***
Это было достаточно спокойное утро, по крайней мере, Ивану так сначала показалось. Закончилось его первое на это утро занятие, и он решил сходить к одному преподавателю, дабы посоветоваться насчет своего выпускного научного проекта. Начало этого проекта было положено еще год назад, и Иван постепенно его дорабатывал, улучшал, углублялся в выбранную тему. Он готовился привлечь внимание к себе представителей разных университетов, в том числе и Гарварда, считая, что у него есть хороший шанс и большой потенциал на это. Брагинский шел по заполненному коридору, и в нем было слишком уж шумно и тесно для данного времени суток (обычно по утрам все были похожи на сонных мух). И в какой-то момент все почему-то вдруг ломанулись к главному входу, а Иван поплыл по течению, решив, что так его быстрее донесут до нужного кабинета. И вот «прибой» его вынес прямо к преподавателю. — Мистер Лоринайтис, доброе утро, я бы хотел поговорить с вами о моем проекте, — сразу же начал о деле Иван. Невысокий омега немного вздрогнул, и его глаза стали нервно метаться от Ивана в сторону, куда неслась толпа. — Ох, Иван, сейчас не самое подходящее время, мне… Меня вызвал директор по срочному делу, — он неуверенно улыбнулся и быстро обошел Брагинского, нырнув прямо в толпу. Брагинский недоверчиво нахмурился и хмыкнул. Внезапно его кто-то толкнул, тут же извинившись. — Да что за паника? — выругался Иван и решил проследовать за толпой. Практически вся школа заполнила собой двор, все выходы и лица торчали даже во всех окнах, выходивших к воротам школы. Иван немного протиснулся к одному из окон. Похоже, не только омеги, но и альфы без стыда начали пищать, как потерпевшие, когда у ворот школы остановился автомобиль, а из него вышел не кто иной, как Альфред Ф. Джонс. Он, явно привыкший к такому повышенному вниманию, начал улыбаться и махать всем. Альфы приветливо здоровались с ним за руку и хлопали по плечу, а омеги так и пытались хотя бы коснуться его, как будто Джонс был Иисусом. Кажется, кто-то грохнулся в обморок. Брагинский же сдерживался, дабы не хлопнуть себя ладонью по лбу. Потрясающе, и с этими людьми он учится в одной школе и дышит одним воздухом. Он приметил мистера Лоринайтиса, который влюбленно вздыхал рядом с директором, глядя на то, как Альфред здоровается с оным. Иван закатил глаза. — Да, ну как же… К директору его вызвали по срочному делу, — пробормотал Брагинский себе под нос. — Что же ты Иван, зачем этим бездарям будущие деятели науки, когда есть такие смазливые личики для потехи и дрочки, — Брагинский сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, пытаясь вновь достигнуть внутреннего равновесия. Им не были интересны будущие важные открытия, им важнее, что кушает и с кем спит Альфред Ф. Джонс. Собственно, Брагинский ничего другого не ожидал. Он неодобрительно покачал головой из стороны в сторону и гордо побрел в класс, опасаясь, что его затопит в слезах и смазке потекших от Джонса омег.***
Прошло по меньшей мере часа три, а страсти вокруг Джонса все не утихали даже в классе Брагинского. Учитель все пытался привлечь внимание учеников, но никто, кроме Ивана, казалось, и не собирался дальше участвовать в занятиях. Если по-честному, то и Иван не очень-то хотел больше заниматься в такой ужасной обстановке. Он был готов в данный момент свалить в любое тихое и спокойное место. Ну, или просто свалить. К счастью, его желание внезапно исполнилось. «Иван Брагинский, пожалуйста, пройдите в кабинет директора», — громогласно пронеслось по всей школе. В кабинете во мгновение ока стало тихо, как в склепе, а Иван удивленно приподнял бровь, глядя на колонку в углу кабинета, откуда и прозвучал голос. Затем он спокойно поднялся и, не обратив внимания на шепотки и взгляды, обращенные к его скромной персоне, удалился