I'll be good.

POV Бетти       Сегодня Сал додумался всё же разбудить меня, он сделал это даже чуточку раньше, поэтому я успела привести себя в порядок и даже нормально позавтракать. Конечно, сейчас поздняя осень и в юбке и тонкой блузке в школу идти — настоящее самоубийство, но я же мазохистка. Да, у каждого свои странности. Я была рада тому, что Сал вчера не заходил ко мне и не начинал спрашивать о том кавардаке, который ему пришлось увидеть в школе. Конечно, мы стали отдаляться друг от друга, но, может, это даже к лучшему. В любом случае, братишка хотя бы стал сам обрабатывать себе лицо и завязывать хвостики, при чём так же аккуратно, как и я.       Утром в школе было, как всегда, слишком много народу, но всё же, как мне показалось, листовок на стенах, которые говорили о пропаже школьников, стало намного больше. Да, стали пропадать ученики, поэтому всем приходилось встречаться сначала не с одноклассниками, а с одиноко висящими на доске объявлений листовками.       Почему — то мне вдруг стало интересно, что по этому поводу сказал бы Трэвис. Уверена, он даже не обращает внимание на эти чёртовы листки. Мне иногда кажется, что он вообще не может смотреть на окружающих, не сжимая кулаки.       Осторожно перешагивая через лежащие на полу, забытые кем — то учебники, я старалась ни в кого не врезаться. Ужас, ну и суматоха. Почему они все куда — то спешат? Что — то случилось?       Я продолжала идти за Салом, а он, видимо, поддался стадному чувству и продолжал следовать за другими учениками вглубь коридора. Совсем скоро я услышала, а потом и увидела причину такого волнения.       Громкий удар обо что — то железное заставил меня вздрогнуть, а потом я снова почувствовала дрожь. Шкафчик гремел из — за того, что об него ударилась чья — то голова. Потом эта голова подверглась сильным ударам со стороны второго лица — Трэвиса. О, Боже мой. Фелпс был почти весь в крови. Из разбитой губы и носа текли свежие струйки, окрашивая шею, покрытую синяками, и тёмно — синюю футболку, хоть это было и не так заметно. Взгляд у Трэвиса был таким же пугающим и опасным. Он взял незнакомого мне парня за ворот рубашки, которая тоже была вся в крови, и жёстко приложил о шкафчик. Голова у незнакомца была уже пробита, он медленно сполз по стене, тяжело дыша.       — Ты мразь, Трэвис. Тебе никто не говорил этого раньше? — спросил он, пытаясь подняться.       Трэвис же подошёл к своему шкафчику, отвернувшись от израненного пацана, размазывая по своей щеке кровь, которая почти перестала течь из носа.       — Ты не поверишь, каждый день слышу. Надеюсь, что я всё тебе понятно объяснил. — Трэвис был так доволен своей работой, что даже не заметил, как полуживой парень подбежал к нему и хотел ударить в спину.       Не знаю, как смогла это сделать, но я быстро подбежала к Трэвису, закрывая его собой и ставя блок на удар незнакомого мне паренька. Я, видимо, не слишком хорошо рассчитала силы незнакомца, поэтому ему удалось меня слегка подвинуть в сторону Трэвиса. Я почувствовала руки Фэлпса на своей талии, а потом увидела его перед собой.       Парень из последних сил держался на ногах, поэтому задире удалось его повалить, хотя и у Трэвиса сил оставалось не так много. <      Фелпс не оборачивался, продолжая прикрывать меня своей спиной. Чёрт, у него такие широкие плечи и крепкие руки. Я могла лишь видеть то, как он слегка дрожит и пытается восстановить дыхание.       — Я непонятно объяснил? — спросил он как — то слишком грубо у того пацана, и, мне кажется, от этого голоса вздрогнули каждый, кто находился в коридоре.       — Да она сама…       — Заткнись! -рявкнул он, а потом повернулся ко мне.       Мне показалось, или его взгляд смягчился. Он всё ещё тяжело дышал и был весь в крови, его начало трясти от гнева.       — Уведи меня отсюда, пока я не убил его, умоляю. — тихим и дрожащим голосом попросил он меня, а я быстро взяла его руку и потащила за собой в медпункт, но, когда мы дошли до двери, Трэвис взял инициативу в свои руки, меняя направление и затаскивая меня в туалет.       Он быстро закрыл дверь на замок, подошёл к раковине и облокотился на неё, тяжело дыша. Он медленно поднял голову, посмотрев на себя сквозь ресницы, а потом обернулся.       — Тебе, видимо, жить надоело. Я бы сам разобрался с этим сосунком. — сказал он, но уже не так грубо.       — Но…       — Не нужно меня защищать, я могу сам себе помочь.       — Ты только что сам просил о помощи. — сказала я, скрещивая руки на груди и хмурясь.       