I will try for you

      Медленно открыв дверь и взяв снятые туфли в руку, я выставила босые ноги на холодный асфальт взлётной полосы и встала, оперевшись на дверь и оцепенев от предвкушения.       — Мисс О`Нил, — Майкл вырвал меня из раздумий, подхватив под коленями, взяв на руки, чем вызвал звонкий взвизг, сорвавшийся с моих уст. — Ваш личный Тёрнер экспресс сию секунду доставит вас в более комфортабельный и адаптированный для дальних маршрутов транспорт.       — Майкл, что происходит? — я пыталась сделать более недовольный и невозмутимый тон голоса, но сдержать счастливую улыбку было сродни несбыточной фантазии. — Куда мы летим? Но тебе завтра в университет?       — Это моё второе желание, — медленно поднявшись по трапу и усадив меня на кожаный диван, карамельного оттенка, начал разливать по хрустальным фужерам-флейтам «жидкое золото» «Cristal Louis Roederer». — Следующие 24 часа ты полностью в моём распоряжении, дорогая. Поэтому сиди и предвкушай, — увидев мой испепеляющий взгляд, он, медленно отпив золотистую с янтарными бликами жидкость, приложил указательный палец свободной руки к моим приоткрытым губам, готовым к тщательно продуманной гневной тираде. — Нет, Сара, я ни слова тебе не скажу. И не в твоей компетенции спорить.       — Когда эти 24 часа истекут — не жди пощады, — я, взяв в руки бокал и сделав небольшой глоток, ощутила всеми вкусовыми рецепторами нотки, разнообразие которых было от тонов цитрусовых цукатов, яблок, цветов и до оттенков меда, жареных орехов и какао. Я, медленно откинулась на кожаную спинку и устремила взгляд на пушистые облака за пределами иллюминатора.       Прошло чуть больше часа полёта, сопровождаемого моими непрестанными монологами о вкусовых предпочтениях и зрительным контактом, твёрдо непрерывающимся зелёноглазым искусителем. Многочисленные попытки, начиная от давления на жалость недавним происшествием и заканчивая тентативой соблазнения, были тщетны.       Вдруг мой взгляд был привлечён яркими свечениями к иллюминатору. Посильнее заглянув за его пределы, на сколько это было возможно, я увидела город моей мечты, сияющий различными огнями от фонарей, люстр неспящих жителей в квартирах высотных зданий и в кабинетах усердных офисных работников, мерцающих разнородными оттенками рекламных вывесок.       — Майкл, — потеряв голос от столь приятной неожиданности и схватив его за кисть правой руки, из моих широко распахнутых глаз непроизвольно начали стекать дорожки слёз. — Мы что в Нью-Йорке? Но откуда ты… — вспомнив недавнее странное поведение подруг, я замотала головой, тихо рассмеявшись. — Девочки.       — Я, конечно, мог потратить это желание на что-то более изощрённое, но в связи с последними событиями и зарождением в моём нутре таких чувств, о которых я раньше даже не задумывался, я хочу, чтобы ты каких-то 24 часа побыла моей беззаботной маленькой девочкой. Счастливой и с сияющей улыбкой.       — Боже, Майкл, — из-за распирающих разнородных чувств я выронила пустой хрупкий бокал, который, едва коснувшись пола, моментально разбился на крохотные поблёскивающие осколки, и накинулась крепкими объятиями на шею своей пассии, повалив его спиной на тёплое кожаное сидение дивана и вызвав хриплый счастливый смех. — Мне даже не придётся продавать душу дьяволу за лучшего мужчину в жизни. Ведь он уже рядом со мной.       От таких слов Майкл слегка вздрогнул и, обвив рукой мою спину, крепко сжал, целуя в макушку. Таким образом мы пролежали ещё около десяти минут, погрузившись в лёгкую дрёму, но вошедший главный пилот оповестил нас о прибытии в пункт назначения.       Спустившись и выйдя к автомобильной парковке, расположенной чуть поодаль от аэропорта, мы подошли к чёрной, как смоль Porsche. Неизменно, открыв дверь пассажирского сидения, Тёрнер, пристегнув меня, оставил лёгкий поцелуй на моих слегка пересохших от перелёта губах и занял своё место.       