Сердце тирана.

Наступает ночь. Сумерки сгущаются под высокими потолками замка, и всё вокруг погружается в сон. Ужасающая тишина. По полу коридора шуршат чьи-то полы мантии, и в спальню принца ловко проскальзывает чья-то тонкая фигура, оставшись никем не замеченной. — Вы хотели видеть меня, мой господин? — Седрик учтиво кланяется, соблюдая все нужные приличия, но он немного подрагивает от страха перед неизвестностью своего наказания. Он в очередной раз подвел своего принца, снова проиграв битву. Несмотря на то, что он добился больших успехов в том, чтобы вернуть Элион на Меридиан, он всё ещё допускал чертовски много ошибок на войне со стражницами и мятежниками. И сегодня был черед еще одной неудачи. Весть о ней вывела Фобоса из себя не на шутку, и Седрику на секунду показалось, что его дни сочтены. Но всё обошлось на время. «Жду тебя в полночь в моих покоях. Сейчас не то время и место, чтобы разбираться с тобой.» — вот что сказал ему принц, сдержав свой гнев. Неподалеку гуляла Элион, и он просто не хотел, чтобы она увидела его таким. Седрик мог бы уже давно сбежать, опасаясь худшего, но он повиновался приказу. И вот он здесь, в темных покоях своего господина, готов принять даже смертный приговор. Внезапно во тьме загорелась вспышка, и Седрик почувствовал удар плетью, который опалил всё его тело мощным зарядом молнии. На секунду он перестал дышать, и, распластавшись на полу, безмолвно кричал от шока. Послышались шаги, и, когда лорд смог прийти в себя, он увидел силуэт своего хозяина. Он стоял над ним, держа в руках магическую плеть. Он начал говорить: — Я ждал тебя. Ты опоздал на две минуты, хотя Я четко сказал явиться ко мне в полночь. Этот удар был за это. Седрик собрал оставшиеся силы и, сев на колени, поклонился хозяину в ноги. — Прошу простить меня за мою оплошность, господин. Такого больше не повторится. — Сколько раз Я уже это слышал? И ничего не меняется! Ты забыл что такое страх, да, мой милый Седрик? Вы все забыли, что такое настоящий страх! — он с яростью ударил блондина по спине, и тот принял удар уже легче, терпимее, молча, лишь вздрогнув. — Ты вспомнишь, что такое страх, когда будешь захлебываться собственной кровью! — Фобос замахнулся снова, но голос Седрика остановил его, и он опустил плеть. На время. — Позвольте сказать, господин! — Говори. Послушаю твои оправдания. Седрик приподнялся, вздернув голову вверх и устремив свой взгляд в глаза своему господину. Он чувствовал, что сейчас может быть на волоске от долгих мучительных пыток, или, возможно, даже смерти, но не терял самообладания, ведь только так он сможет контролировать текущую ситуацию. У Фобоса периодически сдавали нервы, и в такие моменты нужно быть максимально собранным, чтобы суметь успокоить и ублажить его, и неважно, как сильно он тебя запугает. Чтобы быть рядом с ним, нужно быть сильнее любого страха. — Мой господин, послушайте, Я понимаю Ваши чувства. Стражницы — грозный враг, и Вам кажется, что мы проигрываем. Но, Вы уже выиграли — Элион у нас, и она нам доверяет. Всё остальное не так важно… Фобос, кажется, немного успокоился, и внимательно слушает своего слугу, и тот, заметив это, позволяет себе осторожно протянуть тонкие ладони к его ногам, дотронувшись и мягко погладив. — …Вы ужасно напряжены из-за всего этого груза на Ваших величественных плечах, ведь на кону стоит всё, и Вы хотите снять весь этот стресс… — Седрик, убедившись в том, что гнев хозяина стих, стал медленно льнуть к нему всё ближе, поднимая свои руки выше, а голос делая ниже. — … Но, зачем же вам убивать своего самого верного слугу? Сможете ли вы довериться кому-либо так же близко, как мне? Фобос молчал, наблюдая за всем происходящим с интересом, и будто находясь в трансе. Он ждал, когда блондин объяснит, к чему он клонит. И это стало знаком одобрения для Седрика. Он поднялся на коленях, потеревшись щекой о пах своего господина, обнял руками его талию, прильнув всем телом и нежно оглаживая ладонями бедра и промежность. — Позвольте мне помочь Вам. Позвольте загладить перед Вами вину. Седрик настойчиво лизнул Фобоса через одежду, вцепившись тонкими пальцами в его брюки, от чего тот рвано выдохнул. Фобос немного отстранил от себя блондина, всё ещё сомневаясь. Они уже делали это раньше. Много раз. Причем их отношения были намного ближе, чем казалось со стороны. За закрытой дверью покоев Фобоса они были совершенно равноправны. Фобос полностью и во всем доверялся своему любимому первому лорду, а тот был так без ума влюблен в принца, что готов был ради него буквально на всё что угодно. Но, с появлением молодых стражниц и Элион, они отдалились друг от друга. Фобос стал более закрытым и раздражительным, они реже проводили время вместе. Когда Элион переселилась на Меридиан, он