Потерянный якорь

— Серьезно? Хочешь с голыми руками пойти против альфы альф? Да у тебя даже стаи нет. Питер скрестил руки на груди. МакКолл окончательно помешался. МакКолл окончательно мог спутать все его планы. — Зато есть я, — мрачно вставил свое слово Стайлз, косо посматривая на Питера. Стайлз помнил — с ним нужно было быть начеку. Он точно не на их стороне. У Питера Хейла вообще никогда не было никаких сторон. Он всегда играл только за себя. Думал только о себе. И именно поэтому Стилински сразу заподозрил что-то неладное, когда Питер сам позвал их к себе, а сейчас заметно встрепенулся, когда речь зашла об альфах. Когда речь зашла о желании Скотта не дожидаться назначенного полнолуния. — Эйдан напал на Хейли. Они первыми нарушили договор. Внешне Скотт по-прежнему казался спокойным. Только внешне. Внутри его уже давно раздирало желание сорваться. Сорваться хотя бы на чертовом Эйдане. — Он не нападал на нее. Они просто немного… не поняли друг друга. Питер усмехнулся. От его усмешки противно стало даже Стайлзу. — Что значит «не поняли»? И… откуда ты вообще об этом знаешь? Ты там был, что ли? — Да, — спокойно ответил Питер. — Если что, я спас вашу девчонку от изнасилования, вы у меня в долгу. В комнате повисла тишина. Нагнетающая, пугающая. Питер держал себя так, будто сообщал о какой-то совершенно пустой обыденной вещи. Не его интереса точно. — На вашем месте, я бы не стал делать резких движений в сторону альф. Вы ничего не сможете против них. Даже если потащитесь туда с моим племянником и его последним оставшимся щенком. Для начала разберитесь хотя бы с сектантами. Кстати, поможете Хейли. Как я понял, она девственница, у нее могут быть проблемы. До обоих парней дошло не сразу. Стайлз вспыхнул, Скотт совсем помрачнел. — Черт… — Стилински почти простонал. Когда-нибудь на них перестанет разом сваливаться куча нерешаемых проблем, но явно не сегодня. Питер сегодня явно был в ударе: продолжал поражать и озадачивать с привычной невозмутимой миной на лице. — Думаю, нам не стоит ее сейчас оставлять одну. Мало ли… Сектантов она точно не переживет. Скотт? Скотт, ты меня слышишь? Скотт уже ничего не слышал. Он давно уже был в себе и не здесь. МаКколл даже не заметил, как Стайлз подошел и небрежно потрепал его по плечу. — Эй, дело дерьмо, да. Но Эйдан обязательно получит свое. В смысле не Хейли… Ну ты понял. Скотт, ты в порядке?.. — Нужно найти сектантов. Хейли… может быть в опасности. Стайлз выдохнул. По напряженному лицу Скотта было ясно, что он пока не собирался терять рассудок. Сейчас нужно было вспомнить о самообладании, а не о разрушающих бесконтрольных эмоциях. Сейчас с Хейли все обошлось, все в порядке. О том, как надрать задницу Эйдану, стоит подумать потом. Сейчас важнее задница Хейли. Вернее, ее защита, а в крайнем случае спасение. — Отлично. Но для начала предлагаю найти Хейли. Она обещала накопать у отца что-нибудь на Питера. — Она не будет ничего искать, — не своим голосом проговорил Скотт, мрачно посмотрев на Питера. — Она больше не верит, что он мог быть причастным к нападению на ее отца. — Естественно, потому что это бред. У меня не так много друзей, чтобы я со скуки начал им вгрызаться в глотки, — с ноткой брезгливости подметил Хейл, усмехнувшись. Даже глухой услышал бы в его словах фальшь. — Ну, с родней своей ты такой логикой не руководствовался. Жаль. Питер оскалился. Стайлз поежился. — Она в любом случае ничего бы не нашла. Все фотографии, записки теперь у меня. Я согласен со Скоттом: девочке не надо в это лезть. Присмотрите за ней — еще немного, и она окажется в одной больнице со своим отцом. Скотт снова продолжительно посмотрел на Хейла. Ему не так часто приходилось соглашаться с Питером. Сегодня как раз тот случай. — Я не понял… А что это ты там выискивал у Райтов? Какие фотки могла вытащить Хейли? Может, покажешь, м? Стайлз прищурился. Он прекрасно понимал: Питеру было плевать на Хейли и ее безопасность. Его беспокоило только то, что через нее и ее отца могут подкопаться к нему. Вот только как именно, Стайлз даже предположить не мог. Питер всегда играл в загадки, всегда был непредсказуемым. И именно поэтому почти всегда бесил Стилински. — Это личное, а личным я делиться не привык. — Да, ты привык делиться с нами только проблемами. Эй, Скотт, ты куда? Скотт остановился в двух шагах от выхода. Не стал даже оборачиваться. — Я заберу с собой Хейли. Ей сейчас нельзя оставаться одной. Пойдем, Стайлз, ты нужен мне. Стилински с большой охотой подорвался к другу. Перспектива остаться один на один с Питером его совсем не устраивала. В прошлый раз все едва не закончилось его насильным обращением.

