Антиквариат в кожаной куртке

      Наблюдая, как мать носится по дому и собирает вещи за два часа до поезда, я поймала себя на мысли, что это до смешного абсурдно, ведь я сама поеду в Балтимор несколькими часами позже.       Отличие состоит в том, что, к сожалению, вместо того, чтобы мирно сидеть и разглядывать сменяющийся за окном пейзаж, я должна буду терпеть бешеную стерву за рулем, которая задалась целью знатно потрепать мне нервы. — Не ложись поздно, — говорит мне мать, когда я помогаю ей спустить сумку, набитую одеждой. Она уезжает на четыре дня, куда столько шмоток? — Хорошо, — на автомате проговариваю я. — Можешь позвать к себе девочек с ночевкой. — Хорошо. — И ешь нормальную еду, не кусочничай. — Хорошо.       Со двора слышится, как таксист недовольно терроризирует клаксон, пока мама поправляет волосы перед зеркалом. — Может, все-таки проводить тебя до станции? — О нет, дорогая, из-за тебя я еще больше опоздаю, — чмокает она меня в лоб, после чего выскакивает на улицу, даже не позволив мне обнять ее на прощание.       Ну что ж.       Видимо, пора и мне собираться.       Кинув на кровать раскрытый рюкзак, я начинаю перебирать вещи, которые мне могут пригодиться. Все по стандарту — джинсы, ботинки, толстовка.       Вплотную к щиколотке припрятан дорогой душе маленький острый предмет, в то время как за поясом, под толстовкой, спиной я чувствую сквозь тонкую ткань футболки холод изящного металла.       «Забавно, — в голове возникла глупая ассоциация с двумя Драконами, — будто бы они оба со мной».       Немного денег от тех, что оставила на эти дни мама, расческа и зеркало, бальзам для губ и ключи. И Джейн Остин с ее Аббатством, дабы хоть как-то скрасить предстоящую дорогу.       Клэр заедет за мной в половину четвертого, а в четыре мы с Морли уже должны выдвигаться.       Проверив все окна, выключив воду и электричество, я закрываю двери и направляюсь к Клэр, параллельно встречаясь взглядом с соседкой собакой, которая вечно мешает мне спокойно сбегать по ночам из дома. — Держи, — блондинка протягивает мне пачку сигарет. — Спасибо. — Нет, это вся тебе, — говорит она, когда я достаю только одну, — маленький подарочек на твое первое дело.       Улыбнувшись, я прячу сигареты вместе с зажигалкой в карман толстовки. — Ты уже знаешь, что я тебе скажу, да? — «Не ведись на ее провокации» и блаблабла, — закатываю я глаза, когда Клэр нажимает на газ. — Именно, и не давай ей повода прицепиться к тебе. Лучше делай то, что она говорит, если это касается дела, как никак она – один из лучших юристов в Сентфоре. — А если не касается? — Думай о чем-нибудь приятном. — В последнее время мне очень приятно думать, как я бью ее прикладом по башке.       Клэр смеется, не отводя глаз от дороги.       Она мне так нравится. Наверное, она мне нравилась гораздо раньше. Еще до официального моего с ней знакомства, ведь она вертелась вокруг меня каждый раз, когда я без сознания оказывалась в постели Хилла. Так медленно и незаметно эта блондинка вкралась в мою жизнь, став неотъемлемой и такой весомой ее частью. Только благодаря ей я нахожу силы не отвечать Морли. Раз Клэр попросила — значит, так надо, и все. — Сама встреча с новыми арендаторами будет в восемь в местном баре, то есть вернуться вы должны где-то в первом часу ночи. — Просто скажи мне, что это мое первое и последнее задание с ней. — Если вы не убьете друг друга по дороге.       Морли стояла, спиной оперевшись о дверцу своей серой импалы, пуская кольцами дым, пока Клэр парковалась у "Тик - Така". — Положила ей подгузники в дорогу? — говорит она, когда я выхожу из машины. — Да, и тебе парочку, а то ведешь себя как в детском саду.       Я не могу скрыть улыбку, когда закрываю дверцу машины, встречаясь взглядом с серыми глазами Клэр. — Удачи, малышка, — подмигивает она мне, совсем как Вишня.       Я нахожу их общие замашки все более и более забавными. — Мы должны были уже выехать, — бросает Морли, разворачиваясь и обходя спереди автомобиль.       Крокодил на ее куртке переливается темно зелеными стразами, поверх которых рассыпаны длинные светлые локоны. Меня передергивает от мысли, что наши с ней глаза и волосы настолько похожи.       Слышу, как Клэр заводит машину и оставляет меня наедине с этой крокодилицей, в салоне машины которой пахнет до тошноты приторно - сладкими кокосовыми духами. Видимо, его источает этот брелок на зеркале.       Только мы садимся, она уже тянется к бардачку, крышку которого «случайно» роняет мне на колени, и достает оттуда алую помаду, которой подкрашивает губы в зеркале заднего вида. — Надо было тебе детское сиденье с собой прихватить. «Я сейчас ебну ее «Нортенгерским аббатством»       Бросив под ноги рюкзак, пристегиваю ремень, стараясь не представлять, как душу им ее. — Это твое, — она достает с заднего сиденья маленькую кожаную куртку с криво вышитым на спине крокодилом. К тому же, размер вещи мне немного маловат, что наталкивает меня на мысль, что без Морли тут не обошлось. — Спасибо, — фыркаю я, складывая куртку на коленях. — Ты должна надеть ее, когда мы пойдем на сделку. — Это обязательно? — Обязательно задавать мне идиотские вопросы?       Она завела машину и мы тронулись. Головой. Пока ехали.       Серьезно, меня никто и никогда так не раздражал, как эта женщина, что Вишня вообще мог в ней найти? Это ведь из-за нее он тогда бросил меня в казино, в следствие чего домой меня повез... «Вон отсюда»       Поначалу мы ехали в тишине. Я достала Джейн Остин и искренне пыталась проникнуться ее талантом, что на первых порах поездки у меня даже получалось. Однако, вечно барабанящая костлявыми пальцами по рулю Морли то и дело вставляла свои односторонние реплики, которые я старалась пропускать мимо ушей. Пока она не спросила: — Как ты с ним познакомилась?       