I try not to hold on to what is gone I try to do right what is wrong First Aid Kit, «My Silver Lining»
Повествование от лица автора Зазеркалье В пустом чёрном небе ярко светила луна. Эйлин оказалась посреди маленького австрийского городка. Похожие друг на друга дома окружали центральную площадь, где она сейчас бродила. Её не заботило то, где конкретно она находилась. Что-то ей подсказывало, что времени изучить это измерение у неё будет уйма. Говоря с собой и шаркая по брусчатке подошвой, она пыталась отвлечься от страшной тишины, что давила со всех сторон. — Уже, кажется, больше тридцати дней торчу в этом замке. Почти два месяца в чужом мире, в окружении незнакомцев. От прежней жизни осталось одно лишь имя. И вот это, — она оглянулась вокруг. Рядом в неработающем фонтане бездвижно стояла вода. Эйлин села на бортик и всмотрелась в мутную гладь. — Лилиан, дурочка, почему не заставляла меня чаще общаться с мамой, раз знала, что такое случится? Если бы я хотя бы догадывалась о том, что уйду первой… — голос её дрогнул. — Я бы просидела с ней все свободные часы, что у меня были. Забыла бы все обиды, сделала бы вид, что всё в порядке. Я бы всё сделала, если бы знала. Эйлин набрала в лёгкие больше воздуха, чтоб в очередной раз сдержать слёзы. Всё, что было, превратилось в песок. Рассыпалось сквозь пальцы, улетело с ветром. Её не покидало ощущение, что то же самое произошло и с ней самой. Что она беспомощно искала крупицы себя на земле, пыталась вернуть то, чего уже не стало. Сил создавать нечто новое тоже не было. Проведя ладонью над водой, Эйлин заставила ту послушно следовать за движениями её пальцев. Никаких заклинаний, лишь концентрация. Небольшая волна взмыла в воздух, извиваясь тонкими потоками. Эйлин неотрывно смотрела за ожившей под её руками водой. Спирали, ровные геометрические фигуры, хаотичные формы — она могла сотворить что-угодно. Магия, которой она занималась в своё удовольствие, отвлекала от тяжёлых мыслей. — Зоря права, то, что он сковал меня двимеритом, имеет больше смысла, чем может показаться. — Она поднялась на ноги и обратила парящий поток в лёд, что менял свою форму почти беззвучно. — Эту магию он не может подчинить, использовать. Убивать меня невыгодно ни при каком сценарии, ему остаётся лишь опасаться. Надеяться, что я клюнула на его спектакль. Ведь без моих сил Северные королевства даже и думать не станут о том, чтоб принять его обратно. — Эйлин отбросила деформированную глыбу в сторону, та с глубоким треском разломалась на куски. Она усмехнулась: — Я ведь тоже могу его для чего-то использовать. Отвлекусь хотя бы немного. Лилиан уж точно придумала бы нечто подобное на моём месте.***
Вильгефорца всё ещё изредка мучили кошмары, в которых он видел Эйлин, захваченную демоном перекрёстка. Он знал, что вживую видеть истинное обличье демона было чревато. Ужасные сновидения — наименьшее из последствий такой встречи. Он пытался сквозь транс найти убежище в зазеркалье, но она не пускала его. Чародей догадывался, что это было нарочно. Эта ночь была не исключением. На сей раз сценой кошмара служила подземная лаборатория. В скудном свете нескольких свечей, он сидел на стуле, не в силах пошевелиться. — Ты соврал мне, — прозвучал совсем рядом знакомый голос. Каким-то образом одновременно ласковый и угрожающий. Кончиком когтя она стала вести линию пореза от его пальцев и до самого плеча. Вильгефорц тихо шипел от боли. — Хочешь сделать из меня монстра. Хочешь предать меня. Хочешь меня. Хочешь власть. Хочешь контролировать. Хочешь освободить. Хочешь использовать. Чего же ты действительно хочешь, жалкий змеёныш? — Она медленно обошла его и встала напротив. Красные глаза свирепо сверкали. — Ты ничего не получишь. Ни жизнь, ни смерть, ни меня. Ничего. — Оставь меня, — сорвалась с его губ тихая мольба. Её безумное лицо склонилось в недоумении, Эйлин впилась когтями в его руку. Маг вскрикнул от пронзительного жжения. — Ты же хочешь, чтоб я — монстр! Как же оставить? Монстр любит убивать. Монстр любит кровь. Я — монстр, — с каждым словом она запускала когти