В конце и небо упадет

Ты стоишь у алтаря, смотришь на него влюблёнными глазами и веришь. Веришь, что он - тот самый, что это навсегда, что с ним в огонь и воду, в горе и радости. Веришь, что светлое будущее тебе обеспечено, что счастлива с ним будешь, что он в тебе любви не чает. Веришь, когда он уходит с друзьями в бар. Веришь, когда под утро возвращается и говорит, что засиделись. А потом правду узнаешь, и больше не веришь. Словам не веришь, поступкам - тоже. А он и не оправдывается особо, надоело, говорит. А тебе больно, самый близкий нож в спину кинул и прокрутил пару раз. Сразу первая подростковая любовь вспомнилась, когда в глаза сказали, что не любят. Только тот хотя бы лично признался, а этот врал. Врал, блять, до последнего, пока ты просто не почувствовала и не спросила. Вещи собираешь и уходишь, уезжаешь, как во всех этих мелодрамах, к маме. Она поддержит, поплачет с тобой вместе. А потом вина даст и подзатыльник, чтоб головой думала, прежде чем замуж за подонка выходить. Ты посмеёшься, и согласишься. Она права, как и всегда. Просидите с ней до утра, а потом захочешь вернуться. Нет, не к нему, а в город. Ты ведь всегда жить мечтала там, с детства самого. Петербург манил своими красотами и Невой потрясной. Ты после института сразу рванула, без денег, с красным дипломом, в двадцать два с половиной, малую свою из Томска забрала только, чтоб в консерваторию поступила наконец-то или академию, ты не особо разбираешься в этом. Ты по образованию режиссёр, а по жизни в кино всегда сниматься хотела, в театре играть. Хотела жизни бурной, а в итоге замуж выскочила, потому что влюбилась по уши, думала, что это взаимно. Он, может и любил, только нечестно, не так, как ты. Вернулась в Питер, а жить негде, а ты не подумала, как и всегда. Начни взрослеть, Алиса. Дожили, сама с собой разговаривает в голове. Тараканы-то интереснее, чем Максим этот, который звонит зачем-то каждое утро и каждый вечер. Взять трубку не пробовала? Пробовала. Посылала и шла гордо по проспекту, улыбаясь, а внутри грызло всё, сбежать хотелось. Ксюша позвонила, сказала, что задержится, репетируют вечно что-то, а ты так и не была ни на одном её концерте, потому что вся такая занятая. Удели время подруге, ты живёшь в её квартире, уважение прояви. Ты же сама её в культурную столицу забрала, не разочаруй её. Сидеть в баре своего хорошего друга, который из маленького городка за тобой переехал, чтоб не наделала лишнего чего, правильным кажется, а замуж отдавал, потому что тоже тому ублюдку верил. А кто виноват? Ты виновата, доверилась, а тебе наплевали в душу. Думала, успокоишься, поплачешь пару дней и забудешь. Но нихуя, иногда накатывает так, что сдохнуть хочется, сидишь и пьёшь. Почему не дома? Потому что малая к маме слетать решила на пару дней внезапно так, говорит, в порядке всё, ты позвонила, уточнила, успокоилась. Поэтому сидишь и пьёшь, когда бар уже закрыться должен был, а Матвиенко добрый просто, любит тебя до мозга костей, как друг самый настоящий. — Вы работаете ещё? — слышишь голос хрипловатый немного, но приятный такой, оборачиваешься. — Вообще-то нет, но заходи, — говорит Серёга, и ты непонимающе смотришь на него, — Ты ведь не против? Мотаешь головой, и он улыбается. Засранец такой. — А у тебя какой повод напиться в пятницу? — произносит парень, садясь рядом за барную стойку. Алиса поворачивает голову и видит грустную улыбку и ярко-зелёные глаза, в жизни таких не видела. Сразу улыбнуться хочет, но сдерживается. — Разве в пятницу должен быть повод? — ухмыляется Вишневская, и делает глоток виски, который уже перестал обжигать горло, потому что выпила больше, чем хотела изначально. — В глазах читается, что тебе одиноко, — говорит шатен, и заказывает выпить у бармена, — Обидел кто? Так ты скажи, мы разберёмся, — добавляет он, и тут Алиса не выдерживает — уголки губ сами поднимаются, как и рука с бокалом к этим самым губам. — Котёнок, — говорит она, снова поворачиваясь к парню, — а мы можем просто молча посидеть и выпить? Я очень устала от разговоров, и не хочу нагружать тебя своими проблемами, ты ведь явно тоже не из-за радости какой-то пришёл выпить в бар, который не работает уже, — подводит итог девушка, и просит Серёгу повторить напиток. — Меня Антон зовут, и я знатно проебался в универе со своей практикой, — произносит шатен, и под землю провалиться хочется, потому что молодой ещё, правда помочь хочет и самому высказаться не помешало бы. Антон вообще любитель разговаривать, телефонная книга переполнена уже людьми, часть из которых он знать - не знает, потому что на тусовках пьяный всех сохраняет. Вроде учится на психолога, весь такой