В субботнее утро у входных дверей можно было наблюдать весьма любопытную картину: четверокурсница в мантии Рейвенкло судорожно пыталась трансфигурировать свои ботинки в резиновые сапоги, а высокий и тощий пятикурсник-слизеринец посматривал на ее мучения и хитро улыбался. Надо сказать, результат стараний девушки выглядел плачевно: обувь даже близко не напоминала сапоги, но и на ботинки походила слабо, зато приобрела дивный ядовито-розовый цвет.
— Вот, Фрост, как знал, что меня ожидает пятнадцатиминутный цирк. Филч раньше семи все равно дверь не открывает, если с ним заранее не договорились.
— Снейп, а ты не мог мне вчера сказать про сапоги?
— Откуда ж я знал, что ты — дикий человек и в лесу раньше не бывала? — продолжая ухмыляться, сказал Снейп.
— А почему ж ты сам не в сапогах-то?! — вконец разозлившись, глядя на свои пушистые тапочки леопардовой расцветки, спросила Фрост.
— А потому, моя юная коллега, что чары непромокаемости никто не отменял, да и согревающие можно наложить.
Девчонка хлопнула себя по лбу, вернула ботинкам первоначальный вид и пробормотала пару заклинаний.
— На мантию тоже наложи, мы, знаешь ли, в лес идём — там деревья, и тоже мокрые.
— Вот скажи мне, Снейп, как тебя люди терпят? — Фрост была изрядно сердита: во-первых, облажалась на глазах у него с трансфигурацией, во-вторых, не додумалась использовать чары, хотя мнила себя в них докой, а в-третьих, ей не очень нравилось, когда над ней так откровенно потешаются.
— С трудом, Фрост, и только потому, что им от меня что-то надо. Вот как тебе, например, — и Снейп довольно улыбнулся. Честно говоря, он уже был готов помочь с чарами, ведь непромокаемость проходят в конце четвертого курса, но Фрост и сама справилась. Да и к тому же не хотелось признаваться, что вряд ли у него бы получилось что-то с трансфигурацией. Большинство его вещей были настолько старыми и ветхими, что не выдерживали преобразований и, как правило, разваливались после таких попыток окончательно. Но не говорить же об этом малявке.
Тут как раз к дверям, гремя ключами, подошёл смотритель Хогвартса.
— Здравствуйте, мистер Филч, как поживаете? — когда надо, Снейп умел быть вежливым.
— А, доброе утро, Северус, спасибо, все неплохо. Твое последнее чистящее зелье — просто блеск! Будь любезен, сделай-ка мне ещё пару пинт!
— Конечно, мистер Филч, очень рад, что вам понравилось.
— Рановато ты на вылазку сегодня. А девочка с тобой?
— Да, это мисс Фрост с Рейвенкло.
— Здравствуйте, мистер Филч, вот моё разрешение.
— А, это хорошо, впрочем, с этим молодым человеком я б тебя и так пустил. Ладно, ребятки, идите, раз собрались.
И Филч ушел по своим делам, оставив у дверей миссис Норрис следить за порядком. Снейп нагнулся, погладил кошку и отправился к выходу.
— Не знала, что ты нашел общий язык с Филчем.
— Очень полезно, между прочим, и совсем не сложно: немного уважения и немного качественных хозяйственных зелий. Все равно декан спихнул их варку на меня уже давно. Слагхорн освободил себе время, а я приобрёл ценный опыт и расположение завхоза.
— Ладно, я поняла, что ты полон скрытых талантов, пошли уже.
И они вынырнули в сырое сентябрьское утро. Солнце уже поднялось, однако воздух пока не прогрелся, влажность ощущалась всем телом, и стояла такая дивная тишина, нарушать которую было кощунством.
Молча они дошли до Запретного леса, который встретил их запахом прелой листвы и россыпью тропинок. Снейп уверенно выбрал ту, что шла в сторону Черного озера.
— Там впереди есть одна полянка. Весной на ней полно было чемерицы. Ее, конечно, лучше собирать во время цветения, но для уменьшающего зелья это не так важно.
