У Неро нет отца

В аду температура жаркого июльского полудня бывала в тени, и то не везде, и она еще казалась прохладной по сравнению с тем, что творилось здесь обычно. Данте вдыхала, и ей казалось, что она держит лицо над открытым огнем. Ей было душно, под футболкой и джинсами намокало, ткань липла к коже, носить плащ было невыносимо, но Данте все равно его не снимала, в нем чувствуя себя более… защищенной что ли. В аду было жарко так, что сложно было дышать, а у Вергилии в глазах ледовая корка и не думала таять. Данте билась о нее вот уже… Она не знала, сколько. Ад не имел времени суток. Здесь длился бесконечный день, и не было солнца, чтобы так жарить, но жарило ведь, и Данте устала уже вытирать испарину. Да и вытирать было нечем: одежда была влажной постоянно. Волосы липли к коже, и это тоже раздражало. Вергилия же не жаловалась. Она выглядела так, будто ее нисколько температура не волновала. Она даже не потела! И Данте находила это страшной несправедливостью. Особенно в те моменты, когда она задыхалась после очередного их сражения, и легкие горели изнутри, и сухой адский воздух нисколько не облегчал ее состояние, а только распалял сильнее, сушил горло, и Данте не могла втолкнуть такой нужный воздух в легкие. Вергилия лишь наблюдала за этим. От нее не исходило угрозы, но она была похожа на хищницу, выжидающую, пока добыча ослабеет. — Не дождешься, — хрипела Данте и поднималась. А у Вергилии по лицу скользила призрачная тень улыбки, и она предлагала: — Разве ты не хочешь передохнуть? У нас ведь так много времени. Данте сплевывала песок, скрипящий на зубах, и поднимала меч. Но все же в те редкие моменты, когда они не пытались раскроить друг другу черепа, и сидели подле друг друга, отдыхая, то у них получалось выстраивать короткие разговоры. Главной их темой, конечно, была Неро, и то, что больше всего волновало Данте: ее отец. Ее выводила одна лишь мысль о том, что ее сестру касались чьи-то человеческие руки. Какой-то мужчина трогал ее, какой-то мужчина заделал ей ребенка, и где он сейчас? Данте надеялась, что он умер самой страшной смертью, ибо ревность душила ее, лизала изнутри огнем, будучи куда суше и жарче, чем воздух в аду. Но… — У Неро нет отца, — сказала Вергилия серьезно и тихо, и Данте наклонила голову вбок. — В смысле ты его сожрала? Вергилия сдержанно вздохнула, опустив белые ресницы на щеки. Такая красивая. Потом опять открыла глаза и посмотрела на Данте. — Неро — это наша с тобой дочь. Данте нахмурилась и наклонила голову еще немного. Соображалось ей туго. Мозги от постоянного жара плавились и не работали. — Как такое может быть? — переспросила она, чувствуя себя очень глупо, потому что Вергилия смотрела на нее так, будто говорила о самых простых и очевидных вещах, о которых не может знать лишь глупый ребенок. Внутри стянуло какой-то липкой тревогой. — В наших жилах течет демоническая кровь, — сказала Вергилия терпеливо. — Поэтому для… зачатия нужны были лишь твоя энергия и кровь. — А. Данте выдохнула и откинулась назад, падая спиной в пыль. — Ясно, — добавила она, смотря на серое небо. Потом начало медленно доходить, и Данте села: — Подожди, у нас даже секса не было! Вергилия глубоко вдохнула, прикрыв глаза опять. Данте была уверена, что под опущенными веками она закатывает глаза так сильно, как только способна физически. — Он и не нужен был. — Подожди-ка, подожди-ка, — Данте повернулась так, чтобы лучше видно было ее лицо. Вергилия, казалось, смутилась. Она свела брови к переносице, на ее лице залегли глубокие тени. — Ты хочешь сказать, что ты забеременела из-за того, что мы… сражались и проливали друг на друга кровь? Лицо Вергилии стало непроницаемым. Это значило только одно: да. Данте расхохоталась, запрокидывая голову, потом выпрямилась и с силой пихнула сестру в плечо: — Да уж! Потом резко посерьезнела: — Погоди, я тоже могла залететь? — В теории, — ответила Вергилия сквозь зубы. Данте задумчиво почесала подбородок. — Подумать только: все это время у меня была дочь! — Не рожала — не мать. — Мать не та, кто родила, а кто воспитала, — ответила Данте со знанием дела. И после воскликнула: — Боже, я никогда больше не подниму на тебя меч! Как нам теперь сражаться?! Я не хочу случайно забеременеть! Вергилия хитро дернула уголком губ.