Подключив свой мобильный телефон через аукс к музыкальному проигрывателю и, открыв заранее подобранный плейлист, юноша включил атмосферную композицию американского певца BØRNS — «American Money».       — Сначала, заедем в нашу квартиру и приведём себя в надлежащий вид, — оторвав одну руку от руля и слегка встряхнув её, он сверил время на наручных часах. — Итак, сейчас лишь 5 утра. Все запланированные мероприятия начнутся слегка позже, поэтому у нас есть достаточно времени на туалет. А сейчас, можешь вздремнуть, малышка.       Как бы я не была заворожена чарующими высотными зданиями, увешанными пёстрыми рекламными афишами, всюду снующими прохожими и атмосферой яркого города небоскрёбов и свободы, я незаметно для самой себя, уткнувшись лбом в оконное стекло, погрузилась в царство сновидений.       — Детка, мы приехали, — ощутив невесомое прикосновение слегка влажных губ вкупе с обжигающим дыханием на боковой поверхности шеи, я промычала что-то невнятное, но всё же смогла рассоединить слипшиеся утомительным днём веки. — Маленькая, это будет нечестно, если ты проспишь эти законно принадлежащие мне уже 22 часа твоей жизни. Так что давай поднимай свои аппетитные булочки и пойдём в наши апартаменты.       Прилагая огромные усилия, я всё же смогла выйти из машины, и, крепко обвив правой рукой торс Майкла, мы направились прямиком на 51 этаж.       Войдя в небольшую квартиру и отправив Тёрнера первого в душ, я стала осматривать своё временное место жительства. Это была квартира-студия в серо-чёрных оттенках. Наблюдая от входа, по левую руку расположена небольшая, но уютная кухня с барной стойкой. По правую руку находилась прозрачная дверь в ванную комнату, сквозь которую, слегка закусив губы, пару секунд мой взгляд не отрывался от обнажённого силуэта Тёрнера, скрытого за мутной шторкой.       Оторвав уже слегка затуманившийся от зарождающегося возбуждения взгляд от принимающего душ Майкла, я спустилась по двухступенчатой лестнице к большой двухспальной кровати, расположенной перпендикулярно панорамному окну. Панорамное окно. Вечная и неизменная прихоть Майкла Тёрнера, которая уже стала такой обыденной и незаменимой для меня.       — Прошу, мисс О`Нил, — резко отвернувшись от заворожённого разглядывания открывшегося пейзажа, я наткнулась взглядом на укладывающего ещё мокрые густые каштановые волосы Майкла, который предстал лишь в одном полотенце, еле державшемся на выпирающих костях тазобедренного сустава. По его рельефному торсу, обрамлённому нательной живописью, стекали крупные капли воды, оставляя влажные дорожки. — Детка, если ты не перестанешь так пристально рассматривать меня, играя с моим самообладанием, то мне всё-таки придётся использовать это желание на что-то в моём стиле.       — Всё, всё, я умываю руки, — подняв руки, в знак поражения, я быстро маленькими прыжками на носочках подбежала к иуде с изумрудными глазами и, оставив лёгкий поцелуй на его щеке, благоухающей мятным лосьоном, такими же движениями направилась в уборную.       Избавившись от изрядно надоевшей одежды, я медленно зашла в душевую кабинку и, настроив поток воды на более или менее прохладный, стала лёгкими потирающими движениями стирать помявшийся макияж и раскреплять крепко уложенные волосы.       После недолгого массажа лица я, завернувшись в полотенце и перекинув влажные волосы на одну сторону, вышла в большую комнату.       — В этом ты сегодня пойдёшь, ибо осенняя погода непредсказуема, а я не хочу, чтобы на первом нашем неком совместном отдыхе ты простыла, — он, уже одетый белую футболку с длинным рукавом, поверх которой чёрная джинсовая курта с парочкой ассиметричных потёртостей, в оттенок ей чёрные джинсы и кожаные берцы, указал рукой на разложенный на кровати женский комплекс одежды.       