Кровавый дар

      Рону казалось все это страшным сном. Все происходящее проносилось мимо него, будто все это происходило не с ним. Вот он сидит за одним столом с Малфоем, который подтрунивает его. Вот их ведет староста Слизерина в каменную гостиную, не Перси его ведет в покои в башне. А Джемма Фарли в холодный подвал. Рон мимо ушей пропускал речь старосты о том, что все же факультет их не такой ужасный, каким является на самом деле.       Пустыми глазами он смотрел впереди себя, это состояние было ужасным, но Рон даже не пытался выползти из него и он утопал в нем еще сильнее. Перед его глазами проносились счастливые моменты из прошлой жизни, где он учился и боролся бок о бок с Гарри, Гермионой, Невиллом и другими гриффиндорцами. А позже появлялись шокированные лица его братьев. А в ушах стоял развеселый шепот сплетен Слизеринцев: «Один из предателей крови на Слизерине?», «Эту хрень он сказал? Да, как он смеет!?», «Тупой Уизли на одном факультете с нами? Хахах, это шутка такая!?», «Я слышала, он посмел поцапаться с отпрыском Малфоя. Это смело.», «Это тупо. Самоубийца, какой-то.»       —Эй, Уизли!— в каменной гостиной Слизерина располагались удобные и вычурные диванчики, на которых сейчас сидели старшекурсники. Один из них парней рукой подозвал Рона к себе. Девушка, которая сидела прильнув к этому старшекурснику хихикнула и наигранно пихнула своего парня.       —Маркус! Ну, не трогай бедного ребёнка. Подумаешь-то не подумав сказал,— и злорадно хихикнула.       Рон подошел к ним, в то время, как другие первокурсники убежали искать себе комнату. Пустыми глазами он медленно рассматривал каждого из них, пытаясь вспомнить их. Большинство из них играли в квиддич, другую часть он не знал. В итоге, его взгляд остановился на том старшике, который и подозвал. Это был шестикурсник, капитан команды по квиддичу, который в будущем останется на второй год на 7 курсе.       —Я Маркус Флинт, а это моя сборная по квиддичу. Так это правда то, что я слышал от Малфоя? Ты обливал наш факультет грязью, а потом сам же и вляпался в неё?       На лице старшекурсника появилась кривая ухмылка. А его друзья разразились хохотом, но тут Маркус одним жестом руки остановил смех.       —Чего молчишь? Я тебя спросил. Так ты говорил эти слова или нет?       Рон посмотрел прямо на Маркуса и не отрывая зрительный контакт, ответил четко и ясно:       —Да. Я сказал так и я не отступлюсь от своих слов.       Все кроме Флинта взорвались со смеху, только капитан команды не отрываясь смотрел в глаза Рону, с намеком на улыбку. Он выглядел так, будто эта ситуация его забавляет, но его змеиные глаза были готовы уничтожить Рона.       —Тебя не учили опускать глаза, когда разговариваешь со взрослыми?- смакуя слова, произнес Маркус.       —Опусти глаза, тебе говорят!— Вдруг вскочил один из спортсменов и сильным и резким движением заставил голову Рона опуститься.       Но вместо того, чтобы опустить взгляд, Рон посмотрел исподлобья на этого прихвостня Маркуса с такой искрящейся злостью, что непроизвольно рука старшекурсника дрогнула. Испугавшись своей реакции, прихвостень вытащил палочку и, сделав самодовольное лицо, ткнул ею в грудь, запугивая мальца. Но Рон не дрогнул.       —Майлз! Сядь!— с ледяной яростью отозвал свою собачку Маркус. Он наблюдал за этой ситуации и раздумывал, что можно ожидать от Рона. Когда до этого он слышал о стычке Рона с Драко, о тех словах и то, что Уизли не реагировал на слова Малфоя за столом, у него появились смешанные чувства. Но сейчас он более менее составил свое мнение об этом мальчишке.       —Все же, ты не робкого десятка. Не каждый способен противостоять отпрыску одного из чистокровных семей. Ах,.. Совсем забыл, что Уизли тоже входят в этот список. Но... Понятно почему многие пытаются забыть о вас, вы все ведете себя похуже грязнокровок.       