Пока Снейп говорил, они как раз вышли на нужное место. И чемерица была. Вот только не одна. Прямо посреди поляны, гордо развесив листья, рос снежноягодник морозный. Белые плоды его напоминали небольшие снежки, а листья были покрыты инеем. Не каждый знает, что это растение впитывает в себя магию, как губка. И все волшебные растения отдают ему свою силу, так что собирать их на этой поляне не было никакого смысла. Впрочем, сам снежноягодник был редким ингредиентом и использовался во многих зельях. В основном нейтрализующих, либо как компонент, препятствующий слишком бурной реакции некоторых веществ. У Снейпа зачесались руки. Он, как и положено всякому уважающему себя зельевару, держал в сумке несколько склянок и банок с притертыми крышками.
— Эй, Фрост, помоги собрать. Только магией не пользуйся. Вот на эту банку я специальные изолирующие чары наложил.
— Хорошо, Снейп, только нам с тобой и собирать эти ягоды (Frost — мороз, snape — внезапный заморозок).
Ягоды были холодными на ощупь. Когда они набрали полную банку, руки у них замёрзли настолько, что пальцы с трудом слушались. Плотно закупорив снежноягодник, чтобы он не начал тянуть из них магию, парень и девушка согрелись чарами.
— Да, никогда не знаешь, что найдешь в запретном лесу. Я так понимаю, на этой поляне чемерицу собирать не будем — вон какой снежноягодник вымахал.
— Тут ты права, но и найти его — редкая удача, — он уже мысленно составлял список зелий, которые можно сделать с этим ценным компонентом. — Ладно, пошли ещё поищем, не одна ж тут полянка с чемерицей.
И они отправились дальше. Однако удача отвернулась от них и пришлось побродить по лесу несколько часов, прежде чем они нашли то, что им нужно.
— Давай сначала я соберу как обычно, а потом накладывай свои чары.
— Лучше я соберу — чтобы одна рука была, — сказала Фрост и принялась аккуратно срывать мясистые листья с дуговым жилкованием и складывать по мешочкам.
Снейп устроился неподалеку, выбрав какой-то трухлявый пенек в качестве насеста. Наблюдать за Фрост было приятно — она заранее подписала пакеты, да и ещё и прихватила тетрадь, в которой подробно описала место и время сбора, применяемые к каждой группе растений чары. Видно было, что исследовательская работа ей знакома. Закончив с обычным сбором, она начала колдовать. При этом держалась Фрост уверенно, а чары произносила легко и как-то очень мелодично, казалось, даже голос ее звучал по-другому. Снейп подумал, что, наверно, он сам выглядит так, когда варит зелья. Набрав последний мешочек и все записав, Фрост потянулась и глянула на часы — обычные маггловские часы, разве что с механическим заводом.
— Снейп, уже полпервого — ты ж вроде в Хогсмид собирался? Не забыл?
— Не забыл, просто Лили договорилась пойти с подружкой, которая меня выводит жутко. Мы пойдем вместе в следующий раз.
Фрост хмыкнула:
— А как по мне — Эванс тебя динамит.
— Ты что! Она — мой лучший друг! — Снейп даже вскочил от возмущения. Как может эта мелкая так говорить, она совсем не знает Лили.
— Знаешь, только дурак не заметит, что ты в нее влюблен, а Эванс на дуру не похожа, все же староста. При этом духу послать тебя, как того же Поттера, ей не хватает. А может, решила придержать как запасной вариант.
— Нет, во-первых, я не влюблен в нее…
Фрост вскинула бровь, мол, конечно, так я тебе и поверила.
— А во-вторых, мы дружим уже столько лет, я знаю, она никогда бы так со мной не поступила.
— Может быть. Только ты не замечал, как Эванс злится, когда я рядом с тобой, что говорит в пользу запасного варианта? Я думаю, и других твоих приятелей она терпеть не может. Скажи ты ей, что пойдешь со мной в лес, она бы нашла повод спровадить подружку и уговорить тебя на Хогсмид. Типичная собака на сене…
— Нет, она просто пообещала Маккиннон…
— А тебе не обещала? Или тебя и кинуть можно? Я ж говорю — динамит. Впрочем, можно поставить эксперимент.
— Какой?
— В следующий раз, когда она сменит планы не в твою пользу — подружку позовет, или решит, что библиотека важнее, скажи, что не будешь скучать в одиночестве, а проведешь время со мной или с кем-то из однокурсников. И посмотришь: если она твой друг — она не будет злиться, а если манипулирует тобой, то или отменит свои планы, или разругается с тобой, сделав тебя же виноватым.
— Я уверен — ты ошибаешься!
— Тогда тебе ничего не стоит проверить.
