъехало, — кричит Мишель парню. Позже единственный альфа и их наставник зачитал расписание, и они отправились в отель. Чонгук доплатил немного и снял отдельный номер, так как не хотел, да и не мог делить комнату с кем-либо и сразу отрубился, ибо перелёт — дело тяжелое. Кажется, что только голова омеги касается мягкой подушки, как в дверь его номера кто-то стучит, да так, словно вот-вот сорвёт её с петель. — Я только прилёг, ну что за дела? — с неохотой открывает дверь омега, какого было его удивление, когда он увидел хрупкую Мишель. — Что? Только прилёг? Эй, Чонгук, 8 часов уже прошло, пошли с нами в клуб! Говорят, он очень классный, — бодро отвечает девушка. Мишель классная девчонка, у неё длинные волнистые волосы, окрашенные в пепельный цвет, почти седой, светло-карие глаза и тонкие черты лица, словно куколка, но с этим комплектом умудряется быть бойкой и порой грубой девушкой. — Хм, я приведу себя в порядок и подойду, скинешь мне адрес в чате, — не осмеливается отказать Чонгук. Не потому что боится, а потому что её глаза так блестят, она так воодушевлена, что сложно ей противостоять. Вообще, Чонгук не любит клубы: громкая музыка и пьяные люди ему совсем не импонируют. Но спросонья ему показалось, что это будет клуб юных и находчивых, где кучка задротов будут играть в шахматы под аккомпанемент пианино. Ведь он в стране своей мечты, как он может просто отсиживаться дома. Он оделся подобающе своим мыслям, то есть  серую толстовку и чёрные штаны. Когда он подходит к месту по высланому адресу, у него закрадывается чувство, что там будут сидеть далеко не задроты. — Твою мать, это разве классно? — шепчет омега, заходя в небольшое душное помещение с мерцающим светом, и сопровождающая музыка явно не Бетховена. Он собирается развернуться и уйти, но Мишель волшебным образом видит возмущённого омегу тут же и  выхватывает его у входа, хватаясь за крепкую руку. — Я уж подумала, ты меня обманул, держи, просто сок, тебе понравится, — мурлычет дама, вручая стакан со льдом. — Я не хочу, наверное пойду, не очень приятное местечко, — хмурится Чонгук. Ему лучше прогуляться по улицам невероятно красивого города, чем тусить с пьяными людьми в этом душном заведении. — Эй, ну ты обижаешь меня, кто тебе будет помогать с английским? М? — весело тычет его в бок Мишель. — Отвратительное ты, немецкого происхождения существо, давай сюда, — рывком забирает стакан и полностью его осушивает. — Умничка, а теперь пошли к остальным, — этот «сок» имеет довольно странный привкус, но Чонгук решает не обращать внимание на это и протискивается к столику, где сидели знакомые лица. — Ого, странно видеть тебя на подобном мероприятии, — пытается перекричать громкую музыку знакомый альфа, протягивая руку, которую Чонгук игнорирует и садится подальше от него. А ведь альфа прав, Чонгук давно не был на тусовках, особенно в клубах, сегодня он останется и вспомнит былые времена. — Ну, я думал меня позвали в более спокойное место, — хмурит брови Чонгук. — Да ладно тебе, расслабься, раз уж судьба тебя сюда привела, ты слишком зажат, выпей! Пока Чонгук потягивает очередной сладковато-горький напиток, его начинает расслаблять, и это место кажется уже не таким дерьмовым. К тому же здесь вообще нет хангуков и корейской музыки, это интересный опыт, оправдывает себя Чонгук. Ему протягивают ещё один стакан, и ещё, его несёт на танцпол, он рядом с хорошей знакомой, поэтому дискомфорта не ощущает, его гибкое тело выдаёт невероятные амплитуды, а позже он и сам идёт к барной стойке. — Чтоб унесло, — говорит бармену, запыхавшись. И его уносит, какой-то янтарный горький напиток обжигает горло и ударяет в голову. — Вау, а это весело, — Чонгук в таких местах обычно с Чимином и первый раз он один. Это волнительно, но весело. Но не проходит и часа его пьянющего прибывания на танцполе, как к нему тянется непонятный альфа, обвивая его со спины и задавая ритм его бёдрам. Фобия сразу выветривает алкоголь