Медленно опустив книгу на колени, я отрываю взгляд от страниц и недоверчиво перевожу его на блондинку. Ее острое лицо с выразительными скулами сейчас задумчиво упирает на дорогу светло-зеленые, обведенные черным карандашом, глаза. «Это одержимость или она правда любит его? Или любовь на самом деле и есть одержимость?» — Помощь понадобилась его однажды, — сухо проговариваю я, возвращаясь глазами к страницам. — С домашним заданием? «Посмотрела бы я, куда бы ты засунула свою наглость, когда бы тебя окружили куча злобных оленей во главе с ебучим Фавном»        Шумно вдыхая, я пятый раз начинаю читать один и тот же абзац, но Морли не отступается: — Так как? "Да ради всего святого, отвали от меня". — Я забрела к ним на собрание, — выпаливаю я, хлопая книгой по коленям, — у меня было дело к одному из Драконов, — идиоту Бурому, я вообще не понимаю, как он туда попал, а меня при этом вышвырнули даже без испытательного срока, — а Вишня, — ее лицо едва заметно принимает сосредоточенный вид при звуке этого имени, — ему приказали спровадить меня, — пожимаю я плечами.       Ведь по сути все так и было. При виде меня Аарон тут же сказал Вишне выпроводить нас со Стеф.       Морли немного задирает подбородок, отчего начинает казаться, что она смеряет дорогу высокомерным холодным взглядом, которым наверняка хотела бы наградить меня. — А ты? — Это не для детских ушей история. — Господи, — фыркаю я, развернувшись к окну. — Несколько лет назад, — говорит блондинка, после небольшой паузы, слегка поджимая губы, — когда ты еще пешком под стол ходила, они с Хиллом пришли в "Тик-Так", где я тогда работала. "С Хиллом пришли в Тик Так"       Я не услышала ничего про то, что она работала стриптизершей в "Тик Таке", ни то, что они с Вишней там познакомились. При словах «Хилл» и «Тик Так» на секунду в голове всплыла картина, от которой мне стало дурно.       Я вижу, как величественно он сидит в кресле, как обычно подперев рукой подбородок. Вижу, как на коленях перед ним извивается одна из тех красоток, ее волосы пленительно спадают с худых обнаженных плеч на тонкую спину, когда она, вытягиваясь на полу, вызывающе перед ним прогибается, протягивая длинные изящные руки к его ногам. "Я что, правда думала, что могу заинтересовать его? Чем? Оценками в дневнике?" — После этого мы с ним несколько раз в неделю знакомились ближе, — зеленые глаза надменно смотрят на меня, — бывало, что даже несколько раз за ночь. "Господи, избавь меня от этого." — А как ты оказалась тогда в казино? «Он привез меня».       Отчаянно и безуспешно пытаюсь выбросить эту картину из головы, но я так и вижу, как загорается в этом сине-розовом приглушенном свете блестящая темнота в его карих глазах при виде танцовщицы. «Это нормально, это абсолютно нормально, перестань об этом думать» — Эй, але, — Морли щелкает перед моим лицом пальцами, выдергивая меня из этих зыбучих песков, которые вот-вот и перекроют мне кислород. За что я искренне ей благодарна. — Мой друг участвовал в гонке и попросил поехать с ним. — Тот мальчишка, с которым вы чуть не разбились? — Да. — Джаспер говорил, ему устроят еще одну гонку. Только пока неизвестно когда. — Ты тоже участвовала, когда становилась Кайманом? — В отличие от тебя, меня никто по связям не принимал, — ядовито язвит она, — моя гонка тоже не очень удачно прошла, как и у твоего друга.       Мне хочется спросить ее о подробностях, но я вовремя вспоминаю, что мы с Морли никакие не подружки, чтобы так сидеть и делиться жизненными историями. — Вообще-то, я сейчас могла быть среди Драконов, но Рэндел не отпустил меня, — говорит Морли, языком пробегаясь по верхнему краю губ, — сказал либо к ним, либо обратно к шесту, — и она поворачивается ко мне с натянутой улыбкой и слегка прищуренными глазами.       Это наверняка какая-то уловка, чтобы сбить меня с толку. Она притворяется, будто бы мы можем вот так непринужденно беседовать друг с другом, чтобы...       Чтобы что?       И что значит, что она могла бы быть сейчас среди Драконов? В этом как-то замешан Вишня? И при чем тут Рэндел? Я ничего не понимаю.       В пахнущем сладким кокосом салоне повисла тишина, которую Морли решила нарушить, включив радио. «Big Noiese — Cutting Crew»       Ну хоть что-то хорошее. Судя по тому, как уголок алых губ дернулся вверх, Морли подумала то же самое. — Убери колени, — сказала она, когда потянулась к бардачку, достав оттуда красный Marlboro.       Заметив проследивший за ее движениями взгляд, она, закатив глаза, протянула мне пачку.       «Смотри, они могут быть отравлены» — думаю я про себя.       Но она тоже их курит. «А зараза к заразе как говорится...»       Тряхнув головой, выбрасывая через ухо внутренний монолог, я вытягиваю одну сигарету. Может, она не такая сука, как кажется.       Радио радовало меня все больше и больше, пока не заиграла «Love is blindness», от которой мне захотелось выброситься из машины.       Он снова вальяжно сидит на своем троне в моей голове с этой постепенно заволакивающей его глаза мелькающей темнотой, небрежно раскинув руки на подлокотниках. — Твоя нянька не положила тебе сэндвичей?       Кто бы мне сказал, что я буду рада голосу Морли, снова вытаскивающему меня из этого наваждения. — Кажется, нет. — Вот тебе и предусмотрительная Клэр Хармон, небось наставлений тебе зато кучу дала, — говорит Морли, заворачивая в сторону заправки.       Я жду ее в машине, пока она платит за бензин и возвращается обратно с парой пачек крекеров и двумя бутылками колы. — Это все, что было, — говорит она, бросая мне печенье, которое я мгновенно ловлю левой рукой, — Неплохо. Хотя, чему я удивляюсь, не будь у тебя быстрой реакции, ты бы распласталась тогда на асфальте, — заключает Морли, садясь за руль.       Что правда — то правда.       Оставшуюся до Балтимора дорогу мы не особо говорили, чему я была несказанно рада. Но и к Джейн Остин вернуться мне уже нельзя было из-за опустившейся на магистраль темноты. Поэтому приходилось всяческими глупыми способами вытеснять его из моих мыслей.       