Возможно, мы торопимся, но кто устанавливал временные рамки на развитие чувств между людьми?
« — Майкл Грегори Тёрнер, я тоже хочу быть с тобой. »
Потеря родного человека — нестерпимый режущий удар, оставляющий на сердце глубокий шрам, который со временем зарастает, если не тревожить. Но процесс заживления проходит куда быстрее, если рядом есть свой личный «подорожник», который приложит все возможные и невозможные усилия, дабы снова увидеть танцующих чёртиков в любимых глазах, яркую улыбку, сопровождаемую звонким и заливистым смехом, ощутить на губах трепетный, полный чувств поцелуй. — И долго ты собираешься там стоять и лицезреть мой зад, Тёрнер? — развернувшись через плечо, я убедилась в достоверности своего шестого чувства. В дверном проёме, оперевшись плечом на косяк и сложив руки на груди, стоял с неизменной ухмылкой мой личный зеленоглазый искуситель. — Сногсшибательный зад, на минуточку, — резко оттолкнувшись, он за пару широких шагов оказался в паре сантиметров от меня. Одним ловким движением Майкл повернул меня к себе и обвил руками тонкую талию. — Дай хоть раз в жизни посмотреть на мою импульсивную и своенравную возлюбленную, когда она находится в душевном равновесии и не рвёт и мечет всё вокруг. — Спасибо тебе, Майкл, — я крепко сжала его грудную клетку в кольцо своих трясущихся от накатывающей истерики рук и, уткнувшись в неё носом, дала волю эмоциям, бьющим через край. — Эй, за что? — в его голосе промелькнули нотки искреннего непонимания, а крепкие тёплые руки прижали моё слегка подрагивающее тело ближе к себе. — За то, что ты рядом. Что терпишь мои вечные истерики, гневные непрекращаемые тирады, неиссякаемое нытьё, попытки доказать, что не только ты можешь занимать главенствующую позицию, проблемы, которые я… — все эти слова довались мне с огромным трудом и сопровождались заикающимися истерическими всхлипами и громким шмыганьем носом. — О`Нил, я безгранично люблю тебя, но заткнись, — тихий смех сорвался с наших уст, пока Майкл брал моё раскрасневшееся влажное лицо в свои слегка грубоватые наощупь ладони и заглядывал в красные затуманенные мутной солёной влагой лазурные глаза. — Сейчас, мы с тобой собираем все сопли и силы в кулак и отправляемся в казино. Перед нами стоит очень важная миссия, которой «несомненно бескорыстная» полиция не будет заниматься, оправдываясь отсутствием свидетелей и отпечатков, и тем, что он всё равно был уголовником. Вместо слов, я оставила чувственный, но краткий поцелуй на его тёплых пухлых губах и, резко развернувшись и надев шлем, одним ловким движением заняла пассажирское место на личном «жеребце» моего дракона. До казино мы добрались в считанные секунды и, громко постучав три раза в массивную железную дверь, были пропущены новым секьюрити, устроенным вместо Бурого, внутрь. Внутри игорного дома было большое количество разодетых в изысканные наряды людей, которые пришли неосознанно вкладывать свои состояния на крупный счёт Драконов. Всё пространство роскошного заведения было заполнено звуками чокающихся хрустальных бокалов, трения карт друг о друга во время тасовки, пошлыми и похабными разговорами. Разнообразие запахов брало начало от жасмина и майской розы Jean Patou’s Joy до терпкого с горчинкой запаха виски Glenlivet с 15-тилетней выдержкой. Витая в своих мыслях о непередаваемой атмосфере казино, я совсем не заметила, как мы оказались в небольшом подвальном помещении. Резкий поток света от небольшой лампы заставил слегка прищурить глаза. В нос сразу ударил запах сырости и ветхости, а отошедший от резкой смены освещения взгляд наткнулся на привязанного к стулу белыми уже значительно замаравшимися грязью и кровью верёвками Бурого. Вишня одним рывком содрал с его рта клейкую ленту. — Ну здравствуй, О`Нил, — злобно прошипев из-за жгущей боли на лице, мужчина устремил пропитанный ненавистью и ядом взгляд на меня. — Как похороны прошли? Жаль, конечно, что они не двойные, как было запланировано. Ты была бы довольно симпатичным трупом. — Закрой свою гнилую пасть и говори только от том и тогда, когда тебя спросят, — редким явлением было застать ягодного друга таким разъярённым и без присущей сверкающей улыбки во все зубы. — Сара, задавай свои вопросы. — Бурый, давай будем честны и откровенны друг с другом, — я медленно оттолкнулась