из крови, и он пытается выскользнуть из мерзких рук, внезапная паника делает его тело беспомощным, и он впадает в ступор на пару минут, глазами ищет Мишель или кого-нибудь, но как назло никого на горизонте нет. — Расслабься и получай удовольствие, красотка, — говорит на ухо альфа, пытаясь сделать голос соблазнительным, от него воняет потом, и его запах, что-то между коньяком или виски. — Ща по зубам получишь. — бубнит омега. — М-м-м, надеюсь, твоим членом, пошли-ка. — он грубо хватает за руку напуганного парня и быстро ведёт в сторону неприметного коридорчика. Чонгук запинается о свои ноги и ищет по сторонам помощь, но всем плевать, в подобных местах это норма, а из своих он никого увидеть так и не успевает. — Ты не видишь, что я альфа, — пытается вырваться Чонгук. — Вижу, — ведёт его дальше альфа. — Так в чём проблема, найди омегу! Но тот его уже не слушает и грубо тащит в сторону. — Я очень много выпил! — пищит на высоких нотах жертва. — Вижу-вижу! — Я сейчас блевану на тебя и не пожалею, на тебя спущу всё содержимое своего желудка! — пытается вызывать отвращение. — О-о, верится с трудом, — альфа прижимает к стене омегу, завлекая в отвратительно мокрый поцелуй, лапая где только можно дотянуться, приговаривая, какое накаченное у него тело. Чонгук вырывается из склизких, словно сопля, объятий, но человек его снова хватает и лапает его талию и бёдра, под непрерывный скулёж омеги, за что ему всё это, альфа рычит на него: — Не рыпайся, я сказал. Чонгук на гране шока, его трясет, словно бьют сильнейшим электрическим током, он начинает задыхаться. Но внезапно кто-то ударяет по голове отвратительного насильника и пинает по животу. — Какая гнида сюда пустила этого ублюдка, его давно в чёрный список занесли, блять, ты в порядке? — в темноте ничего не видно, но этот голос Чонгук узнает из миллиона, его накатывает истерика, он валится на пол, но сильные руки его подхватывают за талию и прижимают к себе. — Чёрт, пошли на улицу, тебя херовит. — Не уходи, — сквозь слёзы бросает Чонгук. — Пожалуйста. — Не уйду, пошли вместе, — нежно говорит альфа, обволакивая своим успокаивающим и правильным, для его носа, запахом. Чонгук оседает на пол, начинает задыхаться, субъективно, но это тоже может нанести урон организму, закрывает глаза, ничего не может сказать, просто глотает воздух без возможности зачерпнуть столько сколько ему нужно. Тэхён знает, что началась паническая атака, и ему становится страшно за парня, он опирает его о грязную холодную стену здания рядом. — Прижимай колени к груди — спокойным голосом говорит альфа и начинает шептать ему вещи, которые бы смогли успокоить, считает до 10, и на выдохе Чонгук расслабляется, ему становится легче, его отпускает. Но омега слишком слаб и упирается лбом в крепкое плечо альфы. «Не уходи,» — в очередной раз шепчет. Они отходят от клуба, садясь на лавочку, альфа прижимает голову Чонгука к своей груди, мягко гладит по волосам на макушке, пока даже не понимая, кто перед ним на самом деле, в темноте он не мог разглядеть лица. Он лишь думает о том, что это безумно странная реакция на поступок того ублюдка. Обычно его просто благодарили и убегали вон из этого места, ну самые отчаянные альфы добивали извращенца или же вызывали полицию, но  приходилось такие конфликты заглаживать деньгами. Конечно, не только этот извращенец вёл себя так, таких кандидатур в этом районе полно, не всегда успевали, но Тэхён раз третий чувствует себя героем, куда смотрит охрана, непонятно. А сейчас омега держится за него, как за спасательный круг посреди океана, вдыхает его запах у шеи. Друг Тэхёна держит этот ресторан, когда он бывает в Италии, часто захаживает сюда, тут хорошая анонимность, и его тут редко узнают, он расслабляется и получает удовольствие от обычной человеческой жизни, без затвора камер или липких рук людей, которые пытаются до него дотянуться или тычут своими телефонами в лицо. Конечно, ему приятно внимание, и ему