Лев, Орел, Барсук и Змея

Коридоры Хогвартса в первые дни учёбы как всегда отличались невероятной суматохой. Шумные разговоры старых друзей, жалкие бормотания первокурсников и призывы учителей к порядку наполняли замок изнутри так стремительно, что древние стены возмущенно сотрясались. Белатрис Белби быстрым движением спрятала зелёный шарф под воротник мантии и нырнула в толпу гриффиндорцев. Мимо пробежало несколько отставших от группы первокурсников в красно-золотых шарфах. Белатрис пыталась высмотреть в толпе куратора Гриффиндора. Она знала, что Макгонагалл обязательно появится там, откуда исходит шум, а потому, не задумываясь, подставила подножку одному из новоиспеченных озорников. Мальчишка шлёпнулся на мраморный пол с легким присвистом и проехался добрых пару метров, благодаря отглаженной мантии и полированному камню. — Ай, дурак, это ты сделал! — поднявшись, закричал нескладный первокурсник. — Я? — отозвался рыжий, — ты с ума сошел. — Это ты, Чарли! Думаешь, что если твой старший брат староста, то тебе всё можно? Не прошло и минуты, как послышался строгий голос профессора. — Мистер Уизли! Мистер Уизли! Уймите своего брата немедленно, иначе получите штрафные баллы за неспособность наладить порядок в коридоре. На место происшествия спешила Минерва Макгонагал, за собой она тянула старосту факультета, чтобы тот немедленно разобрался. — Чарли, довольно! Отпусти его! — высокий рыжеволосый юноша оттащил того, который был покрупнее, за воротник потрепанной мантии. — Но это не я! — запротестовал Чарли. — Не важно, — прорычал Билл, помогая первокурснику подняться, — хватит устраивать гам посреди прохода. Вдоволь насладившись моментально сработавшей тактикой, Белатрис окликнула заместителя директора, пока та не занялась другими нарушителями порядка. — Профессор Макгонагалл! — попыталась перекричать собравшихся мальчишек Белатрис. — О, это вы, милая, — отозвалась колдунья. — Сейчас я подойду. Словно грациозная черная птица среди нескладных птенцов, Минерва Макгонагал стремительно направилась к Белатрис. — Добрый день, профессор, — с приветливой улыбкой поздоровалась девушка, — я хотела… — Бог мой, что вы делаете около Гриффиндорской башни в самый разгар заселения первокурсников? — перебила Макгонагал. — Ах, да, точно. Пойдемте со мной. Крикливые гриффиндорцы не успокаивались в своем беспечном веселье и продолжали шумно бегать по коридорам, однако, увлечённая новой целью, Минерва Макгонагал перестала делать им замечания. Профессор поспешила к лестнице и оглянулась в поисках заплутавшей слизеринки. Белатрис пробиралась через озорную толпу с меньшими успехами и еле успела запрыгнуть на каменную ступень, прежде чем лестница с грохотом начала разворачиваться. Декан факультета Гриффиндор и студентка Слизерина не вызывали у окружающих особого интереса и им успешно удавалось миновать несколько коридоров пока, наконец, они не оказались у резной двери кабинета Макгонагал. — Входите, мисс Белби, прошу вас, — Хозяйка кабинета жестом указала Белатрис на гору бумаг на своем столе, — Я знала, что вы не заставите себя ждать, и далеко их не прятала. Внушительных размеров письменный стол Минервы Макгонагал еле уместил на себе кучу газет и журналов. В основном это были выпуски «Ежедневного пророка», однако попадались и цветастые обложки «Придиры» с их авангардными иллюстрациями, пёстрые заголовки «Ведьминого досуга» и газеты совершенно неприметные, но чрезвычайно занимательные. Наибольшей ценностью этой бумажной груды были три выпуска журнала «Практика зельеварения», которую Минерва выписывала наравне с ее излюбленным журналом «Трансфигурация сегодня». Такие серьёзные журналы выпускались всего раз в месяц, однако статьи в них попадались на редкость полезные, хоть и куда более сложные для понимания. Выпуски «Практики зельеварения» выглядели совсем не