из класса. Перед дверью в кабинет директора он немного поправил волосы и приосанился, потом постучался и, дождавшись «войдите», нажал на ручку. За столом сидел и буквально источал волны счастья директор, поэтому Иван чуть успокоился — по всей видимости, ничего плохого его не ждало. Скосив взгляд на занятое кресло, он заметил в нем не кого иного, как Джонса. Тот с дружелюбной улыбкой его поприветствовал, но Иван сделал вид, что того не существует в этой реальности. — Иван, пожалуйста, присаживайся, — директор указал рукой на второе свободное кресло, и Брагинский опустился в него. — Думаю, ты знаешь нашего Альфреда. Как у директора еще лицо не свело от такой широкой улыбки, Брагинский не понимал. Сам же он растянул губы в ответной вежливой, но довольно сдержанной улыбке, но на Джонса так и не взглянул. — Кто же его не знает, — туманно, чтоб не показаться грубым, ответил Иван. — В общем, такое дело, я знаю, что ты делаешь очень хороший проект. Брагинский искренне обрадовался такому переходу — наконец-то хоть кто-то вспомнил о его проекте. — От имени школы я прошу тебя взять в него Альфреда в качестве партнера. Радость была такой краткосрочной и испарилась с такой же скоростью, с какой появилась. Улыбка мигом померкла на лице Ивана, а глаза недобро сверкнули, выражая полное разочарование. Но затем Брагинский поспешил вновь взять себя в руки. — Сэр, я прошу меня простить, но я год работал над ним. Один. И он почти закончен, — осторожно, пытаясь не сорваться и не убить кого-нибудь, а еще убеждая себя в том, что это небольшое недоразумение из-за незнания директора о статусе проекта. — Было бы нечестно вписывать в него имя человека, который даже ни слухом, ни духом не знал о моем существовании и о существовании моего проекта до последних минут десяти. Директор переменился в лице и взглянул в глаза ученику. — Иван, понимаешь, Альфред в этом году должен окончить школу. На год раньше. И для нормализации всей бюрократии о перескоке и получения документа об окончании ему необходимо участие в каком-нибудь проекте. Свой проект наш Альфред уже сделать не успевает из-за занятости на съемках и сжатых сроках до сдачи, поэтому я прошу помощи у тебя, Иван. Вроде как, это должно было польстить Брагинскому. И директор надеялся, что доброе имя Альфреда сыграет им на руку. — А почему это должно быть моей проблемой? — сорвался на грубость Иван. — Или ему теперь можно использовать все грязные маневры и чужие жизни только потому, что он звездочка? Директор, конечно же, не ожидал такого ответа, но Ивана это не волновало, и он собирался всецело отстаивать свои интересы и свой труд, даже если придется нарушить субординацию. Брагинский сжал челюсти и сцепил руки в замок. Он упрямо смотрел на директора, все еще не веря в происходящее. Это просто варварство и унижение. Иван чувствовал на себе виноватый взгляд слева, но по-прежнему не обращал на него внимания. — Сэр, ладно… — подал голос сам виновник этого торжества, но его прервал директор останавливающим движением руки. — С меня выуживание стипендии тебе в Гарвард. У меня есть для этого связи, а ты очень перспективный ученик. Ты же об этом всегда мечтал? Иван ошарашено распахнул глаза. Конечно, в его голове сразу зародился тысяча и один вопрос, включая, мол, если бы никто не попросил участия в его проекте Джонса, то школа даже не почесалась и не поучаствовала в обустройстве «перспективного ученика» в Гарвард? Но все же Брагинский благоразумно решил не уточнять такие детали и держать себя в руках настолько, насколько это вообще было возможным в этой ситуации. — И я не прошу тебя отдать ему весь проект или просто вписать туда его имя. Он поможет тебе его закончить и тем самым примет в нем непосредственное участие. Он получит диплом, а ты получишь место