Лев, Орел, Барсук и Змея

Немного придя в себя, Белатрис быстрыми шагами подошла к слизеринке, устроившей весь этот каламбур с переселением. — Что всё это значит? — повысила голос Белатрис, вонзив в девушку взгляд, полный негодования. — Эллария Флинт, — до тошноты любезно представилась слизеринка, протягивая руку жестом, которым обычно предлагают руку мужчине для прикосновения губами. Белатрис нехотя сжала холодные пальцы новой соседки по комнате. На запястье Элларии блеснул тонкий серебристый браслет с красивой гравировкой в виде надписи на непонятном языке. Любопытство медленно начало одерживать победу над гневом, и Белатрис невольно задержала взгляд на вещице, мерцающей на светлой коже. — Нравится браслет? — самодовольно улыбнулась Эллария. — Между прочим, это украшение является данью старинной семейной традиции Флинтов. Когда члену нашей семьи исполняется одиннадцать, ему дарят драгоценность гоблинской работы, изготовленную на заказ. Надпись выполнена не с помощью магии, а вручную, одним из гоблинов наивысшего ранга, а пока тот трудится, другой зачитывает древние заклинания, которые обладают великой силой, обращающей обычные слова в пророчество, которое непременно сбудется. Затем надпись преобразуется сама собой, становится неуязвимой для грязи и пыли, чтобы всегда можно было прочесть написанное. Это язык гоблинов, и написано здесь: «злые помыслы недоброжелателей да обратятся против них самих». Он зачарован специально для меня и непременно сработает, если кто-то попытается мне навредить. Вот так-то! — закончила Эллария, любовно разглядывая свою руку. — Чушь! Нет такого заклинания, — отмахнулась Белатрис, усаживаясь на свою кровать. В ответ новая знакомая расхохоталась смехом настолько злодейским, что у Белатрис похолодели пальцы ног. Слизеринка направилась вглубь длинного коридора, и Белатрис ничего не оставалось, кроме как машинально направиться вслед за ней. — Тебе что-то нужно от меня, так ведь? — резко спросила Белатрис, нагнав девушку. — Фу, как грубо! — сморщила носик Эллария. — Я просто хотела подружиться. — У меня уже есть друзья, и поверь, больше я просто не вынесу! — сказала Белатрис, в надежде, что сможет ещё отделаться от этой высокомерной выскочки. — Кто? Эти твои не особо блистательные парни с других факультетов? Неотесанный ловелас гриффиндорской команды по квиддичу и зазнайка с Когтеврана? Или та нескладная пуффендуйка, которая не способна даже заставить перо парить в воздухе? — Эллария состроила гримасу страдающего умственной отсталостью и стала неуклюже водить руками по воздуху. Белатрис хотелось ударить её чем-то тяжёлым, но сделать это помешали две вещи: во-первых, поблизости попросту не было подходящих предметов, а во-вторых, пусть и глупая, но всё же настораживающая история о зачарованном браслете наводила на мысль о том, что толкни она ненароком Элларию в плечо — тут же сама окажется в больничном крыле. «Злые помыслы недоброжелателей да обратятся против них самих» — вот же глупость несусветная. Но кто его знает? Некоторых секретов гоблинских ювелирных украшений по сей день разгадать не могут, если конечно, она не выдала за столь ценное изделие простую безделушку. Гораздо сильнее Белатрис беспокоило то, насколько точно девушка знала её друзей, будто пристально следила за ними на протяжении прошлого года, а может, и раньше. Этот вопрос буквально вертелся у неё на языке. Но тут перед ними выросла знакомая дверь в гостиную и девушки остановились. — Смерть непокорным! — звонко огласила пароль Эллария, и проход в стене открылся, пропуская их в гостиную Слизерина. По случаю начала года здесь было светлее, чем обычно. В первую неделю обучения, для того, чтобы не пугать первокурсников, здесь горело вдвое больше свечей, чем обычно. Правда, в гостиной по-прежнему было прохладно, и, вспотевшая от волнения и беготни