Снейп не ответил и глубоко задумался. Они уже почти дошли до Хогвартса, когда он наконец сказал:
— Я думаю, ты неправа насчёт Лили. Она — самый лучший человек, которого я знаю, и не способна на такое. Поэтому я сделаю так, как ты предлагаешь, просто для того, чтобы ты убедилась в своей ошибке.
— Отлично, — сказала Фрост и как ни в чем не бывало перевела тему, — давай тогда встретимся через час в лаборатории — попробуем сварить зелье.
Снейп кивнул и направился в сторону подземелий. Все необходимое для работы он подготовил ещё вчера, а вот почиститься после леса и пообедать было нужно. Верно, Фрост решила заняться тем же. Однако червяк сомнения точил его изнутри: а что, если Фрост права?
***
Когда Снейп подошёл к лаборатории, Фрост уже подпирала стенку в коридоре. Северус взмахнул палочкой, пробормотал пароль и пустил ее в лабораторию. Он подготовил все заранее: на столе уже были разложены нужные ингредиенты и стояло два котла.
— Доставай чемерицу: справа сорванную как обычно, слева — под стазисом.
— Хорошо, какой буду варить я?
— Я буду оба — чтобы руку не менять, — Снейп повторил утренние слова Фрост.
— А сможешь?
— Конечно, ведь ты у меня будешь на подхвате и черновых работах. Варим с разбежкой 10 минут. Строго соблюдаешь все мои указания, все вопросы потом. У меня модифицированный рецепт, так что за час управимся. Волосы, кстати, или под косынку спрячь, или могу мазь тебе дать, чтобы они не лезли в котел и не портились от испарений.
— Я лучше спрячу, знаю я эти мази, потом от них не отмоешься.
Фрост деловито заплела косу, трансфигурировала косынку (на этот раз без эксцессов) и встала к столу. Она старательно выполняла указания, молчала и под руку не лезла. Назвать ее звездой зельеварения было нельзя, но по крайней мере с работой ассистента девчонка справлялась. Все же Слагхорн неплохо готовил студентов. И, как и заявил Снейп, через час у них было два котла с уменьшающим зельем. Фрост достала тетрадь и тщательно записала все характеристики обоих зелий: цвет, запах, консистенция, температура и даже объем были учтены.
— Слушай, Снейп, мне надо записать точный рецепт и способ. Ты явно не по учебнику работал. Получилось быстрее, да и, кажется, расход некоторых ингредиентов меньше.
— Все верно, я потом дам тебе переписать свою методику. А пока давай лучше проверим эффективность, — и Снейп потянулся к клетке с мышами.
Фрост брала мышь, измеряла общую длину и длину хвоста. Потом капала зелье на мышь и фиксировала изменения в размере, а также засекала время, необходимое, чтобы мышь вернулась к исходному состоянию.
— До меня только сейчас дошло, ведь база у уменьшающего и оборотного очень похожи, разница на конечных этапах.
— Знаешь, Фрост, это не многие замечают. Но ведь и то и другое — зелье, меняющее форму. Да, у уменьшающего эффект проще, объект изменяет линейные размеры, но и при обороте тоже нужно многое поменять, причем в какую сторону — задаёт последняя частица. Поэтому и варить его сложнее, и ингредиенты используют с уникальными свойствами. Та же шкурка бумсланга чего стоит. Но база у них одна. Для этого и нужен системный подход к зельям: если знать, от чего зависят эффекты, можно оптимизировать рецепт или даже составить совершенно новый!
— Круто! Мне всегда казалось, что на уроках по зельям не хватает системы. Это же какие перспективы. Впрочем, зелья — зельеварам, чары — чародеям. О, смотри, первая мышь уже восстановилась!
Мыши пищали и возмущались. Им совсем не нравилось меняться в размерах. Шутка ли, сначала ужаться вдвое, а потом снова увеличиться. При этом тебя безжалостно хватают и всячески тискают. Наконец, последняя мышь вернулась к своим размерам.
— Я, конечно, ещё все внимательно подсчитаю, но зелье со статизированной чемерицей по меньшей мере не хуже контроля, а может и лучше — вон, уменьшение держалось минут на 5 дольше, — сказала Фрост, очень довольная собой.
— Отлично, завтра повторим с подсохшей и со статизированной.
— Во сколько?
— Давай как сегодня — в три начнем.
Они прибрали кабинет, покормили мышек. Тут Фрост вспомнила, что ещё не переписала снейповский рецепт.
