Бегу за тобой

— Ну, фурора ты не произвёл! — первое, что сказал омега о сексе, когда Данай проснулся. Утро стучало в окно холодным ветром. Альфа был вымотан и душевно, и физически, так что неудивительно, что отрубился после такого необычного первого занятия любовью со своим омегой среди ночи. — Хочешь анекдот? — спросил Анук, омега выглядел свеженьким, как зелёный пупырчатый огурчик прямо с грядки. Данай кивнул, он был согласен на всё, чтобы не пожелал дать ему его истинный, даже на такую малость. — Как посадить в шляпу двух кроликов, а вытащить — десять? Данай просто смотрел в такое родное и любимое лицо, наслаждался и молчал. — Накормить их виагрой, — заржал Анук. Губы Данай поневоле растянулись в жалкое подобие улыбки. Ему просто было охуительно хорошо рядом с Ануком, смотреть на него, слушать и дышать с истинным одним воздухом. «Ни разу не легко завоевать такого омегу», — подумал альфа, но вслух сказал другое: — Зачем ты это сделал? — альфа имел в виду отдался незнакомцу-телохранителю без течки даже, будучи девственником и женихом другого. — Что именно? Трахнул тебя? — засмеялся Анук. — Хотел соблазнить тебя, чтобы досадить и своему отцу, и женишку: завалить обоих одним «выстрелом». Люблю привлекать к себе внимание! Всеобщее внимание! — Но оказалось, что мы истинные… — Да, я помню… Мне надо подумать, — и омега, завернувшись обратно в свой платок, покинул спальню. Назавтра Данай с болью вспоминал, как было всё у них красиво, а омега — сюрприз — стал прежним не уважающим, не боящимся никого и ничего, и не желающим принять Даная. Будто разговоров о браке вообще не велось. — Я тебя немного пофоткал, пока ты спал, — обронил Анук, собираясь на занятия, — скину тебе на Ватсап, — и улыбнулся. Данай отвез Анука в университет и потом, уже дома, с ужасом рассматривал фотографии себя спящего, полностью голого в омежьем белом парике-каре. Или обложенного вдоль и поперёк мягкими игрушками подопечного. Или ту, где Анук делал селфи со спящим телохранителем в омежьем блестящем фиолетовом топике, открывающем волосатые соски. Стыд и позор, предприниматель мирового уровня в «желтой» прессе. Хорошо, что омега не додумался продать такие «замечательные» кадры, тянущие на Пулитцеровскую премию, в какое-нибудь хитрожопое издание. Следующие дни потянулись для Даная нескончаемым потоком грусти и самоедства. Омега его почти не замечал, «забыв», что они истинная пара друг друга. Забыв обо всём, что между ними было. Хорошо, что хотя бы остались те ужасные фотографии, напоминавшие Данаю, что это правда, что он себе ничего не придумал об их любви и совместной ночи. Пока Анук был в университете, глава охраны Джона Селествира пригласил Джергена поучаствовать в тренировке телохранителей. Даже если боссу ничего не угрожало, охрана должна была держать себя в хорошей спортивной форме. Данай собирался отказаться, потому что он здесь находился совсем по другой причине. Тем более это время было свободным для отдыха от вечно недовольного истинного, норовящего попеременно то убежать, то поиздеваться. «Этот омега — наказание за все мои грехи!» — думал Данай, сидя в кресле в углу гостиной Селествиров. — Джерген, не хочешь с нами? Мы с ребятами хотим потренироваться перед выходными, мышцы размять, — сообщил начальник с намёком. Данай понимал, что остальные охранники «спят и видят» надрать ему задницу, ведь только он получил гостевые апартаменты с отдельной ванной в свой первый рабочий день. К тому же босс пригласил его трапезничать за общим столом с его семьёй, раньше такой чести никто из телохранителей не удостаивался. Да и мало ли чего другого: Данай ходил по дому не как обычный охранник, а словно царь египетский, нос задрал до небес и почесал в свои комнаты — ни с кем из охраны не общался. А самого Даная мучили воспоминания о ночи любви со своим омегой. Прикосновения кожи к коже, свобода дыхания, любовь, ласка. Ощущения полного всепоглощающего счастья. Ничего похожего Данай не ощущал ни до, ни после этого. Конечно, Верадин не был девственником. Но то небольшое количество романов именно по качеству не