по коридорам, Белатрис ощутила приятное облегчение. Эта комната всегда была для неё самым подходящим для умственной работы местом в замке. Салазар Слизерин позаботился о том, чтобы ничто в гостиной не отвлекало от учебы. Гобелены на стенах словно затмила таинственная дымка, а портреты выдающихся выпускников факультета отличались своей благородной и высокомерной сдержанностью. Волшебники на них всегда были облачены в строгую одежду и смотрели на студентов так серьёзно, словно здесь проводилось важное собрание, и мысли о веселье лучше отбросить в сторону. Эллария присела в одно из бархатных кресел и взмахнула над собой палочкой, видимо, зачаровывая мантию излюбленными всеми согревающим заклятьем, и Белатрис вздохнула с облегчением. Она направилась к своей спальне, предвкушая полное погружение в чтение газет и журналов, с таким трудом добытых у Макгонагалл. Ей не терпелось узнать о последних событиях и тем более открытиях, произошедших в волшебном мире за время, проведенное ей на каникулах в самом роскошном и, вместе с тем, самом немагическом доме на окраине Лондона. Узкий коридор с одинаковыми дверями из черного дерева выглядел опрятно и как обычно пах озерной водой и водорослями. Дойдя до знакомой двери, Белатрис заметила небольшое дополнение, маленькую высушенную голову с редкими сероватыми волосами, свисающую с серебряной ручки. — Пароль, — скрипучим голосом потребовала голова. — Женская дружба? — неуверенно ответила Белатрис. И чем, интересно, Эллария смогла подкупить бывшую соседку, чтобы та освободила место в их комнате? А главное — зачем? Дверь открылась, и девушка вошла в спальню, с радостью обнаружив свои газеты и журналы в целости и сохранности. Они возвышались высокими стопками на полу и постели в самом дальнем конце прямоугольной комнаты. Большой книжный стеллаж, который Белатрис в прошлом году выпросила у профессора Снегга, легко вместил бы в себя большую часть этой кучи, но сейчас заниматься уборкой не хотелось, а потому Белатрис отодвинула стопку газет на край кровати и уселась в изголовье с первым попавшимся номером «Пророка». Первая страница изображала женщину с острыми скулами, в которой узнавалась всеми любимая Министр магии Миллисента Багнолд. Надпись под портретом гласила: «Министерство магии Великобритании успешно проводит переговоры с представителями волшебных сообществ Франции и Германии». Статья не обещала быть интересной. После падения Темного Лорда, Министерство так тщательно заваливало магическое сообщество информацией о дипломатических успехах и налаживаниях международных связей, что новости становились слишком похожими друг на друга. Быстро пролистав номер «Пророка», Белатрис отложила его в сторону в поисках более свежего выпуска. Однако новости прошлой недели также не показались ей занимательными. Внимание Белатрис привлек только небольшой некролог! памяти Идрис Оукби», где-то она уже слышала это имя. Кажется, в прошлом году кто-то из слизеринцев выкрикивал это имя в диком недоумении, повторяя обзывательства и сетуя на волшебницу. Не сумев вспомнить подробности того злополучного вечера, Белатрис принялась читать статью: «В ночь на восемнадцатое августа скончалась всеобще известная основательница «Общества поддержки сквибов» Идрис Оукби. Спасшая несколько десятков несчастных от голода и безработицы, организовавшая сбор средств на обучение сквибов в маггловских школах, Идрис Оукби внесла огромный вклад в жизнь магического сообщества. Её доброта и открытость помогли многим найти себя в немагическом мире, обзавестись семьями и местом в жизни. Ее всеобъемлющее желание помочь сквибам вдохновляло других на не менее дельные предложения по решению проблем социализации лиц с ограниченными магическими способностями. Магические семьи, на чьи головы свалилась вся тяжесть разочарования и отчаяния в попытках объяснять