Трэвис бросил на меня слегка строгий взгляд, а потом снял себя мокрую футболку, отшвыривая её в сторону портфеля. Видимо, он так решил продемонстрировать мне своё телосложение. Ну да, не хиленький, подкачался. Молодец, хочу сказать. Чёрт! Да кого я обманываю? Он прекрасен. Но долго задерживать на нём свой взгляд я не хотела, поэтому потянулась за его футболкой, от которой ужасно пахло свежей кровью.       Трэвис умылся, снова посмотрел на своё отражение в зеркале, зачесал волосы назад лёгким движением руки и повернулся ко мне.       — Что? Никаких нравоучений? Не похоже на тебя. — он ухмыльнулся, а я просто не могла поверить тому, как сильно и быстро он изменился. Только что был машиной для убийства недоразвитых одноклассников, а теперь вдруг весёлым стал.       — Нет.       — Даже ничего не скажешь, Бетт? — спросил он у меня, вытирая лицо полотенцем.       — Ничего.       Я ответила ему и начала отмывать его футболку ледяной водой. Боже мой, сколько крови. Она фонтаном, что ли лилась?       — Возьми у меня в рюкзаке свой свитер. И да, спасибо. — коротко сказала я, выжимая его футболку и вешая её на специальную сушилку. Конечно, я немного удивилась, увидев здесь сушилку для белья, но совсем скоро просто приняла этот факт.       — Тебе спасибо. Сейчас бы лежал с переломанной спиной. — надо же, сегодня какой — то день неожиданных открытий. Сам Трэвис Фелпс сказал спасибо. Обязательно дома отмечу этот день в календаре.       Я молча посмотрела на Трэвиса, наши взгляды встретились, и я снова почувствовала, как колени стали поджиматься и трястись. Смущение заставило меня покраснеть, а Трэвис, видимо, не спешил надевать свитер.       — Ты как? — спросил он у меня и подошел очень близко, а я подумала, что сойду с ума.       Трэвис слегка дотронулся до моей руки и привычным движением поднял рукав блузки, заметил тёмно — фиолетовое пятно.       — Убью ублюдка. — прошипел он сквозь зубы, а я до сих пор стояла, шокированная таким поведением.       Стоп, тут, рядом со мной точно стоит Трэвис? Ну, вроде бы да. Всё та же светлая макушка, тот же заплывший глаз, золотисто — карего цвета.       — Т-трэвис. — я впервые начала заикаться именно сегодня. Чёрт, что со мной происходит?       Услышав своё имя, парень прижал меня к холодной стене, закрывая мне проход, ставя руки по бокам, приближаясь ко мне.       — Ты боишься меня, Бетт? — спросил он таким низким голосом, что у меня чуть крышу не снесло. Ну почему он такой? То я его боюсь, то хочу быть ближе к нему.       И сейчас мне совсем не нравилось то, что я почувствовала совсем не дружеские чувства. Они были какими — то новыми, прежде мне незнакомыми. Страх смешался с желанием, адреналин наполнил всё моё тело, заставляя дрожать и бешено стучать моё сердце. Сейчас Трэвис был так близко, я могла чувствовать горячее дыхание на своём лице, его духи, могла видеть, как его глаза темнеют, взгляд становится тяжёлым, каким — то странным.       — Нет. — я боюсь тебя, Трэвис Фелпс. Боюсь до чёртиков, но не могу остановиться. Меня почему — то тянет к тебе, и, думаю, что когда — нибудь я добьюсь своего. Я просто давно не получала по печени, видимо. Да, я просто мазохистка.       — Тебе стоит меня бояться. — он приблизился к моему уху, прошептал это, слегка касаясь покрасневшей кожи своей разбитой губой, а я почувствовала, как постепенно начинаю умирать прямо здесь, тая на глазах, сползая по стене.       Прозвенел звонок, Трэвис отошёл от меня, оделся и вышел из туалета, а потом исчез, оставляя меня одну со своими мыслями. Я до сих пор не могла прийти в себя, продолжала сидеть на этом чёртовом полу. Так я просидела весь урок, пока в туалет не зашла Эш.       — О, Господи, — она вскрикнула, когда увидела меня, — твою мать, Бетт, ты меня напугала.       Она начала поднимать меня, а у меня тряслись ноги, но я не понимала, из — за чего. То ли от желания, которое мучало меня, то ли от страха, который почти отступил.       Каждый день я изучала Трэвиса с новой стороны. Он был таким разным, примеряя каждый раз новые маски, мне уже надоел этот грёбаный маскарад.       Эш помогла мне дойти до дома, предварительно сказав учительнице, что мне стало плохо. Потом она сказала мне, какое лицо было у Трэвиса тогда. Кэмпбелл утверждала, что никогда не видела его таким растерянным и напуганным.       Она уже начинала подозревать. Да, Трэвис мне нравился, признаюсь, но прежде всего мне следовало бы разобраться со всем этим «маскарадом». Поблагодарив подругу за всё, что она сделала для меня, я решила пойти лечь спать, потому что этот грёбаный день вытянул из меня всё живое, что оставалось у меня со вчерашнего дня.