тронутыми. Видимо, занятая даже на летних каникулах, Макгонагал не смогла отыскать времени, чтобы хотя бы просмотреть их. У Белатрис создалось впечатление, что подписку на этот журнал профессор трансфигурации оставила именно для нее. Мысль об этом казалась дикой, но лестной. Глаза девушки заблестели. Она чуть не принялась обнимать старую волшебницу, но сочла это излишни, едва взглянув на строгую фигуру в выглаженной мантии. Вместо этого девушка лишь горячо поблагодарила декана факультета Гриффиндор и принялась запихивать бесценные стопки в сумку. Она так увлеклась своим занятием, что не заметила расширяющихся глаз профессора. — Вы использовали заклятие незримого расширения на своей вещи? — вскинула брови Макгонагал. — Да, — быстро ответила девушка. Она потратила на это целых два дня, начав практиковаться буквально с первых минут пребывания в школе, начав читать инструкции прямо во время пиршества в первый день. — Сумка вмещает всего ничего, может, с небольшой сундук, — Белатрис бормотала себе под нос, как бы оправдываясь за несовершенное волшебство, явно недовольная своими успехами. — Вы знаете, что все предметы, подвергающиеся этому заклятию, должны быть отмечены министерством и внесены в реестр? — более строгим тоном продолжила старая колдунья. — Простите, я не… — Это очень серьезно, мисс Белби. Надеюсь вы понимаете это? — тон становился все более официальным и давящим. От былого дружелюбного обращения не осталось и следа. По телу Белатрис пронеслась ощутимая дрожь. — Это всего лишь сумка. Необходимая для… — Контрабанды, обмана, транспортировки магических существ, не прошедших контроль, запретных трав, зелий, книг, сокрытия запрещённых товаров, украденных вещей, и прочей мерзости. Тайник, спрятанный внутри подобной сумки, обнаружить гораздо сложнее, нежели скрытый каким-либо другим способом, — Минерва Макгонагал вытянулась в полный рост и распрямила плечи. Отточенная речь лилась из её уст, словно была отрепетирована заранее. — С чего вы взяли, что сумка не зарегистрирована? — выпалила сбитая с толку девушка и сразу же пожалела об этом. Недооценивать внимательность Макгонагал и ее осведомленность во всех видах нарушений, даже самых незначительных, было глупо. — Не смейте выгораживать себя, юная леди! — повысила тон старая колдунья. — Все официально зарегистрированные предметы быта, подвергшиеся заклятию незримого расширения, отмечаются министерской печатью для того, чтобы вещь отслеживалась. Нашивка магически прикрепляется на видном месте, чтобы её легко было заметить. Снять печать после этого невозможно, не разрушив чар незримого расширения. Поэтому я спрашиваю еще раз: осознаете ли вы, что носите при себе запретную и ставящую под удар безопасность всей школы вещь? Белатрис промолчала. Лишь сейчас она поняла, что книга, из которой она брала инструкции по накладыванию чар, не была школьным учебником. Она взяла её в школу, как дополнительную литературу, у своего отца, на случай, если на зимних каникулах будет совсем нечем заняться. К своему ужасу, она вспомнила, что перед началом подробных описаний магической формулы там был напечатан целый абзац, посвящённый какой-то ерунде о правах граждан и защите магического правопорядка. Наверное, там и было предупреждение, о котором говорила Макгонагал. — Двадцать очков отнимаются у факультета Слизерин, — громогласно объявила Макгонагал. — Вам должно быть стыдно за такой промах. И я непременно конфискую вашу сумку. Вне всяких сомнений, вы не понесете более существенного наказания, но мне придётся оповестить ваших родителей. Вы явно не были осведомлены о нарушении, однако отвечающие за ваше поведение взрослые получат выговор. Белатрис выронила стопку журналов и замерла посреди кабинета, не в силах произнести хоть слово. Она стала причиной того, что Слизерин потерял драгоценные очки в самую первую неделю. Лиза