всё глубже, наслаждаясь его криками. — Она не ты, — сквозь агонию выдавил Вильгефорц. Демон рассмеялся, обнажая клыки. — Мы с ней очень похожи. Мы — монстр. Как ты и планировал. — Нет, — из последних сил проговорил он. Демон приблизился к его лицу и зло прошептал: — Лжец. После чего вырвал когти из окровавленной плоти. Боль была до того отвратительна, что Вильгефорц, едва дыша, проснулся. Сильно вжимаясь затылком в подушку, он рефлекторно поднял над лицом ладонь, чтоб убедиться в её целостности. Во тьме он почти ничего не мог разглядеть, так что раздражённо ударил рукой по одеялу и громко выдохнул. «Ей не надо никакой магии, чтоб меня измучить. Даже души людей, которых я разрезал пополам, не охотятся за мной с такой яростью», — подумал он. За завтраком Вильгефорц заметил, что Эйлин перестала так усердно избегать его взгляда. Это одновременно утешило и насторожило. Она переговаривалась о чём-то с Риком, а чародей рассматривал её пальцы, словно был уверен, что на каком-то из них точно мог остаться жуткий коготь — один из тех, что резали его по ночам. Тренировка по владению металлическим копьём была уже больше похожа на спарринг, чем на лекцию. Из-за постоянно сталкивающегося оружия в зале стоял грохот. Рассеянный свет из окон создавал впечатление дымки. В какой-то момент боя Эйлин оступилась и кончик его копья упёрся в кожу под ключицей. Цыкнув, она выжидающе смотрела на мага, а тот, казалось, и не собирался начинать заново. — Не рассчитывай на приёмы, что работают с мечом. Это совсем другое оружие, — сказал он, наконец отнимая остриё от её рубахи. Эйлин устало кивнула и приготовилась нападать. «У меня есть ещё одно в запасе», — мысленно ответила ему она. Спустя несколько минут честного боя, она улучила момент, когда он почти ударил её по ноге. Вскрикнув, Эйлин осела на пол, потирая якобы ушибленное место. Копья из правой руки она, конечно, не выпускала. Как только Вильгефорц приблизился, чтоб помочь, она метким ударом сбила его с ног и приставила среднюю часть копья к его подбородку. Плотно сжимая губы, она пыталась сдержать рвущийся наружу смех. Расстояние между их лицами было меньше, чем когда-либо. — Ах ты жестокая, маленькая женщина, — поразился этой выходке чародей. С наигранным осуждением он спросил: — Кто научил тебя таким гнусным приёмам? — С волками жить — по-волчьи выть. Один раз стоило попробовать, — не ослабляя хватки, ответила Эйлин. По его выражению было понятно, что он с удовольствием признавал своё поражение. «Запомнила, что честно играют только дураки», — подумал чародей. Вильгефорц опустил взгляд на фигуру, что нависала над ним, едва прикасаясь. Он легко мог скинуть её с себя, просто не хотел. Редко ему выдавалась возможность так близко рассмотреть яркую радужку её глаз. Увлечься этим делом было нетрудно. — Милая, не советую тебе дольше так оставаться, а то почувствуешь что-то… неприемлемое, — ему нужно было поразмыслить над выбором последнего слова. Эйлин нахмурилась. Отстранившись, она теперь всем весом села верхом и провернула копьё так, что острый кончик упирался ему в подбородок. Вильгефорц хрипло выдохнул, будто его ударили в живот. Тихо ругнувшись, он прикрыл глаза и попытался схватить гладкую каменную плиту в кулак. — Вильгефорц из Роггевеена! Где Ваши манеры? — возмутилась Эйлин. Бёдрами она ненароком сделала пару движений, что заставили его вновь скрипнуть ногтями по полу. — Манеры тут не при чём. Примитивное мужское тело очень просто реагирует на красивую девушку, которая так беспощадно нарушает дистанцию, — сдавленно говорил он. Эйлин фыркнула и чуть отодвинула копьё, давая ему возможность сглотнуть. — С каких это пор ты вдруг считаешь меня красивой? — С тех пор, как впервые тебя увидел. — Эйлин насмешливо изогнула брови, услышав это. — Верь не верь, но даже с одним механическим глазом, я вижу всё предельно чётко. Прошу, слезь с меня, а то… — А то что? — хохотнула она. Ей нравилось это призрачное чувство контроля. — А то запасы моей учтивости закончатся и прижата к какой-то поверхности будешь ты, — процедил маг. Эйлин поджала