Руки Рона сжались в кулак: он готов был накинуться на Флинта, но прекрасно понимал, что он не сможет дать отпор. Он понимал, что пока не может пользоваться заклинаниями, чтобы не обращать на себя лишнего внимания. Он понимал, что его детское тело не сможет как следует ударить рослого шестикурсника хотя бы один раз.       —Я в любом случаи не заберу свои слова обратно.—стоял на своем Рон.       —Даже если ты говоришь и о себе тоже?       —Да.       Маркус хмыкнул.       —Я хочу услышать те слова из твоих ус. Постарайся их не исковеркать.       —Слизеринцы — это змеи, которые готовы бросить друзей или даже укусить. Вы не умеете дружить, только играть в хозяев и подчиненных. Вы не умеете любить, потому что делаете все по расчету.       Прихвостни Маркуса от этих слов стали еще злее. Веселье в глазах и ухмылка сменились на ненависть и звериный оскал. Их тела напряглись. И лишь их капитан с довольной улыбкой слушал эти слова. Его забавляло то, что его команда были так слепы. Его забавляло то, что этот маленький мальчик столько знает.       —Ты в чём-то был прав, когда сказал, что у нас есть хозяева и подчиненные. Но если ты думаешь, что сможешь стать хозяином, то сильно ошибаешься. Если засунешь свою гордость поглубже к себе в задницу, то еще может быть дослужишься до правой руки.       —Я не собираюсь становиться ни хозяином, ни подчиненным.       —О, так ты волк-одиночка? Ну что ж, удачи. Даже если тебя не будут трогать старшекурсники, то все еще остается Малфой-младший с его прихвостнями. Не волнуйся, в случаи чего, я тебя приму под свое крыло... При условии, что ты откажешься от своей семьи. Нам среди элиты не нужны предатели крови.       Волна негодования прошлась по Рону.       —Я ни за что не откажусь от своей семьи. Ни за крышу, ни за богатство, ни за власть.       —Чувствуется, что тебя вырастили Гриффиндорцы. Иди маленькая храбрая змейка. Сейчас наша беседа закончена, но я буду ждать момента, когда ты приползешь к моим ногам.       —Этого не будет,— бросил нахмурившийся Рон и ушел искать себе кровать.                     Рон нашел единственную свободную кровать без каких-либо происшествий. На горизонте не появился Малфой и никто другой не докучал ему. Даже было своеобразно тихо, будто все специально игнорировали его. Но Рон посчитал, что так даже лучше.       Он посмотрел на свою вычурную кровать с резными деревянными ножками и с изумрудным постельным бельем. Все казалось таким богатым, что Рону становилось даже не уютно. Хотя, стоило заметить, что холодные каменные стены не добавляли теплоты этому месту. Рон опустился рядом со своими вещами и заглянул внутрь клетки с Коростой. Или правильней сказать, клетка с Питером Петтигрю. Рон помнил всё, но не знал, что делать.       Сказать родителям был не вариант: никто не поверит маленькому мальчику о том, что крыса-питомец является анимагом, который давно считается мертвым. Посчитают, что ему это приснилось или у него богатая фантазия. Также он рассматривал вариант убить Питера, ничего жестокого, всего-то сбросить с последнего этажа Норы, ведь ему как ребенку все бы сошло с рук. Но и этот вариант Рон опустил: Сириуса Блэка можно оправдать, если во время отдать Коросту в руки Мракоборцев. Всего-то не упустить этот момент, а пока ему прийдется держать Коросту взаперти, выпуская гулять днем.       —Прости, ты не смогла погулять, но я тебя выпущу на ночь. Только аккуратно, мы в покоях Слизерина,— с этими словами Рон выпустил Коросту.       Серая крыса посмотрела на хозяина с благодарностью и немым вопросом «точно ли ей можно погулять» и только после кивка она убежала в неизвестном направлении. Хотя Рон предположил, что она побежала на кухню. Его всегда интересовало, в какое время ночи надо проснуться, чтобы застать Питера Петтигрю пожирающего еду Уизли.       Рон сел на кровать и понял, как сильно он устал. Это был крайне тяжелый день и, вероятно, его ожидали крайне тяжелые года обучения в Хогвартсе. Переодевшись в пижаму, Рон лег на кровать и сразу провалился в сон.