Эшби уничтожит её за баллы, полученные у Стебль за летнее сочинение. Популярности всё это ей это явно не прибавит, а слизеринцы не из тех, кто просто так смирится с потерей баллов. Как же они разозлятся за такую глупую оплошность! Девушка закусила губу. Помимо всего прочего, ей предстоит перенести гору газет и журналов вручную. В таком смятении даже простейшее заклинание левитации может выйти бесконтрольным и раскидать драгоценные выпуски по всему коридору. К тому же, Филч, как обычно, появится в самый неподходящий момент и налетит со своим запретом на использование магии в коридорах и на лестницах. Гораздо безопаснее будет обратиться за помощью и перенести всё разом без помощи магии. — Простите, профессор, могу я отойти и вернуться с друзьями, чтобы они помогли переправить всё в спальню? Явно сменившая гнев на милость, Минерва Макгонагал спокойно кивнула и уселась за свой стол, воспользовавшись освобожденным от газет местом. Взмахом палочки она аккуратно уложила разбросанные журналы в стопку на полу у стола. Белатрис поспешила к выходу. Налегая на тяжелую дверь, она всеми силами старалась сдержать гнев и разочарование. Прикинуть кратчайший путь к подземельям было не так-то просто с переполненной тревогами головой. Белатрис решила, что неторопливые за завтраком слизеринцы, скорее всего, по большей части еще остались в большом зале, и направилась туда. Девушка побежала по коридорам, надеясь застать хоть кого-то из знакомых со своего факультета. Среди сверстников-слизеринцев она не особо пользовалась популярностью, однако, может кто-то из них вспомнит, как она помогала с домашними заданиями по зельеварению, или, на худой конец, они согласятся в обмен на помощь в будущих тестах. В том, что за услугу придется платить, Белатрис даже не сомневалась, на её факультете дружескими связями похвастаться не мог почти никто, между большинством складывались чисто деловые отношения, или же и того хуже, одни попадали под влияние других и практически выполняли приказы. Погружённая в свои мысли Белатрис еле расслышала, как её позвал звонкий знакомый голос. — Белл! Эй, куда ты так спешишь? Цепкие длинные пальцы схватили её сзади за мантию. Обернувшись, Белатрис увидела высокую фигуру в очках с тонкой металлической оправой. За лето Джерими Пирс вытянулся ещё на пару сантиметров, а его седые после печального инцидента волосы придавали сходство с профессором. — Газеты, Макгонагал, заклятие незримого расширения, минус двадцать очков Слизерину… — задыхаясь, затараторила Белатрис. — Стоп, стоп! Что? — вскинул бровь когтевранец. — Хочешь сказать, что ты отправилась к Макгонагал за своими летними выпусками газет и журналов, а она отняла очки у факультета за незаконное использование заклятия незримого расширения? Ну ты даешь! Попала в неприятности с первой же недели! Узнаю нашу Белл, как же я скучал без всего этого! Где ты собственно пряталась так долго? Даже обеды пропускала. Мучалась с накладыванием чар? Белатрис не успела вымолвить ещё хоть что-то, прежде чем почувствовала, как её ноги отрываются от земли, а рёбра сжимают крепкие дружеские объятия в стиле Джери. Он помотал беспомощную запыхавшуюся Белатрис из стороны в сторону, словно тряпичную куклу, и спустя пару секунд опустил её на пол. — Я видел Слайса буквально пару минут назад. Мы поможем тебе перенести журналы в гостиную. — Да как ты, Мерлин тебя заколдуй, понял всё это? — негодовала Белатрис, поправляя мантию и нервно убирая с глаз угольно-черные волосы. — К тому же, это скверная идея. Никто вас со Слайсом в гостинную Слизерина не пропустит. Туда не ступала нога когтевранца вот уже сотню лет, а о гриффиндорце я уж точно промолчу. Джерими её не слушал. Он уже мастерил в воздухе бумажную весточку в виде хрупкого мотылька. На крылышке прорисовывалась свежая надпись: «Белл нужна наша помощь, возвращайся