совсем не сложно улыбнуться пару раз, помахав ладошкой в камеру, порадовав народ незатейливыми действиями. Но отдых нужен каждому, не так ли? — Может скорую? Тебе не стало легче? — в ответ лишь махнули головой из стороны в сторону. — Я сейчас, погоди, — прижимается ещё ближе, крепко держа рубашку на груди, словно маленький запуганный котёнок. Тэхён не отрывает, гладит по голове, приговаривая, что всё хорошо, всё обошлось. Альфа сам крутится в этой медицине, видит, что с парнем произошло, поэтому старается быть максимально нежным, он накрывает его плечи своей кофтой, не видя в ночной темноте лица пострадавшего. Проходит полчаса…час… — Давай я отвезу тебя домой, ты откуда? — шепчет парень, чтобы не напугать. — Не уходи… — Не уйду, но уже становится холодно, ты можешь заболеть, — проходит ещё полчаса, и омега засыпает, полностью обмякнув в руках альфы, всхлипывая и дергаясь. — Бедняжка, что же мне делать. Тэхён ещё немного сидит, обдумывая, как ему поступить, заглядывает в лицо спящего человека, глаза уже привыкли к темноте, немного поднапрягшись, он открывает рот в немом шоке, ведь узнает Чонгука. — Надо было нахрен прибить того придурка, как он посмел, дерьма кусок, — бубнит под нос альфа. — Так, ладно, пошли. Он аккуратро подхватывает омегу на руки и словно невесту несёт в ближайший отель,  чтобы оставить его там, ибо другого выхода он не видит. Омега охватывает его шею руками и льнет носиком. Котёнок, не иначе. Тэхён снимает Чонгуку номер в отеле, где они остановились, ибо не знает, какой тот снял, альфа кладёт его на кровать и уже собирается развернуться и покинуть номер, как Чонгук хватает его за кисть руки и тянет к себе. — Ты обещал не уходить, — хрипит во сне омега. — Но мы в номере одни, не хочу, чтобы завтра ты меня ругал, — растерялся Тэхён. — Не буду, останься, я верю тебе, — Чонгук сам не понимает, что говорит и кому, где он, что он вообще такое и почему. Одно знает точно: если этот человек уйдёт, ему станет невыносимо страшно. Тэхён садится рядом, кладя голову на кровать, оставаясь сидеть на прохладном полу. Одну руку держит омега, а другой тянется к его голове. Поглаживает его голову и перебирает мягкие волосы рукой. — Всё будет хорошо, я рядом, никуда не ухожу, — приговаривает нежным шёпотом альфа. Тэхён разглядывает лицо Чонгука, очень мужественные черты, но сладкие и мягкие. Как можно на лице одного человека уместить необычную невинность и сексуальную мужественность? Тэхён продолжает перебирать мягкие волосы парня и думает, что он сошёл с ума, ведь действительно, омежьего в нём ничего нет. Даже тот псих в клубе, он только по альфам, и не раз его выгоняли за драки. Значит, другие альфы видят его альфой, что не так с Тэхёном, почему же он усомнился. Однажды в молодости у Тэхёна были по-истинне сложные времена. У Тэхёна когда-то был самый близкий друг Брэд, у него обнаружили болезнь Крейтцфельдта-Якоба, он входил в тот самый 1%, у кого она приобретённая. Это было ужасно, он терял зрение стремительно, его память ухудшалась и мозг буквально превращался в губку, не будем вдаваться в подробности, но Тэхёну было сложно за всем этим наблюдать, но отвернуться от друга он не мог. Каждый раз, когда он приходил в гости, он замечал, как тот гаснет, Тэхён тоже угасал вместе с ним. Брэд долго страдал, но выжить при такой болезни не в силах практически никому, она не лечится. Вместе со смертью Брэда Тэхён потерял друга и не намерен был приобретать нового по сей день. Альфа часто приходил в колумбарий, он садился рядом, смотрел на небо и долго проводил там время, как-то в один из таких визитов Тэхён почувствовал запах жасмина, лёгкий и еле уловимый, словно дуновение ветерка, с этим ароматом Тэхён на мгновение ощутил свободу и гармонию, он почувстовал свою истинную, он понял это тогда, он сорвался, посмотрел вокруг, но кроме заплаканного мальчишки никого не заметил. С этими мыслями альфа засыпает под еле уловимый, подавленый запах жасмина.