Гарри Поттер: возвращение ушедших

      — Всем привет! — весело крикнула Джинни, едва переступив порог дома. — Я пришла!       Веселое майское солнце еще стояло высоко в небе. Его косые лучи проникали через стеклянную дверь и легкую прозрачную шторку и зажигали ярким пламенем рыжие волосы Джинни.       — Мама, мама! — по лестнице вприпрыжку спускалась такая же огненноволосая девочка.       — Ты мой родной зайчик, — Джинни закружилась с дочкой на руках. — Как твои дела?       — Замечательно! — воскликнула девочка. — Сегодня, — ее зеленые глаза сверкнули, — у меня получилось восстановительным заклинанием убрать царапину с папиной машины!       — Да ты просто выдающаяся волшебница! — восхитилась Джинни. — И даже без палочки? — спросила она шепотом.       — Нет, я брала папину, — так же тихо ответила Лили.       — А вот этого делать нельзя, — снова шепотом пожурила ее Джинни. — А где, кстати, папа? И Альбус? Джеймс еще на тренировке?       — Я здесь, — Гарри вышел из своего кабинета на втором этаже и, потирая переносицу под дужкой очков, двинулся к лестнице. Он выглядел утомленным. — Лили, мама только пришла с работы, она устала. Слезь с рук, ты уже не маленькая.       — Мне не тяжело, — спокойно возразила Джинни, удерживая четырехлетнюю дочку, предпринявшую попытку спуститься на пол. — Ты чем-то расстроен?       — Нет. По большому счету, нет. Просто в министерстве работы невпроворот. Да еще начальница отдела Морали и нравов… знаешь, глядя на нее, так и вижу Амбридж… каждый раз вносит какие-то нелепые предложения по возрождению традиций. На них уходит уйма времени, — он вздохнул. И добавил с нотками раздражения: — А тут еще звонят из школы с жалобами на поведение сына.       — Альбус опять что-то натворил? — Джинни посадила Лили в кресло. — Что на этот раз?       — Пусть сам расскажет.       — Альбус! — Джинни нашла глазами сына, стоявшего в проеме приоткрытой двери своей комнаты. Он выглядел и виноватым, и возмущенно-задиристым одновременно.       — Да, что?! — он встряхнул головой. «Про Джеймса даже не подумала. Конечно, он ведь такой хороший», — обиделся младший Поттер, а вслух добавил: — Я только хотел развеять эту смертельную скуку.       — Что. Ты. Сделал? — строго спросила мать.       Альбус прислонился спиной к косяку и недовольно закатил глаза:       — Просто посадил жабу на стол, — по выражению его лица ясно читался вопрос: «Что такого-то?»       — Где ты ее взял?       — Позвал из сада.       — То есть ты колдовал? Ты же знаешь…       — Этого никто не заметил.       — Этого ты точно знать не можешь! — строго сказал Гарри.       — Кому на стол ты ее посадил?       — Училке. Я думал, ей понравится, — ухмыльнулся Альбус.       — Думал он! Все, ты наказан, — Джинни на ходу придумывала наказание. — Ты… Завтра… Мы пойдем гулять в парк, а ты останешься дома, — подняв брови, заявила она.       — Ну и пожалуйста, — упрямо буркнул сын, уставившись себе под ноги.       — Без телефона, планшета и телевизора. И без колдовства, — перечислял условия Гарри. — И чтобы тебе не пришло в голову ослушаться, весь день за тобой будет присматривать Кикимер.       Альбус с обиженным видом скрылся за дверью в детскую.       — Ладно, — выдохнула Джинни. — Гарри, пойдем, поможешь принести пакеты из машины.       Когда пакеты были внесены в дом, молодая миссис Поттер не без облегчения достала палочку и легкими взмахами стала распределять покупки по местам. Овощи и стейк отправились в холодильник. Фрукты полетели в мойку, в которой тут же повернулся кран, и мягкая щетка начала натирать яблоки и апельсины. Они по одному подскакивали под струю воды, а потом укладывались в прибывшую фруктовницу. Шоколадные конфеты скрылись в шкафчике, дверцы которого немедленно были сомкнуты скрепляющим заклятием. Книжка с яркими картинками упорхала прямо в руки радостной Лили. Крем для обуви, шампунь, мыло…       — Я вижу, ты обо всем подумала, — Гарри с улыбкой смотрел на жену.       — Кто же, если не я, милый, — снисходительно отозвалась она.       — А это что? — поинтересовался Гарри, провожая взглядом сиреневую коробочку, уплывающую в их спальную.       — Я решила все-таки попробовать ночной крем для лица от OldPharma. Говорят, он просто волшебный — наутро кожа как у младенца!       — Зачем? — Поттер поморщился. — Джинни, у тебя и так великолепная кожа.       — Но я хочу, чтобы она и дальше такой оставалась. Мне скоро тридцать, Гарри!       — Ну так приготовь себе сохраняющее молодость зелье. Зачем использовать маггловские крема?       — Одна его порция готовится неделю, при ежедневном помешивании и постепенном добавлении ингредиентов, — настроение Джинни, только отошедшей от неприятного разговора с младшим сыном, опять начало портиться. «Вечно он не одобряет, как я за собой ухаживаю», — подумала она с обидой. — Что ты имеешь против маггловских технологий? Автомобиль, на котором ты ездишь, тоже произведен ими. Не хочешь сам себе такой собрать? Вернее, чтоб был еще лучше?       — Ты сравнила, конечно… У тебя тоже есть автомобиль, я ведь не против. Я просто беспокоюсь. В эту косметику могли напихать всякой дряни.       — Если сделали обычные люди, значит, дрянь?! Иногда мне кажется, что ты выпускник Слизерина! — выпалила Джинни.       — Ну, тебя вообще занесло! Чего ты завелась, Джин?       — Ничего, просто мне не нравится, что ты никогда… Что я не могу понять, как ты относишься к магглам, — пробурчала Джинни, уходя в гостиную.       — По-моему, я никогда не давал повода подозревать, что плохо к ним отношусь. В конце концов, мои бабушка и дедушка были магглами, забыла?       Джинни, оставив вопрос без ответа, села в кресло и уставилась в экран телевизора, включенного кем-то еще до ее прихода. Показывали выставку с новинками автопрома.       — Гарри, — спустя минут десять позвала Джинни, уже сожалея о сказанном. — Прости, я сгоряча глупостей наговорила. Я так не думаю.       Гарри не отводил глаз от телевизора.       — Долго ты будешь дуться?       — Подожди. Где пульт? Акцио, пульт. Да где он, Мерлин возьми! Никак руки не дойдут разработать заклинания для управления теликом без этой штуки. Акцио, пульт! — последнюю фразу он уже просто рявкнул.       — Аперто, — Джинни махнула палочкой на дверь в комнату Альбуса, в которую изнутри отчаянно стучался пульт, и он через мгновение был в руках ее мужа.       — Что ты там увидел? — жена удивленно смотрела, как Гарри, включив перемотку назад, напряженно смотрит в экран.       Он запустил воспроизведение записи.       — Сейчас смотри. Рядом со стендом Ferrari. Видишь? — кнопка «стоп» заставила кадр замереть.       — Вижу что? — Джинни недоумевала.       — Да вот же, — Гарри направил на телевизор палочку, которая высветила тонкий луч, указавший на человека в экране.       — Какой-то араб. Ты его знаешь?       — Ты сама присмотрись. Никого не напоминает? — голос выдавал нервное напряжение.       Джинни всмотрелась в лицо человека, на которого указал Гарри. Его голову покрывала традиционная арабская куфия белого цвета, зафиксированная черным обручем. Из-под складок ткани выглядывали пряди черных волос. Глаза и брови мужчины также были черными. Выражение лица казалось надменным.       — Не знаю, — неуверенно протянула Джинни, — единственный человек, которого он мне напоминает, — это Северус Снейп, но…       — Вот именно, — муж перебил ее, — только он не просто напоминает, он же вылитый Снейп. Он и двигается так же, смотри, — Гарри включил воспроизведение.       Мужчина на экране действительно держался так же ровно, как когда-то профессор Снейп, и смотрел на происходящее с некоторым высокомерием. Когда он взглянул прямо в камеру, на лице промелькнуло недовольство. После этого объект внимания Поттеров повернулся спиной и вышел из кадра.       — И что? — Джинни посмотрела на мужа, явно не разделяя его волнения. — Мало ли кто на кого похож?       — А вдруг это он?       — Гарри! — во взгляде Джинни засквозило сочувствие. — Ты же сам рассказывал, как он умер у тебя на глазах, — она снисходительно улыбнулась. — Как это может быть он?       — Но тело его не нашли.       — Потому что хижина сгорела дотла.       — Понимаешь, может быть, мне показалось, что умер. Пульс я не проверял… Он мог просто потерять сознание.       — И, не приходя в себя, все равно бы умер от потери крови. Да там вообще был типичный араб, они все черноволосые, черноглазые. Он же загорелый. Ты видел? Ты помнишь, каким бледным всегда был Снейп.       — Вот уж железное возражение. Выставка в Эмиратах. Солнца там побольше, чем в подземельях Хогвартса, можно и загореть…       — Гарри! — жена решительно остановила его рассуждения. — Ты устал. А я еще не вовремя упомянула Слизерин, — ее голос передал чувство вины и раскаяние. — Вот тебе и привиделся незабвенный профессор зельеварения. Пойдем лучше ужинать, — она взъерошила волосы мужа.       — Привет, мам-пап! — в комнату вошел их старший сын, Джеймс.       — Привет, сынок! Да, ты права, наверное, — Гарри выглядел несколько растерянным. — Фантазия что-то разыгралась.       — О чем это вы?       — Так. Папе показалось, что старого знакомого в телике увидел. Как тренировка?       — Хорошо. Я сегодня тринадцать раз закинул мяч в корзину, — Джеймс улыбался. — В нашей команде я один в прыжке до кольца достаю.       — Нравится баскетбол? — поинтересовался Гарри за ужином.       Джеймс кивнул.       — Тоже мне игра, — поморщился Альбус. — То ли дело квиддич! Не могу дождаться, когда попаду в Хогвартс и стану ловцом!       — Я тоже надеюсь попасть в сборную. Только не стал бы заранее так уверенно говорить. Может, не получится, — рассудительно ответил Джеймс.       — Значит, не получится, — язвительно ухмыльнулся братишка.       — С чего ты взял? Сомнения не признак отсутствия таланта. Я в свое время даже мечтать не мог попасть в команду прямо на первом курсе. А стал лучшим ловцом, — Гарри улыбнулся своим воспоминаниям.       — Сложно это, пап? — с благоговением в голосе спросил Джеймс. Ему через год предстояло отправиться в Хогвартс, и он волновался о том, как все пойдет. Не хотел уронить честь семьи.       — В игре усталость не чувствуется! — воодушевленно сказал Гарри. — Только азарт и желание победить.       — А девочки играют в квиддич? — вставила Лили.       — Конечно, милая, — погладила ее по рыжим волосам Джинни.       — А были опасные моменты? — с нескрываемым любопытством спросил Альбус.       — Да! — глаза Гарри весело блестели. — Знаешь, мне на первом же матче заколдовали метлу. Я чуть тогда не свалился! А потом вообще снитч ртом поймал! Чуть не проглотил!       — А кто твою метлу заколдовал? — перебил Альбус.       — Один преподаватель, он оказался не тем, за кого себя выдавал.       — А ты сразил его контрзаклятием?! — младший мальчик подпрыгнул на стуле.       — Этот плохой преподаватель до сих пор там? — воскликнула Лили.       — Что ты, Лили, его там давно нет. Нет, Альбус, я таких еще не знал. Мне помог другой преподаватель и Гермиона, — Гарри не успевал отвечать на вопросы.       — А этот другой преподаватель, который тебе помог, еще в Хогвартсе? — не унималась Лили.       — Нет, его там тоже нет, — медленно произнес Гарри. Вертя в руках вилку, он замолчал: «Неспроста мы опять вернулись к Снейпу».       — А где он? — дочка теребила его за рукав.       — Ну, хватит на сегодня воспоминаний! — громко сказала Джинни. — Дети, вам пора чистить зубы и спать. Бегом!       — Ну мам!       — Никаких нумамов! — скомандовала миссис Поттер. — Марш!       За открытом окном спальни громко стрекотали сверчки, перешептывались ветви деревьев. По колышущимся шторкам ползали пятна лунного света. А Гарри никак не мог уснуть, все вертелся с боку на бок.       — Да что с тобой? — не выдержала Джинни. — Чего не спится? Ты же говорил, что устал.       Поттер помолчал, сомневаясь, стоит ли это говорить, но потом решил-таки высказаться:       — Ты, наверное, решишь, что я свихнулся, но я опять думаю о Снейпе. Вот то, что он у меня из головы не выходит, тоже ведь что-то значит?       — Супер-аргумент, — расхохоталась жена. — Если ты о нем вспомнил, значит, он жив! Ну ладно, предположим, что невозможное возможно. Снейп жив — и что? Что ты сделаешь? Станешь его искать? Поедешь в Эмираты? Зачем? Если он жив, значит, не хочет никого из старых знакомых видеть. Иначе сам бы дал о себе знать за двенадцать-то лет. Соскучился по его издевательствам?       — Нет. Он, конечно, неприятный тип был. Но знаешь, меня — сам не пойму — совесть, что ли, мучает, — Гарри сел. — Я ведь считал его мерзавцем. Столько гадостей о нем говорил, — он развел руками и сокрушенно покачал головой. — И в глаза ему тоже. А он, как оказалось, все время меня спасал. Я понимаю, это было не ради меня, ради моей мамы, но все же. Если бы я мог перед ним извиниться…       — Разве то, что нашего сына мы назвали его именем, недостаточное воздаяние его заслугам? — Джинни приподнялась на локте, подперев рукой голову.       — Только в документах, — Гарри хмыкнул, — в обращении-то используем только первое имя.       — Потому что, как ты сказал, он был неприятным типом. В отличие от Дамблдора. Ты слишком совестливый, Гарри.       Вздохнув, тот снова лег.       — Ладно, давай спать.       Утром Гарри чуть не проспал на работу. И, пробираясь потом по Лондонским пробкам, которые, несмотря на недавно введенную плату за въезд в центр города, были обычными в часы пик, он пытался вспомнить, что ему снилось. Он был уверен, что во сне видел профессора зельеварения, но никаких подробностей вспомнить не мог. За обедом в уютном ресторанчике, расположившемся неподалеку от Министерства магии, скрывающегося под скромной табличкой "Департамент по интеграции и развитию" (вход через нефункционирующую телефонную будку посчитали более провокационным для магглов, чем через более привычное их глазам казенное учреждение), Гарри поделился вселившимися в его душу сомнениями с Гермионой. Но она восприняла их с не меньшим скептицизмом, чем Джинни. Такого давно с ним не было, но, как не раз случалось в детстве, уверенность близких в том, что он неправ, только укрепила желание действовать. Нужно было лишь придумать себе какую-нибудь командировку.