Маленький цветочек

Набу казалось, что все это происходит не наяву… О, как бы хотелось ему стать лишь сторонним наблюдателем, чтобы не ощущать всех этих постыдных ощущений. Лежа во мраке, он долгое время думал, вспоминая, бывало ли такое в реальности. Да и как, во имя всех богов, его разум сумел бы выдумать нечто подобное? Лихорадочно копаясь в своих воспоминаниях, мысленно перебирая страницы ветхих книг, Набу вдруг вцепился в одну картинку, всплывшую в сознании. Он видел такое. Он отчетливо знал, что во многих уголках Волшебной Вселенной на тех, кто предпочитал любить человека своего пола, смотрели косо. А в некоторых мирах одобряли. Везде по-разному — Волшебная Вселенная была велика, и в ней находилось место каждому. На родине Набу, да и во времена его жизни отшельником, такое никогда ему не встречалось, а с тех пор, как на пути его появилась Лейла… Милая, единственная отдушина в его жизни… Что теперь с ней? Где она сейчас? Почему так отчетливо вспоминается ее голос среди холодных каменных стен и пугающих незнакомых теней, пляшущих на стенах? Он в бреду? В кошмаре? Кто еще придет сюда и сделают ли с ним что-то хуже, чем то, что уже успело произойти?.. — Кто-нибудь… — для Набу было удивлением услышать собственный голос настолько слабым. Внутренне он еще не был сломан, но слишком предательски сильно болела сломанная Анаганом нога. Боль услужливо напомнила о себе, стоило только попытаться пошевелить сломанной конечностью. «Постыдно… Я абсолютно обнажен и лишен возможности сопротивляться. Поганые маги!» — в сердцах подумал чародей, возведя глаза к высокому потолку и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Пускай это даже будет очередная мразь, которая собирается терзать его несчастное ослабевшее тело. — Я услышал некие колебания воздуха в этом помещении, — раздался слащавый мужской голос неизвестно откуда. Странно было отмечать, но голос показался…приятным? — Это ты тут раскричался, маленький маг? Набу вздрогнул, уже понимая, что схема прежняя — явился очередной мучитель из магов. Потому, едва только из окружающего полумрака магу удалось выцепить новую фигуру, он позволил себе хмыкнуть. Что ж, если эти ублюдки получают удовольствие от издевательств над ним, он не даст им возможность сполна насладиться. Лучше делать вид, что ему все равно на происходящее — тогда, должно быть, и время мучений сократится. Хотя Набу тысячу раз подумал бы, что лучше — медленно умирать или быстро получить крайне странное, болезненное наслаждение, что причинил ему смуглый маг. Взгляд стал более холодным и равнодушным — усилием воли Набу запретил себе бояться. — Ну, и что же ты будешь со мной делать? — устало выдохнул чародей, наблюдая, как размеренной и плавной походкой к нему приближается светловолосый человек в темной шляпе. У всех магов традиция такая — ходить в черном и изображать из себя невесть что? Подумать только… Умом Набу понимал, что прикрыть собственную наготу ему нечем — прикован он цепью накрепко, а одной ногой даже не пошевелить. Липкой мерзостью застыла семенная жидкость на животе. Должно быть, он не был сейчас похож на красавчика, о котором грезят девушки, но человек напротив почему-то странно улыбался. Он молчал и даже не разглядывал своего пленника, и через некоторое время это начало напрягать Набу. — Ну же? Что будешь делать? — попытался поторопить мага Набу еще через несколько секунд давящей на мозг тишины. Он стал ощущать, как злость в нем бурлит, затмевая собой все напускное равнодушие. Набу терпеть не мог, когда его лишали возможности сопротивляться и совершали что-то против его воли… С некоторыми вещами можно было смириться, но уж точно не с цепью, мешающей даже пальцем пошевелить. — Я? — голос человека прыгнул и рассыпался на тысячу сверкающих осколков. Звон тот был сладким, слишком