Если воспоминание о поцелуе я кое-как смогла засунуть в дальний ящик, то недавняя «тренировка», которая закончилась его рукой на моей талии, просто напросто перевернула вместе с этим ящиком стол. «Неужели он бы снова меня поцеловал?»       Бурый, чтоб тебя.       И это было бы не случайность. Разве что отчасти.       Мне вспоминаются все моменты, которые по итогу вели к тому, что его руки так или иначе касались моего тела. Это можно было все списать на ситуацию и обстоятельства, но поцелуй на них списать нельзя. Как и его сердцебиение.       Можно было бы оправдать это ударами или приемами, но из нас двоих запыхавшимся и усталым никудышным бойцом была я. Так что, я больше чем уверена, или хочу быть таковой, что его сердце так колотилось под моей ладонью.       Из-за меня?       «Ты слышала ее» — говорит мне голос разума и оказывается прав, когда эта сцена снова встает перед глазами. Чем чаще я загоняю ее в глубину подсознания, тем неожиданнее она возвращается, заставая меня врасплох.       Что, если мне нужно пройти через это? Что, если только в этом случае, разъедающая, заполняющая собой все пространство мысль оставит меня в покое. Мне только надо найти в себе силы не отводить глаза, и тогда, возможно, они исчезнут.       Пускай. Пускай она сядет ему на колени, пускай его руки лягут ей на бедра. Если это единственный способ перестать терзать себя этими мыслями, просто позволив им в миг сожрать меня, так и быть. «Нет.»       Я могу врать себе сколько угодно, вот только правда уже стучит в висках. «Ты так злишься, потому что хочешь быть на ее месте». — Почти приехали, — произносит Морли когда мы минуем старую, такую знакомую мне вывеску с надписью "Балтимор. Население 620 000 человек".       Забавно, если моя мать звонит сейчас домой, где никто не собирается брать трубку. Хотя кого я обманываю. Никому она не звонит. Разве что службе доставки еды. — Просто сиди рядом со мной молча, окей? И куртку надень!       Морли захлопывает дверцу машины, копошась в своей сумочке, пока я натягиваю слегка маловатую для меня кожанку.       Она припарковалась у бара «Пора напиться вдребезги», которого, по-моему, здесь не было, когда я жила в Балтиморе.       Народу здесь, конечно, хоть отбавляй.       Это ненормально, что каждый раз, когда я вижу любую, абсолютную любую барную стойку, то я жду увидеть за ней Вишню? Как будто он какое-то автоматически прилагающееся дополнение к любому месту, где есть алкоголь и девушки.       Следуя за Морли сквозь наполненный людьми зал, воздух которого сам по себе, по-моему, уже мог набить ноги ватой - настолько он был пропитан алкоголем, я представляю, как Вишня стоит за баром, облепленный такими же Морли фанатками, каждая из которых желает получить от него коктейль. И не только.       Бармены тут, однако, красавчики. «Давай, попробуй убедить себя в этом».       Двое мужчин, ожидавших нас в vip-комнате производили впечатление достаточно пугающее своими габаритами и бритыми головами, на затылке которых располагались черными чернилами татуировки тарантулов.       Как я поняла, на свете вряд ли есть какая-нибудь банда, у которой тотемным животным является единорог или золотая рыбка. Только какие-нибудь премерзкие, опасные твари или клыкастые хищники со своими острыми когтями. — Морли О'доннел, — они оба встают при виде нее, в то время, как я пытаюсь скрыть изумление, услышав ее фамилию.       О'доннел достает из сумочки очки, которые настолько контрастируют с ее образом хладнокровной стервы, что подавить изумление мне становиться еще труднее.       Один из мужчин закрывает за мной дверь, оставляя музыку доносящуюся из бара позади. Не обращая на меня внимания, они садятся за стол и достают приличной толщины кипу бумаг, которую Морли принимается читать.       Процедура эта занимает порядка часа, в течение которого мне приходится не одну сотню раз обводить потолок глазами, потому что сталкиваться с этими мужчинами взглядом мне совсем не хочется. — То есть, — слегка сдвинув брови говорит Морли, — это, — она указывает кончиком ручки куда-то в документ, — плата за первые полгода с процентами от продаж? При составлении договора об этом речи не было. — Джаспер согласился добавить это условие, когда его брат уверил нас, что выкупит помещение через год.       Тихо выругавшись, Морли продолжила читать контракт, скользя зелеными глазами по бумаге.       Рэндел выкупит помещение в Балтиморе? Так вот куда его запрятал Джаспер?       Презрительно цокнув, Морли начинает подписывать страницу за страницей, еще раз перед этим прочитывая их, что занимает очередные полчаса.       Они заканчивают в половину десятого, после чего мужчины жмут ей руки и уносят с собой копию договора, которую она заверила своей подписью. Документы, которые предназначались для Кайманов, Морли кладет в розовую папку, которую не выпускает из рук, пока мы не возвращаемся обратно в машину. — Ну что, — говорит она, закуривая сигарету, — с первым делом тебя. — Э-э-э... спасибо. — Не знаю как ты, но я чертовски хочу есть. — Здесь есть недалеко отличное кафе.       Кафе, в котором я праздновала свой последний день рождения в Балтиморе. — «Девяносто семь алмазов»? — щурится Морли, снимая очки, когда ее машина оказывается на парковке заведения. — Да, — с улыбкой проговариваю я, осматривая вывеску, — каждые три часа бесплатная чашка чая. — Тоже мне щедрость, — фыркает Морли, захлопывая машину.       Когда мы оказываемся внутри, я вспоминаю, что забыла рюкзак. — Забей, я угощаю, все-таки это твое первое дело, — блондинка отодвигает стул и опускается на него, подзывая ладонью официанта.       Мы сели за угловым столиком, подальше от зала, так что парнишке пришлось добираться до нас сквозь забитое посетителями кафе около пары минут. — Что ты посоветуешь? — обращается ко мне Морли, когда официант протягивает нам меню. — Э-э-э... Ну, здесь классный вишневый пирог.       Черт.       Судя по всему, она посчитала это за колкость, так как лицо ее в секунду ожесточилось. — Что ж, тогда два вишневых пирога пожалуйста, и...