от стены и, сложив руки на груди, начала медленно сокращать расстояние между нами. — При любых обстоятельствах ты окажешься за решёткой и надолго. Но сейчас у тебя есть огромный и заманчивый шанс сократить свой срок или быть отправленным в благоустроенную тюрьму. Для этого нужно просто ответить на пару моих элементарных вопросов. Копишь? — Шансы остаться на свободе равны нулю, как понимаю? — получив мой положительный кивок, он громко выдохнул и потупил взгляд в пол. — А хотя бы в какую тюрьму то отправят? — В норвежскую тюрьму Хальден, — я говорила это с такой уверенностью в голосе, что мужчина с лёгкостью догадался, что я была инициатором данного поощрения. — Одна из самых гуманных и шикарных тюрем на свете. Условия для заключенных созданы лучше, чем в норвежских домах для престарелых. Достаточно сказать то, что там есть своя звукозаписывающая студия и 30 гектаров открытой для прогулок местности. — Задавай свои вопросы, — вот и ответ на немой вопрос «Зачем ты Сара договорилась об отправлении человека, который пытался застрелить тебя, в тюрьму, которая по обустроенности сравниться с твоим собственным домом?». Всё очень просто. Мне нужно было просто заставить лёд вокруг его неприступного сердца растаять. — Кто тебя нанял и кто убил моего отца? — эти слова я пыталась сказать холодным и уверенным тоном, но на последних словах голос предательски дрогнул от вставшего кома терзающей боли в горле. — Это один и тот же человек, дорогуша, — он слегка склонил голову набок и, растянув губы в хитрой ухмылке, прожигал меня заинтересованным взглядом. — Помнишь, когда твой отец 10 лет назад пришёл слегка подбитый домой? — получив мой положительный кивок, он выжидающе смотрел на меня. — Это тот же человек. Ты серьёзно до сих пор не знаешь его имя? — Нет, я ума не приложу, какое имя этого ублюдка, — слёзы предательски скатывались по моим бледным и впалым щекам, лёгкий озноб пробрал всё тело от пят до макушки. Но, почувствовав спиной порыв тепла от подошедшего сзади человека и его рук, обвивших мою талию, на душе стало в несколько раз спокойнее и истерика сдала свои позиции. — Просто назови имя, Бурый. — Даниэль Моринг, отец Люка и Адель Моринг, — я сразу метнула полный ужаса и тревоги взгляд на Аарона, который буравил пространство перед собой тождественным взглядом. — Сразу сделаю ремарку. Адель ничего не знала об этом и сейчас ей может угрожать нехилая опасность, если она по нелепой случайности услышит что-то на эту тему. — Срочно, езжайте домой, я заберу Адель и привезу к… — Аарон начал растерянным взглядом метаться между присутствующими в помещении. — Привози ко мне, они наврятли подумают, что она поедет туда, — обменявшись быстрыми кивками, мы вышли на свежий воздух. Вишня, предупредив нас, что тоже приедет вместе с Кэнди к Майклу, с неимоверной скоростью рванул по направлению к кампусу. Некоторое время мы наблюдали за удаляющимся в темноту силуэтом ягодного друга, как вдруг Тёрнер резко притянул меня к себе и, крепко обняв и поцеловав в макушку, надел на мою голову чёрный защитный шлем. Весь путь до пентхауса Майкла, я разглядывала сменяющие друг друга пейзаж Кембриджа и слушала быстрый стук сердца возлюбленного. Поднявшись на 37-й этаж, я приготовила нам с Майклом по порции вишнёво-ванильного напитка. Буквально спустя минут 30, в квартиру вошли все остальные «временные жители». Лаконично рассказав девочкам всю ситуацию, нам пришлось пару минут успокаивать до чёртиков напуганную и разочарованную в собственной семье рыжеволосую подругу. После недолгих разговоров во время вечернего туалета и переодевания в пижамы, мы разошлись по спальным комнатам. Медленно открыв дверь в спальню Майкла и войдя в комнату, мой взгляд устремился на юношу, сурово разглядывающего ночной пейзаж за пределами панорамного окна. В его руках был уже пустой старомодный бокал для виски. Я бесшумно подошла к нему и села рядом, устремив взгляд на играющие желваки на острых скулах дьявола с изумрудными глазами. В следующее мгновение он с характерным звуком ставит стакан на прикроватную тумбочку и, притянув меня за бёдра и усаживая на свои, вовлекает в пылкий и желанный поцелуй. Его руки изучают моё пылающее желанием тело, словно карту в поисках сокровищ. Слегка надавив на его плечи, я роняю нас на кровать