сладким для того, чтобы быть реальным. Набу посмотрел на человека сверху вниз — в силу положения между ними. А тот оказался ближе, чем думалось магу. — Ты сам все сделаешь, мой дорогой Набу. Маг дернулся в цепях, но не от страха или злобы. А от внезапного желания следовать за этим голосом хоть на край бездны. Это было так странно…так…сладко и неожиданно. Будто бы Голос способен был на многое — например, увести в ту самую прекрасную бездну, где не будет больше страданий. — Сделаю… — эхом откликается Набу, качнув здоровой ногой в воздухе. Как ему спуститься? Как оказаться ближе к этому волшебному существу? Как и дальше просить о том, чтобы до скончания века слушать только его голос? — Мне не нравятся эти цепи. Ты ведь не будешь сопротивляться, маленький маг? — светловолосый волшебник снимает свою шляпу, вероломно роняя ее на каменный пол. Видя, каким очарованным взором смотрит на него Набу, Гантлос не скрывает усмешки и добавляет, подходя: — Вижу, что не будешь. Щелчок его пальцев заставляет цепи ослабнуть — так, что Набу сумел освободить руки и в скором времени оказаться на полу. Раненая нога не позволяла ему двигаться полноценно, потому он пошел к волшебному Голосу, сияющему золотым огнем, неровно, подволакивая ногу и создавая шум. — Не так громко, Набу, — скомандовал голос. — В тебе слишком много резкости. Набу послушно наклоняется — теперь не идет, но подползает. Маг, голос, Чудо, все еще непозволительно далеко от него. — Только…не уходи… — видя, что чудесный человек отдаляется, что до него никак не добраться, Набу решает попросить напрямую. Как можно жить и не слышать этого голоса? Как…он жил прежде? Лишь в тот момент, когда в зале появился волшебный голос, Набу ощутил небывалую легкость, и все его переживания вмиг отошли на второй план. Быть может, и не было никаких переживаний? — Ты останешься? Избавишь меня от боли?.. «Почему только ты не пришел раньше?» — думалось магу, когда он, наконец, обнял чужие колени, вцепился в ткань худыми пальцами. Прежде он не чувствовал себе подобной силы, теперь же ему хотелось бросить себя к ногам обладателя волшебного голоса. — Быть может… — маг одаривает Набу обещанием легко, как проводят перышком по коже. В глазах пленника Гантлос видит надежду, и как же приятно будет наблюдать за ее разрушением! — Если докажешь, что достоин этого. Ты же докажешь мне, верно? И Набу готов был. Он помнил руки, что поддерживали его голову. Помнил пальцы, скользящие вверх по чужому телу и пытающиеся ухватить хоть один отзвук от сияющего Голоса. Помнил влажные касания собственных губ и звук, вдруг пронзивший его сознание. Он чувствовал: голосу нравится. Он был близок к тому, чтобы подарить ему свободу, свет, наслаждение. Голос был всемогущ, он мог даровать Набу не только это. Если только постараться…только сделать лучше! — Я вижу, что ты уже готов, — провозгласил сияющий Голос, и Гантлос наклонился к самому уху Набу, опаляя кожу жаром дыхания. Осознавал ли маг, что только что отсосал у своего врага, Гантлоса слабо беспокоило. Быть может, они могли бы и подружиться, не будь этот смуглый красавчик на стороне глупых Винкс. Быть может, Набу бы даже сумел стать одним из магов Черного Круга, обладая недюжинным потенциалом. Но он сам выбрал свою судьбу, этот нежный цветочек. — Н…нет! Постой! Прошу… — Набу, оторвавшись от волшебного Голоса, все еще не пришел в себя и не сумел в полной мере оценить весь ужас своего положения. Первой ему об этом услужливо напомнила боль в ноге. — Ты не должен чувствовать себя брошенным, милашка Набу, — чуть склонив голову набок, произнес Гантлос. Отступая обратно в тени, оставаясь совершенно удовлетворенным, он напоследок бросил только слово: — Звучи. Набу упал на холодный пол, изрядно перепачканный и уставший. Голос покинул его, но внутренне теперь он…кричал.