— она выжидательно смотрит, пока я назову ей, что предпочитаю из напитков. — Ванильную колу. — И ванильную колу. Две.       Одарив нас вежливой улыбкой, парнишка скрылся из виду, унеся с собой наш заказ. — Черт! — Морли легонько бьет себя ладонью по лбу, — я ведь тоже сумку в машине оставила! Жди здесь.       И она поднимается, стремительными шагами направляясь к выходу.       Зря я сказала про вишневый пирог. Который, кстати, принесли довольно быстро. — Вы знали, что это фирменный пирог? — дружелюбно спрашивает официант, — его ведь даже в меню нет. — Э-э-э... да, — вежливо улыбаюсь я, — знаю. Просто обожаю его. — Я тоже.       Когда он уходит, я начинаю беспокоиться. Она все не возвращается.       Решив, что блондинка, скорее всего, устроила себе перекур, я, не выдержав китового урчания в животе, один раз откусываю теплый вишневый пирог, от которого урчание только лишь усиливается. «Все таки надо ее подождать».       Но О'доннел не возвращается.       Я начинаю нервно мотать головой, пока краем глаза не замечаю, что место, на котором Морли припарковала импалу, сейчас абсолютно пустое. "Нет-нет-нет, она не могла"       Я, разворачиваясь к окну и щурясь, осматриваю всю парковку, на которой не нахожу ни машины блондинки, ни самой … стервы.       Не может быть.        Эта сука бросила меня.        Одну.        В Балтиморе.       МОЙ РЮКЗАК.       Как только осознание ситуации добирается до моего мозга, мне становится нечем дышать. Паника нарастает по мере того, как дежурящий в зале менеджер продолжает кидать в мою сторону подозрительные взгляды. Если он заподозрит, что я уже замышляю уносить отсюда ноги, мне конец.       Что я им скажу? Что не могу заплатить, потому что одна проблемная блондинка своровала у меня сумку с деньгами, бросив одну в этом городе? А если они вызовут полицию? А потом дойдет до того, что полиция выяснит, что мои родители в Балтиморе. Родители,которые оставили своего ребенка в Сентфоре. Которым сейчас совсем не этого. "Чертова сука."       Мозг начинает лихорадочно перебирать идеи побега, но не придумывает ничего путного, кроме как на данный момент медленно и непринужденно пройти в туалет. В котором, хвала небесам, оказывается окно, правда, оно микроскопических размеров и в полутора метрах от пола.       Поставив одну ногу на ободок унитаза, а другую на его бачок, я пытаюсь дотянуться до подоконника, только ладонями его и касаясь.       Дикий страх, что кто-нибудь, а в особенности этот менеджер, сейчас зайдет и увидит, как поверх стен туалетной кабинки высовываются чьи-то руки в попытках протаранить окно, заставлял в панике изнурительно колотиться мое сердце. У меня уже затекли руки, пока я пыталась вытолкнуть окно, которое никак не хотело поддаваться. Кажется, в любую секунду сюда ворвутся и схватят меня. Нужно что-то, что можно использовать как рычаг давления. "Боже, храни Аарона Хилла."       Достав из ботинка скин ду, я вклиниваю его в прощелину между стеной и оконной рамой и пытаюсь путем надавливания отодвинуть окно наружу.       С мерзким скрипом, режущим воздух в туалетной комнате, мне это удается.       Я наваливаюсь грудью на подоконник, подтягивая себя на руках. До земли метра два, два с половиной. Это не то расстояние, с которого я рухнула на Аарона или упала с дерева. Это гораздо больше. Но выбора у меня особо нет. Перекидываю сначала левую ногу, а затем и правую,осторожно свешиваясь с окна. Руки быстро устают держать на себе вес всего тела. "Нужно аккуратно прыгнуть" Сказала себе я, после чего срываюсь с подоконника и падаю на четвереньки, отбивая себе пятки и стирая об асфальт ладони. — Эй, вот она! Та девчонка! — кричит охране выбежавший из-за угла менеджер.       Уносим ноги.       Воздух рваными острыми вдохами врывается в мои легкие, пока я поднимаю колени и сломя голову бегу по знакомым улицам. Долговязый охранник отстал от меня еще пару сотен метров назад, но я все никак не могу остановиться.       Ноги сами несут меня в парк, где недалеко от фонтана стоит телефонная будка, в автомат которой я опускаю единственную монету из кармана джинсов, и дрожащими руками, шумно дыша в трубку, набираю номер. — Алло? — Клэр…— пара резких вдохов и выдохов, — она меня бросила, — никто за тобой не гонится, успокойся, — в... — Сара? Сара, где ты?! — В центральном парке, у фонтана, — глухо выдыхаю я. — Не отходи никуда, сиди там, я тебя заберу. Ты поняла меня?!       Я молчу. Я все бегу у себя в голове. — Сара?! — Да, — сдерживая дрожь в голосе, отвечаю я, кладя трубку.       Ждать Клэр по меньшей мере часа три, если не больше.       Пот, которым меня обдало из-за бега, начал потихоньку остужаться холодным ночным воздухом. Я тяжело опускаюсь на свою любимую скамейку, на которой обычно сидела после школы и смотрела на фонтан со статуей маленького принца в окружении короля, судьи и всей остальной шайки. Сейчас уже слишком холодно, поэтому воды в фонтане нет.       Уперевшись локтями в колени, я закрываю ладонями лицо. Спустя мгновение горячие слезы начинают прожигать себе тонкую дорожку по моим щекам, перекатываясь на руки.       Мне холодно. Мне очень холодно.       Остывший пот теперь неприятно клеит к коже одежду. Крохотный кусок проклятого вишневого пирога сто раз переварился, пока я неслась сюда. Спасибо, что хотя бы фонари горят. «Может, пойти к матери?»       Я не знаю, где она. Так же, как и не знаю, где отец, потому что после того, как он уехал от нас из Сентфора, свой адрес в Балтиморе он никому не сообщал. Да и в любом случае, я лучше здесь просижу четыре часа, чем стану терпеть возмущенные нотации матери.       Проревев минут пятнадцать, я решаюсь сделать перерыв. Всхлипнув, стирая ладонями сопли, я достаю из кармана сигареты, первая затяжка которых помогает мне справится с тяжестью в груди. Но после второй, голод стягивает стенки желудка колющим спазмом.       Ничего, еще немного.       Слезы снова выступают на глаза. Еще три часа в холодном одиночестве.       Свист тормозов, доносящийся где-то со спины, заставляет меня резко развернуться. — Ты цела?

