Потерянный якорь

Уже наступает десятый день летних каникул, а Скотт все не решается начать жить заново. Мысли об Эллисон живут и горько саднят каждую клетку тела. Скотт верит, что это пройдет. Скотт помнит, что они с Эллисон это уже проходили. Просто снова нужно немного подождать. Просто снова нужно дать Арджент время. Все ведь всегда было так просто. На одиннадцатый день Скотт отключает телефон и отдает его слегка удивленной матери. Скотт понимает, что дальше так продолжаться не может. Рано или поздно сорвется. Позвонит. Снова все испортит. И легче никому не станет. — Скотт, ты точно не хочешь поговорить? — вернувшись поздно вечером с очередного дежурства, Мелисса не спрашивая осторожно заходит к сыну в комнату, подсаживается рядом. Губы женщины трогает печальная снисходительная улыбка — Скотт изо всех сил пытается изобразить глубоко и безнадежно спящего. — Милый, я знаю, что ты сейчас не спишь и ждешь, когда же я уйду. Но сегодня тебе не повезло. — Мам, она не звонила? — МакКол наконец с большим усилием отлипает от подушки и с совершенно тупой надеждой смотрит на мать. Мелисса качает головой. Скотт и сам знает, что задал глупый вопрос. — Я не думаю, что Эллисон вообще позвонит. Ты же говорил, она сейчас во Франции, верно? Она пытается отвлечься, ведь ей тоже было больно. Тебе тоже стоит попробовать, Скотт. Отвлечься. Развеяться. — Хочешь, чтобы я хотя бы на лето улетел от тебя куда-нибудь подальше? — Скотт не сдерживается — улыбается. Тепло. Мягко. Как раньше. — Даже если бы я настолько сильно устала от собственного сына и его вечных секретов, я бы не потянула даже Канаду. Так что предлагаю вариант, который устроит тебя и мой кошелек: займись учебой. К тому же, ты мне кое-что обещал. Помнишь? — Помню, мама. Я исправлюсь и снова стану примерным сыном без долгов по химии. Ты права, пожалуй, начну с умных книжек.

***

— Я думал, твои волчьи рецепторы учуют меня быстрее. Скотт МакКол довольно давно стал свыкаться с навязчивой мыслью, что если ты просыпаешься и первым делом видишь перед собой невозмутимое лицо Стайлза Стилински — это явно не самый хороший знак. Особенно, если именно в этот день ты хотел бы прожить без приключений и очередных судьбоносных находок трупов. — Какого черта?.. Сейчас, что, и правда шесть утра? — Скотт нехотя посмотрел на часы. Будильник должен был сработать где-то через два часа. Чудно. — И тебе утречка. Вообще-то через пять минут будет ровно полседьмого, — непринужденно отозвался Стайлз, совершенно игнорируя уничтожающий сонный взгляд Скотта. Парень сел на корточки, поднеся руки, сцепленные в замок, к подбородку. — Скотт, я понимаю, что ты сейчас решил абсолютно все свои отношения поставить на паузу, но мне ты обещал быть другом и в горе, и в радости. Давай, вставай. В новом году я планирую остаться с вами в основном составе, и ты мне в этом поможешь. МакКол нервно сморгнул, безуспешно пытаясь сфокусировать свое отменное зрение на подозрительно (или вроде как привычно) взвинченном Стилински. — Стайлз, о чем ты вообще? Я никуда с тобой не пойду. Послушай, я обещал маме, что разберусь с учебой. Так что сегодня я точно проведу день в библиотеке. И завтра, скорее всего, тоже. — Серьезно? Ты ж там раньше ни разу не был. Ну, в смысле в городской нашей библиотеке. В смысле, это я к тому, что, может, не стоит так резко бросаться в эту бездонную яму и искать там нового Скотта МакКола, а? Друг, я ведь боюсь потерять тебя старого. МакКол отмахнулся от друга, делая вид, что сейчас для него гораздо важнее было найти свои носки, чем участвовать в их странном и никуда не ведущем разговоре. Стайлз явного намека не понял. Или в лучшей своей традиции решил проигнорировать тихое, только прорывающееся недовольство Скотта на вмешательство в его личное пространство с утра пораньше. Это же он, Стайлз Стилински. Для него всегда найдется место. Особенно у Скотта. Особенно у подавленного и в очередной раз брошенного Скотта. — Я серьезно, Стайлз. Мне и правда нужно что-то менять. Я так не могу. Не хочу, — Скотт шумно выдохнул, наконец заметив, что Стайлз стоял на одном из его многострадальных носков. — Ты сейчас издеваешься? — Стилински изобразил наигранное возмущение, одарив друга вопрошающим взглядом. Скотт непонимающе нахмурился. — Думаю, что ни с одним другим жителем этого города, нет, с жителем этой планеты не случалось столько паршивых изменений только за этот последний месяц. Может, все-таки подождешь с новыми переменами? Мы от последних едва на тот свет не отправились. Ну, Дерек вроде точно должен был. Пару раз собирался, по крайней мере. — Я тебя понял. Стайлз, спасибо, что пришел, но… — Скотт попытался было улыбнуться, но получилась какая-то слабая усмешка. — Ты так стараешься меня выпроводить, что я тебе поддамся, ладно. Говоришь, книги зовут? Окей, я поверю. Только пообещай мне кое-что. Скотт вопросительно уставился на друга. Стилински многозначительно хмыкнул. — Пообещай, что без меня не полезешь в депрессивную петлю. И не пристращайся к Шекспиру, да. Это так, дружеский совет от нашего клуба разбитых неразделенной любовью сердец. — Обещаю. Увидимся завтра, Стайлз. Стилински многообещающе улыбнулся, мотнув головой. — Не-а, жди меня сегодня вечером. Ты не против, если я уйду через дверь? Скотт только молча кивнул. Он даже не верил, что смог так «легко отделаться». Стайлз Стилински и правда ведь считал своим долгом быть рядом со своим лучшим и единственным другом. МакКол, конечно, тоже безмерно ценил их дружбу, но… Какое-то въедливое, тревожное «но» все сильнее и сильнее распаляло и без того беспокойное сознание подростка. Сейчас Скотт как никогда понимал, что даже Стайлз, этот догадливый и не в меру проницательный Стайлз, был слишком далек от него. Даже Стилински не мог ему сейчас помочь. Потому что сам Скотт МакКол до конца не знал, с чем конкретно ему нужна была помощь. От кого нужна была помощь.