Мой образ от Майкла Грегори Тёрнера состоял из нежно-голубой кофты с средней длиной рукава и неглубоким V-образным вырезом, широкие хлопчатые брюки молочного оттенка с завышенной талией, такого же цвета пальто и белые кроссовки ниже косточки.       Небрежно завив волосы и сделав стандартный лёгкий макияж, я через зеркало встретилась взглядом с Майклом, стоявшим оперевшись на барную стойку и всё это время неотрывно наблюдающим за моими махинациями.       Подойдя ко мне, он оставил лёгкий поцелуй на залившейся краской щеке и, переплетя наши пальцы, вывел меня из квартиры.       — Можно хотя бы один вопрос? — чуть крепче сжав его руку и поглаживая большим пальцем, я вопрошающе заглянула в его глаза оттенка леса.       — Хорошо, — искренне улыбнувшись, он повернулся всем корпусом ко мне. — И что же вас интересует, мисс О`Нил?       — Сколько мест мы сегодня посетим? — также повернувшись к нему всем телом, между нашими лицами оставалось ничтожные пара дюймов.       — Пять, детка, и добираться до большей их части мы будем пешком, — легонько щёлкну меня по носу, он вывел нас из лифта.       Майкл передвигался по этому вечно бодрствующему и цветущему городу настолько уверенно и быстро, словно жил здесь с самого рождения.       Когда в поле зрения оказался тот самый главный вход, который я впервые увидела в далёком 2005 году в самом излюбленном и «миллион» раз пересмотренном мультипликационном фильме «Мадагаскар», я не смогла сдержать нахлынувшей безграничной радости, выраженной в бесконечном потоке слёз и крепком сжимании в кольце объятий Тёрнера.       При проходе мимо каждого из четырёх животных по-детски глупая улыбка озаряла моё лицо. Как маленький ребёнок, я кормила специально купленным кормом каждого зверя и, не побоюсь тавтологии, с детскими визгами хватала Майкла за руку, таща к следующему загону.       Выйдя из искусственного царства зверей, Майкл решил прогуляться к следующей локации через Центральный парк, расположенный в центре Манхэттена, который занимает пространство в 840 акров. Медленно идя по выложенной кирпичной дорожке и неотпуская руки друг друга ни на секунду, я слушала воспоминания Майкла о поездках сюда в детстве с отцом и Бобби.       Для меня было самой блаженной вещью лицезреть счастливое и расслабленное лицо возлюбленного, погрузившегося в наполненные приятными и обволакивающими душу эмоциями воспоминания из детства.       За лёгкой и непринуждённой беседой мы добрались до одного из чудес света по моим личным аспектам. Национальный мемориал 11 сентября возведен в честь тех, кто погиб в результате террористических атак 11.09.2001. Имена умерших выгравированы на двух бронзовых панелях, расположенных по бокам бассейнов Мемориала. Размер каждого из бассейнов — один акр. Они повторяют форму фундамента башен-близнецов, стоявших на этом месте. Зрелище настолько завораживающее, но нестерпимо больно долго лицезреть огромное количество фамилий людей, которых уже нет в живых.       На улице уже начало слегка смеркаться. Как видимо, пешее передвижение между пунктами Майкла оказалось не выгодным по времени. Поэтому мы решили забежать в одно из многочисленных и разбросанных по периметру всего города заведение Starbucks. Заказав по порции салата «Цезарь» и чашечке ароматного тыквенного латте, я рассказывала Майклу о своей масштабной и взрывной идее для первого клипа.       Он слушал с неподдельным интересом, иногда посмеиваясь с моих бурной жестикуляции и монологов с набитым ртом.       Чрезмерно отключившись от реальности во время своего сверхэмоционального рассказа, я совершенно не заметила, как измазала лицо в соусе. Чертовски милый жест Майкла, заставил меня вновь отключиться от реального бытия, только на этот раз, безвозвратно потонув в его изумрудных омутах.       