к выходу из большого зала». Зачарованный листок пергамента неуклюже сделал пируэт в воздухе и направился в сторону восточного крыла. Джерими какое-то время поддерживал его палочкой, заставляя набрать высоту, а затем повернулся обратно к Белатрис. — Нецензурная брань в школьном коридоре строго запрещена. Или же ты хочешь потерять ещё несколько баллов, прежде чем получишь возможность восполнить их на уроках у Снегга? — поинтересовался Джерими с издевательской ухмылкой. — Снегг довольно скуп на призовые баллы, даже для студентов своего факультета. — с ноткой раздражительности сказала Белатрис. — Я бы с этим поспорил. Помнится, в прошлом году ты выбила из него около шестидесяти очков в общей сложности, — парировал Джерими. Он закатил глаза к потолку и несколько раз легонько стукнул себя по подбородку волшебной палочкой, будто это магическим образом помогало припоминать подробности не столь давних событий. — Думаю, столько он не присуждал всем когтевранцам вместе взятым, по меньшей мере, за последние лет пять. Спорить было бесполезно. Запоминать цифры — любимое дело Джерими Пирса, в котором он преуспел как никто другой. И всё же, поводов наградить Слизерин баллами за успехи на уроках зельеварения было в тысячу раз больше, чем соизволил присудить Снегг. Белатрис до сих пор помнила пурпурное облако над своим котлом и восхищенные взгляды всех студентов, когда из-под крышек их котлов поднимался густой черный дым. Декан тогда лишь одарил её сухим взглядом и наругал за рассыпанные икринки желтобрюхой лягушки. Белатрис пришлось прибирать весь кабинет из-за пары прозрачных бисерин, не говоря уже о том, что с соседнего стола на пол текла какая-то зловонная зелёная смола. На протестные возражения Снегг ответил какую-то чушь о наказании за самодовольство, мешающее ей сварить идеальное зелье старения. А кто, если не она, придумал добавить листья заунывника, чтобы усилить действие зелья? И ведь сработало! Одной чайной ложки хватило для того, чтобы Пирс превратился в дряхлого старика. А его волосы остались седыми даже после выпитого антидота. Серебристый оттенок волос так шёл его серым глазам, что он решил не продолжать лечение, а оставить всё как есть. — Вспоминаешь тот злополучный день, когда окрасила мои волосы в вечную седину двумя каплями «улучшенного» зелья? — наклонившись, произнес Пирс. — Да, было весело. — Прекрати читать мои мысли сейчас же! Да как ты делаешь это с такой легкостью? — Белатрис зажала ладонями уши, будто это поможет мыслям не вываливаться из её головы в полное распоряжение Джери. — Я не умею читать мысли, глупая. У тебя все на лице написано. Смотришь на мою шевелюру с таким видом, будто я из-за тебя лишился глаза. В самый разгар споров об успехах и провалах прошлого года, Белатрис заметила, как к ним приближается Сэмвел Слайс. Его широкие шаги преодолевали коридор с невероятной быстротой, а красно-золотой гриффиндорский шарф был нахлобучен так небрежно, что один край его почти касался земли. — Эй, приятель, — крикнул Джерими, — мы тут! Сэм лучезарно улыбнулся и махнул ладонью, приветствуя Белатрис. Приблизившись, он отвесил низкий поклон, на манер домового эльфа, и театрально произнес: — Я полностью в вашем распоряжении, мисс. С чем нужно помочь? Белатрис залилась краской от такого обращения. Вся мощь крепко сложенного юноши в таком мягком и покорном жесте смотрелась крайне лестно и настораживающе одновременно. К чему всё это представление — она понятия не имела. Благо, Сэм не полез обниматься, как Джери, от чего у неё точно покраснели бы уши. Одно дело Пирс, с его вечными умозаключениями о важности тактильных взаимодействий для укрепления ментальной связи всего волшебного сообщества, или его шутками о целительной силе дружеских объятий, и совсем другое Слайс — гроза второкурсниц и хлопающих ресницами гриффиндорок. Меньше