губы и опустила оружие. Чародей приподнялся на локтях, на его тёмно-серой рубахе виднелись пятна от пыли. — Я же говорила, ты панически боишься мне проиграть, — ухмыльнулась ведьмачка, удерживая копьё на разведённых коленях. Она делала вид, что то, что всё ещё настойчиво прижималось к ней внизу, совершенно её не заботило. Вильгефорц резко сел, сокращая расстояние между их взглядами до минимума. Эйлин удивлённо моргнула и слегка отшатнулась. Контраст между теплом его тела и холодом каменного пола заставлял её руки подрагивать. — Есть одна игра, в которой я с радостью отдам тебе победу, милая, — низким шёпотом сказал он, задерживая взор на её губах. Сейчас Эйлин безумно жалела, что не умела контролировать свой пульс. — Только скажи, и я сдамся. «Лжёт ртом не хуже, чем глазами. Годы тренировок не прошли зря. Мне тоже не помешает», — подумала она. Снова её тело и разум шли параллельными дорогами, в абсолютно полярных направлениях. Желание растекалось по корпусу раскалённой плазмой, которую здравый рассудок упрямо заливал ледяной водой. Всё, что она была способна сделать — это подняться на ноги. Оборвать эту ситуацию и оставить его без ответа. Эйлин протянула ему руку, в другой сжимая копьё. Он не нуждался в опоре, но всё равно сжал её ладонь в своей на несколько мгновений. Кожа к коже, ему казалось, что магия в их жилах переплетается от любого касания. Вильгефорц защёлкнул тяжёлый браслет и отпустил её запястье. Она подняла взгляд к западным окнам: по тому, в каком из них виднелось солнце, легко было определить время. — Обед уже. Франческа будет ругаться, — констатировала Эйлин, отходя к колонне, у которой они всегда оставляли оружие. Чародей кивнул и пошёл за ней к выходу. Из закреплённых на макушке кос выбивались волнистые пряди и он пересчитывал их, чтоб хоть как-то успокоиться. «Это суккуб оставил на ней отпечаток, а никакой не демон перекрёстка», — подметил про себя маг. В одном из витражей мелькнула чёрная тень. Ворон оттолкнулся от снега и улетел прочь, оставшись незамеченным.***
Велен, Подлесье Большая деревня, некогда густо населённая, сейчас имела весьма жалкий вид. Зима и всевозможные ненастья прошедших лет сделали эту землю тусклой и недружелюбной. Староста Болько, к удивлению Геральта, не покинул свой дом и радостно принял ведьмаков. Без оплаченного заказа они не остались — нынче злостных нелюдей было предостаточно. У заброшенных хат на окраине развелась целая орда туманников; чтоб перебить их всех, понадобилось несколько дней. Возвращаясь с последней вылазки, они безразлично смотрели на опустевшие дома вокруг. Ламберт ёжился от промозглого ветра, бубня под нос ругательства. Геральт показывал молчаливое согласие, то и дело смахивая с лица спутанные волосы. — И сколько ещё осталось до дня твоей дурацкой смерти? — спросил вдруг Ламберт. Он знал, что напоминания об этом раздражали напарника каждый раз, как в первый. — Двадцать восемь. — Как тебя похоронить? Какое надгробье хочешь? — любезно поинтересовался он, стараясь не скользить ботинками по замёрзшей грязи. Геральт воздел очи к небу, будто собирался молиться. — Съешь меня сырым, — ответил Белый Волк. Ламберт брезгливо поморщился. — Старый извращенец! — А ты молодой? — вскинул брови Геральт, оборачиваясь к нему. — Не настолько седой, по крайней мере.***
Во время обеда к Вильгефорцу подошёл кучер, ещё в дорожном одеянии, и передал ему незапечатанную записку. Рик и Детлафф внимательно следили за ним. Пробежав по написанному глазами, чародей встал из-за стола и хмуро проговорил: — Эйлин, изучи свитки со сведениями о порталах без меня и подойди в центральную лабораторию до того, как сядет солнце. Мне понадобится твоё содействие. Его голос был сосредоточенным. Она чувствовала, как вихрь мыслей засуетился в его уме, как он щепетильно выбирал среди них те, которые нужно было озвучить. Кучер торопливо покинул залу. — Содействие в чём? — повела подбородком Эйлин. Чародей поставил сложенный в несколько раз кусок бумаги в карман штанов и только сейчас посмотрел на неё. — В неофициальных переговорах. — Неужто