шло ни в какое сравнение с единственной ночью с истинным. Поговаривали, что даже просто сон рядом с истинной парой лечит все болезни, включая и нервные расстройства. — Нет, спасибо, я и так в отличной форме, — ответил альфа. — Никак трусишь? — и сел на подлокотник кресла, специально толкнув Даная коленом в бок. — Ладно, я понял, что ты не отстанешь. Пошли, но по лицу не бить — я не смогу это объяснить мистеру Селествиру. — А отбитые почки сможешь? — улыбнулся телохранитель. — Отбитых почек он не увидит, так что не придётся ничего объяснять. А лицо не скроешь, чадру я тут носить не собираюсь после ваших «вежливых» разминок, — объяснил альфа, как будто разговаривал с малым ребенком. Вообще создавалось впечатление, что Данай относился к другим служащим Селествиров с пренебрежением, свойственным только миллионерам — вроде и не оскорблял, но говорил с ними свысока. Парни уже ждали готовые к бою: все в спортивных костюмах и босиком на спортивных же матах. — У меня нет спортивной формы, — начал Данай, замечая, что его окружают, — но, видимо, тренировки и не будет — будет избиение… — Нет, зачем же? Это было бы признанием, что ты сильнее нас, а я так не думаю, — начальник охраны повернулся к самому юному члену их команды, — Андреас, ты первый, а мы пока посмотрим. — Вот, пусть оденет хотя бы спортивные брюки, остались от уволенного Эрика, — ещё один охранник вышел из соседней комнаты — раздевалки. — Спасибо, — Данай взял брюки и спокойно прошел за дверь переодеваться. Юного Андреаса Данай положил на лопатки, будто играючи, через пару секунд после отмашки начальника. Со вторым, Ником, было сложнее, но и он захрипел, требуя пощады, скрученный болевым приёмом через пять минут после начала боя. Когда к потному уставшему бизнесмену подошел уже начальник охраны — свежий и с новыми силами — в комнату ворвался сам Джон Селествир: — Что это здесь происходит? — закричал тот. — Я не санкционировал избиения и убийства! — А мы ничего такого и не делаем, просто тренировка перед выходными, — весело сообщил начальник охраны. — Ну и тренируйтесь сами, а Дан… Джерген пойдёт со мной! — Ничего, мистер Селествир, я сам хотел потренироваться! — коварно улыбнулся, словно акула перед броском. — Только пусть физиономию фонарями не украшают. — Слышал, Иниго, лицо не трогать! Чтобы мне не пришлось объясняться с будущим мужем Анука. — Отлично, сэр, мы можем ему даже поддаваться! — ответил с сарказмом. — Ещё бы и Андреас, и Ник, конечно, поддавались? — спокойно переспросил Данай и бросился на главу охраны. Иниго отскочил в сторону и сам нанёс удар ногой в голову, Данай отлетел к стене. Но быстро вскочил и вернулся на маты. Они оба были примерно равны и по силе, и в ловкости, но Данай был хитрее, а Иниго — более опытным бойцом, поэтому некоторое время они боролись на равных. Данай, во время борьбы с охранниками, рычал, аки дикий зверь, кайфуя от настоящих альфийских упражнений, а тут как раз пришел Анук, которого кто-то из сокурсников подбросил до дома. Последнюю лекцию отменили, преподаватель захворал. И омега воочию увидел, как силён его «Пёсик», Данай наслаждался боем, был в своей стихии и не задумывался, что кто-то очень важный ему смотрит… Любой человек максимально хорошо выглядит, когда занимается любимым делом и полностью захвачен своей страстью. Омега был поражен этим самым «новым» Джергеном — сильным, смелым, опасным и радующимся бою — в самое сердце, что было совсем и неудивительно, если вспомнить, что они были парой и оба знали это. Анук отбросил рюкзак с учебниками и внимательно следил за боем, гордился тем, что его истинный альфа так силён и по-альфийски красив. Джон боялся шевельнуться, чтобы не разрушить момент, и не спугнуть эту влюблённость в глазах своего сына. Омега яростно болел за истинного альфу, то кивая головой во время боя, то высовывая язык, напрягаясь, когда его телохранитель не мог провести захват или болевой приём. И тут в самый разгар боя и волнений омеги о своём «принце на белом коне», Данай пропустил подножку и кулем свалился на маты, стеная и хватаясь за правое плечо.