всего на свете ей хотелось быть разоблаченной поклонницей обаяния Слайса. Как ни пыталась Белатрис победить в себе это порочное чувство, оно было сильнее её. Но она четко отделяла себя от пустышек, клюющих лишь на красивую внешность и обворожительную улыбку. Белатрис была уверена, что знает «настоящего» Сэма Слайса, с его вспыльчивостью, нездоровым чувством ответственности за других и порой невыносимым занудством. — Аккуратнее с чувством собственного достоинства, доблестный охотник, — прервал неловкую паузу Джерими, — Отвешивая поклон игроку команды противника, ты дашь повод своим однокурсникам думать, что в эту самую минуту без боя собираешься вручить Слизерину кубок по Квиддичу. В коридоре и правда собралась кучка гриффиндорских девочек, гневно перешептывающихся между собой. Каждая из них отдала бы свою палочку за подобное обращение со стороны блистательного игрока и любимца женской половины всего факультета. — В общем, спасибо, ребят, но мне правда нужна помощь кого-то с моего факультета. — Ой, ну хватит уже этой нудятины, — закатывая глаза пропел Джерими. — Где они? В кабинете Макгонагал? Идём, там уже сами как-нибудь разберёмся с кучкой змеюк. Может, они и не пустят нас в гостиную, но до подземелий мы тебе макулатуру дотащим и без этих склизких зазнаек. С этими словами двое парней двинулись к кабинету Минервы Макгонагал, а Белатрис оставалось лишь спешно семенить сзади. По дороге Слайс взялся продолжать какую-то начатую, видимо, ещё в Большом зале, историю о магловском подростке и невербальной магии своего дядюшки Винсента. Белатрис не смогла уловить сути истории, но решила не обижаться за то, что её не посвятили в завязку. Сама виновата в том, что избегала друзей первые два дня. Гораздо сильнее она негодовала по поводу предстоящей встречи с отнявшей у нее баллы старой волшебницей. Тройка четверокурсников обнаружила Минерву Макгонагал в том же положении, в каком Белатрис видела ее четверть часа назад. Колдунья сидела за своим столом заполняя бланки и какие-то школьные документы. — Доброго вечера, молодые люди, — вежливо поприветствовала ребят Макгонагал, — вы пришли помочь с газетами? — Да, профессор, — подтвердил Сэм, — простите за вторжение. — Пустяки, мистер Слайс. Мистер Пирс, не пропустите небольшую стопку на полу, — произнесла колдунья, не отрываясь от своего занятия. Когда кабинет освободился от газет и журналов, а парни были нагружены по самые подбородки, Белатрис схватила в охапку, оставшуюся стопку, и, спешно поблагодарив профессора, толкнула спиной дверь кабинета. Как вдруг из глубины помещения снова послышался размеренный голос Макгонагал. — Не всякий шестикурсник обладает достаточным опытом и знаниями, чтобы наложить первоклассные расширяющие чары, — неторопливо произнесла хозяйка кабинета, водрузив злополучную сумку на край стола. — Вы потрудились на славу, мисс Белби, и заслуживаете вознаграждения за своё упорство. Белатрис чуть не выронила тяжёлую стопку, но вовремя совладала со своим телом, правда, контролировать лицо сил не осталось, и на нём появилась одновременно испуганная и недоверчивая гримаса. — Двадцать очков, — произнесла Макгонагал глядя поверх своих очков прямо в глаза слизеринки, — присуждается вашему факультету. За умелое применение магических навыков и самостоятельное изучение заклинаний, не предусмотренных школьной программой. Однако в следующий раз, прежде чем изучать дополнительную литературу, посоветуйтесь с кем-либо из профессоров. Не в силах произнести хотя бы слов благодарности, Белатрис лишь неуклюже мотнула головой и спешно проскользнула за дверь. Выбравшись из кабинета, Белатрис посмотрела на разинувшего рот гриффиндорца и ехидно улыбающегося когтеврамца. — Вот видишь? Все обошлось, — прервал напряженное молчание ободряющий голос Джери, — а ты боялась. Выйдя из кабинета, друзья двинулись