кто-то из овец таки клюнул на твои тявканья? — осведомился вампир. — Я дал им причину. Овцы не клюют без наживки, — кривя губами, ответил Вильгефорц. По резко изменившемуся лицу Эйлин он сразу понял, о чём она задумалась. — Не волнуйся, наживка — это место, а не ты. Они думают, что я раскрыл им доступ в замок. Будто мне трудно заново возвести магический барьер и оградить Стиггу от их бездарных атак, если таковые последуют, — посмеялся он, скрещивая руки на груди. Затем подозвал Зорю, что стояла поодаль, и строго шепнул ей что-то. Как только она кивнула, чародей поспешил в центральную башню. — О чём это он? — спросила ведьмачка у оставшихся за столом. — Женщина, если бы в это место можно было так легко забраться, от него уже давным-давно осталась бы груда камней и костей. Он лишь пытается доказать им, что ему можно доверять. Успешно, на удивление, — устало говорил Детлафф. Эйлин хмыкнула. «Вильгефорц внушает доверия столько же, сколько и грязные шприцы, валяющиеся между гаражей. У Севера просто нет выбора получше», — думала она. — А кто такие «они»? С кем будет это встреча-то? — Вот пойдёшь и узнаешь. Ведущие роли у вас двоих, Хью. С нами всё ясно и мы не надо никому, так что и спрашивать у нас нечего. Вильгефорц, как опытный чародей, умеет строить интриги бесшумно, — ответил Рик, крутя в руке грязную вилку. Это был один из редких случаев, когда вампир согласно кивал его словам. Ведьмачка удалилась в свои покои в сопровождении Миловзоры. Другая служанка уже собирала пустую посуду со стола, когда Рик угрюмо произнёс: — Не нравится мне, как он на неё глазеет. Подальше бы ей держаться от таких, как он. Не надо оно ей. Ядовитая усмешка скользнула на сухих устах Детлаффа: — А кто ей надо? Ведьмак, который перетрахал половину Континента? — Никого ей не надо, вообще никого, — отрезал оборотень, кидая вилку на пустую тарелку. Хлёсткий звон заставил Детлаффа дёрнуть плечом. — Она здесь стареет на глазах. Вечно чувствует себя под угрозой. Не понимает, зачем противостоять, но и смириться окончательно не может. Её сердце сохнет и мне больно за него. Вампир чуть подивился такому красноречию, но виду не подал. Да и Рик в то время слепо смотрел в стол, а не на него. — Молодые женщины с сухим сердцем — противнейшие существа. Как врождённая болезнь, уничтожают своих жертв медленно, часть за частью. Мне уже хватило опыта, чтоб их возненавидеть. Она уйдёт отсюда, и он дорого заплатит, вот увидишь. — Это всё его вина, — пробормотал Рик, хмуро наблюдая за начинающимся снегопадом. — Тут спору нет. В своих покоях Эйлин силилась сконцентрироваться на изучении природы порталов: как их активировать, какова механика их работы и возможные риски. «Барьер опущен, у меня в руках точная инструкция. Но мне, чёрт подери, некуда идти», — думала она, сжимая свиток сильнее. Миловзора тем временем положила на кровать одеяние из тёмно-зелёной юбки, вышитой голубыми узорами, и белоснежной рубахи. Вильгефорц просил её о том, чтоб Эйлин не явилась в лабораторию в протёртых тренировочных штанах. — Скажи мне что-нибудь, мне надоела эта бредятина эльфийская, — раздражённо выдохнула ведьмачка, бросив исписанную мелким курсивом бумагу на стол. Зоря подошла и стала легонько накручивать выбившиеся из её прически пряди, разглаживая их. Так они выглядели, как продуманно оставленные на свободе кудри. — Я сегодня написала своё первое предложение, не используя никакой книжки, — гордо поведала ей Зоря. — Вот видишь, я же говорила, что научишься! — улыбнулась Эйлин, глядя на служанку снизу-вверх. — И что это было за предложение? — «Берталан — вонючий свинопас». Это был очередной парень из прислуги, который отказывался понимать, что люди другой расы — такие же люди, как и все. — Что сделал этот урод опять? — Ничего. Шутил о том, что я из края, где люди не моются, и мы темнее только потому, что наша кожа впитывает грязь. — Видимо, слова на них не действуют, — холодно констатировала Эйлин, уже представляя, как смачно влепит этому недоумку по челюсти. — Вам стоило бы переодеться и идти. Солнце скоро