Guerra y amor

-Рассвет, Йен...- ей трудно взять себя в руки, страшно, потому что ночью она встала на дорогу игры со смертью, и больно, потому что самый прекрасный день её жизни скорее всего последний. Как назло солнце светит ярко, и веснушки Трисс, и её огненные волосы выглядят ещё красивее. Она внимательно всматривается в даль. Слишком долго, чтобы не увидеть и не понять. -У нас ведь нет шансов,- выдыхает она, когда Йеннифер берет ее за руку, приглядываясь к лесной дороге. Темноволосая чародейка долго смотрит на воинов. Трисс хотела бы узнать, о чем она думает и что чувствует. Скорее всего ей так же больно, как последний час больно всем на Содденском холме. -Нет,- вдруг твёрдо произносит Йен, обнимая девушку,-шанс есть. И они тоже не уйдут живыми... В её голосе скапливаются ненависть и ярость, а во взгляде, обращенном к Трисс, и руках, перебирающих волосы,-нежность. -Знаешь,- рыжая вдруг отстраняется на секунду и с грустной улыбкой смотрит в глаза любимой,- теперь умирать будет тяжелее. Йен кивает. Конечно тяжелее. Она знала ещё вчера, на какие муки обрекает обеих, но не жалела. -Ты ненавидишь меня за то, что привязала к себе, находясь в объятиях смерти? -Я не могу тебя ненавидеть,- шепчет Трисс, проводя рукой по щеке чародейки,- я слишком люблю тебя. Содденская оборона начинает просыпаться, и девушки прощаются с ушедшим днём. Йеннифер быстро целует Трисс, потому что знает- на глазах у всех та этого сделать не позволит. А вдруг это был их последний шанс? Когда Трисс и Тиссайя выходят за ворота, Йен начинает потряхивать от волнения. Она то и дело высматривает в искусственном тумане эту пару, но найти не может. Нельзя отвлекать их, но сердце щемит от неизвестности и страха за чародеек, причём за обеих. Трисс возвращается в стены крепости, и Йен чувствует облегчение, заметив краем глаза яркое платье. Но совсем не долгое облегчение. Нильфгардцы быстро убивают чародеев. Их слишком мало, они ослабли. Против воли у Йен катятся слезы. -Трисс, задержи их у ворот,- просит она, жертвуя последней способной сражаться чародейкой. Самой любимой и нужной, самой беззащитной. Трисс видит, как прямо на неё бегут нильфгардцы, как путаются в воротах из лозы, как мучаются. И ей впервые не жаль убивать людей. Потому что там, прямо за её спиной, несколько выживших, и среди них та, что дороже жизни. Нильфгардский воин с факелом словно вырастает из под земли и, ухватив Трисс за ворот платья, притягивает её к себе, обжигая тело огнём. Йеннифер слышит её истошный нечеловеческий вопль, замолкающий и ещё больше этим пугающий. Она видит, как плавится под огнём кожа, как от боли бессознательно корчится любимая, и ненависть закипает новой волной. Они могут её добить, нельзя этого допустить.