вниз по лестницам, пыхтя под тяжестью бумаг. Чем ближе они были к гостиной Слизерина, тем реже им на пути попадались студенты с желтыми, алыми и синими галстуками. — Ну всё, достаточно, спасибо. Оставьте их тут, я дальше как-нибудь сама, — тихо прошептала Белатрис, остановившись у прохода, который вёл к длинному коридору в подземелья. — Ты шутишь? Ещё минимум метров двести по этому коридору, а потом ещё пара поворотов и проходов. Тебе придется раза четыре туда-сюда бегать, — запротестовал Пирс. Белатрис смерила его гневным взглядом и протестующе замотала головой. — Да всем плевать на наши галстуки. Никто даже не смотрит! — не унимался когтеврамец. В противовес его словам раздался высокомерный голос школьного старосты с изумрудом в серебряной серьге, торчащей в слегка заострённом ухе. — Что вы здесь забыли? — грубо осведомился слизеринец. — Они уже уходят, Руквуд, помогали мне с… — Я вижу, — прервал ее светловолосый староста, — пускай оставляют всё здесь и валят с нашей территории, пока я не начал обеспечивать правопорядок. Слизеринец развернулся на каблуках, блеснув значком и фыркнув напоследок что-то невнятно, горделиво зашагал по коридорам. — Идите, — тихо прошептала Белатрис. Пыл, с которым Джерими вызвался донести поклажу до самой женской спальни, улетучился. Казалось, что в тёмном подземелье его жизненная энергия постепенно подавлялась чем-то могущественным и холодным. Он положил свою стопку на ближайшую каменную скамью и похлопал Белатрис по плечу. — До встречи. — Ага, — кивнула Белатрис. —Да кто он такой? — не отступал Слайс. — Его дело первокурсников сопровождать, да пресекать нецензурную брань. Пошли дальше, пёс с ним. Не успела Белатрис что-то возразить, как к ним с елейной улыбкой подплыла высокая красивая слизеринка. Со спины она, видимо, не заметила синего галстука Джерими, но сразу ловким движением руки обмотала ало-золотым шарфом Сэма, чтобы заглушить его пылкую болтовню. — Белатриса Белби, моя обожаемая соседка по комнате! — расплылась в улыбке слизеринка. — Гонишь отсюда наглых неотесанных гриффиндорцев? И правильно! Она смерила оценивающим взглядом Слайса. — Убирайся в свое унылое львиное логово! И забирай этот бумажный мусор! Сэм не посмел поднять руку на девушку или даже прикрикнуть на нее, он встал, как истукан, но кулаки его сжались до побелевших костяшек. — Это моё, — осторожно, чтобы не накалять атмосферу ещё сильнее, вставила Белатрис, взглядом указывая на газеты и журналы. — Ах, вот как! — спохватилась девушка, Белатрис забыла её имя. — Эй, вы двое! — окликнула она приближающихся слизеринцев. — Немедленно помогите даме с этими неподъёмными стопками. Услышав приказной тон, третьекурсники подчинились. Они спешно схватили тяжёлые стопки и вогрузили на себя всё, до последнего листочка, чётко следуя указаниям обворожительной и одновременно устрашающей волшебницы, которая продолжала бесцеремонно раздавать приказы. — Отнесите их в дамскую спальню. Вторая дверь слева. Положите около центральной кровати. Не волнуйтесь, там сейчас никого нет. Симоны в комнате тоже нет, она только что ушла по своим делам. Только прежде чем войти, шепните сухарю пароль, а то вас обольёт ледяной водой из Чёрного озера. Заметно нервничая и негодуя из-за происходящего, один из парней недовольно промямлил: — И какой пароль? — Женская дружба, — прошептала незнакомка. — Не волнуйся, вечером скажем кочерыжке, что меняем пароль на новый, — она повернулась к Белатрис, и говорила так, будто они обсуждали последние сплетни, будучи лучшими подругами уже несколько лет. Тем временем Джери с силой оттягивал Слайса подальше от подземелий. Ребята беззвучно попрощались с окаменевшей от шока Белатрис и скрылись на лестнице. Такое елейное приветствие и то, что с большой натяжкой можно было назвать помощью, от малознакомой слизеринки не сулило ничего хорошего.