в Гарварде. Договорились? Тяжело вздохнув и прикрыв на несколько секунд глаза, обдумывая предложение и взвешивая все «за» и «против», Иван сказал: — Договорились. Но только если он будет отлынивать от работы, это будут не мои проблемы. В таких ситуациях обычно ученики спешили посоветоваться с родителями, но не в случае Ивана. Быть может, из-за его положения он и был выбран в качестве такой жертвы. — Можешь на меня рассчитывать, Иван! — радостно завопил Альфред, протянув руку для рукопожатия, однако Брагинский ее проигнорировал, подумав о том, что уже жалеет о своем решении. — Я могу идти, сэр? — Да, конечно, сами договоритесь потом о дальнейших действиях. — Всенепременно, — холодно оскалился Иван. Он быстро встал и вышел, слыша за собой какую-то суматоху. — Иван! — звали его сзади. Раздраженный и все еще бесящийся Брагинский прибавил скорость. — Иван, подожди! Альфред его все-таки догнал. — Мы же так и не договорились… — Просто приходи после занятий в кабинет биологии, — недовольно скривился Иван, продолжая шаг. — Блин, сегодня? — с досадой пробормотал Альфред. — А что, у тебя планы? — усмехнулся Брагинский. — У меня съемки в городе, — сказал Джонс. — Может, перенесем на пятницу? — Да проваливай ты на свои съемки, — беснующийся Иван остановился и повернулся к Альфреду. Тот оказался немного ниже его самого, поэтому Брагинский старался глядеть на него как можно надменнее, несмотря на то что тот был альфой. — Пойми, Джонс, мне от твоего присутствия ни холодно, ни жарко. По сути, твое отсутствие даже плодотворнее скажется на проекте — меня никто не будет отвлекать своим трёпом. Альфред под его взглядом слегка стушевался — вероятно, не ожидал такого «добросердечного» отношения к себе любимому. Он явно был задет, но виду старался не подавать. — Но ведь и правда будет нечестным, если мое имя будет просто светиться в проекте, в то время как ты выполнил всю работу. — Твое имя сияет, как Нова, и оно уже сыграло мне на руку, поэтому твое дальнейшее участие будет только мешать, — Брагинский растянул губы в милой улыбке, и Альфред даже слегка ощетинился, почувствовав угрозу. — Я этого хочу. Участия, в смысле. И было бы странным, если бы я даже не имел хоть какого-то общего представления о проекте при защите, не думаешь? — Альфред попытался немного смягчить обстановку логичными на свой взгляд доводами. — Вообще, водитель может забрать нас на съемки. Во время перерывов мы можем обдумывать дальнейшие действия и работать. Плюс на съемках отличные ланчи. Джонс хотел было как-то урегулировать конфликт, предложив неплохой вариант выхода из него. Но Иван не был бы собой, если бы с ним все было так просто. — Нет. Я не собираюсь садиться в машину с малознакомыми людьми и ехать непонятно куда. Так что «радуй» меня своим присутствием, когда хочешь, я здесь каждый день остаюсь после занятий. — Слушай, да что я тебе сделал такого? — вспылил Джонс, чем слегка удивил и даже немного обрадовал Ивана проявлением хоть каких-то настоящих эмоций. — Откуда столько ненависти ко мне? Брагинский мягко усмехнулся и подошел почти вплотную к нему. — Я тебя не ненавижу, солнышко, — он мягко провел по щеке Альфреда ладонью, тот аж на секунду разомлел. — Мне просто на тебя плевать. От меня не жди особого отношения к себе. Добро пожаловать в реальный мир, где я буду относиться к тебе просто как к очередному идиоту, с которым нужно временно вести дела. Его пурпурные глаза сверкнули надменностью и презрением, а Иван развернулся и продолжил свой путь. — Чертовы роковые красавцы-омеги. От чего же у вас такой характер скверный? — пробормотал Джонс. — Ну почему? Ну почему он весь такой в моем вкусе? — он поднял руки и лицо к потолку. — А вот возьму и добьюсь еще одного такого прикосновения, от которого у меня волосы встали дыбом!