***

Он недовольно перебирает бумаги, предоставленные ему в качестве доказательств, за которые он столько заплатил. — И это все?! — Вишня швыряет на стол, разлетающиеся в воздухе листы, — я ради этого перся в чертов Балтимор? Вы шутите?! — Он очень хорошо скрывается… — Я поэтому вам очень хорошо и плачу, — обрезает он своего информатора, пока встает с кресла, направляясь на выход, — чтоб в следующий раз такой херни не было. — Через неделю?       Вишня не отвечает. У него нет на это времени.       Минуту назад телефон на столе информатора зазвонил. Как Клэр узнала где он? Вишня говорил ей, что у него дела в Балтиморе, но ни слова больше.       Нельзя, чтобы Кайманы узнали, что Драконы разыскивают Рэндела. Это чревато слишком опасными последствиями, которые перво наперво коснутся Сары и Клэр.       Хлопнув дверью, он спускается с крыльца мотеля и твердыми шагами, доставая из внутреннего кармана куртки сигареты, направляется к машине. "—Просто забери ее, ладно? Она ждет у фонтана в центральном парке."       На вопрос, в чем дело, Клэр не ответила, что еще больше его обеспокоило.       Как Сара оказалась ночью в Балтиморе одна? Нужно скорее добраться до нее.       Сигаретный дым тонкими узорами разъедает висящую в салоне машины тишину, которую изредка нарушает клацанье часов.       Как бы Клэр ни скрывала тревоги в голосе, Вишня все же ее уловил. Лучше бы это была шутка. Очень плохая шутка.       Слишком резко вырвавшись на главную дорогу, он едва не врезался в автобус, направляющийся в Сентфор.       Одна? Ночью? В Балтиморе?!       Вишня не замечает, как нога давит педаль в пол, он даже не замечает, как обгоняет машину по встречной. Ему все кажется, что он едет слишком медленно, что он опаздывает, что он не успевает.       Он не простит себе. Он и так уже себя ненавидит. « — Сколько ты выпил?       Он не отвечает. Он не видит перед собой ничего, кроме раскачивающейся боксерской груши, представляя на ее месте одного определенного человека. — Ты время видел? Четыре утра.       Никакого ответа. Только смачные звуки ударов, от которых костяшки пальцев превращаются в кровавое месиво, когда он раз за разом вбивает их в грушу.       Хилл окидывает взглядом стоящие на покерном столе пустые стеклянные бутылки. Ром, скотч и виски. Идиот. — Иди домой, тебе надо просохнуть.       Алкоголь, в котором он себя топил, быстро выходит через пот, пропитавший насквозь черную майку, пока Вишня, не останавливаясь, проводит связку джебов и апперкотов, не осознавая, что скоро свалится от усталости. — Я сказал - иди домой.       Резкие слова Дракона едва долетают до его сознания, оборвавшись на полпути из-за тугих звуков смачных ударов.       Когда он в очередной раз игнорирует его, Хилл подходит вплотную и грубо хватает Вишню за грудки, притягивая к себе. — Иди, блять, домой, — процеживает он сквозь зубы.       Вишня чувствует, как Хиллу хочется его ударить. Поэтому он с радостью решает предоставить ему это возможность. Тем более, что сам себя он так ударить не сможет, а ему сейчас как никогда необходимо, чтобы кто-то выбил из него дерьмо.       Дракон толкает Хилла в грудь. — Давай, ты же хочешь этого, так сделай, — говорит он, еще раз толкая друга. — Отъебись от меня, — Хилл отбрасывает от себя испачканные в крови руки Вишни. — Что, никакой лекции? — Ты и без меня прекрасно справляешься с самоанализом. — О, ты про то, как я ненавижу себя за то, что бросил ее? Или про то, что я хочу вернуться и добить его? — Последний раз говорю - иди домой, — Хилл разворачивается и шагает к выходу. — Зачем ты вообще привез ее?!       Да. Это срабатывает.       Он знал, что это сработает.       Хилл останавливается на месте всего на секунду, после чего, резко развернувшись, идет большими шагами к Вишне. — Это ты скулил, как щенок, просил меня взять ее в банду, — скрипит зубами Аарон, тыча пальцем Вишне в грудь. — Как щенок? Может быть мне не пришлось бы скулить, не будь ты таким черствым ублюдком. Она тебе жизнь спасла! И как ты отблагодарил ее? Привез на эти блядские гонки? — Следи за своим языком, — сдавленно рычит глава банды. — Так бы ты ему сказал? — Вишня снова толкает Аарона одной рукой, — Если бы увидел это?       Одним рывком Аарон валит его на землю, и, словно два недалеких подростка, они сцепляются в нелепом мордобое, катаясь по земле из стороны в стороны. Аарон не успевает заблокировать удар Вишни и получает с левой руки в челюсть. Они частенько выбивали друг из друга дерьмо, но ни разу причиной потасовки не выступала... Не в ней дело. Дело в том, что он запорол задание.       Врезавшись в покерный стол, они отскакивают друг от друга. Еле держась на ногах, Вишня встает в боевую стойку, в то время как Аарон хватает со стола одну из бутылок. — Ты что, блять, серьезно? — в презрении щурится Вишня, опуская руки.       Бросив на него тяжелый пронзительный взгляд, Хилл допивает остатки виски и с размахом швыряет бутылку в стену. Затем вытирает рукой пролившиеся пару капель и, развернувшись, выходит из комнаты. — Чертов светофор, — тихо выругивается про себя Вишня, сжимая пальцами руль своего «ти-берда»       Он успеет. Он всегда успевал.       Как и тогда в лесу, когда нашел ее со своими школьниками.       У принцессы должны быть шуты, верно? «А вдруг, она сейчас куда-нибудь уйдет? Куда? Откуда мне знать, куда, она же как-то умудрилась очутиться ночью в Балтиморе.»       Вишня в одно мгновение оставляет позади перекресток со все еще стоящими на переходе автомобилями.       Пролетая еще пару кварталов, он выезжает на прилегающую к парку дорогу и видит ее.       Она что, курит?       Он заносится на парковку, оставляя за задними колесами длинный четко очерченный тормозной след. — Ты цела? — кричит он ей, вылетая из машины, громко хлопнув дверцей.       