Он, взяв аккуратно сложенную белую салфетку, одним краешком, нежно нажав, избавил моё лицо от следов моей безалаберности и вновь едва ощутимо щёлкнул меня по кончику носа, смешно скорчив рожицу.       Под обсуждение с Майклом уже темы учёбы, мы мимолётно вспомнили, что совсем скоро нам сдавать парный проект по философии, о котором благодаря нашей любовной интрижке мы совершенно забыли.       — Вот он — вечно бодрствующий и блистающий Нью-Йорк, — Майкл повернул голову, приостановив всё это время непрерывный зрительный контакт, и я, повторив его движение, замерла в оцепенении, слегка приоткрыв рот.       Мы стояли посреди площади Тайм Сквер. Именно здесь можно почувствовать дух города, прикоснуться к его традициям и истории. Таймс-Сквер представляет собой территорию, где находятся знаменитые магазины, кинотеатры отели, рестораны, мюзик-холлы. Миллионы пестреющих вывесок на фоне однотонных высотных зданий создают нереальную атмосферу. Атмосферу Нью-Йорка — города свободы и больших возможностей. Города мечты Сары О`Нил.       — Молодой человек! — из лицезрения красот площади меня вывел резкий громкий возглас Майкла. — Вам не составит труда сфотографировать нас с девушкой? Буквально пару дублей.       Мужчина оказался довольно приятным и коммуникабельным. Я, предварительно сняв пальто и попросив этого же молодого человека его подержать, выбрала самый лучший фон. Майкл, подойдя ко мне, нежно обвил мою талию руками и, посмотрев с серьёзностью вкупе с нежностью во взгляде в мои глаза, поцеловал мои пухлые губы.       Поблагодарив мужчину, мы посмотрели великолепные фотографии в галерее. Я, слегка продрогнув от вечернего прохладного осеннего ветерка, надела пальто обратно, в то время как Майкл ловил такси.       Усевшись в клишированную, но идеальную жёлтую машину такси, я крепко прижалась к Майклу, пытаясь согреться об его вечно разгорячённое тело. Он мягко пропускал мои кофейные пряди сквозь пальцы, сам того не понимая, погружая меня в лёгкую дрёму.       Резкая остановку автомобиля вынудила меня быстро распахнуть глаза, часто моргая. Покинув машину, лицо сразу обдул бодрящий свежий океанский бриз. Майкл, взяв меня за руку, повёл в сторону пришвартованных катеров и помог мне забраться.       Я, как маленький ребёнок, подбежала к рулю. Спустя пару минут уговоров Тёрнера, он разрешил мне вести водный транспорт, но с его помощью. Майкл подошёл ко мне сзади, поцеловав меня в шею, завёл катер и, положив свои руки поверх моих на руле, начал командовать в каком направлении поворачивать, то и дело обжигая контрастным воздуху дыханием ухо.       Чем дольше мы продвигались, тем больше я понимала, что является предметом нашего обозрения. Госпожа Свобода, стоящая на пьедестале, впечатляет своей высотой в 93 м. Вот он — самый известный символ «оплота демократии» США, монумент, олицетворяющий свободу и независимость государств, буквально в десятке метров от нас.       После недолгого лицезрения символичной статуи, мы вернулись на сушу.       — Готова к последнему месту? — уже сидя в той же машине, которой Майкл доплатил круглую сумму за ожидание, он уткнулся носом в мои растрёпанные ветром волосы. — Правда время уже на исходе. Не успею повластвовать в самом интересном и бурном пункте назначения.       — Майкл, вот скажи честно, — я медленно поглаживала его побледневшие от порывов осеннего ветра кисти рук. — Разве ты до этого во время хотя бы одного полового акта был в роли сабмиссива?       Услышав его хриплый смех, прямо над ухом, внутри что-то словно расцвело. Не знаю с чем можно сравнить это чувство. И даже не знаю, что оно означает. Но явно что-то хорошее.       