***

Хейли только вышла из ванной, устало упав на кровать. Еще утром она снова сходила к отцу — тому явно становилось лучше. Вот только он совсем ничего не говорил. Мог, но не хотел. Хейли знала, они никогда не были близки, но сейчас ей казалось, самое время было сблизиться. Видимо, ее отец так не считал. Но, как ни странно, Хейли даже не было обидно. Она уже давно смирилась с тем, что ее отец был безразличным и непрошибаемым. Безразличным к ней. Безразличным к самому себе. Единственное, что его все еще волновало и тянуло к жизни — его рукописи. Его незаконченная книга. Хейли знала, у отца последнее время снова проснулось давно умершее вдохновение. Хейли была за него очень рада. Сейчас она боялась, что после случившегося отец снова впадет в апатию, снова перестанет писать. Девушка подумала, что было бы неплохой идеей принести ему его рукопись в больницу: она знала, как он ей дорожил. Единственным ценным в его жизни. Хейли резко поднялась с постели, смахнула влажные волосы с лица и направилась прямиком в комнату отца. Подойдя к двери, Райт почему-то не сразу решилась войти: папа всегда строго-настрого запрещал заходить к нему в кабинет. В детстве наивная маленькая Хейли думала, что папа боялся, что она спугнет его неуловимое вдохновение. Теперь уже повзрослевшая Хейли просто осознала, что никогда не понимала своего скрытного и закрытого отца. Девушка надавила на ручку двери. Послышался тихий скрип. Хейли осмотрелась. За несколько дней на столе, на многочисленных книжных полках уже успел появиться тонкий слой пыли. Темные плотные шторы были задернуты. Хейли стало не по себе. Трудно дышать. Воздух здесь был какой-то застывший, спертый. Поборов мимолетный ступор, девушка подошла к столу. Нахмурилась. Где-то под ребрами стала просыпаться слабая тревога. Она знала: у отца всегда был идеальный порядок, в этом он был неисправимым педантом. Творческий беспорядок — это явно было не про него. Сейчас же Хейли смотрела, как на столе лежали сваленные друг на друге книги, какие-то исписанные бумаги, ручки — в общем, на рабочем месте отца царил полный бардак. Хейли почему-то стало не по себе. В сознании почему-то всплыл вечер, который она тщетно пыталась стереть из памяти. В сознании вспомнились тяжелые шаги, отчетливый звук которых был последним, что она услышала прежде чем окончательно отключиться в крепкой звериной хватке Эйдана. Хейли хватило пятнадцать минут бесцельного поиска, чтобы понять — рукописи отца пропали. Кому они были нужны? Зачем?.. Девушка отшатнулась от стола. В груди снова заскреблась паника. Ей вдруг стало казаться, что сейчас она тоже не одна. В этом доме она никогда не оставалась одна. Хейли в липком оцепенении на ватных ногах двинулась в сторону двери. Нужно бежать. Она сходит с ума. Это страшнее паранойи. Это реальность. Ее новая реальность, сжирающая ее рассудок без остатка. Девушка забежала к себе в комнату, схватила рюкзак с телефоном и метнулась вниз. На улицу. К людям. Не успела Хейли выбежать на дорогу и вдохнуть наконец свежий воздух, как ее тут же оглушил громкий сигнальный звук от чьей-то машины. Райт на автомате обернулась. Уже знакомый джип. Уже знакомые ребята. Хейли выдохнула. И тут же обессиленно расплакалась.