правильный быть должен, а на деле — душа компании и постоянно проебывается где-то. С мамой поругался, и среди ночи ушёл, чтобы остыть и залить это всё алкоголем крепким, а тут бар от дома недалеко, и если бы не Алиса, сидевшая там, он погулял бы немного, и к Димону спать поехал. А получилось, что сидит рядом с красивой такой, глазами сверкает и пытается разговор поддержать, который не клеится совсем, ну вот дома не сиделось, да? Строит вечно из себя обиженного, маму не ценит, потому что она внимания мало уделяет, только деньги на карту капают, потому что она пашет, как лошадь, а ты бухаешь только и тратишь на хуйню всякую. — Откровенностей хочешь? — спрашивает Алиса, ногу на ногу закидывает и улыбается, когда видит боковым зрением, как Серёга дверь в бар закрывает, чтоб ещё никто не припёрся, а то домой уже хочется, а тут эти двое бухают всё и бухают, — Алиса я, в июне развелась, и порой накрывает, что хочется только с Серёгой сидеть и вискарь пить, — ухмыляется блондинка, и ответа ждёт, хочется поддержки какой-то что ли, хотя сначала даже говорить не хотела. — Замужем была? — у Антона брови поднимаются, а потом глаза тускнеют — то ли девчонку жалко, то ли удивлён так сильно, — Ну и мудак он, раз такую, как ты бросил. — Какую? — ей ясности хочется, хоть с кем-то. Вечно скрывает от всех что-то, не договаривает, Ксюша материт её за это постоянно, чтоб она доверять начала. Рядом нет ведь никого почти, близких по пальцам одной руки пересчитать можно: мама, Серёга, да малая. А она всё цепляться пытается, чтоб не так одиноко было, а своим верить полностью не хочет. — Такую свою, — отвечает Антон, и залпом виски выпивает, чтоб вставило сразу, сигарету достает, зажигалку ищет. Матвиенко, спички подавая, видит, как лицо подруги поменялось. Сразу понятно — зацепило. Фраза эта, не значащая ничего почти, запала глубоко куда-то, потому что ценно. Своих ведь бросать нельзя, а мудак тот бросил. Такую свою. — Какая там практика у тебя? — Вишневская глазом не ведёт, чтоб не спалиться, что заинтересовал этот кот её. Ему бы мурчать и улыбаться до ушей, чтоб счастливы все были, а он сидит тут с недоактрисой какой-то, пьёт и нытьё выслушать хочет. Он выглядит на пятнадцать максимум в этих трениках, куртке больше, чем он сам и кроссах потёртых. Антон говорит, что ему двадцать два, и он факультет психологии заканчивает, а Алиса улыбается так чисто, потому что у него вся жизнь впереди ещё, а она в его возрасте уже влюблена была и к свадьбе готовилась. Он рассказывает, что без отца рос, мама обеспечивала, а он гадости говорит ей постоянно, не ценит, а потом обижается и уходит. Алиса понимает, потому что у самой с отцом сложно всегда было. Его с работы попёрли, пить начал, и не клеилось ничего. Они с мамой терпели долго, потом одна не выдержала и заявление на развод подала. Морально сложно было сначала, но они справились. Значит, и Антон с Майей справятся. Имя красивое такое, Вишневская сразу подметила. До утра сидели так, разговаривали, Серёга спал в подсобке, потому что заебался знатно, а Алиса предложила Антону с практикой помочь, всё-таки не первый год в Питере живет, знакомых много. Друзей мало, а знакомых до пизды. — Почему мы раньше не встретились? — спрашивает Шастун, пока они алисино такси ждут. Спать хочется неимоверно, но на учёбу через два часа вставать, а ей в театр ехать, репетировать надо. Сушняк мучает до жути, что даже думаешь бухать перестать, потом смеёшься и понимаешь, что врёшь сам себе. — Потому что раньше хорошо всё было, — улыбается Вишневская, а он смотрит с трепетом таким, глаза снова горят, а она замечает, что при утреннем свете они ещё красивее, — Я помощь предложила, но мы номерами не обменялись, — говорит Алиса и в такси садится, — Найдёшь, если захочешь. Алиса дверью хлопает и уезжает, а Антон стоит и глазами хлопает, потому что охуел конкретно, тупит пару минут, потом в бар возвращается, будит Серёгу. Тот сначала посылает его, потом телефон достает, и инстаграм Алисы диктует. Номер давать не привык, она же такой пизды даст, потом не встанешь. Антон щебечет что-то весело, домой уходит и фотки смотрит. Светится, потому что Алиса потухнуть не дала сегодня ночью. Надеется, что получится из этого что-то, а она уже к дому подъезжает, не терпится отрепетировать и ждать. Ждать, когда у Антона лампочка загорится и он напишет. А ждать недолго придётся. Антон вечером в инстаграме пишет, Алиса улыбается так искренне, впервые месяца за три, к балкону подходит, а там стоит кот этот и улыбается во все тридцать два, потому что нашёл её. «Забыла, где мама моя работает? У меня тоже знакомых много. Вылетай, холодно, пиздец.»