Мы подъехали к тому самому зданию, в котором находится наше временное место жительство. Под мой недоумевающий взгляд, устремлённый на довольное лицо Майкла, мы прошли во внутрь здания, и, зайдя в лифт, Майкл нажал на кнопку самого верхнего этажа. Всю поездку в несколько десятков этажей мы сохраняли кристальную тишину. Майкл — с по-дьявольски хитрой ухмылкой в предвкушении моей реакции, а я — с округлившимися глазами от инсценировавшихся в моей голове вещей.       Когда дверь лифта распахнулась перед нами предстала открытая крыша с обзором неописуемой красоты. Ночной, но всё такой же яркий Нью-Йорк. На напольном покрытии был постелен махровый ковёр, на котором стояла бутылку всё того же шампанского и два бокала.       Майкл потянул меня за руку, и мы, усевшись поудобнее, заключили друг друга в крепкие объятия.       — Я смог впечатлить вас за эти 24 часа, мисс О`Нил? — спустя минут 5 молчания и погружения в атмосферу шумного и бодрствующего города, хриплый бас разрезал образовавшееся затишье.       — Определённо, — тут в моей голове возникла одна довольно сложновыполнимая задумка. — За такое вы заслуживаете очень большой благодарности, мистер Тёрнер. Поэтому, попрошу вас проследовать за мной.       Эти чёртики в его пылающих изумрудных глазах, за которых я готова всё отдать. Невыносимо медленно я вела его до лифта. Но там уже самообладание Тёрнера ушло в отставку и он, подхватив меня за бёдра, усадил на небольшие перила и впился в губы страстным и пылким поцелуем, моментально врываясь языком в мой рот. Сорвавшийся стон с моих губ, ещё сильнее разжёг мужское желание, что было предельно понятно по с каждой секундой всё сильнее выпирающему и упирающемуся в моё изрядно влажное лоно половому органу юноши.       Когда лифт остановился на нужном этаже, издав характерный звук, я резко разорвала поцелуй и слегка надавив на грудь Майкла отодвинула его от себя и, спрыгнув с перил, направилась в апартаменты, попутно снимая пальто. Проведя специальной карточкой по замку, только переступив порог комнаты и захлопнув дверь, я оказалась прижатой к барной стойке.       В считанные секунды я осталась в одном лишь кружевном нижнем белье нежно-голубого цвета, а Майкл с полностью оголённым торсом, но всё ещё в джинсах. Мы медленно подошли к кровати и, я слегка толкнула его на неё, усевшись сверху. Потянувшись рукой к прикроватной тумбочке, в верхнем ящичке которой уже заранее находились запрятанные мной нужные «детали», я резко остановилась.       — Майкл, ты доверяешь мне? — мой серьёзный взгляд ввёл парня в ступор, но он, быстро опомнившись, махнул головой в знак согласия. — Тогда закрой глаза.       — Сара… — он начал было подниматься в сидячее положение, опираясь на локтях, но я быстро уложила его обратно.       — Просто закрой глаза, — прошептала я ему в самые губы и, слегка прикусив, потянула его нижнюю губы на себя, после чего он всё-таки закрыл глаза.       Выудив из ящика шёлковый пояс от своего халата, я, нежно приподняв его голову, завязала его глаза, дабы быть уверенной в его не видении. Второй предмет было доставать страшнее всего, так как хоть одно неверное движение и по характерному звуку побрякивающего металла Майкл догадается, что это и моментально подомнёт меня под себя, вновь заняв главенствующую позицию.       Аккуратно просунув цепочку вокруг одной из железных трубочек изголовья кровати, я впилась в губы Майкла нежным и влажным поцелуем. Медленно ведя дорожку своими руками по его рельефным плечам, предплечьям, я незаметно для него завела его руки над головой. Щелчок.       — Сара, что за херня?! — завопил раздражённый и непонимающий происходящего юноша. — Ты же знаешь, что я терпеть такого не могу! Что ты творишь?!       — Майкл, во-первых, не горячись, — я начала медленно, но с характерным нажимом тереться своим пахом об его, вызвав хриплый и недовольный стон с его губ. — Во-вторых, всё бывает в первый раз, — я нежно поцеловала его в губы, отпускаясь поцелуями ниже и проводя влажную дорожку ровно до ширинки. — А в-третьих, Майкл Грегори Тёрнер, будем бороться с твоей манией контроля и управления вся и всем.       Нежно прикусив кожу в V-образной зоне, я мучительно медленно расстегнула пуговицу, а за ней и ширинку джинс. Избавив его нижнюю часть тела от джинсовой ткани, я аккуратным движением спустила его боксёры и, обхватив одной рукой затвердевший член, начала водить рукой по вертикальной оси.       Я в полной мере осознавала, какие последствия таких игр с эго Тёрнера меня ждут и то, что это мой первый и последний раз быть в роли доминанта, поэтому я старалась в полной мере показать ему то, как он иногда издевается своими чрезмерно долгими прелюдиями.       Я начала в такт с рукой еле ощутимо обводить кончиком языка головку, чем вызвала довольно громкий стон пассии с характерным звуком растягивающихся металлических колечек наручников. Времени ещё меньше. Наручники оказались из не самого прочного материала, поэтому силы Майкла вполне хватит, чтобы разорвать их.       Обхватив губами головку, я начала постепенно набирающие темп движения головой, в то время как руками делала то, что он безумно любит — выводила едва ощутимые линии по напряжённому торсу юноши.       Пары таких движений вкупе с старательной работой ртом и шершавой поверхностью языка хватило, чтобы ощутить лёгкое подрагивание и солоноватую горячую жидкость у себя во рту. Медленно спустившись на пол, я достала из переднего кармана джинс Майкла контрацептив.       Вновь заняв сидячее положение на нём, я впилась в его губы желанным поцелуем с его вкусом, попутно снимая с себя уже изрядно взмокшее нижнее бельё.       Оторвавшись от пухлых губ возлюбленного, я зубами разорвала упаковку и аккуратно надела презерватив на половой орган юноши. Я понимала, что до того, как он сорвётся и точно разорвёт некую металлическую «преграду» между нами, осталось буквально нечего. Поэтому я решила напоследок ещё больше подразнить его.       Насаживаясь на член, я вводила его лишь на одну четвёртую часть и выводила обратно, чем вызывала недовольное рычание Майкла. Было достаточно пары повторов такой махинации, чтобы услышать скрипящий звук металла об металл, разлетающихся железных колёсиков по полу и увидеть, как Майкл, принимая сидячее положение, срывает повязку с глаз, за который был спрятан свирепый и затуманенный взгляд.       Резко впившись в мои губы, он в один момент подминает моё маленькое, по сравнению с его, тело под себя и с звонким шлепком входит до упора. Стон удовольствия слетает с уст обоих. В один момент разобравшись с застёжкой бюстгальтера, последняя часть одежды летит в сторону, а губы Майкла обхватывают взбухшие соски поочереди, в то время как пахом он продолжает вдалбливаться в меня, а одна рука стимулирует клитор.       Нам хватило буквально пары минут, чтобы достичь долгожданного пика наслаждения, подытоженного громким стоном с уст обоих. Майкл так и уснул, лёжа на мне, уткнувшись носом в ямочку между ключицами. А я, буквально пару минут полежав с глупой счастливой улыбкой и перебирая его густые каштановые волосы на макушке, тоже погрузилась в царство Морфея.

***

      Из крепкого и такого сладкого сна нас вырвал громкий рингтон моего мобильного. Дотянувшись до прикроватной тумбочки, я приняла сидячее положение, придерживая одеяло в районе груди.       — Мама, ты чего так рано звонишь? — посмотрев на имя контакта, хриплым ещё не проснувшимся голосом спросила я.       — Сара, — мои глаза резко распахнулись в испуге и не понимании, почему мама плачет. — Срочно возвращайся в Кембридж. Твоего отца вчера застрелили по пути домой.