При виде него Сара срывается с места. Волосы ее развеваются по воздуху, тонкие руки стремительно тянутся к нему, сокращая между ними дистанцию.       Перед тем, как Сара кидается ему на шею, Вишня успевает заметить растекшуюся тушь вокруг заплаканных зеленых глаз.       Когда он чувствует ее легкий вес в своих руках, невероятное облегчение наполняет его вместе со слетевшим с волос запахом малины и белого шоколада. Руки сами складываются крепким кольцом вокруг тонкой девичьей талии, приподнимая девушку над землей.       Уткнувшись в него, Сара пару раз коротко и тихо всхлипывает, обхватив шею Дракона холодными бледными руками. «Как же она замерзла» — Эй, — он ставит ее на ноги, кладя ладони на узкие худенькие плечи, — Эй, принцесса, посмотри на меня, — ласково произносит Вишня, пока его глаза внимательно изучают внешний вид Сары. «Вроде бы цела» — Ну-ка, сними эту безвкусицу, — говорит он, пока стаскивает с себя куртку. — Как ты… — последний раз всхлипнув, Сара вытирает запястьем нос, сдвигая в недоумении брови, — Клэр, — устало выдыхает она, когда он закутывает ее в свою кожанку, — конечно. — Ты в порядке? — снова взяв ее за плечи, Вишня повторно пробегается по Саре глазами. — Угу, — рассеянно кивает она, сглатывая слюну.       Вряд ли ей сейчас хочется отвечать на вопросы. — Ты голодная? Поехали, я знаю тут недалеко есть кафешка, — успокаивающе говорит он, — с дурацким названием, правда, но там каждые три часа бесплатный чай. — Только не туда! — нежные пальцы протестующе хватают его за рукав джемпера. — Хорошо, хорошо! Ты чего так дергаешься? — спрашивает он, когда она резко отпускает его. — Не туда, так не туда, — Вишня медленно протягивает ей руку, — как скажешь, принцесса.       Сара не подает ему руку в ответ, пряча ладони в карманы куртки. "Да в чем, черт возьми, дело?!"       Открыв перед Сарой дверь в машину, Дракон закидывает куртку Кайманов на заднее сиденье. «Ходить в этом по Балтимору все равно что мишень на спину повесить»       Ему безумно хочется начать расспрашивать ее, но вряд ли сейчас подходящее время. Остается надеяться, что ничего ужасного не произошло, хотя, в следствии чего еще Сара могла здесь оказаться? — Тогда куда, ваше величество? — Без разницы, — бурчит она себе под нос, потихоньку приходя в себя, — только не туда.       Вишня неосознанно кивает головой непродолжительное время, пока перебирает в мыслях все знакомые ему в Балтиморе забегаловки. Остановив выбор на кафешке «У Леонарда», он заводит машину.       По дороге Сара ничего не говорит, лишь хмуро смотрит на улицы. — Тут недалеко моя школа, — произносит она, когда Вишня выезжает на главную дорогу.       От ее слов ему становится легче. Значит, не настолько все плохо, раз она не отказывается разговаривать. — Много сердец там разбила? — Нет, — задумчиво протягивает она, обращаясь к воспоминаниям, — как-то не до мальчиков было. «Конечно. Куда им до тебя»       Когда они проезжают « 97 алмазов», Сара начинает медленно сползать по спинке сиденья. — Ты чего это? — Да.. не люблю это кафе.. сколько бывала там, вечно невкусные... — мямлит она, когда что-то подсказывает Вишне, что в дело вступает актерский талант девушки. — Ничего, мы сейчас с тобой таких бургеров закажем, которых даже в Сентфоре нет. К сожалению, — он разворачивается к Саре и с деланным заговорщическим видом продолжает, — Думаю отправить Бурого на курсы кулинарии. Чтобы открыть кухню в баре. Может, так от него будет хоть немного толку. — Я видела, как он убирался в баре, — произносит Сара после того, как сдерживает легкую улыбку.       Да. Если ему удастся ее рассмешить, значит, определенно, все не так плохо. — Что? И ты ничего не сделала? Сара, нужно было сразу за швабру хвататься и гнать его оттуда! — возмущенно взмахивает он рукой, тряся часами по запястью. — В следующий раз обязательно выгоню, — тихо прыскает она. — В следующий раз? А что ты вообще в казино забыла? — он начинает театрально щуриться, имитируя подозрительный взгляд, — ты же у нас теперь из другой банды, со своими всякими секретиками. — А ты что в Балтиморе забыл? — Пригласили на мастер класс для барменов, — обворожительно врет он.       Усмехнувшись, Сара поднимает в удивлении брови. — Что? Если бы не Драконы, я бы наверняка уже давным давно был первым барменом в стране. Или ты сомневаешься?       Она поднимает руки, словно сдается, и в иронической улыбке, поджав губы, нарочито качает головой. — Вот то-то же, — фыркает Вишня, паркуясь перед входом в кофейню, — сейчас посмотрим, каким бургерам Бурому предстоит научиться. Ставлю пять баксов, что он и хлеб-то ровно нарежет с горем пополам.       Она снова делает это. Снова сдерживает легкую улыбку, от которой он уже, кажется, зависим. — Т-а-а-к, вон туда, — указывает он на угловой столик.       Не дожидаясь официанта, Вишня подходит к кассе и делает заказ, пока Сара неуверенно осматривается вокруг.       Она жадно кидается на еду, даже не удосуживаясь нормально разжевать ее, быстро глотает, после чего снова откусывает достаточно большой кусок. — Сара, — не выдерживает он, слегка наклоняясь к ней через стол, — что стряслось? — Что? — переспрашивает она, будто не слышала его.       Нет, с ним это не пройдет. Если он поведется, то Сара выиграет лишние пару секунд, чтобы придумать, что соврать.       Вишня выжидательно сверлит ее холодными голубыми глазами, давая понять, что раскусил ее. — Ну.. — Сара откладывает бургер, облизывая губы, от чего мысли Вишни на секунду уносятся в совсем не том направлении. — Я слушаю, — коротко произносит он, вытряхивая произошедшую секунду назад сцену с губами из головы. — Что тебе сказала Клэр? — непринужденно спрашивает она, — с чего мне начать свой рассказ? — Посмотрите на нее, — усмехается Вишня, — принцесса, мне даже обидно. «Если она сейчас поймет, что Клэр мне ничего не рассказала, то лапшу с ушей мне долго придется снимать.» — Напомни мне вручить тебе оскар, когда вернемся, — говорит он, складывая руки на груди.       