ребенку, что он не такой, как его братья и сёстры, навсегда останутся благодарны этой женщине за то, что она всегда была готова помочь обеспечить их особенному отпрыску защиту от насмешек и даже предложить обучение и дальнейшее трудоустройство. «Мы были в отчаянии! Малышка Пенелопа не могла сотворить даже самое крошечное волшебство и ужасно расстроилась, когда её отправили домой после первого же семестра в Хогвартсе. Мы были готовы на всё, лишь бы пробудить в ней магию, но всё было тщетно. Пока на нашем пороге не появилась Идрис. Она долго говорила с девочкой, а уже в следующем месяце малышку отправили в школу-интернат для девочек, где она раскрыла в себе потенциал к пению. Словами нельзя высказать нашу благодарность. Известие о кончине мадам Оукби глубоко опечалила всю нашу семью. Пусть душа её покоится с миром, а те, кто верны идеям Оукби, помогут продолжить ее дело с таким же рвением и мастерством». — Фи! — послышалось над ухом отвращение Элларии. — Зачем ты тратишь время на подобную мерзость? — Прости. Я занята, — ледяным тоном отозвалась Белатрис. — А я уверена, что нам есть, о чём поговорить, — девушка присела на самый край кровати закинув ногу на ногу. — Ты же не думаешь, что я потратила столько усилий на то, чтобы поселиться в этой комнате, просто так? — Нет, не думаю. Но мне плевать на твои мотивы, — торопливо ответила Белатрис. Этот разговор начинал действовать ей на нервы, но сосредоточиться на чтении становилось все сложнее. Она закрыла газету и со вздохом повернула голову к новой соседке по комнате. — Что ж, пора бы раскрыть карты и начать более конструктивную беседу, — лучезарно улыбнулась Эллария. — Я не ошибусь, если скажу, что ты лучшая на курсе по практике зельеварения, это даже Снегг признает. — Пожалуйста, только не нужно лести, — отозвалась Белатрис, растягивая слова. — Нет-нет, это же чистая правда, но я не стану просто так говорить очевидное. У меня есть к тебе предложение. — Предложение? — удивилась Белатрис. — Пока дело не дошло до угроз и шантажа, я посмею предложить просто взаимовыгодную сделку, — расплылась в еще более медовой улыбке Эллария. «Теперь понятно, — подумала Белатрис. — Кто в здравом уме поверит в то, что надменная красотка со Слизерина захочет подружиться просто так?» Белатрис привыкла к подобным прецедентам и решила, что сопротивление бессмысленно. В конце концов, что такого могла попросить пятикурсница у четверокурсницы, да ещё и назвав свою просьбу «выгодной сделкой»? Тем временем, собеседница вынула из сумки длинную красивую коробочку с чёрной лентой и начала бережно её распаковывать. Поначалу Белатрис подумала, что внутри волшебная палочка, однако упаковка не походила на те, что предоставлял магазин Оливандера. Да и предмет внутри явно был чем-то более утонченным, его и видно-то с первого взгляда не было. — Это настоящий волос вейлы! — шёпотом проговорила Эллария. — Мне прислали его из Франции, и стоил он немало. На дне коробочки серебрился длинный волос, сложенный в несколько раз. Белатрис впервые видела такую вычурную коробку для столь тривиального предмета, однако немедленно набросила на себя гримасу пренебрежительного удивления. — И причем тут я? — возмущенно спросила она. — Ты? В самом центре событий, — ликовала Эллария. — Я хочу, чтобы ты сварила зелье с использованием этого волоса. Неужели не понятно? «Будто бы я могу сгодиться на дело интереснее», — подумала Белатрис, но решила промолчать от греха подальше. — Какое именно зелье? Я не знаю ни одного с таким ингредиентом. — Ох, милая Белла, а как же твой знаменитый творческий подход? — разлилась в улыбке новоиспеченная подруга. — Для чего ещё нужен волос самого обворожительного в мире магии существа, как не для легендарного зелья красоты? «Спасибо, что не для оборотного», — с облегчением подумала Белатрис. Зелье красоты