сядет, — перевела тему служанка, сделав шаг назад. — Вынуждена Вас оставить. Эйлин только сейчас осознала, как пролетело время. Когда служанка скрылась за дверью, она быстро сменила свою мятую одежду на новую. Она волновалась и почти бегом спустилась с лестницы. У дверей в лабораторию Эйлин на пару секунд застыла, чтоб перевести дух. Постучалась и, не дожидаясь ответа, вошла. — А вот и моё сокровище, — сказал Вильгефорц, указывая на неё рукой. К Эйлин повернулись два незнакомца: изысканно одетый мужчина в летах, с побритой налысо головой, и женщина в простом платье, обладающая несильно складными чертами лица. Они сидели у стола, на котором стояла большая клетка. В ней была та самая мутировавшая ящерица — вероятно, с помощью заклинания Вильгефорц заставил её лечь спокойно. Рептилия тряхнула хвостом от звука захлопнувшейся двери. — Регент королевы Темерии и придворная чародейка изволили взглянуть на тебя. Ян Наталис и Бирута Икарти. Бирута с напряжённым вниманием осматривала ведьмачку, особенно её глаза. Эйлин неловко поклонилась и подошла ближе. На столе она заметила много бумаг, где были расписаны результаты последних экспериментов и наблюдений. — Нам рассказали, ты манипулируешь… пространством? — медленно проговорил старик. Она кивнула, маг взял её руку и снял двимиритовый браслет. — Милая, продемонстрируй нам что-нибудь, — сказал он, протягивая ей какую-то пустую посудину. Эйлин задержала дыхание и подняла предмет в воздух, после чего заставила твёрдую глину образовать тонкий диск. Стеклянный хруст терялся между стеллажами лаборатории. Лёгким движением руки она сделала так, что диск выкрутился в тонкую спираль. Гости ошеломлённо следили за движущейся материей, когда Бирута сказала: — Отпусти магию и дай мне притронуться. Это невозможно без специальных заклинаний. — Чародейка бросила весьма недоброжелательный взгляд на Вильгефорца. Тот лишь невозмутимо пожал плечами. Эйлин повиновалась и с помощью своей концентрации поднесла предмет к протянутым ладоням Бируты. Она широко раскрыла глаза, когда поняла, что это не было иллюзией или ещё какой-то уловкой. Чародей едва видно усмехнулся. — Дай мне свою руку, Эйлин Хьюстон, — было следующей её просьбой. Ведьмачка послушалась, Бирута же плотно сжала её ладонь в своих и закрыла глаза. Зрачки её двигались под веками, а в венах Эйлин замелькали ярко-голубые проблески. Чародейка сосредоточенно хмурилась. Ведьмачка обеспокоенно оглянулась на Вильгефорца, ведь никогда ещё не видела на себе подобного. — Всё в порядке, — одними губами произнёс чародей. То, что это её успокоило, было большой неожиданностью. — Откуда ты черпаешь эту силу? — резко отпустив ладонь ведьмачки, спросила Бирута. — Это не боги, не природа. Хаос, но не похожий на наш. Что это? — Этот вопрос мы ещё не изучали в точности, могу только сказать, что это результат сплетения энергии, истоки которой не были ещё найдены в этом мире. — И в итоге все эти твои гибриды так смогут? — спросил Ян, трясущимся пальцем указывая на сотворённую Эйлин форму. — Эта сила никак не связана с её мутацией, в том и сложность. Мутация повлияла только на её физическую силу и дала минимальный магический потенциал. Но этот дар, пробудившийся в ней из-за неведомых мне обстоятельств… он может сравнять с землёй целую армию, — уверял их маг. — Материя — это все частицы, из которых состоят вещества. Из веществ состоит наш мир. А тот, кто владеет материей, — говоря это, он сверлил Эйлин взглядом, — может изменить в мире всё, что заблагорассудится. Вдруг воцарилась тишина. Эйлин было не по себе, она тяжело сглотнула и сжала меж пальцев краешки рукавов. Маг же подошёл к ней и, привычным жестом, сковал её запястье. — Поэтому такую силу надо держать в узде, хотя бы первое время. У руководителей Темерии была ещё уйма вопросов к Вильгефорцу. Большую часть времени ведьмачка молча слушала то, как он искусно сплетал ложь и правду в один сложнейший узел, который ни регент, ни старая чародейка не были способны распутать. Эйлин была уверена, что в заготовленном для неё узле обмана было не меньше.