Сара вздыхает, словно ее поймали с поличным, однако, он все еще не верит, что она отказалась от идеи соврать ему. — У меня украли рюкзак, когда я была в той кафешке, понятно? — Там где... — Чай раз в три часа, да-да, — она начинает жестикулировать руками в подтверждение своих слов, — а так как у меня не осталось денег заплатить за заказ, то пришлось бежать, — она поджимает губы, раздумывая говорить ли ему детали или нет, — через окно в туалете.       По мере того, как Сара продолжает свой рассказ, его брови медленно ползут наверх, а когда она говорит, что ей пришлось взломать окно, он и вовсе заливается хохотом. — Что ты смеешься? Это правда! Вот, — она переворачивает ладонь тыльной стороной вверх, показывая ему неглубокие ссадины вдоль, — только я прыгнула с окна, как этот парень зовет охранника!       Она хотела отдернуть руку обратно, но он успел мягко схватить ее, пристально изучая глазами царапины.       Невероятно.       Двадцать минут назад она как ребенок плакала и бросалась ему на шею. — Который начинает гнаться за мной! «Это все еще может быть ложь»       Он не может оторвать глаз от этой тонкой женской ладони. «Но мне так хочется верить ей».       Вишня отказывается бороться с позывом поцеловать эти ссадины. Медленно наклонившись над столом, он легко касается губами раненой кожи, чем заставляет щеки Сары залиться легким румянцем. — Вот теперь заживет, — произносит он, нехотя отпуская ладонь, — я бы многое отдал, чтобы посмотреть на то, как ты уносишь оттуда ноги.       Отогнав румянец от лица, Сара язвительно щурится ему, возвращаясь к бургеру. «Видимо, она и к еде-то перед бегством не притронулась». — Очень вкусно, кстати, — говорит она, когда наконец может прочувствовать вкус.       При виде того, как Сара аппетитно ест, рот Вишни расползается в довольной ухмылке. — Рад, что тебе понравилось.       Руки Сары тонут в рукавах его кожанки, как, собственно, и все ее тело. Светлые локоны рассыпаются по плечам. Вишня ловит себя на мысли, что от этой картины холод, сковавший его сердце ранее от страха, сейчас сменяется мягким теплом.       Когда они выходят из кафе, Сара приподнимается на носочки, проходя мимо Вишни, который открывает ей дверь, и, потянувшись к нему, чмокает его в щеку, после чего шагает дальше, оставляя за собой шлейф своих духов. «Только блять попробуй улыбнуться как школьник, которому в первый раз дали»        Сев в машину, Сара достает из кармана толстовки сигареты. — Это тебе Клэр дала? — спрашивает он, поворачивая ключ зажигания. — Откуда ты… — Из всех, кого я знаю, только она курит такие, — поясняет Вишня, поднося к сигарете, которую Сара зажала губами, огонек зажигалки.       Вишня как-то упустил из виду сам факт того, что Сара курит. Судя по всему, не так давно, но не признать, что ей это чертовски идет, было бы глупостью. Особенно, когда она так медленно выдыхает дым через ноздри. — Что? — Ничего, — отрезает Вишня, слегка тряхнув головой, — поехали домой, принцесса.       Балтимор остается позади.       Как и его воспоминание, где она сидит у фонтана, заплаканная и замерзшая. Хотелось бы, чтобы оно осталось в Балтиморе, чтобы оно осталось позади. Но он не может отделаться от мысли, что теперь каждый раз, когда его будет охватывать тревога за Сару, сердце будет точно так же неприятно сжиматься, словно вокруг него вместо горячей крови течет холодная вода. «Такого не было, когда ты искал ее в лесу, правда? Когда вы с Бурым шатались туда сюда, выкрикивая ее имя. Тогда ты думал лишь о том, как поскорее смотаться в "Тик Так".»       Увлекшись внутренними разногласиями, Вишня не заметил, как Сара, немного съехав с кресла, тихо уснула, склонив голову на плечо.       Слишком часто. Слишком часто он стал беспокоиться о ком-то.       Насчет Клэр и Хилла все было понятно, они в состоянии сами о себе позаботиться, но вот...       Эта девушка, которая сбегает из дома по водосточной трубе. Эта девушка, которая не боится гонок байкеров.       «О чем я вообще, она выиграла у меня в покер»-качает он головой, не отрывая глаз от дороги. А так хочется смотреть на то, как тень от фонарей мелькает на ее лице.       Неужели ему достаточно просто смотреть на нее? Вранье.       Ему никогда не достаточно.       Будь на ее месте любая другая той ночью в клубе, он бы уже прижимал ее где-нибудь... в туалете.       Внезапный порыв отвращения к себе наполняет его, заставляя сжать руль до побеления костяшек.       Удивительно. Стоит ему вспомнить, как Сара бежит к нему навстречу со школьных ступеней, как разъедающая его ненависть начинает потихоньку стихать. Особенно, когда в голове всплывает момент ее объятия. Вишня не может припомнить, чтобы кто-то за всю его жизнь хотя бы один раз был так рад его видеть. «Вот почему она так смотрит на тебя?»       Перед глазами возникает образ разъяренной Стеф, которая кидается защищать Сару от Бурого.       И этот идиот Тернер.       Боже, принцесса, что ты с ними делаешь? "А со мной?"       Что произошло тогда? В лавке миссис Хилл?       Он несколько дней ходил словно воды в рот набрал из-за ее вопиюще возмутительной выходки, но стоит ей сказать «пожалуйста», и он покорно забирает у нее из рук какую-то дорогую безделушку, которую Сара попросила поставить на стол. Попытка держаться от нее на расстоянии, так и осталась жалкой попыткой, когда он сказал ей встать на носки.       Можно смотреть издалека на короткую юбку, открывающую сногсшибательный вид, но тогда следом за этим непременно возникнет желание этой красоты коснуться. Желание, которому он и проиграл тогда.       Он долго не мог отделаться от мысли, что бы произошло в том случае, если бы их не побеспокоили?       Ее духи. Это одна из тех женских чар, противостоять которым практически невозможно. Это похоже на выстрел из милосердия.       