и углубляю поцелуй, нависая сверху над пассией и устраивая дикое танго языков. Майкл резко подминает меня под себя и, заведя мои руки над головой, крепкой хваткой прижимает их к матрасу. — Сара, сейчас ты должна мне пообещать, — звучно разорвав поцелуй, Тёрнер заглянул в мои затуманенные вожделением глаза. — Пожалуйста, пока мы не продумаем чёткий план действий — не лезь на рожон. Я не хочу потерять тебя, хотя полностью понимаю твоё желание в достижении справедливости. Но представь какого будет твоим друзьям, если тебя убьют. А маме? А мне? — Хорошо, Майкл, — воспользовавшись минутной слабостью возлюбленного я резко толкнула его, оказавшись сверху, а мои губы растянулись в игривой улыбке. — Моя, как ты там говорил, аппетитная и сногсшибательная задница постарается не искать на себя приключения в ближайший промежуток времени. На будущее ничего обещать не могу. Звонко рассмеявшись, мы ещё недолгое время провели за лобызанием уст друг друга и крепкими объятиями, совсем не заметив, как провалились в царство сновидений.***
Из-за довольно сложной в моральном плане недели и окончательно сбившегося режима сна, я с особым трудом, но смогла разлепить, словно склеившиеся веки. В отличии от возлюбленного, который словно спал в берушах, и громкая мелодия будильника была ему безразлична. Я поравняла наши лица и начала осыпать его всё ещё выглядящую уставшей физиономию мелкими поцелуями с характерными звуками. Юноша начал морщиться и тихо смеяться, как вдруг за долю секунды подмял меня под себя и набросился с влажными, слегка грубыми поцелуями на мою шею. Проведя какую-то махинацию с нежной кожей шеи, он хитро улыбнулся и, оставив быстрый поцелуй на губах, выбежал из комнаты. После нескольких секунд ступора, я поднялась с кровати и, взяв в руки телефон с широким экраном, через отражение увидела довольно больших размеров багровую метку. Издав полу крик, полу рык с одной лишь фамилией «Тёрнер» , я выбежала на первый этаж, где уже сидели все друзья, а миссис Батлер любезно обслуживала каждого. Заняв свободный стул рядом с Майклом, я незамедлительно приступила за поглощение утреннего приёма пищи. Пока все обсуждали план по поимке с поличным старшего Моринга, моя любезная память воспроизводила душераздирающие моменты с отцом. Аппетит пропал на половине порции, поэтому, отложив столовые приборы и поблагодарив женщину, я незамедлительно удалилась в ванную комнату. Пары минут под леденящим душем вкупе с горькими слезами хватило, чтобы выпустить эмоции наружу не при друзьях. Для всех я хочу улыбаться и не показывать того, насколько сильно иногда боль пытается разорвать мою плоть и вырваться наружу. Насколько я сломлена. Близких я не хотела нагружать проблемами и своей апатией, а врагам — давать почву для нанесения мне удара, который собьёт меня с ног окончательно. Поэтому сделав стандартный макияж и завив густые волосы на концах, я прошла в гардеробную комнату. Там мой выбор пал на полупрозрачную чёрную блузку в полоску с небольшим вырезом в районе груди, чёрные скинни джинсы с завышенной талией и чёрные слипоны. Вернувшись в гостиную, я застала только Майкла, который как провинившийся ребёнок смотрел на меня из-под густых тёмных бровей, нервно бренча ключами от автомобиля в руке. — Майкл, если ты думаешь, что я на тебя обиделась из-за твоей пакости, то ещё раз повторю, что не всё вертится вокруг тебя, — недовольно цокнув и закатив глаза, но облегчённо выдохнув, юноша притянул меня к себе за талию и мягко поцеловал в щёку, которая в тот же миг покрылась пунцовым румянцем. — Я то уж начал думать, что для тебя эротические наказания вроде шлепков по заднице более приемлемы, чем временный засос, — получив лёгкий тычок в бок, мы начали обуваться и надевать кожаные куртки. — Даже зародились сомнения по поводу твоей фантазийной невинности. — То есть, после того, что было в Нью-Йорке, — я резко притянула его за ворот куртки и, проведя кончиком носа еле ощутимую линию от ключицы до подбородка, шумно выдохнула, обжигая горячим дыханием и вынуждая покрываться мурашкам шею возлюбленного. — Ты видишь меня ангелом во плоти? — Да, это было горячо, — он резко прижал меня к стене, вдавливаясь пахом в мой. — Но ты даже не представляешься одной сотой того, что я иногда вытворяю с тобой в своей голове. Поэтому