и вовсе запретил Седрику навещать его покои. Он не хотел, чтобы сестра увидела их в такой близости, это могло пошатнуть её доверие. Но, Фобосу не хватало Седрика, и он становился от этого только нервнее и раздражительнее, от чего ему становилось сложнее справляться с правлением и следить за сестрой. Ещё чуть-чуть, и он бы сорвался именно на ней. Седрик мягко берет ладонь своего любимого принца, и мягко целует его тонкие, холодные пальцы, иногда облизывая и согревая их своим томным дыханием. Фобос всё ещё сомневается, но робко поддается, проталкивая пальцы в рот любовнику, и тот соблазнительно обвивает их длинным змеиным языком, делая их влажными от обильной слюны, в то же время поглаживая ладонью пах принца. Это чертовски заводит Фобоса, и он возбужденно выдыхает, внутри себя наконец принимая решение поддаться соблазну. Он отходит назад, присаживаясь на край кровати, и утаскивает Седрика за собой, грубо взяв его за ворот и жестом приказывая сесть к нему на колени. Фобос скучал по нему. Они оба скучали друг по другу. Седрик внутренне ликовал просто от того, что они как обычно, как раньше, заключив друг друга в тесные объятья, целуются долго, внимательно, нежно, но так глубоко и страстно, что у обоих перехватывает дыхание, и им нужно две секунды передышки, влюбленных взглядов, мягких прикосновений к волосам. Фобос без ума от Седрика, от его золотых локонов, фиолетовых глаз, языка, гибкого тела, и он трогает его везде-везде, распускает тонкий хвост, стаскивает мантию, расстегивает рубаху и гладит вверх по бедру. Змей тихо стонет в поцелуй и отрывается, чтобы огладить длинным языком шею принца, заставив его подрагивать от возбуждения, тянет руки между ног и под кофту, невесомо дразня прикосновениями, а затем крепко сжимая от страсти. Его высочество властно сжимает ягодицы своего преданного советника, сгорая от нетерпения, на что тот только сильнее поддается ласкам, обнимает сильнее и стаскивает со своего хозяина кофту, желая взять инициативу в свои руки. Но, кажется, он допустил большую ошибку. Он распалил Фобоса слишком сильно, и сегодня всё по его правилам, под контролем именно его желаний. Чаще всего в постели Седрик был сверху, что сильно противоречило его роли слуги, но хорошо подходило их интимным отношениям. Седрик был сильнее, внимательнее, нежнее и обладал очень гибким, длинным, потрясающим языком. И Фобос отдавался ему всей душой и телом, он доверял ему даже больше, чем себе в такие моменты. Он показывал лорду свои слабости, глубочайшие переживания своей души, и это был единственный способ справляться со стрессом. Сегодня же всё немного иначе. Фобос хочет взять инициативу, потому что так сильно скучал по любимому и так желает заласкать его до потери пульса. Одновременно с этим, он всё ещё зол внутри на всю эту ситуацию, и хочет властвовать над причиной своего гнева. Князь резким рывком меняет позицию, валит Седрика на простыни, придавливает его сверху своим весом, прижимаясь к нему тесно-тесно между его ног. Блондин на секунду изумлен: он не ожидал этого, и, не успев осознать ситуацию, снова оказывается застанным врасплох. Фобос начинает страстно терзать его шею, покусывая и оставляя лиловые засосы, и тут же зализывая их. Он трется об Седрика через брюки, разрывает его рубаху и ласкает ладонями мускулистую грудь. Фобоса становится слишком много, и лорд, потерявшись в ощущениях, не может ему противиться. Утеряв контроль над своими стонами и вздохами, он потерял всякую трезвость ума, и прямо сейчас просто желает, чтобы его господин завладел им, замучал, испил до остатка. Это становится для принца знаком победы, и он отстраняется, чтобы насладиться зрелищем, параллельно стаскивая с любовника брюки и нижнее бельё. Когда с одеждой покончено, он видит нечто настолько прекрасное, что не сравнится ни с чем в этом мире. Податливый, нагой Седрик в лунном свете заставил сердце тирана пробить безумный кульбит его юношеской влюбленности. Он будто заново влюбился в эту светлую, фарфоровую кожу, золотистые длинные локоны, раскинувшиеся на подушках, тонкие изгибы тела, глубокие, внимательные и такие родные глаза. Он словно мальчишка краснеет с головы до пят от того, какой же Седрик прекрасный, как же сильно он любит его. Принц впадает в какую-то прострацию, и невесомо проводит холодными кончиками пальцев по его животу, ногам, ключицам, груди, губам, ушам, и от каждого прикосновения тот вздрагивает всем телом, и дыхание сбивается от предвкушения. Седрик мягко ловит ладонь господина, и целует каждый пальчик, затем обильно облизывая, как бы подталкивая к действиям. Фобос всё понимает по одному только взгляду, и тянет влажную от слюны руку вниз, медленно проталкивая один из пальцев в любовника. Оборотень с непривычки зашипел и