— Эй, Снейп, давай сюда рецепт.
Северус порылся в сумке и достал потрёпанный учебник за третий курс.
— Ищи по оглавлению уменьшающее, там правки прямо на полях.
Фрост принялась листать учебник:
— Ого, да тут пометки почти ко всем зельям! И много ты улучшил?
— Много, — Снейп пожал плечами, — в рецептах часто опускают важные детали. Когда знаешь, чего хочешь добиться — понимаешь, что и как делать. Наверно, автор учебника думал, что студенты более подкованы, ну или что профессор все объяснит. Если варить только по книге — половина зелий теряет эффективность.
— Слушай, а можешь дать мне свои учебники за четвертый курс? Я только скопирую и верну.
— Ладно, принесу в следующий раз. Можешь, кстати, спрашивать, если что непонятно.
— Спасибо, это вообще здорово. Если кто тут и шарит в зельях — то ты.
И Фрост принялась переписывать рецепт. Причем делала это вдумчиво: она спрашивала, зачем и почему внесено каждое изменение, и делала обширные пометки. Снейпу такой подход нравился — большинство даже не пытаются понять логику и законы зельеварения, им лишь бы готовое зелье имело свои свойства, а на все остальное — плевать. Фрост же и к чарам, и к зельям пыталась применить логику. В этом они были похожи. Именно потому, что Снейп понимал основы, он мог придумывать новые зелья и новые заклинания. Правда, тут тоже нужно вдохновение и творческий подход, но все же немногие могли выйти за рамки программы и сделать что-то своё. Фрост могла, с ней было интересно. Снейп понял, что ему действительно нравится то, чем они занимаются с этой малявкой.
Фрост уже закончила с рецептом и вдруг спросила:
— Принц-полукровка? Это твой псевдоним? Ну полукровка — понятно, а почему принц?
— Моя мама — Принц, а значит я — Принц-полукровка.
— О, слушай, а мы с тобой можем быть родственниками! Сестра моей бабушки — миссис Принц! Правда, у нее детей нет — сын умер, а дочка пропала. А как твою маму зовут? Может, это она — та пропавшая дочка? Мама тебе про родню не рассказывала?
У Снейпа потемнело в глазах. Он сел на стул и стал растирать виски. Оказывается, у него могут быть родственники в магическом мире, а мама никогда ему не рассказывала. Он медленно произнес:
— Откуда ты знаешь про всяких двоюродных бабушек?
— А то как же? Школа-то одна. Вот понравится мне мальчик — ты, например. Да не бойся, и глаза такие круглые не делай! Я ж сказала — например. Хлоп, а этот мальчик — твой кузен, или племянник, или ещё какой родственник. Так что я генеалогическое древо вдоль и поперек знаю.
— Я как-то про это не думал…
— Ты не думал, а это важно. Спроси хоть у вашего Мальсибера, моего четвероюродного дяди, кстати, — он тебе и во сне назовет всех родственников и всех девиц своего круга, которые ему родственницами, по крайней мере близкими, не приходятся.
Снейп не мог не признать, что с этого ракурса задвинутость всех чистокровных на родословных приобретала практический смысл.
— Знаешь, мама мне про своих родителей не рассказывала. Я так понял, она сильно с ними поссорилась, когда вышла замуж за магла.
— Да, видно, предки у тебя ещё те ретрограды. Ладно, я напишу бабушке Ри, уж, наверное, она про свою племянницу знает. Как, кстати, твою маму зовут?
— Эйлин. Эйлин Принц.
— Красивое имя, мне б такое…
— Знаешь, а ведь и твое имя на самом деле красивое, дома тебя как называют?
Фрост сморщила нос:
— Домашние зовут меня Берри (ягодка), но что хорошо дома, не скажешь в школе. Как меня только не дразнили, так что фамилия — лучший вариант.
— Ну, хорошо, Фрост, завтра продолжим. И скажи мне, когда получишь ответ.
— Обязательно. Пока, братец! — улыбнувшись одними уголками губ, сказала Фрост, подхватила свои вещи и вышла из лаборатории.
— Пока, сестрёнка! — тихо, почти шепотом сказал Снейп, когда дверь уже закрылась. И он подумал, что даже если они и не родственники, было бы замечательно иметь такую сестру.
***
Вечером Снейп долго не мог заснуть. Мысли его беспокойно сновали в голове: а как это — быть братом?