да, для меня ты сама невинность. Но не играй со мной, иначе ты знаешь чем это закончится. — Хм, не припоминаю, — проведя линию острыми коготками от груди до кожаного ремня, подпоясывающего чёрные джинсы, я вынудила юношу закрыть глаза и тяжело выдохнуть. Как только он потянулся за поцелуем, я резко вынырнула из его оков и выбежала в коридор к лестнице. — Но нам пора в университет, мистер Тёрнер. Опаздывать — плохая привычка. Быстро добежав до цокольного этажа, я взвизгнула от раздавшегося гудка автомобиля, после чего услышала хриплый звонкий смех Тёрнера. Быстро заняв пассажирское место, я подключила телефон к магнитофону и включила полюбившуюся композицию американской певицы Noah Cyrus — «Stay Together». Вся дорога сопровождалась моим громким подпеванием каждой последующей композиции и смехом Майкла, вызванным моей ярой мимикой и жестикуляцией. После долгих и нежеланных прощаний с Майклом, я быстро побежала в университет. Оставив куртку в гардеробе, я побежала в раздевалку, где переоделась в эластичную форму для занятия по акробатике. Сегодня мы делали упор на воздушную гимнастику на полотне — занятия на лоскутах ткани длинной в несколько метров. Это довольно трудоёмкое и выматывающее мастерство, но пара десятков минут приложенных усилий и полученный результат стоил того. Приняв быстрый душ и переодевшись в повседневную одежду, я задумавшись о чём-то, как это часто бывает, совершенно неважном, медленно брела в сторону аудитории, в которой будет проходить занятие по философии. Всё также, витая в своих мыслях, я вошла в кабинет и заняла своё место. Когда на сидение рядом со мной опустился какой-то человек, моё сердце пропустило удар. Рядом со мной сидит Люк. Люк Моринг, который знал всё о заговоре против моего отца. Медленно повернув голову в сторону нарушителя погружения в облака мечтаний, я громко выдохнула и опустила голову на предплечье соседа. — Ты серьёзно думала, что я позволю этому потенциально опасному инфантильному персонажу сидеть рядом с тобой?! — Майкл спросил это с некоторой долей обиды в голосе, но увидев мой испуганный взгляд, тихо рассмеялся. В это время в аудиторию вошёл мистер Паркер, вынудивший меня принять нормальное сидячее положение. За изучением философско-методологической дисциплины, исследующей знание как таковое, его строение, структуру, функционирование и развитие, под названием эпистемология я отвлеклась от насущных проблем, вспомнив от том, что я 18-тилетняя студентка, оставшаяся без главного кормильца. Теперь всё моё будущее лежит всецело на моих плечах. — Я надеюсь, что вы уже заканчиваете работу над совместными проектами, — после этой фразы преподавателя, нужно было просто видеть то, как наши с Майклом глаза одновременно расширились, а головы повернулись по направлению друг к другу. — Ну, по выражениям лиц некоторых присутствующих выводы сделались сами. Мы тихо рассмеялись, дабы не привлекать внимание и оставшееся время занятия обсуждали, когда приступим к работе над проектом. Пообещав Майклу и Вишне вернуться как можно раньше, мы с девочками пошли в репетиционный зал. Сегодня была первая репетиция для моего грядущего клипа на композицию «3 am». Долгая и тщательная отработка каждого движения. Разработка общей концепции. Подбор локаций и подходящих костюмов. За всем этим мы совсем не заметили, как время приблизилось к 10 p.m. Но самым настораживающим был факт того, что у всех нас было идентичное количество пропущенных звонков от возлюбленных. Ноль. Быстро переодевшись, мы с девочками побежали к высотному зданию, служившему нам местом жительства последнее время. Поднимаясь в лифте, моё дыхание начинала спирать накатывающая истерика, сердце билось с такой скоростью, что казалось будто оно сейчас выскочит наружу, разорвав грудную клетку, а кожа стала настолько бледной, что я стала сливаться с отделкой лифта оттенка слоновой кости. Достигнув нужного этажа, мне окончательно поплохело, когда я увидела двух лежащих секьюрити Майкла без сознания, а дверь в квартиру приоткрытой. Я медленно вошла в апартаменты. Единственным желанием было выпрыгнуть из полюбившегося панорамного окна, осознавая, что самый дорогой и любимый человек сейчас сидит на коленях с окровавленным лицом и приставленным дулом пистолета ко лбу. — Ну здравствуй, Сара О`Нил.