намного проще и куда менее опасно, но зачем оно могло понадобиться и без того красивой девушке? Белатрис уже была немало заинтригована перспективой попрактиковаться в зельеварении, и привкус легкой авантюры подбрасывал дров в начавшее искриться пламя любознательности, однако всё это могло плохо кончиться. От банальной неудачи, в случае чего она наживет малоприятного врага, до нарушения школьных правил и немедленного исключения. Белатрис взвесила все за и против, и уголки губ невольно выдали её начавшую проявляться ехидную ухмылку. — Я надеюсь, ты понимаешь, что добавление нового ингредиента, тем более такого мощного, может сделать зелье бесполезным или даже опасным? — на всякий случай отрапортовала уже практически давшая согласие Белатрис. — Ой, только не надо этой бредятины о безопасности. Ты наверняка знаешь, как тестируются новые зелья. Мы что-то такое проходили в прошлом году, — Эллария приложила черный ноготок к идеально гладкой щеке. — Если нужно, я приведу нашего домашнего эльфа для первого теста. Потом зелье подмешаем страшненькой первокурснице, а уж потом его выпью я. — Ты? Тебе-то зачем? Стоп, эксперименты на эльфах? Других студентах? Ты рехнулась. Есть же стандартные индикаторы ядов. Да и «волос вейлы» наверняка присутствует в перечне магических ингредиентов, и оттуда можно узнать, как он преобразуется при взаимодействии с другими базовыми компонентами зелья. Они, между прочим, могут как усилить, так и полностью перекрыть вейловы чары, — возмущенно затараторила Белатрис. — Стоп, стоп, ходячая энциклопедия Гувера. Вся эта ерунда ложиться на твои зельеварские плечи. Если эльф не нужен, то и не надо, я просто на всякий случай предложила. Сделка такова: я получаю зелье до начала рождественских праздников, а ты получаешь двадцать галлеонов чистым золотом. Сначала я дам пять, в качестве аванса, а по окончанию работы еще пятнадцать. — Не пойдет! — тут же ответила Белатрис. — Для тестов нужны распознаватели ядов и специальная посуда. Дай мне две недели на предварительные тесты. Сначала я выясню возможно ли осуществить твой замысел, затем возьму десять галлеонов аванса, пять из которых не смогу вернуть даже в случае провала, они нужны для пополнения запасов зелий-индикаторов. — Не смеши меня! — перебила Эллария. — Ты же ходишь на дополнительные уроки к Снеггу, а в его кладовых найдется все необходимое. Но спасибо за меркантильную попытку набить себе цену. Я уважаю такой подход. По рукам! Девушка протянула правую руку и Белатрис пожала её, чувствуя холодное удовлетворение и приятную дрожь от нового вызова ее умениям. Ей не терпелось раскрыть книги и начать углубленный анализ состава зелья. Рекция волоса вейлы на растирание, сжигание, растворение в кислоте и прочее, также достаточно интересны. Азарт экспериментов с жидкостями пробуждал забытую за лето любовь к этому утонченному искусству. Она ликовала, и это незамедлительно отразилось на ее лице. — Не смею тебя больше отвлекать, — улыбнулась Эллария. — Думаю, говорить о том, что наша сделка под строжайшим секретом нет смысла, ведь в противном случае… — Можешь не продолжать, — прервала Белатрис. — Я поняла. Новоиспеченная соседка по комнате изящно развернулась и впорхнула наружу, аккуратно прикрыв дверь. Белатрис, наконец, осталась в комнате одна. Какое-то время она все сидела на кровати в неизменной позе сжимая в руке узкую коробочку. Спустя пару минут слизеринка сунула драгоценный ингредиент в потайную нишу в стене, наложила стандартно заклятие запирания и окинула взглядом стопку газет и журналов. Она взяла свежий выпуск «Практики зельеварения» в глянцевой обложке и принялась возбужденно проглядывать страницу за страницей, ясно осознавая, что сосредоточиться все равно не выйдет. К её удивлению, журнал сумел заинтересовать статьей даже после такого интригующего диалога с соседкой. В