Можно смотреть на что-то красивое издалека и даже оставаться равнодушным, но достаточно один раз вдохнуть тонкий, сладкий запах волос, чтобы рассудок помутился. Точно как в тот раз, когда он согласился научить ее стрелять. «Возьми меня в банду»       С ума сойти. Ненормальная.       Это ее тактика «держи друзей близко, а врагов еще ближе» только усугубила положение. Но нельзя винить ее в желании добраться до Рэндела. Ведь они сами с Хиллом занимаются этим же.       Хилл..       При мысли о нем, Вишня холодно ухмыляется. Хочет, чтобы все выглядело так, будто бы это он упрашивал его взять Сару в банду, когда на самом деле сам привез ее на гонки. Сорвался с места, едва только байк встал на переднее колесо. Сидел около нее, пока Сара лежала без сознания в его постели. Видимо, мы оба влипли.       Только подъезжая к Сентфору, Вишня вспомнил, что принцесса все-таки его обманула. Точнее, рассказала лишь половину истории, умолчав о том, как изначально оказалась в Балтиморе. «Даже не думай, что я забыл»       Ему хочется заправить спавшую на лоб прядь светлых волос. Хорошо, что он этого не делает, потому что Сара потихоньку начинает просыпаться и рассеянно смотреть по сторонам. — Мы что... — Да, Ваше Величество.       Вишня наклоняется к ней, указывая на ее дом, стоящий на противоположной стороне дороги. — Я что, все время.. — зевает она, протирая глаза. — Самый лучший пассажир, — улыбается Вишня, — я же говорил тебе. — Пойдем, — лепечет Сара, выходя из машины, думая, что он последует за ней.       Однако, Дракон остается наблюдать за девушкой из машины.       Сара встает на крыльце и начинает шарить по карманам в поисках ключа. «Видимо, спросонья забыла, что рюкзака-то и нет»       Вишня не может не улыбнуться ее детской непосредственности, когда Сара разворачивается к нему с раздосадованным выражением лица, жалобно поджимая губу. Он выходит из машины и направляется к дому, не сводя глаз с этой хрупкой фигуры на крыльце. — Может, отвезти тебя к Аарону? — Что...— сонно хмурится она. — Ну не под дверью же спать. Я бы с удовольствием отвез тебя к себе, но тогда мы оба спать не будем.       Сара слабо пихает его в бок. — Ау! — Там внутри запасные ключи. — И что? Ой, — говорит он, замечая как Сара выжидательно на него смотрит, — ты что.. хочешь, чтобы я..? — Всегда было интересно знать, как ты это делаешь. "Ну конечно."       Даже «пожалуйста» сейчас не нужно говорить. Достаточно одного ее сонного вида и его кожаной куртки, в которой она утонула. — Пожалуйста, — зевает она, прикрывая рот кулаком.       Вишня глубоко вздыхает. — Стой здесь. — Да куда ж я уйду, — снова зевает она.       «Ну, в Балтимор ты же как-то ушла» — ворчит он про себя, когда начинает обходить дом, в поисках отправной точки.       Пара нехитрых движений и вор уже идет открывать Саре дверь, предвкушая ее детский восторг. — Какого...       На крыльце никого нет.       Вишня делает шаг вперед и находит съехавшую по стенке на пол Сару, положившую голову на колени. — Никуда не ушла, да? — смеется он, — Ну-ка, давай на ручки.       Пока Вишня поднимается по лестнице, он задается вопросом.       Который раз он носит ее на руках? Ответ сам приходит ему, когда глаза медленно скользят по ней.       Неважно. Уже неважно. — Так, это, наверное, не то, — заключает Вишня, обводя взглядом туалетный столик и огромную двуспальную кровать.       Дальше по коридору, он толкает следующую дверь плечом и заносит Сару в комнату, осторожно укладывая девушку на кровать. Обхватив пальцами тонкую женскую лодыжку, Вишня готов выругаться от досады. Где-то там, глубоко внутри, он душит желание представить, как раздевал бы Сару у себя дома. «Оба не будем спать? Ты в своем уме?». — Как ты.. — он обнаруживает спрятанный в ботинке скин ду. «Как она его вернула?»       Поставив у кровати ботинки, Вишня берет розовый плед с мягкого углового кресла и накрывает им Сару.       Глаза сами против воли начинают рассматривать ее комнату. Постеры «Duran Duran» над постелью. Это под них она так танцевала тогда.       Он делает пару шагов по комнате, рассматривая всякие заколки, блески для губ и прочие безделушки, лежащие у зеркала на белом деревянном комоде. Фотографии с друзьями. Вот это она со Стеф. Вот их вся шайка лейка с братом Тернера. Она тут такая счастливая.       Холодные глаза останавливаются на одной из рамок, внутри которой запечатлена молодая семья. Мать Сары стоит рядом с ней, держа в руках огромного плюшевого медведя. Сама Сара, которой около четырех лет, держит в одной руке огромный шар розовой сахарной ваты, который едва ли не больше ее самой. Вторую ее ладонь сжимает высокий мужчина. «Хм, значит у нее глаза отца»       Больше в комнате нет фотографий, на которых семья бы была целиком. «Это уже интересно» .       Тонкий черный бюстгальтер, висящий на дверце гардероба, приковывает к себе изучающий взгляд Дракона. С большим трудом отводя от него глаза, Вишня подходит к письменному столу, заваленному книгами, тетрадками и разными бумажками. Вор берет в руки одну из тетрадей и медленно начинает ее листать. «Сара, этому проекту по английскому уже два месяца»       Вдруг его внимание привлекает скомканная бумажка лежащая поверх учебника биологии. Развернув ее, Вишне предстает корявая надпись:        «Спишь с уголовником, О'нил?»       Невольно сжав записку в руке, Дракон шумно вздыхает, набирая полную грудь воздуха. «Кто написал ей такое? Завистливая одноклассница? Или какой-нибудь ревнивый идиот?»       Это мог быть кто угодно. Кто-то, определенно присутствующий в тот день, у Гарсии.       Вишня расслабляет ладонь, выпуская из руки бумажку. Маленькие часики около настольной лампы показывают 03: 04. Нужно вернуться в казино и доложить Хиллу известия о Рэнделе.       Хотел бы он остаться с ней и караулить ее сон.       «Хм, — усталая усмешка застывает на его лице, — Дракон покорно охраняет сон принцессы?»       Он не сдерживается и наклоняясь к Саре, убирает спавшую прядь. «Только вот я не тот Дракон, судя по всему»