впился руками в простыню и в тот же миг приняв от своего принца успокаивающий поцелуй в губы, который тут же решил углубить чтобы отвлечься. Нахлынувшее возбуждение вскружило им головы выбросом адреналина, и Фобос нетерпеливо практически сразу же проталкивает второй палец, а Седрик, несмотря на небольшую боль, начинает получать удовольствие, распаляться, тонко стонать в поцелуй, и когда на третьем пальце он отчаянно пытается насадиться глубже, а рукой судорожно пытается расстегнуть брюки хозяина, лаская его через ткань, он наконец получает то, чего желал будто бы вечность. Фобос освобождает так долго ноющий от возбуждения член и медленно начинает входить в Седрика, от чего у него перехватывает дыхание. Блондин извивается словно змея, вскрикивает и вскидывает голову, пытается ухватиться за плечи и сильные руки принца, и тот нежно целует его в кадык, удерживает, продолжает проникновение. Войдя до конца, он аккуратно толкается, и Седрик под ним задыхается, пальцами сжимает чужие пепельные волосы на затылке, сжимает Фобоса своими бедрами ещё крепче. А Фобос больше не церемонится. Каждый последующий толчок становится грубее, сильнее, глубже, сводя с ума хныкающего от ощущений слугу, которого уже не волнуют остатки боли от резкого проникновения или укусов на ключице, потому что Фобос попадает в ту самую точку, и заставляет чувствовать блондина так, будто он сейчас сгорит от жара внутри себя, от слабости, зависимости, удовольствия и желания. Он жалобно умоляет дрожащим голосом, практически срываясь на крик, содрогаясь всем телом от обжигающих прикосновений своего принца: — Ещё! Г-господин, умо-оляю, н-не останавливайтесь! Ах! И тот внемлет его просьбам. Принц рычит, тяжело дышит и обливается потом, срываясь на бешеный темп, заставляя своего любимого кричать так, что, возможно, их услышит весь замок. Но это уже не так важно. Ничто и никто не имеет значения, кроме них двоих. Они оба чувствуют, что кульминация близко, и Фобос касается плоти любовника, совершая несколько резких движений вверх-вниз. Седрика хватает ненадолго и он, содрогнувшись и исполосовав спину принца ногтями, с обрывистым стоном кончает. За ним следует его господин, с громким выдохом толкнувшись в последний раз и излившись на живот своему слуге. Они очнулись в объятьях друг друга, прижавшись нос к носу, заглядывая друг другу в глаза. Никто не помнит, как они приходили в себя, как пытались отдышаться, но продолжали целоваться и нежно гладить друг друга по волосам. Фобос от бессилия готов был просто упасть на простыни и уснуть, но нашел силы позаботиться о Седрике, вытереть с его живота семя, накрыть одеялом, спросить о самочувствии. Странно, но ни о ком другом он никогда не заботился. Он в принципе не испытывал ни к кому таких нежных чувств, и это даже немного пугало его. Даже родителей он не любил, потому что они его не понимали и не уделяли ему внимание. А тут… такие чувства. Всё же, у злодеев тоже есть сердце? — Фобос. Седрик назвал его по имени. Просто по имени. Не «князь Фобос», а просто… «Фобос.» — Что такое, Седрик? — Я люблю тебя. Сердце тирана готово было разбиться на сотню осколков, а ему самому так внезапно захотелось заплакать. Расплакаться то ли от счастья, то ли от горечи, но, скорее всего, от помеси этих чувств. Никто не говорил ему этого так искренне, как он. Никто и никогда. Он всегда был одинок. И тут появляется Седрик, наполняя его душу, пропитанную обидой и ненавистью, любовью, которой там практически никогда и не было. Любовь — это нечто настолько прекрасное и редкое в мире, где все тебя ненавидят, не так ли? — И Я люблю тебя, мой милый Седрик. Обещай, что никогда не оставишь меня, всегда будешь рядом. — Я всегда буду рядом, как обещал много лет назад. Прошу, обещай и мне то же. Обещай, что не бросишь меня, мой господин. Седрик ласково улыбается, гладит принца по щеке, и тот на секунду задумывается, но всё же отвечает: — Обещаю. Фобос не знает что делать с любовью, и не знает, что значит выполнять обещания. Он мог быть другим человеком, другим правителем. Родители не любили Фобоса должным образом, не уделяли ему внимания, смотрели на него, как на разочарование. Престол передается по женской линии, и Фобос был обузой, ошибкой. Какой от него прок, если он не может стать наследником? Родители лгали, обещали, что он станет королем, но с рождением Элион выяснилось, что именно она станет править Меридианом. Фобос был брошен, обманут, обижен и возненавидел свою сестру. Всё что он делает — такая глупая, детская месть своим же родителям, которые не научили его быть хорошим. Не научили любить и быть любимым, не научили честности и доброте. Поэтому Фобос не сдерживает своих обещаний. Это обещание он тоже не сдержит. Они оба не смогут его сдержать.