середине разворота красовался смеющийся портрет толстяка, в котором она узнала старого приятеля отца. Его неуклюжая фигура колыхалась и то распахивала, то запихивала обратно необъятных размеров длинный пиджак. Статью венчал интригующий заголовок: «Гораций Слизнорт делится с публикой секретами и уловками истинного зельевара». Белатрис принялась быстро читать статью, написанную в форме интервью со Слизнортом. В основном она содержала высокомерные высказывания о тонкости и сложности такой науки, как зельеварение. Слизнорт распинался о часах и днях кропотливой работы, об опасностях, подстерегающих в книгах неопытных зельеваров, о редчайших дарованиях, в числе которых он мимоходом упомянул свою скромную персону наряду со знаменитыми волшебниками и юными выпускниками Хогвартса. Он упомянул и о Снегге, назвав его мальчиком целиком и полностью погруженным во всякое исследование: «Я порой не мог докричаться до юного Северуса, до того он был увлечен процессом на моих уроках. Мальчик мог не заметить, что с соседнего стола на пол капает зловонный настой, растворяющий его мантию, можете себе такое представить? Сосредоточенность — истинная характеристика талантливого зельевара. Он буквально цепенел от усердия. Я горжусь своим учеником и полностью признаю оправданным выбор Дамблдора, что бы там не говорили недоброжелатели, стремящиеся очернить его. Все эти слухи о том, что он стал… Ну, не будем об этом». После нескольких разглагольствований на любимую тему о своих лучших учениках и их достижениях, Слизнорт, наконец, снизошел до обещанной практической части. Он стал распинаться о своих маленьких секретах, которые заинтересовали Белатрис больше всего: «Всякий зельевар знает, где достать лучшие ингредиенты и как отличить подделки от подлинников. Столько шарлатанов вокруг, уму не постижимо! Я как-то раз чуть было не купил листья бадьяна по сходной цене, пока не обнаружил, что это обычный лимонник. И какое вы скажете тут может быть решение для малоопытного зельевара покупающего ингредиенты с которыми раньше не работал? Я отвечу! Книги, моя дорогая. Исключительно знания в травологии, магических существах и, как ни странно, геологии — ведь именно в них вся суть науки о веществах, а точнее — их первоисточниках. Самым лучшем решением будет не полениться и собрать необходимые травы самому. Я не призываю к охоте на драконов кровь, когти и печень которых невероятно ценны (смеётся). И нет необходимости выращивать ядовитую тентакулу на подоконнике. Однако хороший зельевар всегда должен иметь при себе пару склянок на случай удачного стечения обстоятельств, будь то сходная цена или заброшенная лужайка вашего чудаковатого приятеля (достает из внутреннего кармашка небольшую склянку с полынью)». Белатрис оторвала взгляд от статьи. «А ведь это прекрасная идея!» — подумала она. Подхваченная приливом вдохновения, девушка вскочила с постели и вышла из комнаты. Она прошла по узкому коридору, не обращая внимания на ругательства «кочерыжки», и вышла в гостиную. Возле камина нашлась большая коробка с длинными спичками. Белатрис взяла одну из них и поспешила обратно. — Ходит она туда-сюда, беспокоит спящих, — пробурчала сушеная голова. — Пароль! — Женская дружба. — Как бы не так. Дверь открылась, и девушка вбежала в спальню. Она открыла свой чемодан и вынула свежую школьную мантию, затем положила спичку на пол и осторожно направила на нее волшебную палочку. — Ларафин Евектус, — прошептала Белатрис. Спичка вытянулась и заострилась, а через секунду на полу уже лежала швейная игла с аккуратным удлиненным ушком. Девушка взяла её и улыбнулась. Затем она присела на край кровати с мантией на коленях и иголкой в правой руке. Как бы ей хотелось обладать навыками магического шитья, но на такие занятия все не хватало времени и Белатрис приступила к утомительной, но волнующей работе.